трус!
— Утром я разговаривал с отцом.
Покровский начинает говорить так, будто только что ничего не произошло.
— И что? Он привет мне передал?
Я начинаю паниковать так сильно, что у меня трясутся руки.
— Он сказал, что в субботу мы все встречаемся у него. И там будешь ты.
Я смотрю в пол, потому что у меня не хватает смелости встретиться со взглядом Демида.
— Ты едешь туда.
— Ты забыл, кто твой отец? Если он чего-то захотел, значит, так тому и быть. Судя по рассказам мамы, сейчас ему хочется собрать нас всех в одном месте.
Взгляд парня меняется.
— Тебя там быть не должно.
Значит, не должно?
Черт, я так переживала из-за того, что согласилась, переживала из-за того, что Демиду сказала другое, а он…
Тебя там быть не должно.
Я только что захотела встретиться с его отцом.
— Да ты что? Потому что ты не хочешь меня видеть? Знаешь, Демид, земля не вертится вокруг твоих хотелок. И я не твой раб, чтобы делать все, что ты скажешь. Захочу, поеду.
— Нет! — убедительно заявляет он, нависая надо мной. — Ты придумаешь причину и откажешься. Мне плевать, как ты это сделаешь, но в моем доме ты не появишься.
Он рычит мне в ухо.
— Твой отец…
— Мой отец и без тебя сможет съесть свою чертову отбивную.
Кто-то кашляет за моей спиной, но Демид продолжает:
— Заболей, Котова. В субботу я не хочу тебя видеть.
На мгновение мне кажется, что сейчас он меня поцелует. Слишком пристально рассматривал губы. Или мне хотелось, чтобы все так было? Но он быстро уходит, подходя к Щербакову и что-то говоря ему полушепотом.
Все очень подозрительно.
Это пугает.
***
Когда я оказываюсь в своей комнате, мысленно даю себе золотую медаль за выдержку, потому что без нее я бы сегодня испепелила весь город. Казалось, что даже на улице на меня все странно косились, будто инсту Горской читает даже бабушка, которая мандарины на автобусной остановке продает. Закрыв дверь, я словно провожу границу между спокойствием и безумием, которое неожиданно стало преследовать меня каждый день.
Если я вынесла хоть какой-то урок из жизни в одном доме с Покровским, то это значит, что никто не должен знать, что творилось у меня на душе. У меня даже вспомнить не получится, когда именно я пришла к таким мыслям. Наверное, прочитала в какой-то книжке, и это отложилось в памяти. Жаль, что я до сих пор так и не поняла, как пропускать мимо себя все плохое. Вместо того чтобы плюнуть и забыть, я почти прячусь в своей комнате.
Я ведь до сих пор надеюсь, что появление Демида — это лишь временная трудность, скоро он исчезнет и все закончится. Подсознательно понимаю, что это все бред, но продолжаю настраивать себя на хорошее. Черная полоса не тянется до конца жизни. Есть и белая. Она в разы длиннее. А на белой — счастье. И там нет Покровских.
Не переодеваясь, я падаю лицом в подушку. Кто-то может похабно подкатывать ко мне, говорить гадости за моей спиной, с угрозами заставлять что-то сделать, но, по сути, я остаюсь все тем же человеком. Об этом не стоит никогда забывать.
Ближе к вечеру домой возвращается Маринка. Увидев меня, она довольно улыбается.
— Что такое? Пока меня не было, что-то хорошее произошло? — спрашивает она, нюхая чай в моей кружке.
— Ничего плохого не произошло. Эй, оставь мой чай. Что ты делаешь?
— Проверяю, не нашла ли ты мою заначку, которую я под кроватью спрятала, чтобы Новый год достойно встретить.
Маринка делает большой глоток и морщится.
— Фу-у-у. Без сахара.
— Непохоже на твою заначку, да?
— Хуже этой твоей травяной отравы может быть только вода из лужи, — говорит Липатова, отхлебывая компот из банки. — К тебе сегодня опять Покровский подкатывал? Слушай, подруга, я могу еще раз сделать вид, что меня это не касается, но клянусь, из-за любопытства я скоро облысею.
— Даже лысой ты все равно останешься красоткой, — хлопаю ее по плечу, убирая вещи со стула. — А ты откуда про Покровского узнала?
Маринка закатывает глаза, мол, ты и правда могла подумать, что эта новость пройдет мимо меня?
Я так отчаянно хотела в это верить, что готова была помолиться.
— Ты в него врубилась, — подруга щелкает пальцами рядом с моим носом. — А потом он разбил телефон Рыжова.
— Как быстро новости распространяются, когда дело касается Покровского, — хмуро замечаю я. — Мы с Демидом… Несколько лет назад мама была женой отца Демида. Сейчас она опять собралась замуж. За него же. Младший Покровский против. Как и я, в принципе.
Сказав это, я чувствую себя так, будто по мне проехался КамАЗ, а затем меня вернули к жизни. Наверное, Марина поняла, как мне было сложно признаться, поэтому и постаралась скрыть свое удивление. У нее почти получилось.
Почти!
— Круть! — просто кивает, но с открытым ртом. — Если честно, я сначала подумала, что твоя мама с самим Демидом замутила, а он решил поиграть в отчима. Ну, ты мешала им строить счастье, отговаривала мать, а Демид все равно пытался наладить с тобой общение. Слушай, не смотри на меня так. Я пытаюсь красиво выкрутиться, но все равно чушь получается.
Теперь приходит моя очередь стоять с открытым ртом. Какая гадость. Мерзко и противно стало. Хорошо еще, что Маринка не трепло, страшно представить, какие сплетни бы пошли, если бы кто-то услышал такой бред.
— Пытался наладить общение? — перехожу на крик и сразу же сбавляю громкость. — Марин, ты не забыла, что именно из-за него началась вся травля?
— В смысле? — подруга внимательно смотрит на меня. — С Горской мы с тобой сцепились еще до того, как Демид вышел на улицу.
— Если бы он меня не позвал, то не было бы того дурацкого поста и никто бы не хлопал себя по коленкам, когда я мимо прохожу. Он во всем виноват. Только он.
Марина качает головой.
— Ты Горскую не знаешь, что ли? Да во время нашего разговора она раз пять хотела на нас кинуться, но ее эта овца с розовыми прядями останавливала. Наверное, Щербаков именно об этом Демиду и рассказал. Он-то в курсе, какой бывает Лиза, когда злится. Дениска же мутил с ней какое-то время. Вот и поделился мыслями с другом. Поэтому тот тебя и позвал. Спас, получается.
Марина говорит с такой уверенностью в голосе, что даже поверить хочется, но я не настолько дура. Легче поверить в Деда Мороза, чем в то, что Покровский захочет меня спасти.
Он тот, кто меня топит. Такие люди неспособны на добрые поступки.
— Да он при каждой встрече угрожает мне. Сегодня запретил появляться в доме его отца. — От злости пальцы сжимаются в кулаки. — А еще считает меркантильной дрянью, мечтающей разбогатеть за счет замужества матери.
— Тогда он урод, — слишком быстро соглашается со мной Липатова. — Устрой ему темную!
Я фыркаю.
— Это как? Закрыть в туалете?
— Необязательно. Ты можешь поехать к его отцу. Если Покровский не хочет тебя там видеть, значит, ты обязана там появиться. Пусть не думает, что его угрозы для тебя что-то значат.
Мне и самой не хочется, чтобы он так думал. И я бы с радостью поехала просто ради того, чтобы испортить настроение Демиду, но… И у меня пропадет настроение, если я снова окажусь в том доме.
Субботнее утро встречает меня метелью, паршивым настроением и отъездом Липатовой. Марина уезжает на выходные к родственникам, и от этой новости у меня сжимается сердце. Смотря на то, как подруга бегала по комнате и собирала вещи, я чувствовала себя еще больше потерянной.
— Не грузись! Привезу тебе кусок знаменитого Липатовского пирога с капустой, который в этот раз будет готовить моя двоюродная сестра. Если не понравится, а он нам точно не понравится, то угостим твою маму.
Девушка улыбается.
— Чуть позже ей позвоню.
Марина еще раз проверяет телефон, затем садится на краешек моей кровати.
— Ты не обязана делать то, чего тебе не хочется.
— Все так сложно. С одной стороны, я не хочу маму одну оставлять, а с другой — Покровские. Один неожиданно захотел меня увидеть, а другой видеть не хочет. Первый способен на многое, второй просто стал занозой в моей заднице. Голова взрывается.— Делай только то, что сделает тебя счастливой. Остальные пусть сами справляются.
Делать то, что делает меня счастливой? Да, чтобы стать счастливой, мне придется пойти на преступление и избавиться от парочки недоброжелателей. Но смысл Марининых слов я частично понимаю. В первую очередь я должна думать только о себе.
Так я и делаю, пока громкий стук в дверь не заставляет меня подпрыгнуть на месте. Не просто стучали, дверь будто пытались выломать.
— Ангелина Котова? — спрашивает бугай, и мне приходится задрать голову, чтобы рассмотреть его лицо со шрамом на щеке. Он выглядел как убийца из фильма, и это, черт возьми, дико меня испугало.
— А что вам…
Договорить не дали. Мужик сдвинул меня в сторону и, посильнее открыв дверь, зашел в комнату, оглядываясь.
— Одевайтесь.
— Вы кто такой? — хрипло спрашиваю я, а сама дрожу от страха. — Выходите!
— Нам было приказано привезти вас к вашей матери. Одевайтесь.
Нам? С кем еще пришел этот здоровяк?
— Кто вам приказал?
Судя по тому, как сжались руки мужика, я начинала утомлять его своими вопросами.
— Покровский.
— Старший или младший?
Ответ мне известен.
— Старший!
Я начинаю отходить к двери, но резкий голос останавливает меня.
— Лучше вам этого не делать.
Я замираю. Пульс зашкаливает.
Бугай направляет свой кулак в сторону единственного шкафа.
— Одевайтесь!
Я не спешу сдвигаться с места. У меня шок.
Пытаюсь собраться с мыслями, но чувствую приступ тошноты при виде незнакомого человека на своей территории.
— Я с вами никуда не поеду.
Мужик ухмыляется.
Не помню, когда последний раз мне было так страшно.
— Выходите, или я буду орать. Клянусь, я буду орать как сумасшедшая.
— Ангелина, давайте обойдемся без истерик. Мне не нужны проблемы. Вам… — Он делает паузу, смотря на то, как я обхватываю себя руками. — Вам они тоже не нужны. Советую поторопиться. Тянуть время — бесполезно в данном случае.
— Тогда давайте разойдемся. Я заору, и тогда кто-нибудь вызовет полицию. Когда все узнают, что Покровский имеет причастие к похищению, а это именно похищение, потому что я отказываюсь добровольно ехать с вами, то у него будут большие неприятности. Так ему и передайте мои слова.
Я стискиваю зубы.
Именно об этом и шла речь, когда я говорила, что старший Покровский способен на многое.
Мои угрозы, кажется, только веселят мужчину.
Конечно, я и сама понимаю, что Покровскому плевать на законы и никаких проблем у него не будет.
Они есть только у меня.
— Обязательно. Как только доставлю вас к нему.
С этими словами он открывает шкаф, на который так долго смотрел, и начинает вываливать на пол все его содержимое.
Значит, у меня нет выбора.
— Хватит! — кричу, прижимаясь к стене. — Я поняла! Поняла! Сама соберусь. Выходите.
— Мне сказали…
— Мне плевать, что вам сказали. Я согласилась поехать. Теперь мне надо переодеться. Или вам еще приказали переодеть меня? А? Этим вы тоже занимаетесь в те моменты, когда не похищаете молоденьких девушек? Переодеваете их?
Стиснув зубы, мужик идет к двери.
— Пять минут.
Как только дверь за ним закрывается, я скатываюсь на пол, закрывая лицо руками.
Мама!
Она в курсе того, что творит ее любимый Вова?
Она знает, кого он за мной отправил?
Боже мой, я не хочу думать, что она имеет к этому отношение.
Набирая ее номер, продолжаю надеяться, что она не в курсе ситуации, в которой я оказалась.
— Еля, дорогая, вы уже подъезжаете?
Сжимаю телефон с такой силой, что он начинает скрипеть в моей руке.
— Ты знала, что Покровский отправил за мной своих людей?
От наступившей паузы меня начинает трясти.
— Мама, ты знала об этом? Знала, что ко мне отправят здоровенного амбала? Мам?
— Еля, почему ты кричишь на меня? Конечно, я в курсе. Нам хотелось, чтобы ты доехала с комфортом. Личный водитель, машина. Не понимаю, что опять тебя не устраивает. Многие могут об этом только мечтать.
Значит, она знала.
— Мы тебя ждем. Все уже собрались, — продолжает она. — Пожалуйста, сядь в машину, и Петя довезет тебя без происшествий. Я тебя встречу. Утром привезли твое платье, и когда ты его увидишь…
Я сбрасываю трубку, даже не дослушав.
Желудок скручивает в узел.
Мой взгляд возвращается к шкафу и вещам, которые валяются на полу.
Недавний страх испарился. Чувство безысходности теперь становилось похожим на злость и ярость.
Все уже собрались?
Она меня встретит?
Привезли мое платье?
Боже, я перестаю узнавать себя.
***
Черт возьми, если они так сильно хотят меня увидеть, то пусть смотрят.
На меня, а не на куклу, которая будет переодеваться по их требованию.
Быстрыми движениями я стягиваю с себя домашнюю футболку, чтобы тут же заменить ее на вязаный свитер, который так не нравился маме. Она называет его ужасным, но ее поведение не лучше. Поэтому не ей меня судить.
В данный момент я так зла, что у меня дрожат губы.
Руки тянутся к ботинкам, но я тут же останавливаю себя. Моя обувь сейчас не подходила к моему настрою. Отбросив их в сторону, хватаю берцы Липатовой. Еще недавно смеялась, говоря, что в такой обуви только на людей наступать, а сейчас очень надеялась, что они и правда для этого предназначены.
Охаю, когда до меня наконец-то доходит, что на этом адском ужине я буду совершенно одна. Мама не в счет, ясно же, что она не на моей стороне. На всякий случай вытаскиваю из сумки перцовый баллончик и запихиваю его под ремень брюк.
Так спокойнее.
Рывком открываю дверь и выхожу в коридор. Вижу, как несколько девчонок собрались группой у окна, с интересом разглядывая бугая, который все это время продолжал караулить мою дверь. Когда они увидели меня, пооткрывали рты и зашептались.
Гордо поднимаю голову, шагая вперед.
— Оу, у нашего ангелочка папик появился?
— Ой, а нос как задрала.
— Девчонки, моя мама от стыда бы сгорела, если бы я…
Я продолжаю идти, не обращая внимания на обиду в груди. Они ведь ничего не знают. Эти девчонки, которые говорят гадости обо мне — ничего не знают. Даже не догадываются о том, что происходит в моей жизни. Так какого черта они открыли рты и развязали языки? Кто они такие?
Вздыхаю и задираю голову еще выше.
Если мне и не плевать на то, что они говорят, то они не должны об этом узнать.
— Пётр, — проходя мимо гадюк, поворачиваю голову к бугаю. — Вы всегда с оружием передвигаетесь? Научите меня стрелять, если кое-кто вас об этом попросит?
В коридоре тут же возникает гробовая тишина, будто все вымерли.
Клянусь, даже бугай удивился, но вида не подал. Можно сказать, я и сама от себя в шоке. Может, я и не такая наглая, как многие, и в каких-то моментах не могу за себя постоять, но иногда хочется сказать что-то такое, чтобы вмиг все отстали.
Эти, например, сразу замолчали.
А я им в ответ улыбнулась.
В голове, конечно, звенели тревожные звоночки, но я их не слушала. Для сплетен повод не нужен. Я это точно знала.
Больше не собираясь никого развлекать, я почти бегом спускалась по лестнице. Внезапно останавливаюсь, когда до меня дошло, что я не на прогулку собираюсь, а в дом Покровских. Когда-то я обещала себе, что ноги моей в этом доме не будет, теперь же сама бегу, ускоряя шаг.
Еще одна вспышка злости.
Пульс ускоряется.
В дверях сталкиваюсь с Денисом.
Он смотрит на меня, на бугая, его взгляд меняется, и он отходит в сторону, чтобы пропустить нас.
Значит, мое появление не будет сюрпризом для Демида.
Огромный внедорожник останавливается напротив незнакомого дома.
Со мной не разговаривали всю дорогу, и в это время я прикидывала план побега, вспоминая месторасположения дома, территории, всех комнат.
Мама не говорила, что Покровский переехал.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Снатёнкова Алёна