Алексей вошел в кухню, где мать, Анна Петровна, хлопотала у плиты. Ее руки, огрубевшие от труда, мешали суп, а лицо, изборожденное морщинами, отражало годы одиночества после потери мужа.
Она улыбнулась сыну, но улыбка замерла, когда увидела его серьезный взгляд.
— Мама, садись. Нам нужно поговорить, — сказал он, голос его дрожал от волнения, но был тверд, как сталь.
Она опустилась на стул, вытирая руки о фартук, и в глазах ее мелькнула тревога.
— Что случилось, Леша? Опять эти твои мечты о городе? — спросила она тихо, но с ноткой предчувствия беды.
— Да, мама. Я решил переехать. В городе есть работа в хорошей компании. Я прошел собеседование, зарплата в два раза выше, чем здесь на фабрике. Там можно набраться опыта, выйти в люди, там возможности... Здесь я задыхаюсь, мама. Каждый день одно и то же, станок, масло на руках, а вечером в этом поселке даже сходить некуда. Я хочу жить по-настоящему!
Анна Петровна ахнула, прижав руку к груди. Слезы мгновенно навернулись на глаза, и она вскочила, голос ее сорвался на крик.
— Переезжать?! Один, в этот треклятый город, полный соблазнов и чужих людей?! Я не для того тебя рожала, кормила, ночами не спала, чтобы остаться одной в этом доме! Ты понимаешь, что со мной будет? Дом большой, сад дичает без ухода, огород кто поливать будет? Зимой снег по пояс, а если я поскользнусь и упаду? Кто поможет, Леша? Ты мой единственный! Отец ушел рано, мы вдвоем выживали, а теперь ты меня бросишь, как старую тряпку?!
Она заплакала навзрыд, слезы капали на стол, руки дрожали. Алексей шагнул ближе, пытаясь обнять ее, но она отстранилась.
— Мама, пожалуйста, не плачь. Я не бросаю тебя! Я буду приезжать, помогать. Это не навсегда, просто... мне 25, я молод, хочу чего-то большего. Почему я должен гнить здесь?
— Гнить?! — взорвалась она. — Это твой дом, твои корни! Город тебя сломает, Лёша. Там все одиноки, каждый сам по себе. А я? Я останусь здесь, в пустоте, слушая, как часы тикают. Ты эгоист! Думаешь только о себе!
Алексей почувствовал, как сердце разрывается. Ее слова жгли, как раскаленное железо. В ту ночь он не спал, ворочался в постели, размышляя: "Она права? Или я имею право на свою жизнь?"
Утром он сдался. Отменил переезд, вернулся на фабрику. "Подожду", — подумал он.
Месяцы тянулись. Каждый день на работе Алексей видел, как его односельчане работают без искры в глазах, за копейки, не зная другой жизни. Все они будто смирились с тем, что кроме этой фабрики, они в жизни больше ничего не увидят.
А он? Он так не хотел. Он тайком просматривал вакансии в городе, мечтал работать в крупной компании, а не быть простым рабочим.
— Почему я не могу жить ради себя? — говорил он в подушку. — У меня же есть все шансы выбиться в люди...
Наконец, чаша переполнилась. За ужином он снова заговорил, голос его звенел от решимости.
— Мама, я еду. На этот раз точно. Работа ждет, квартиру сниму. Я не могу больше так. Но я обещаю, каждые выходные буду приезжать, как только устроюсь. Помогу с домом, с огородом. Звонить буду ежедневно. Не оставлю тебя одну
Анна Петровна побледнела, глаза ее вспыхнули гневом и отчаянием.
— Обещаешь?! Ха! Легко обещать, когда уезжаешь! А я? Я буду сидеть здесь, в темноте, ждать, пока ты вспомнишь о старой матери? Ты представляешь, как страшно одной? Дверь скрипит по ночам, ветер воет, а если заболею, кто лекарство принесет? Ты меня до приступа доведешь, Леша! Своим отъездом!
Она рыдала, давя на жалость, рассказывая о бессонных ночах, о жертвах ради него. Алексей пытался вставить слово:
— Мама, я понимаю твои страхи. Но и ты пойми меня! Я хочу лучшей жизни для нас обоих, а на этой фабрике много не заработаешь, да и другой работы тут нет.
Мать перешла в наступление, голос ее стал громовым.
— Уедешь — можешь не возвращаться! — крикнула она, стукнув кулаком по столу. — Забудь дорогу домой! Я тебе не нужна, так и ты мне не нужен! Ищи свою "перспективу", а мать тут сама как-нибудь проживет!
Алексей замер, он не ожидал подобного услышать от матери. Но решимость не дрогнула. Он собрал вещи молча, обнял ее на прощание, она не ответила, отвернулась к стене.
— Я люблю тебя, мама. И вернусь, как только устроюсь.
Дверь хлопнула, и он ушел в ночь.
***
В городе жизнь завертелась вихрем, новая работа, новые друзья, свобода. Но по ночам мучила совесть: "А если с ней что-то случится?".
Он звонил ежедневно, но мать не отвечала, сначала в трубке были просто гудки, а потом "Абонент недоступен". Месяц прошел в мучительной тишине.
Получив первую зарплату, Алексей не выдержал. Купил билет, собрал сумку с продуктами и поехал без предупреждения.
Автобус подкатил к поселку на закате. Сердце колотилось: "А если она меня прогонит? Хоть бы чего не случилось."
Он увидел ее на лавочке у дома. Рядом сидела тетя Валя, соседка с грустным лицом, чьи дети давно разлетелись по миру.
— Аня, глянь-ка! Это ж Леша идет! — воскликнула тетя Валя, вставая.
Анна Петровна повернулась, увидела сына и мир остановился. Слезы хлынули потоком, она вскочила, бросилась к нему, обнимая так крепко, будто боялась отпустить.
— Леша! Сынок мой! Ты приехал... Я думала, после моих слов... Ты не вернешься! — всхлипывала она, голос дрожал от эмоций.
Алексей обнял ее, слезы текли и по его щекам.
— Мама, как я мог не приехать? Я скучал. Вот продукты привез, деньги на крышу. Как ты жила? Прости, если обидел.
Тетя Валя стояла рядом, вытирая глаза платком.
— Ох, Аня, тебе повезло. Мои-то дети... Сначала баловали визитами, каждые выходные приезжали, звонили, подарки везли. А теперь? У всех своя жизнь, работа, жены, дети. Звонят раз в квартал, если повезет. Дом пустой, эхо гуляет. Леша, милый, не бросай мать. Приезжай почаще, она без тебя как без рук.
Анна Петровна кивнула, отстраняясь чуть, чтобы посмотреть сыну в глаза.
— Прости меня, сынок. Я наговорила ужасного. Боялась, паниковала. Думала, потеряю тебя навсегда. Но теперь вижу, ты был прав. Только возвращайся, ладно? Тут всегда тебя ждут. Тут твой дом, твой якорь.
Алексей улыбнулся, сжимая ее руку.
— Конечно, мама. Обещаю. Это наш дом. И я тебя тут одну не брошу. Только ты на звонки мои отвечай.
— Прости, сынок, у меня сломался телефон... Я сначала злилась на тебя, а потом телефон стал барахлить и все, осталась я совсем без связи... Посмотри, может починить можно?
— Конечно, мама, пошли скорей домой!
Они зашли в дом, где было тепло и пахло свежезаваренным чаем. Алексей впервые почувствовал себя в родном поселке не как в клетке, а как в гнезде, из которого он с таким удовольствием выпорхнул, но куда так приятно было вновь вернуться.
Если "Щёлкнуло", не теряй момент. Лайк, подписка 🫰 и двигаемся дальше. Здесь мы не лечим симптомы, мы докапываемся до сути.
СЕЙЧАС ЧИТАЮТ: