Арина злилась. Злилась уже который день ― и никак не могла успокоиться, потому что Дима, ее муж, снова умотал в гости к сестре, бросив ее одну с двухлетним сыном. Глеб рос беспокойным, чрезмерно любознательным ребенком ― про таких обычно говорят, что у них шило в одном месте ― и быть с ним рядом нужно было двадцать четыре на семь, ибо Глеб, казалось, только тем и занимался целыми днями, что пытался самоубиться.
Но Дима почему-то считал, что Арина просто «сидит дома». Откуда при этом, по его мнению, в доме появлялась свежая еда каждый день, куда девался мусор с пола и грязное белье ― она не знала. Может, он думал, что она наняла домработницу? Или что у них есть робот-помощник? А может, он всерьез полагал, что его жена ― героиня диснеевских мультфильмов, и все бытовые дела за нее делают птички и крысы?
Арина уже несколько раз заводила с мужем разговор на эту тему, объясняла, что ей тяжело уследить за Глебом и за квартирой одновременно, а у нее ведь еще была и работа! Ну, как работа ― так, подработка из дома. Но эта подработка все-таки приносила лишнюю копеечку в их совсем не обильный семейный бюджет и вовсе не была чем-то вроде увлечения, ведь занималась этим Арина отнюдь не для души и не велению сердца. Она была наборщицей текста; платили не густо, можно даже сказать ― скудно, но бросать подработку она не хотела.
Дима от ее жалоб с недовольным видом отмахивался.
― Ты только ноешь постоянно! У всех друзей жены в декретах, и все успевают. И приготовить, и прибраться, и погладить, и за дитем присмотреть. Только у тебя вечно проблемы.
― Может, они успевают, потому что им кто-то помогает? ― подбоченилась Арина. ― Бабушки? Мужья? Няни? Ясли, в конце концов?
― Никто им не помогает, все сами, ― уверенно ответил Дима, будто на сто процентов знал обстановку в чужих семьях.
Арина в бессильной ярости потрясла в воздухе кулаком.
― Давай я тебя хотя бы часа на два оставлю с Глебом? Сам посмотришь, каково это.
― Арин, ну ты же знаешь, я работаю!