Начало:
Предыдущая:
Новая глава 6. «Сырная душа»
После смерти Василия что-то в Анне изменилось, окончательно отпустило. Остыли последние угольки обиды, перестала болеть застарелая рана. Она оглянулась на свою минскую жизнь и поняла: город так и не стал ей по-настоящему родным. Он был пристанищем, временной гаванью, где можно было переждать бурю. Но буря кончилась.
Ее тянуло назад. Не в ту драму, что осталась в прошлом, а в землю. В простые и честные запахи — свежескошенной травы, парного молока, дыма из печной трубы. Ей было под пятьдесят, и она вдруг ясно осознала, что не хочет встречать старость в бетонной коробке, слушая шум машин под окном.
Она уволилась с фабрики, к удивлению коллег, собравшихся провожать ее на пенсию. Поблагодарила за все, купила детям подарков и вернулась в Заболотье. Но не в свою старую избу — та стояла заколоченной и пустой, как склеп. Она сняла маленький, но крепкий домик на окраине деревни, с большим подворьем и заброшенным сарайчиком.
Дети, уже совсем взрослые, смотрели на ее затею с недоумением.
—Мам, тебе совсем делать нечего? Опять на землю? — качала головой дочь.
—Именно что есть что, — улыбалась Анна. — Есть дело для души.
Этим делом стал сыр. Еще работая на фабрике, она увлеклась книгами по сыроварению, выписала себе старинные рецепты из Франции, Швейцарии, Италии. Теорию знала отлично. Теперь была пора применить ее на практике.
На свои скопленные деньги она купила несколько хороших дойных коз, отремонтировала сарайчик, превратив его в небольшую сыроварню с медным котлом и стеллажами для вызревания. Соседи сначала крутили у виска — ну кто в наши дни за свое дело берется, да еще и в деревне? Но вскоре любопытство взяло верх.
Анна делала все сама: доила коз, готовила закваски, вымешивала творожное зерно, формовала головки. Первые опыты были неудачными — сыр то горчил, то трескался, то не хотел вызревать. Но она не сдавалась. Упрямство и терпение — главные деревенские добродетели.
А потом пошло. Ее сыры, сначала простые, любимые всеми творожные, потом все более сложные — с благородной плесенью, с орехами и травами, — стали получаться. Настоящими. С душой.
Однажды она отнесла несколько головок на местную ярмарку в райцентр. Поставила скромный столик, даже не надеясь ни на что. К полудню у нее не осталось ни крошки. Местные гурманы и приезжие из города скупили все, осаждая ее вопросами: «А когда еще будет? А можно заказать?».
Так началось ее маленькое дело. Не для миллионов, а для радости. «Сыроварня Анны» — гордо значилось теперь на табличке у ее калитки.
Именно на одной из таких ярмарок, в старинном городке Мир, куда она приехала с своей продукцией, ее и заметил Степан. Мужчина лет пятидесяти пяти, крепкий, молчаливый, с умными глазами, которые внимательно разглядывали ее сыры, будто оценивая не столько товар, сколько мастера.
— Твердый сыр неплохой, — произнес он наконец, его голос был низким и немного хриплым. — Но в рассоле перед вызреванием надо держать на шесть часов дольше. Или температуру на два градуса ниже. Иначе мелкие трещинки по корочке идут, видите?
Анна вздрогнула. Он был абсолютно прав. Это была та самая проблема, с которой она билась последние две недели.
—Вы... вы сыровар? — удивленно спросила она.
Он усмехнулся, и все его суровое лицо озарилось теплом.
—Скотник я. Всю жизнь с коровами да козами. Но сыр... это любовь с молодости. Сам когда-то пробовал. — Он протянул ей большую, шершавую руку. — Степан.
Так она познакомилась с ним. Оказалось, он жил в тридцати километрах от Заболотья, в такой же глуши, один. Жена умерла давно, дети разъехались. И он так же, как и она, искал в труде утешения и смысл.
Степан стал бывать у нее. Сначала по делу — помогал чинить оборудование, советовал по кормлению коз. Потом просто так — привозил свежее сено, молоко от своей коровы. Они могли часами молча работать рядом, и это молчание было комфортным , наполненным глубоким пониманием.
Он не был похож на Василия. Он не смеялся громко, не сыпал комплиментами. Он был как старый, крепкий дуб — надежный, устойчивый, простой. В его спокойствии была та самая сила, которой так не хватало Анне всю жизнь.
Как-то раз, засидевшись за чаем с ее свежим творогом и вареньем, Степан посмотрел на нее своим прямым, ясным взглядом.
—А не переехать ли мне к тебе, Анна? — сказал он просто, без пафоса. — Одному скучно. И тебе, поди опора нужна. А я с хозяйством управлюсь. И с сыром помогу.
Анна посмотрела на его руки, навсегда испачканные машинным маслом и землей, на его спокойное лицо. И поняла, что это не страсть, не безумная любовь. Это что-то гораздо более ценное и прочное — родство душ, нашедших друг друга на закате жизни.
— Переезжай, Степан, — так же просто ответила она. — Места хватит.
Он переехал на следующей неделе, пригнав на своем старом «УАЗике» нехитрый скарб и свою верную корову Машку. Так началась их общая, новая жизнь. Тихая, размеренная, наполненная трудом и простым, немудреным счастьем.
Их сыроварня стала известна на всю округу. Люди специально приезжали из Минска, чтобы купить «того самого сыра от Анны». А она смотрела, как Степан колдует у котла, и тихо улыбалась. Она нашла свое место. И оно было здесь, на земле, которую она когда-то покинула с разбитым сердцем, чтобы вернуться с обретенным покоем.
(Продолжение следует...)
https://dzen.ru/a/aM2xl8NR_hLTTOuR
По ссылке можно почитать