Теща появилась в дверях с улыбкой и тортом.
– Вот, дети, знакомьтесь, – сказала она. – Это будет ваш новый папа.
Стальная пружина внутри меня сжалась мгновенно, но лицо осталось непроницаемым. Перед нами стоял незнакомый мужчина средних лет в дорогом костюме и с самодовольной ухмылкой. Мои дети – восьмилетняя Маша и шестилетний Саша – недоуменно переводили взгляд с него на меня.
Девять лет брака. И вот так, без предупреждения!
– Вероника Гавриловна, – мой голос прозвучал твердо, как удар молотка по наковальне. – У детей УЖЕ есть отец. И он перед вами.
Я выпрямился во весь рост, расправив плечи. Годы тренировок в спортзале придали моей фигуре внушительность, которую сейчас я не скрывал.
Теща фыркнула, но даже она на секунду отвела взгляд.
– Женечка, забери детей, пожалуйста. Нам с Русланом надо поговорить, – она поставила торт на столик в прихожей и повернулась к моей жене, которая стояла, опустив глаза.
Предательство. Вот что это было. В нашей квартире, которую мы с Женей купили в ипотеку три года назад, продав мою однушку и добавив деньги от продажи её родительской дачи, теща решила, что может привести какого-то мужика и объявить его новым отцом моих детей.
– Дети, – мой голос был спокоен, но в нём звучала непоколебимая сила, – идите в свою комнату. У взрослых серьезный разговор.
– Но папа... – начала Маша.
Я посмотрел на дочь с такой твёрдостью и уверенностью, что она сразу поняла — я всё контролирую.
– В комнату, – повторил я мягче. – Я скоро приду к вам.
Дети послушно удалились, и я повернулся к незнакомцу. В отличие от большинства мужчин, я не боялся смотреть прямо в глаза противнику.
– Кто вы такой и что делаете в моем доме?
– Борис, – он протянул руку, но наткнулся на мой непроницаемый взгляд и опустил её. – Можно просто Боря.
Его улыбка слегка поблекла. Он явно не ожидал такой уверенности от человека, которого ему описывали как слабака.
– Руслан, только без глупостей, – наконец заговорила Женя. – Давай всё спокойно обсудим.
– Спокойно? – я обвел взглядом всех троих, останавливаясь на каждом по очереди. – Вы приводите постороннего в МОЙ дом, к МОИМ детям, и заявляете, что он их новый отец? И после этого предлагаете "спокойно обсудить"?
– Женечка уже давно хотела с тобой расстаться, – вмешалась Вероника Гавриловна. – Но всё не решалась. Вот я и решила ускорить процесс.
– Мама! – воскликнула Женя. – Мы же договаривались!
– О чём вы договаривались? – в моем голосе не было ни капли растерянности. Только холодный анализ ситуации. – Женя, говори. Сейчас.
Жена вздохнула и посмотрела на меня впервые за весь разговор.
– Руслан, я... я встретила другого мужчину.
Предательство ранит. Но я не из тех, кто сгибается от боли.
– И давно? – спросил я, скрестив руки на груди.
– Три месяца назад Женечка пришла ко мне вся в слезах, – радостно вмешалась тёща. – Сказала, что больше не может с тобой жить. Что ты её не понимаешь, не ценишь. Что ты...
– Мама! – оборвала её Женя. – Хватит!
Я смотрел на жену, которая больше не казалась мне такой же красивой, как раньше. Измена исказила её черты в моих глазах, словно кривое зеркало.
Мы встретились десять лет назад. Я работал менеджером в строительной компании, она была секретарем генерального директора. Наша первая встреча произошла в лифте – я ехал на собеседование, она возвращалась с обеда.
Через год мы поженились, ещё через год родилась Маша. Потом появился Саша. Я поменял работу, чтобы больше зарабатывать. Женя уволилась, сидела с детьми, потом устроилась в туристическую фирму своей подруги.
И всё это время я считал, что мы строим семью. А она, оказывается, искала пути отступления.
– Борис – прекрасный человек, – продолжала тёща, не замечая напряжения, повисшего в воздухе. – У него свой бизнес, трёхкомнатная квартира в центре. Он сможет обеспечить Женечку и детей гораздо лучше, чем ты со своей зарплатой.
– Мама! – в третий раз воскликнула Женя. – Прекрати сейчас же!
– А что такого? – удивилась Вероника Гавриловна. – Я говорю правду. Руслан, я всегда знала, что ты не пара моей дочери. И вот видишь – я оказалась права.
Я смотрел на эту женщину и видел источник всех проблем в нашем браке. Она испортила наш медовый месяц, постоянно звоня и жалуясь на здоровье. Она критиковала каждое моё решение. Она вмешивалась в воспитание детей. Она десять лет капала Жене на мозги, что я – неудачник.
И вот теперь она торжествовала.
– Борис, – я оценивающе посмотрел на мужчину. Он был старше меня лет на десять, с намечающимся брюшком и залысинами. – У меня к вам только один вопрос. Вы понимаете, что влезли в чужую семью?
– Руслан, – Боря попытался изобразить дружелюбие, – давай как мужчины решим этот вопрос. Женя рассказала мне, какой ты хороший отец. Конечно, ты сможешь видеться с детьми...
Я поднял руку, останавливая этот поток лицемерия.
– Вы, – мой голос звучал как приговор, – сейчас же уберётесь из моей квартиры. Вместе с Вероникой Гавриловной. А с женой мы поговорим наедине.
– Он всегда был таким грубым, – театрально вздохнула тёща, обращаясь к Боре. – Никакого воспитания.
– Мама, Боря, – Женя открыла входную дверь. – Пожалуйста, уйдите. Мне правда нужно поговорить с Русланом.
– Но Женечка... – начала тёща.
– Уйдите! – впервые за всё время Женя повысила голос.
Когда дверь за ними закрылась, я прошёл на кухню и сел за стол, выпрямив спину. Ни одного лишнего движения, ни одного признака слабости. Женя последовала за мной, нервно теребя рукав блузки.
– Руслан, я не знала, что мама так сделает, – начала она. – Клянусь! Я просто рассказала ей про Борю, а она...
– Когда ты собиралась мне сказать? – перебил я. Мой взгляд был тяжелым, как гранит. – Или планировала просто собрать вещи и исчезнуть, пока я на работе?
Женя опустила глаза. Она всегда так делала, когда знала, что неправа.
– Я искала подходящий момент.
– Девять лет брака, Жень, – каждое моё слово било точно в цель. – Двое детей. И ты "искала подходящий момент"?
– Руслан, между нами давно всё кончено, – она посмотрела мне в глаза с вызовом, но быстро опустила взгляд под моим твердым взором. – Мы живём как соседи. Ты приходишь с работы, ужинаешь, играешь с детьми и садишься за компьютер. Мы почти не разговариваем. Когда мы последний раз куда-то выбирались вдвоём?
– Прости, что я слишком занят обеспечением семьи, чтобы развлекать тебя, – в моем голосе не было злости, только ледяная правда.
– Вот видишь? Ты даже не пытаешься понять. Сразу нападаешь.
Я медленно выдохнул. Не теряя самообладания, не показывая, как сильно меня задели её слова.
– Хорошо, – произнес я, глядя ей прямо в глаза. – Давай поймем ситуацию до конца. Ты встретила другого мужчину. Завела роман за моей спиной. Рассказала об этом своей матери, которая ненавидит меня с первого дня знакомства. И теперь вы решили, что я должен просто уйти и отдать вам детей и квартиру?
Мой голос звучал ровно, но каждое слово било, как хлыст.
– Руслан, никто не говорит, что ты должен уйти. Это твоя квартира тоже. Мы можем всё решить цивилизованно. Продать её, разделить деньги...
– А дети? – я подался вперед, и Женя невольно отклонилась назад.
– Дети останутся со мной, конечно. Но ты сможешь видеться с ними, когда захочешь.
– Конечно, – я усмехнулся, но в моих глазах не было и тени веселья. – А твой Боря будет их новым папой.
– Он хороший человек, Руслан, – Женя попыталась взять меня за руку, но я отстранился. – И он любит детей.
– Он даже не знает их! – впервые в моем голосе прорезался металл.
– Он видел фотографии. И я много рассказывала ему о них.
Я не мог поверить в то, что слышу. Моя жена, мать моих детей, спокойно рассказывала, как показывала фотографии наших детей своему любовнику. Словно они были какими-то милыми зверюшками в зоопарке, а не живыми людьми с чувствами и привязанностями.
– Ты его любишь? – спросил я прямо, без обиняков.
Женя на мгновение замялась, потом кивнула.
– Да. Люблю.
– А меня?
– Руслан, я... я благодарна тебе за всё, что ты...
– Не нужно, – я поднял руку, останавливая этот поток лицемерия. – Я понял.
Мы сидели на кухне, разделённые столом и девятью годами совместной жизни. За стеной в комнате были наши дети. Дети, которых теперь пытались оторвать от отца.
– Как ты собираешься объяснить это Маше и Саше? – спросил я наконец.
– Мы скажем им, что мы с тобой больше не будем жить вместе, но оба по-прежнему любим их. Что у них теперь будет два дома – твой и наш с Борей.
– И когда ты планируешь переехать к нему?
– Боря предлагает продать эту квартиру и купить новую, побольше. У него есть трёхкомнатная, но она маловата для нас с детьми.
– Значит, вы уже всё решили, – я встал из-за стола, выпрямившись во весь рост. – И даже распланировали.
– Руслан, пожалуйста, давай решим всё мирно. Ради детей.
– Ради детей? – я посмотрел на неё сверху вниз. – А ты подумала о детях, когда заводила роман? Когда рассказывала о нём своей матери? Когда планировала, как будешь жить с другим мужчиной?
Женя молчала, опустив глаза. Признак вины. Признак слабости.
– Я подаю на развод, – сказал я с непоколебимой решимостью. – И буду добиваться совместной опеки над детьми. И никакой Боря не станет им новым отцом.
– Руслан, будь разумным...
– Я абсолютно разумен, – отрезал я. – И я не собираюсь отказываться от своих детей. Можешь передать это своей матери и своему Боре.
Я вышел из кухни и направился в детскую. Маша и Саша сидели на кровати, прижавшись друг к другу. Их глаза были широко распахнуты — они явно слышали наш разговор, хотя мы и старались говорить тихо.
– Папа, – Маша посмотрела на меня со слезами на глазах. – Ты уйдёшь от нас?
Я опустился перед ними на одно колено и положил руки им на плечи. Мой взгляд был твердым и уверенным.
– Никогда. Слышите? Никогда я не оставлю вас. Мы с мамой больше не будем жить вместе, но я всегда буду вашим папой. И никто не может этого изменить. Никто.
– А тот дядя? – спросил Саша, вытирая слёзы кулачком. – Бабушка сказала, что он будет нашим новым папой.
– Бабушка ошиблась, – мой голос звучал спокойно, но решительно. – У вас только один папа. И это я.
Дети бросились ко мне, обхватив руками шею. Я крепко обнял их, чувствуя, как внутри крепнет стальная решимость. Я не позволю ни Жене, ни её матери, ни этому Боре разрушить мою связь с детьми.
***
Прошло три месяца с того дня, когда Вероника Гавриловна привела Борю в нашу квартиру. Три месяца переговоров, выяснения отношений, поиска компромиссов.
Я не пошел на уступки в главном. Не позволил Жене манипулировать мной через детей. Не поддался давлению её матери и влиянию денег её нового мужчины.
Мы продали квартиру и разделили деньги. Я купил просторную двухкомнатную недалеко от школы, куда ходила Маша, и детского сада Саши. Женя и Боря купили большую квартиру в новостройке, как и планировали.
Мы с Женей договорились о совместной опеке над детьми. Вероника Гавриловна продолжала меня ненавидеть. Но её чувства больше не имели силы. Я освободился от необходимости терпеть её выпады, от страха перед её мнением, от попыток угодить ей ради Жени.
Боря пытался наладить со мной отношения. Мы поговорили один раз, без Жени и её матери. Я четко обозначил свою позицию — никто не заменит детям отца. Он не стал спорить.
Я начал новую жизнь. Устроился руководителем отдела в крупный магазин техники, где раскрылись мои лидерские качества. Зарплата выросла почти вдвое. У меня появилось больше свободного времени, которое я полностью посвящал детям, когда они были со мной.
С Женей мы общались только по вопросам, касающимся детей. Я всегда был вежлив и конструктивен. Ни разу не показал ей своей боли или обиды. Ни разу не дал понять, что её предательство задело меня. Мое спокойствие и уверенность в себе раздражали её больше, чем скандалы и упреки.
Она звонила мне, чтобы обсудить учебу Маши или здоровье Саши, и я всегда держался уверенно и невозмутимо. Не проявлял ни тени сожаления о разрыве. Не давал ей ни малейшего повода думать, что она по-прежнему важна для меня как женщина.
Боль и обида? Да, они были. В те первые недели, когда я оставался один в новой квартире, я иногда ощущал пустоту. Но я не позволял себе тонуть в жалости к себе или ненависти к Жене. Это было бы проявлением слабости.
Вместо этого я работал над собой. Записался в спортзал, хотя и раньше был в хорошей форме. Начал читать книги по психологии и воспитанию детей. Освоил новые навыки готовки, чтобы радовать Машу и Сашу вкусными и полезными блюдами.
В те недели, когда дети были со мной, я полностью погружался в отцовство. Мы ходили в парки и музеи, играли в настольные игры, занимались спортом, делали домашние задания. Я научился заплетать Маше косы не хуже любой мамы и знал наизусть всех динозавров, которыми увлекался Саша.
Когда дети уезжали к Жене, я с головой уходил в работу и саморазвитие. Никаких депрессий, никакого самокопания.
***
Через полгода после развода я встретил коллегу, которая перевелась в наш магазин из другого города. Лариса была умной, самостоятельной и красивой женщиной. Между нами возникла симпатия, но я не спешил с новыми отношениями. Дети всегда были на первом месте.
Однажды, когда я пришел забрать детей у Жени, Вероника Гавриловна встретила меня в дверях.
– Ну что, Руслан, – она ухмылялась, думая, что может задеть меня, – как тебе живется одному? Небось, скучаешь по семейной жизни?
Я посмотрел на нее спокойно, с легкой улыбкой.
– Вероника Гавриловна, – мой голос звучал ровно, – я никогда не был так счастлив и спокоен, как сейчас. Спасибо вам за то, что помогли мне освободиться от токсичных отношений. Вы оказали мне огромную услугу.
Её лицо вытянулось от удивления. Она ожидала увидеть сломленного мужчину, а вместо этого столкнулась с человеком, который стал сильнее и увереннее в себе.
В тот день, когда тёща привела Борю и представила его как «нового папу», моя прежняя жизнь закончилась. Но из этого крушения я вышел не сломленным, а закаленным, как сталь.
Я создал новую жизнь. Жизнь, в которой не было места слабости, жалости к себе или зависимости от чужого мнения. Жизнь, в которой мои дети всегда могли рассчитывать на отца – сильного, уверенного в себе мужчину, который никогда их не предаст и не оставит.
Я выстоял. И победил. Не громкой и показной победой, а той, что важнее всего – победой над собственными слабостями, страхами и сомнениями. Победой, которая позволила мне смотреть в глаза детям и говорить: "Я всегда буду рядом. Что бы ни случилось".