— Это же Марина. Она не успокоится, пока не узнает, как так получилось, что из моего врага ты превратился в…
Меня не пугает назвать себя девушкой Покровского. Я могу. Мысленно уже несколько раз сказала. Но вслух… Язык вдруг онемел.
— Договаривай, Котова. Я хочу услышать от тебя это слово.
Я не чувствую стеснения. Наверное, это все из-за слов Рудова. Во мне появилась уверенность, что все происходящее не какая-то шутка и не игра. Вадим не похож на обманщика. А Демид не похож на человека, который будет искать девушку под лестницей, если она ему безразлична.
— Возможно, когда-нибудь и услышишь.
Не раньше, чем я.
Демид качает головой.
— Был уверен, что ты так и ответишь.
— Видишь, как хорошо ты меня знаешь, — весело отвечаю я.
— Знаю! — уверенно говорит он.
Я таращусь на брюнета, а потом начинаю улыбаться.
Приятно, черт возьми.
Безумно приятно.
Мы возвращаемся к нашему столику, когда Демид неожиданно тянет меня за руку в сторону танцпола.
Я непонимающе смотрю на него.
— Ты собрался танцевать?
— Почему нет?
Мне не удается скрыть своего шока. Офигеть! Такие парни, как Демид, умеют танцевать? Нет, по-другому: они хотят танцевать? Серьезно?
— Не знаю. Это даже звучит странно.
— Поверь, для меня тоже. Но мне резко захотелось потанцевать со своей девушкой, почему я не могу попробовать?
Широко улыбаясь, Демид притягивает меня к себе.
— Ты услышала то, что хотела услышать? — губами касаясь моего уха, спрашивает он.
У меня дыхание перехватывает, а в глазах рябит, поэтому я просто киваю, точно зная, что на другое не способна в эту секунду.
— А ты ничего не хочешь мне сказать?
Его глаза буквально меня гипнотизируют. Я прикусываю губу, пытаясь бороться с собой. Но его прикосновения, его руки, которые обвивают мою талию, мешают мне даже думать. Все вокруг — перестало существовать. Громкая музыка, люди — никого не осталось. Были только глаза. Выразительный взгляд, который насквозь прожигал меня.
Что я должна сделать? Назвать себя девушкой Демида? Для него это так важно?
Уф.
С лукавым взглядом я встаю на цыпочки, чтобы быть как можно ближе к его лицу.
— Думал, что так просто можешь развести меня на признание?
— Я всего лишь озвучил свои мысли, — невинно моргает Демид. — Сегодня я не планировал тебя разводить.
Я осторожно закидываю руки на его шею.
Сколько прошло времени с того момента, как мы первый раз поцеловались? Сутки? Двое? По ощущениям целый год, за который я успела забыть все плохое, что было между нами. Я не знаю, почему изменения в наших отношениях несутся с бешеной скоростью. Я не знаю, кто разрушил барьер. Я не знаю, почему меня так тянет сейчас к Демиду. С меня будто сняли черные очки. С ними — я одна. Без них — совершенно другая девушка, которая не может наглядеться на человека, с которым танцует.
— Да? Но все-таки планировал? И что же ты хочешь со мной сделать?
Слова вырываются прежде, чем я успеваю подумать. Поэтому мои щеки и краснеют. Я чувствую, как их обдает жаром, и красноречивый взгляд Демида их никак не тушит. Наоборот.
— Что-то мне подсказывает, что ты пока не готова это услышать.
Мы точно танцуем, а не парим над крышей, как летучие мыши?
Даже если и парим — плевать. Пусть все на нас смотрят, снимают на телефоны и потом видео транслируют по новостям. Главное, что на этих кадрах я буду с Демидом. Это было важно.
— Знаешь, мне сложно признать и то, что мой бывший сводный враг — оказывается, не сын Дьявола, а вполне себе симпатичный парень, который умеет смеяться, улыбаться и даже быть милым.
Демид усмехается.
— Я милый? Черт. Хочу быть идеальным как минимум.
— Все хотят.
Он фыркает и прижимает меня еще крепче.
— До идеальности тебе осталось совсем немного.
Чего? Есть какой-то рейтинг?
Но на явную провокацию я не поведусь.
— Готова поспорить, что и этот ответ я пока не готова услышать.
— Почему? Все прилично. Не переживай на этот счет.
— Я и не собиралась, — самоуверенно заявляю я, продолжая раскачивать бедрами.
Он напрягается.
Я закрываю глаза, когда Демид целует меня так, что дыхание перехватывает. Втягиваю в себя воздух, боясь, что мне его не хватит и я задохнусь.
Мое сознание отключается.
Я не знаю точно, сколько длился этот поцелуй. Понятия не имею, что в этот момент происходило вокруг. Для меня существовали только губы Демида. Сначала нежные, затем настойчивые. Я чувствовала, как дрожали его пальцы, поглаживая мою кожу через ткань кофты.
К моему недовольству, это все резко прекратилось, когда к нам подошел наглый Арс.
— Народ, даже я себе такого не позволяю в общественных местах. — Он хлопает Демида по плечу, не обращая внимания на рык друга. — Имейте совесть.
— Чего тебе? — спрашивает Покровский, а в глазах его я вижу картинку, как он пинает Измайлова.
Да-да. Я там тоже есть.
Помогаю и бью лежачего. Подло, конечно, но Измайлов заслужил.
— Дело есть. Отойдем.
— Да говори и сваливай!
Арсений смотрит на меня.
Я напряглась и тут же почувствовала себя лишней. Понятно, что у парней есть свои секреты и темы для разговоров, но, когда тебя вот так в открытую отодвигают в сторону… Не самые приятные ощущения.
— Там это… Блин, братан, пошли! Конфетка, без обид. Чисто мужской разговор. Верну его тебе через минуту. Даже свой сок не успеешь выпить. Скажи на баре, что от меня, все быстро сделают.
Я закусываю губу.
— Конечно. Без проблем. Идите.
Вру.
Демид смотрит на меня, потом на своего друга.
— Одну я тебя не оставлю, — говорит, переплетая наши пальцы. — Давай, Арс, выкладывай. Потом сваливай, чтобы я тебя сегодня больше не видел.
Измайлов матерится себе под нос, затем подходит к Демиду и что-то тихо ему говорит.
Через секунду пальцы Демида напрягаются, когда он начинает оглядываться по сторонам.
— Кто?
Я непонимающе смотрю на парней.
Что случилось?
***
— Не отходи от нее! — У него громоподобный голос, а кожа становится ледяной. Демид наклоняется и целует меня в плечо. — Предупрежу всех, что мы уезжаем, и вернусь.
— Я с тобой.
Сильнее сжимаю его ладонь.
Ничего не понимаю, и мне все не нравится.
— Еля, стой на месте. Пожалуйста.
Демид ныряет в толпу, и, когда я пытаюсь пойти за ним, цепкая рука Измайлова удерживает меня.
— Мне надо отойти. Отпусти руку.
Арс не обращает внимания на мою просьбу.
— Измайлов!
— Котова! — передразнивает блондин. — Слушай, не кипишуй ты так. Сейчас вернется твой скунс. Соскучиться не успеешь.
Я вздыхаю. Уже и забыла, как на эмоциях называла так Демида. Но Арсений откуда мог узнать?
— И зачем скучать, когда я рядом есть? — весело продолжал Арс. — Давай ты мне пока расскажешь, давно ли наш мальчик сдался?
— Вчера. Теперь мой вопрос: куда он пошел?
— Туда, — улыбаясь, указывает пальцем в сторону, где скрылся Демид. — После ваших жарких танцев парню остыть надо.
— А если серьезно? Что там случилось?
— Какой-то хрен много разговаривает. Демид с ним поговорит, и тот разговаривать перестанет. Все. Честно, еще минуты две, и он притащит сюда свой зад. Слово Арса.
Ждать я, конечно, не собираюсь, поэтому резко отдергиваю руку и быстро скрываюсь в толпе. Как хорошо, что в клубе людей столько, что можно беспроблемно скрыться от кого-то. Главное, чтобы не растоптали в процессе побега.
Кажется, у меня даже получилось увидеть макушку Демида. Пришлось подпрыгнуть ради этого. Хоть меня и останавливала мысль, что не стоит совать нос не в свои дела, но ноги сами неслись за Покровским.
Девчонка задевает меня своим задом.
Ай.
Другая так энергично машет руками в разные стороны, что мне в плечо прилетает легкий удар.Ой.
А вот тут парочка обжимается.
А еще…
— Да чего ты так напрягся? Я же не сказал, что прямо сегодня мутить с ней буду, — гундосил парень, которого Демид за шею схватил и удерживал. — Я честный. Дождусь, когда ты ее на вольные хлеба выпустишь, тогда и предложу прокатиться.
Меня будто ледяной водой окатили.
Это про меня.
Этот урод говорит про меня.
Я резко торможу и втягиваю голову в плечи, приготавливаясь услышать о себе очередную порцию гадостей, но кулак Демида летит вперед так быстро, что у другого парня нет шанса еще раз открыть свой рот. Я зажмуриваюсь, и, когда открываю глаза, уже все закончилось. Урод валяется на полу, прижимая руки к лицу, и даже сквозь музыку я слышу, как он матерится. Демид уже стоит к нему спиной и что-то говорит Горской, которая почти плачет, но все равно вытаскивает из сумки телефон и передает его.
Демид, будто почувствовав мой взгляд, резко оборачивается. Его глаза гневно блестят.
Я знаю, что он не хотел, чтобы я все это увидела. Не хотел, поэтому и просил меня остаться с Арсом.
Но я не послушала.
И не жалею.
Наконец лежачий поднимается, и его тут же подхватывают под руки охранники.
Музыка замолкает.
— Расходимся. Оглохли? Разошлись все.
Демид отдает телефон Лизе и идет ко мне. Один из охранников пытается его остановить, но Покровский не обращает на него никакого внимания.
— Пошли, — берет меня за руку.
Я киваю.
Иду не оборачиваясь, но точно знаю, что Горская провожает нас взглядом.
Демид сжимает мои пальцы.
— Все нормально?
Я сглатываю, не в силах ответить. Почему вся эта фигня происходит именно со мной? Почему всем так запомнился этот дурацкий пост? Когда о нем забудут? Когда за моей спиной перестанут говорить гадости?
Черт.
Почему сейчас мне было так стыдно?
— Еля?
Я поднимаю голову.
— Все плохо. Ужасно плохо. Он говорил…
— Больше не скажет. И никто другой не скажет, — перебивает меня Демид, а затем накидывает куртку мне на плечи. — После сегодняшнего никто не посмеет и шага сделать в твою сторону.
Я не сопротивляюсь, когда Демид обнимает меня, поворачивая к себе так, что мы встречаемся взглядами.
— Злишься на меня?
— Не знаю. Нет, наверное. Я вычеркнула тебя из списка своих врагов.
Вижу, как Демид ухмыляется, поэтому и щипаю его за локоть.
— Не нарывайся. А то быстро опять туда вернешься. Кстати, что ты делал в телефоне Горской?
— М?
— Я видела, как она отдала тебе свой телефон.
Покровский задумчиво потирает светлую щетину на подбородке.
— Удалил старый пост и написал новый.
Наверное, мое лицо побледнело.
Ну, шок я точно испытала.
— И что же ты там написал?
— Не скажу.
— Серьезно? Детский сад какой-то. Я же все равно прочитаю.
— Вот и отлично. Завтра будем вместе читать. Сможешь на пары не ходить? Хочу забрать тебя и увезти куда-нибудь.
Внутри меня что-то разрывается. Проведем целый день вместе? Только вдвоем? Он и я?
— Уедешь со мной?
Ох!
Под таким дурманящим взглядом соображать трудно.
— Перестань так смотреть на меня.
Блин, так ведь и свихнуться можно. В один момент стать той, которая жизни своей без парня не представляет. Честное слово, очень трудно сопротивляться Покровскому.
— Как я на тебя смотрю? Как на самую красивую? Как на ту, которая сводит меня с ума уже несколько лет подряд?
Мы двигаемся к машине.
— Я хочу быть рядом. Кивни, и я прямо сейчас запихну тебя в багажник и тайком увезу в другую страну.
Становится смешно.
— Не знала, что ты такой романтик. А вместо цветов что? Кактус?
— Чтобы ты им в меня запустила? Ну уж нет. Начнем с чего-то мягкого. И ты так и не ответила на мой вопрос. Какие планы на завтра?
Мое сердце делает сальто, когда, не дожидаясь ответа, Демид наклоняется и целует меня.
Ох, теперь мне становится плевать на драку в клубе, на Горскую, на того козла, на завтрашнюю пару. На все.
Покровский отрывается и внимательно смотрит на мою реакцию.
Запрещенный прием, между прочим.
— Ладно. Согласна уехать с тобой. — Увидев победный блеск в его глазах, тут же продолжаю: — После пар.
Демид поморщился.
Я не могу удержаться от смеха. Этого человека я считала злым монстром? Да он же домашний кот.
— Домой?
Мы садимся в машину. Только здесь до меня начинает доходить, что Покровский-старший обязательно узнает о драке. Черт. Еще же мама. Как мы с Демидом можем вместе вернуться домой, если уезжала я с Вадимом?
— Сначала я зайду в дом, а минут через двадцать ты.
— Ты думаешь, что они будут ждать нас?
Пожимаю плечами.
— Кто знает?
Демид кивает.
— Потом проберусь к тебе в комнату.
О-о-о, это было бы прикольно. Но мысль о том, что кто-то увидит Демида, входящего ко мне в комнату поздней ночью, вызывает во мне какой-то ужас. Страшно представить, какой скандал устроят родители.
— Не вздумай, — угрожающе шепчу я.
Ох, ну зачем нарываться?
Демид ничего не отвечает, и я бросаю на него хмурый взгляд.
— Я серьезно. Если кто-нибудь увидит… Сам понимаешь, что будет.
— Ага, — коротко бросает в ответ.
Но через час, когда я уже собиралась ложиться спать, дверь открылась.
Эх, ничего он не понял.
— Что ты здесь делаешь? — шиплю я, хватая парня за руку, затягивая в комнату.
— Говорил же, что приду.
— А я говорила, чтобы не приходил.
В комнате темно, я даже ночник не успела включить. И это даже хорошо. Потому что я покраснела, когда мои пальцы оказались на голой груди Демида.
— Мне уйти? — растягивая каждое слово, протянул он.
— Нет!
Слышу смешок.
Прикусываю губу, когда Демид отходит от меня.
— Ты куда?
— Спать, Котова. Я спать. Ты идешь?
А у меня выбор есть?
— Пять минут, и ты уходишь. Пять минут. Не больше.
— Ага.
Так-с, мне надо прекращать верить в его «ага».
Я несколько долгих секунд разглядываю грудь Демида, на которой так удобно лежит моя голова. А рука… Ох, да-а-а-а. Если бы мои пальцы могли мурчать, то они бы сейчас выли в голос оттого, что им дали доступ к прекрасному прессу Покровского.
Какой реалистичный сон.
Я почти дрожу от восторга.
Голова кружится.
По телу прокатывается волна удовольствия.
Прижиматься к Демиду — лучшее, что со мной случалось за последнее время. Мне не хотелось просыпаться. Так бы и жила в этом раю мышц и упругих тел. Долго. Целую вечность.
— Увидела что-то интересное? — Демид приподнимает голову, выразительно смотря на меня. — Я бы не отказался от массажа.
Его голос сбивает меня с мыслей.
Почему он вообще говорит? Вместо разговоров Покровский должен еще сильнее прижать меня к себе, целовать и томным голосом шептать на ушко о том, как безумно любит и дышать без меня не может.
Какой, к черту, массаж?
— Хотя нет, — продолжает он, — Не смей двигаться. Я запрещаю тебе вставать. Целый день так пролежим, и пусть только кто-то попробует нас побеспокоить.
Я поджимаю губы.
— Блин, Покровский, ты даже в моем сне умудряешься командовать. Что ты за человек? Давай закрывай свой рот и исполняй все желания девчонок, о которых они стесняются говорить вслух.
Демид издает какой-то звук. То ли стон, то ли… Смех?
— Ты и правда думаешь, что я в твоем сне?
Его усмешка ставит под сомнение все, о чем я думала после пробуждения.
Я кусаю себя за руку.
Теперь я издаю стон, но уже от боли.
Демид взрывается смехом, когда я подпрыгиваю на кровати, как на батуте, и с ощущением, что у меня сердце вот-вот выпрыгнет из груди, прижимаюсь к стене.
— Ты не ушел, — не спрашиваю. Утверждаю. И голос у меня ну вообще не ангельский.
— Не успел.
Это уже хорошо. То есть он планировал, но не успел.
— Радуйся, что мама не пришла меня будить. Иначе лететь бы тебе со второго этажа вниз головой. А потом и мне.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Снатёнкова Алёна