Геринг: наркоман с красными сапогами
Представьте себе человека, который в дорогих мундирах позировал перед зеркалом, уверял всех, что он потомок Людовика Святого, густо мазался косметикой, любил пиршества и надевал красные сапоги с золотыми шпорами. Это не театральный персонаж, а один из самых влиятельных людей Третьего рейха — Герман Геринг.
И вот именно этот «аристократ» в образе из XVII века умудрился довести до краха люфтваффе, войти в историю как главный обжора нацистской верхушки и при этом — как наркоман с многолетним стажем.
Война, которой он «не заметил»
Когда в 1942 году немецкие химики синтезировали метадон, они вряд ли думали, что делают персональный подарок своему начальству. Геринг быстро понял преимущества нового препарата: сильнее морфия, действует дольше, забыться проще.
Пока союзники методично бомбили немецкие города, рейхсмаршал выбирал другой фронт — сражения с собственными галлюцинациями. И не то чтобы именно он в одиночку похоронил люфтваффе, но вклад в катастрофу был заметный.
Кстати, именно его заверения в том, что снабжение Паулюса по воздуху под Сталинградом вполне реально, привели к одному из крупнейших военных провалов нацистской Германии.
Чемоданы и цианид
К маю 1945-го «второе лицо рейха» превратилось в унылого пленника. На сдачу он явился не с пустыми руками, а с восемью чемоданами, доверху набитыми наркотиками. Американцы ценность багажа быстро оценили и всё изъяли.
На Нюрнбергском процессе, правда, Геринг выглядел удивительно собранным. Либо он умел держать лицо, либо часть дозы всё-таки протащил тайком. Впрочем, обмануть верёвку ему всё равно не удалось: он предпочёл раскусить спрятанную капсулу с цианидом за несколько часов до казни.
Ранение, изменившее всё
Если перемотать назад, то начало его зависимости — вовсе не фронтовые окопы. Всё случилось осенью 1923-го, во время «пивного путча». Перестрелка с полицией закончилась для Геринга двумя пулями: одна пробила бедро, другая — пах. Последствия догадаться несложно: сильнейшее заражение, боли и, как результат, морфин в качестве спасения.
Судьба в тот момент сыграла странную шутку. Тяжелораненого будущего нацистского вождя спасла медсестра еврейского происхождения — Эльза Баллин. Она не стала проходить мимо, хотя прекрасно понимала, кого лечит. Геринг, надо отдать должное, этот эпизод запомнил: в 1938-м именно он помог её семье без проблем уехать в Аргентину.
Карьера на морфине
Удивительно, но многолетняя зависимость не мешала ему подниматься по карьерной лестнице. С приходом нацистов к власти именно Геринг возглавил министерство авиации и всего за пару лет сделал из немецких ВВС грозную силу. Люфтваффе действительно стали символом мощи.
Вот только параллельно с политикой он всё сильнее погружался в личные слабости. Он ел без меры, обкалывался морфием по пять–шесть раз в день и постепенно превращался в карикатуру на самого себя.
Народное творчество
Внешность Геринга вызывала едкие насмешки даже в собственном окружении. «Жиртрест», «слон», «жиробас» — прозвищ хватало. Один лишь Гитлер не позволял шутить над своим соратником, будто защищал его от всеобщих подколов.
Ирония в том, что сам Геринг любил выставлять себя утончённым эстетом, окружал себя роскошью и искал параллели с аристократами старой Европы. На деле же, с каждым новым килограммом и уколом он всё больше становился символом распада.
Вот такой портрет: ветеран и наркоман, стратег и обжора, человек, который мог бы войти в историю как великий авиатор, но остался в ней скорее как фарсовый персонаж.
А как вы думаете, что сыграло большую роль в крахе карьеры Геринга — зависимость или собственная жажда роскоши и комфорта? Напишите в комментариях — интересно услышать разные версии.