Начало:
Предыдущая:
https://dzen.ru/a/aM2xl8NR_hLTTOuR
Глава 8. «Письмо из прошлого»
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Лариса поселилась в переоборудованной бане. Она старалась быть незаметной, работала не покладая рук — ухаживала за козами, мыла посуду, помогала Степану с дровами. Молчаливая, подобранная, будто все время ожидая, что ее вот-вот прогонят. Между ней и Анной установился хрупкий, вежливый нейтралитет. О прошлом — ни слова.
Как-то раз Анна поехала на почту в райцентр — отправить посылку с сыром постоянному заказчику в Минск. Почтальонша, тетя Катя, женщина с многолетним стажем и хранительница всех деревенских тайн, протянула ей вместе с квитанцией стопку газет и конверт с знакомым, давно забытым почерком.
Сердце Анны на мгновение замерло. Это был почерк Василия. Неровный, чуть дрожащий, каким он стал в последние годы.
Конверт был старый, пожелтевший по краям. Штемпель с датой показывал, что письмо было отправлено более пяти лет назад, вскоре после ее отъезда. Видимо, затерялось на почте и было найдено только теперь при разборе каких-то старых архивов.
Руки у Анны задрожали. Она вышла на крыльцо почтового отделения и, присев на скамейку, под лучами уже нежного весеннего солнца, вскрыла конверт.
«Здравствуй, Анна. Пишу тебе, хотя не знаю, дойдет ли это письмо. Да и нужно ли тебе это. Просто больше не с кем говорить.
Лариса ушла. Взяла дочь и ушла. Сказала, что я неудачник и что она загубила со мной свою молодость. Может, она и права.
Дом пустой. Ходит эхом. Дети заходят редко, смотрят на меня как на чужого. И я сам себя чувствую чужым. В своей же избе.
Я часто вспоминаю наши первые годы. Как мы свадьбу играли, как ты в красном сарафане была, как потом детей наших крестили. Как я тебя на сеновале за косу тянул, а ты смеялась... Куда все это делось, Анна? Как я все это растерял?
Я знаю, что виноват. Перед тобой, перед детьми. Знаю, что прощения не заслужил. Просто... просто мне очень одиноко. И так горько, что все именно так вышло.
Живёшь ты, наверное, теперь по-городскому, по-новому. Наверное, правильно сделала, что уехала. Здесь тебе было только хуже.
Ладно, не буду тебя грузить. Просто хотелось выговориться. Прости, если что не так.
Твой Васіль».
Анна сидела неподвижно, сжимая в руках тонкий листок. Перед глазами стоял образ — не того опустившегося, спившегося мужчину, которого она последний раз видела, а того, прежнего Васіля. Молодого, сильного, с ясными глазами. И ей стало до слез жаль его. Жаль того мальчишку, каким он был, жаль того человека, которым он стал, жаль всех их несбывшихся надежд.
Она не плакала. Просто сидела и смотрела на клен, пробивающийся первой зеленью у почты. Письмо не оправдывало его. Оно просто... объясняло. Обнажало ту боль и пустоту, которые съели его изнутри.
Вернувшись домой, она не сказала ни слова ни Степану, ни Ларисе. Спрятала письмо в старую шкатулку, на самое дно, под мамины фотографии. Пусть оно там и останется. Последний стон из прошлой жизни.
Но что-то в ней после этого письма все же изменилось. На следующий день, за завтраком, она вдруг сказала Ларисе, глядя в тарелку:
—Коз сегодня нужно на пастбище вывести. Трава уже пошла сочная. Справишься одна?
Лариса вздрогнула от неожиданности— обычно Анна сама занималась выпасом.
—С-справлюсь, — кивнула она.
— И возьми с собой краюху хлеба с салом, — добавила Анна уже более мягко. — До вечера там будешь, проголодаешься.
Лариса посмотрела на нее с немым вопросом, но кивнула. И в ее взгляде мелькнула не только привычная настороженность, но и капелька чего-то еще — может быть, надежды.
Анна поняла, что не может изменить прошлое. Не может простить всех обид. Но она может дать шанс. Себе, Ларисе, может быть, даже памяти о Василе. Шанс на тишину. Не на враждебное молчание, а на мирную, спокойную тишину, в которой больше нет места старым демонам.
Она вышла во двор, глубоко вдохнув воздух, пахнущий дымом, травой и молочной сывороткой. Здесь и сейчас была ее жизнь. И она была полна и хороша.
(Продолжение следует...)
https://dzen.ru/a/aM2yqJCR_Ci2IN1f