Эта история началась с самой обычной фразы. Той, что миллионы мужей говорят своим женам во время ссор. Той, от которой женщины вздрагивают и молчат, потому что... а что сказать-то?
— Кто зарабатывает, тот и хозяин в доме, — бросил Виктор, захлопывая дверцу холодильника.
Вот так. Просто.
Ольга стояла у раковины и мыла посуду после ужина.
— Это ты о чём? — тихо спросила она, не оборачиваясь.
— О том, что хватит мне мозги полоскать насчёт отпуска. Едем в Анапу, и точка. Денежки-то мои.
Ольга поставила тарелку в сушилку. Потом ещё одну. Руки не дрожали — это хорошо. Голос тоже держался — и это тоже хорошо.
— А моя зарплата — это что? Карманные?
— Да какая у тебя зарплата! — Виктор фыркнул. — Семнадцать тысяч! За эти деньги даже бензин не заправишь толком. Так что не выступай тут передо мной начальником.
Из комнаты донёсся стук — это Иринка уронила учебник. Или специально бросила. Дочка всё слышала, конечно. В двухкомнатной квартире секретов не бывает.
А было время, когда Виктор её зарплату семнадцатью тысячами не называл. Когда сам без работы сидел после того, как фирма закрылась. Тогда её «смешные» деньги очень даже выручали. На хлеб, на молоко, на коммуналку.
Но это было три года назад. Сейчас Виктор работает водителем в частной фирме, получает прилично. И — видимо — счёт обнулился.
— Понятно, — сказала Ольга и выключила воду.
— Что — понятно?
— То, что ты сказал. Кто больше зарабатывает, тот и хозяин.
Виктор кивнул, довольный, что жена наконец «поняла». Включил телевизор, устроился в кресле. Хозяин, в общем.
А Ольга ещё долго стояла у мойки и смотрела в окно. И тут впервые за пятнадцать лет брака у неё появилась мысль, которая раньше в голову не приходила.
А что, если проверить его слова?
На следующий день в поликлинике она зашла к заведующей.
— Валентина Сергеевна, а правда, что в частной клинике на Московской ищут медсестру на ночные дежурства?
— Правда. А что, Оленька, подрабатывать думаешь?
— Думаю.
— Деньги хорошие дают. Только тяжело очень — целую ночь на ногах.
— Ничего. Справлюсь.
И справилась. Через неделю Ольга уже дежурила по ночам три раза в неделю. Домой приходила утром, спала до обеда, потом на основную работу.
Виктор поначалу даже одобрил — мол, правильно, хоть какая-то польза от жены будет.
Только вот не знал он тогда, сколько в частных клиниках платят за ночные смены...
Первый месяц новой жизни Ольга училась спать на ходу.
Днём — поликлиника. Бабушки с больными внуками, простуды, справки, уколы. Обычная медсестринская рутина на семнадцать тысяч в месяц. А ночью — частная клиника. Другие бабушки, другие болезни, но уже за совсем другие деньги.
Три раза в неделю она возвращалась домой утром, как герой какого-то странного фильма про двойную жизнь. Виктор поначалу даже не заметил этих перемен — он уходил на работу рано, возвращался поздно.
— Молодец, — говорил он, когда Ольга рассказывала про дополнительные дежурства. — Хоть какая-то польза.
А польза была немаленькая. За каждую ночную смену платили восемь тысяч. Восемь! Почти половину её основной зарплаты за одну ночь. Ольга в первый раз получила такие деньги и просто стояла, глядя на купюры.
Как всё просто оказалось.
Ну, устаёшь, конечно. После ночного дежурства приходила домой, падала без сил. Спала до обеда, потом снова — основная работа. Круг замкнулся.
— Мам, ты как зомби ходишь, — сказала Ирина как-то утром. — Может, хватит уже этих ночных смен?
— Ничего, доченька. Привыкну.
Но дочка была права — Ольга и впрямь стала похожа на зомби. Синяки под глазами, бледность, постоянная усталость. Только цель перед глазами помогала не сдаваться.
Цель - проверить мужа на слово.
Казалось бы, что может быть хуже постоянного недосыпания? Но через месяц Виктор решил добавить ещё один штрих к семейному портрету.
— Ольга, — сказал он за ужином, — завтра после работы заедем в автосалон.
— Зачем?
— Машину смотреть. Решил кредит взять, новую купить.
Ольга отложила вилку.
— А со мной посоветоваться?
— А зачем? — удивился Виктор. — Я же сказал: кто зарабатывает, тот и решает. Ты что, забыла уже?
Не забыла.
— А кредит на кого оформлять будешь?
— На меня, конечно. Только созаёмщик нужен. Ну, ты подпишешь, да?
— Подумаю, — сказала Ольга.
— Что тут думать?! — возмутился Виктор. — Это же выгодно! Старая машина вечно ломается, а новая — совсем другое дело. На отдых поедем с комфортом.
На отдых в Анапу. Который он тоже выбрал единолично.
Вечером Ольга считала деньги. Три ночные смены в неделю да плюс основная зарплата – это уже более сотни тысяч в месяц.
У Виктора — тридцать восемь тысяч.
Она уже зарабатывала больше мужа.
Но сказать ему об этом пока не решалась. Виктор всё ещё был уверен, что его жена приносит домой копейки, а он — кормилец семьи. Всё ещё распоряжался бюджетом, планировал покупки, принимал решения.
— Ольга! — крикнул он из гостиной. — Где деньги на коммуналку?
— На тумбочке, — ответила она.
— А на продукты?
— Там же.
— А на бензин мне?
— Там же.
Виктор привык, что жена отдаёт ему всю зарплату до копейки. И он распределяет, кому сколько. Хозяин, в общем.
А Ольга теперь отдавала те же семнадцать тысяч, что и раньше. А остальные копила. На отдельном счёте, о котором муж не знал.
— И это ещё не всё, — как любят говорить в хороших детективах.
Через два месяца такой жизни Виктор стал замечать странности.
— Ольга, ты чего такая стала?
— В каком смысле?
— Не знаю. Что это за «подумаю», «посмотрим». Как будто у тебя есть выбор.
— Может, и есть, — сказала Ольга.
— Что есть?
— Выбор.
Виктор посмотрел на жену внимательнее.
— Ты чего несёшь? Какой у тебя выбор?
Ольга улыбнулась. Впервые за много месяцев улыбнулась так, что Виктор почувствовал: что-то идёт не так.
— А теперь самое интересное, — сказала она и достала справку из частной клиники. — Вот моя вторая зарплата. За ночные дежурства.
Виктор взял бумагу, прочитал. Потом перечитал. Потом уставился на жену.
Впервые за пятнадцать лет брака он просто молчал, не зная, что сказать.
— Выходит, — продолжала Ольга тихо, — я теперь больше зарабатываю. По твоим же правилам, я теперь хозяйка в доме.
— Погоди, это же, это обман какой-то!
— Это твои собственные слова. Помнишь? «Кто зарабатывает, тот и хозяин в доме». Ну так вот — теперь хозяйка я.
И тут Виктор понял: его собственные слова обернулись против него. Как в хорошей драме — герой попадает в ловушку, которую сам же и расставил.
Тишина повисла в комнате, как перед грозой.
Виктор сидел в своём любимом кресле — том самом, из которого он так уверенно вещал о хозяевах дома месяц назад. Только теперь он выглядел... уменьшившимся что ли. Как будто кресло стало ему велико.
— Значит, по-твоему, — медленно проговорил он, — теперь ты хозяйка?
— По-моему? — Ольга села напротив мужа. Спокойно, без спешки. — Нет, Витя. По-твоему. Ты же сам это правило установил.
— Да не говори глупости! Какое ещё правило?
— «Кто зарабатывает, тот и хозяин в доме». Твои слова. Дословно.
Виктор замолчал. Вспомнил. И понял: попался в собственную ловушку.
— Это не то, что я имел в виду.
— А что ты имел в виду?
— Ну, не знаю. Я просто...
— Ты просто хотел меня поставить на место. Показать, кто тут главный. И показал. Теперь главная — я.
Виктор встал из кресла. Прошёлся по комнате. Остановился у окна.
— Ольга, это же бред какой-то! Мы что, будем теперь как дети играть в «кто больше зарабатывает»?
— А когда ты это говорил месяц назад — это не было игрой?
Ольга рассмеялась. Впервые за много дней рассмеялась искренне.
— Вот именно, Витя. Вот именно. Тогда тебе это правило нравилось.
Из коридора донёсся скрип — это Ирина приоткрыла дверь своей комнаты. Слушала. Дочка всегда всё слышала в их двухкомнатной квартире.
— И что теперь? — спросил Виктор тише. — Ты что, реально собираешься командовать?
— А ты что — не реально командовал?
Виктор сел обратно в кресло. Опустил голову в ладони.
— Ольга, это же семья. Мы должны договариваться, а не...
— Договариваться? — Ольга подалась вперёд. — А когда ты решал, что мы едем в Анапу, ты со мной договаривался? Когда собирался кредит брать на машину — договаривался?
Виктор замолчал. Потому что ответить было нечего.
— А теперь самое интересное, — сказала Ольга и достала чемодан.
Виктор поднял голову.
— Ты куда?
— Пока поживу у мамы. — Ольга улыбнулась. — Я же здесь, оказывается, просто жиличка.
— Перестань! Ты что, серьёзно собираешься съезжать?!
— А ты серьёзно собирался командовать всю оставшуюся жизнь?
В коридоре снова скрипнула дверь. Ирина больше не пряталась — вышла и встала в проёме гостиной.
— Мам, — тихо сказала она, — я с тобой.
Виктор обернулся к дочери.
— Ира, дочка.
— Пап, я всё слышала. И месяц назад слышала. И раньше. — Девочка подошла к матери. — Мне за тебя стыдно было. За то, как ты с мамой разговариваешь.
— Ира!
— Мама у нас лучшая. Она всю жизнь для нас старается. А ты вдруг решил, что деньги тебе право дают ее унижать.
Виктор смотрел на дочь и не узнавал. Его маленькая Ириша, которая всегда была «папиной дочкой», стояла рядом с женой и смотрела на него как на чужого.
— И что теперь? — спросил он обречённо. — Вы меня бросаете?
— Нет, — сказала Ольга. — Мы тебе выбор даём.
— Какой выбор?
— Либо ты принимаешь мои новые правила — раз я теперь больше зарабатываю, либо мы принимаем общие правила.
— Какие общие?
— Все решения — вместе. Все деньги — в общий котёл. Все вопросы — обсуждаем. Равноправие, одним словом.
Виктор молчал. Выбор был действительно простой: либо признать, что его собственная логика работает против него, либо признать, что логика была изначально неправильной.
— А если я не согласен?
— Тогда завтра мы с Ирой съезжаем. На мою зарплату можем снять квартиру. И ты останешься хозяином в своём доме. Один.
Виктор представил себе эту картину. Он — один в трёхкомнатной квартире. Хозяин своего холодильника, хозяин своего телевизора, хозяин своего одиночества.
— Это ультиматум?
— Это естественные последствия твоих собственных правил, — ответила Ольга. — Месяц назад ты объяснил, как должны складываться отношения в семье. Я просто применяю твою теорию на практике.
И тогда Виктор понял: его жена переиграла его в его же игру.
Прошло две недели.
Две недели Виктор ходил по квартире, как неприкаянный. Ольга с Ириной жили у её мамы. А он остался хозяином своего дома.
Поначалу даже нравилось. Никто не командует. Никто не выключает телевизор, когда хочет поговорить. Никто не просит выбросить мусор или помыть посуду.
Хозяин, в общем.
Только вот хозяйство это оказалось тоскливым. Молчаливым. Безжизненным.
— Ольг? — позвонил он в субботу вечером. — Можно поговорить?
— Говори.
— Не по телефону. Давай встретимся. В кафе каком-нибудь.
— Зачем?
Виктор пришёл раньше, заказал два кофе. Сидел и думал, с чего начать.
— Ну? — Ольга села напротив. Спокойная, отдохнувшая. Совсем не похожая на ту уставшую женщину, которая месяц назад мыла посуду и молча слушала про "хозяев в доме".
— Я понял, — сказал Виктор. — Всё понял.
— Что именно?
— Что был неправ. Что вёл себя как дурак.
Ольга кивнула. Ждала продолжения.
— И что теперь?
— А теперь я хочу, чтобы мы жили вместе.
Ольга отпила кофе. Помолчала.
— Виктор, я устала быть бесправной в собственном доме. Устала чувствовать себя приживалкой. Которой позволяют жить рядом, покуда она не возражает и не высовывается.
— Я все понял. Теперь - все решения вместе. Все деньги — в общий котёл. Никто не машет зарплатой, как дубиной.
— А отпуск?
— Выберем вместе.
— А машину?
— Тоже вместе.
Ольга помолчала. Потом достала телефон, написала сообщение.
— Кому пишешь?
— Ирине. Говорю, что завтра мы возвращаемся домой.
Виктор выдохнул с облегчением.
— Но, — добавила Ольга, — договор у нас новый. При первом же возвращении к старым порядкам — я уйду. Теперь уже навсегда.
— Понял.
— И ночные дежурства я оставляю. Мне эта работа нравится. И деньги нравятся.
— Оставляй. Только не убивайся так.
Сейчас они живут уже полгода по новым правилам. Виктор больше никогда не упоминает о том, кто сколько зарабатывает.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую еще почитать: