Черное море оказалось живым кладбищем: почему глубины «гниют» и чем это грозит побережью?

Черное море всегда любило играть на контрастах: сверху — открытка курорта, ниже — одна из самых странных и мрачных природных зон на планете. Ученые называют его крупнейшим анаэробным водоёмом Европы: примерно на глубинах от 150–200 метров — мир без кислорода, где царствуют бактерии и растворённый сероводород — газ с запахом тухлых яиц. Для любого живого организма он токсичен. Для фантазии — идеальная «мистика науки».

Поверхность спокойна — а ниже 150–200 м начинается безжизненная зона, насыщенная сероводородом

Откуда берётся «яд» под лазурью

Черное море расслоено. Лёгкая опреснённая вода рек держится сверху, плотная и солёная — приходит через Босфор и оседает внизу. Вертикального «перемешивания» почти нет, а значит кислород не добирается в глубины веками. Там и начинается анаэробная зона, где бактерии, разлагая органику, восстанавливают сульфаты до сероводорода.

Итог: жизнь ютится в тонкой «светлой» плёнке у поверхности, ниже — токсичная тишина.

Почему сегодня тревожнее, чем вчера

К природной стратификации добавились наши привычки:

• сточные воды и удобрения подпитывают «цветения» — отмирая, они тоннами падают на дно, там их «дорабатывают» бактерии, наращивая сероводородный запас;
• береговые стройки, углубления дна и техногенные работы нарушают хрупкие течения и локальные экосистемы;
• мутная вода хуже пропускает свет — фотосинтез проседает, кислорода вверху меньше.

Так медленно запускается сценарий гниения: верхний слой беднеет кислородом, нижний — богатеет сероводородом.

Эвтрофикация: избыток азота и фосфора подстёгивает «цветения», а глубины получают ещё меньше кислорода

«Биологическая бомба» — страшилка или риск?

Термин звучит как заголовок хоррора, но у него есть рациональное зерно. Черное море лежит в сейсмически активном регионе. Сильные землетрясения и оползни теоретически способны поднять глубинные воды ближе к поверхности. Большинство исследователей осторожны в оценках, но сам факт гигантских запасов сероводорода — повод относиться к морю как к системе с нестабильными состояниями. Похожие истории бывали и с метаном: после крымского землетрясения 1927 года очевидцы описывали «горящую воду» — всплывший газ вспыхивал от молний.

Можно ли «разминировать» море

Предлагали многое — от искусственной аэрации глубин до промышленного извлечения сероводорода. Любая технология тут — хирургия открытым сердцем: нужна точность, прогнозируемость и экологическая экспертиза. Реалистичнее начинать с берега:

• строгая очистка стоков, контроль удобрений и строительство современных КОС;
• морское планирование: где строить, где — охранять, где — ничего не трогать;
• мониторинг стратификации и «цветений» в реальном времени.

Скучно звучит, но именно так мистическая проблема превращается в инженерную задачу.

Газ из глубин: в «недрах» моря накапливаются сероводород и метан

Черное море — редкий случай, когда научная аномалия выглядит как легенда: «живой» верх и «мертвый» низ, невидимый газ. Здесь не нужно придумывать чудовищ — сама природа пишет триллер, и наш выбор — быть не статистами, а авторами развязки.

Если дочитали до конца — вы из тех, кто не пугается сложных тем. Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующую историю — где наука встречается с неизвестным, а домыслы остаются за бортом.

Спасибо, что остаетесь с нами!

Читайте также: