Был тихий, погруженный в сумерки вечер, когда к уединенной избушке старого егеря грубо подкатил вездеход. Не глуша мотор, из него, озираясь по сторонам с неспешной бдительностью, вышли двое и направились к двери. На пороге, словно ожидая их, уже стоял, слегка щурясь от ослепляющего света фар, невысокий, но крепко сбитый мужчина лет пятидесяти пяти. Он молча, с пронзительным вниманием вглядывался в подходящих к нему нежданных визитеров, и в этой тишине было больше вопросов, чем в любых словах.
Приезжие, завидев его, замерли на месте, переглянулись. Один из них, собравшись с духом, сделал шаг вперед и попытался крикнуть бодрым, уверенным голосом, который, однако, слегка дрогнул в холодном воздухе:
— Здравствуйте! Вы Петр Кузьмич Стеклов?
Мужчина на пороге не ответил на вопрос, а задал свой, голос его прозвучал глухо и настороженно:
— Вам чего нужно?
— Мы только с егерем будем разговаривать, — начал терять терпение второй из приезжих, но его одернул товарищ.
— Подожди. Петр Кузьмич, мы от Сергея Иванова. Он сказал, что с вами можно поговорить. Дело у нас… деликатное. Моего деда касается.
— Гостей не принимаю, — недовольно буркнул егерь, уже было двинувшись, чтобы захлопнуть дверь перед непрошеными и поздними посетителями. Но после паузы, будто повинуясь какому-то внутреннему приказу, негромко добавил: — Но раз от Сережи… заходите.
Мужчины быстро заглушили ревущий мотор вездехода и поспешили в избушку, на ходу оборачиваясь и поднимая высокие воротники своих бушлатов против холодного северного ветра, неожиданно поднявшегося и завывавшего прямо около одинокого жилища.
Внутри пахло теплом, уютом и покоем. Воздух был густым и настоянным на ароматах свежего дерева, от которого были сложены стены, сушеных трав и ягод. Сердцем избушки была аккуратно сложенная каменная печь, на ней уютно пофыркивал старый чайник. На небольшом столе, покрытом чистой льняной скатертью, стояла, накрытая белым вышитым рушником, чугунная миска, от которой вкусно и по-домашнему пахло свежей выпечкой. Все пространство у печи было занято гирляндами из сушеных грибов, пучками душистых трав и темных ягод, развешанных на крепких нитях.
Егерь молча, движением головы, показал гостям на лавку у окна. Те послушно уселись, с нескрываемым любопытством разглядывая нехитрое, но обжитое убранство чужого пристанища. Хозяин меж тем разлил по простым железным кружкам душистый кипяток, взял небольшой пучок сушеной мяты, отломил несколько листков и положил в каждую кружку. Открыл крышку на блюде с румяными пирожками, сел за стол и устремил на приезжих пристальный, испытывающий взгляд.
— Петр Кузьмич, я знаю, вы гостей не жалуете, даже прогоняете, мне рассказывали, — заговорил, наконец, тот, что представился Алексеем. — Но понимаете, у меня с дедом приключилась такая история… Непонятная. Всем, кому я о ней рассказываю, крутят у виска. Говорят, либо я, либо мой дед повредились умом. А я хорошо знал своего деда… Он умер в прошлом году. И я не хочу, чтобы о нем осталась такая память – будто он спятил. Да и мы с другом, — он кивнул на своего молчаливого товарища, — часто в лес ходим. Боюсь, как бы и с нами не случилось того же, что с дедом. Чтобы потом и про меня так же думали.
С трудом подбирая нужные, не обидные слова, говорил Алексей, и в его голосе звучала неподдельная боль.
— Как вас звать-то? — глядя в свою кружку, спросил егерь.
— Меня Алексей, товарища — Игорь.
— Что вам про меня Сережа рассказывал? — продолжал думать о своем егерь.
— Говорил, что с вами была такая же ситуация, как с моим дедом. Что вы знаете, что это такое. Только гостей не принимаете, не любите их… А, и что конфет, шоколадных, вам надо привести! — вдруг вспомнил мужчина, полез в свой рюкзак и вытащил оттуда огромный, туго набитый мешок с самыми разными конфетами. — Все шоколадные.
— Все? — недоверчиво спросил Петр Кузьмич, глядя на внушительный сверток.
— Конечно! — с неуверенной улыбкой ответил Алексей.
— Ну ладно, — погрустнев, тихо вздохнул егерь, и продолжил будто сам с собой: — Что тут поделаешь… Рассказывай, что с дедом твоим приключилось.
— В общем, — начал Алексей, вновь старательно подбирая слова, — дед мой был крепкий, несмотря на возраст. Ему уже семьдесят пять стукнуло, а он в лес ходил постоянно. Летом пешком, зимой на лыжах. Мы его уговаривали, чтобы завязал с этим, а он ни в какую – из своей деревни не уезжал и в лесу пропадать стал. А когда молодым был, так это вообще… Зверя и птицу добывал, что лишнее – сдавал, иногда себе оставлял. Все у него в оборот шло, когда в стране худо было. Мы все мясом его питались, и ему спасибо говорили. Это давно было, я тогда маленький был, у него все лето проводил. Он меня к лесу приучил, но стрелять не давал – только учил следам, как выслеживать, как самку от самца отличить… Ну и все такое.
Года полтора назад он снова в лес отправился, с собой своего пса взял. Тоже старого, кстати. По словам деда, зашли они в чащу, собака след какой-то взяла. Не успел дед опомниться, как пес рванул за кем-то по лесу с такой скоростью, какой дед у него отроду не видел. Прошло несколько минут – и вдруг собака взвизгнула, жалобно заскулила и резко замолчала. Дед забеспокоился, стал звать ее – тишина в ответ. Полез по кустам искать. Прошел, наверное, метров пятьсот… и нашел своего пса. Вернее, то, что от него осталось. Еле ноги унес, скорей домой засобирался. Потому что понял – никакой зверь так не охотится. Звери – для пропитания, а тут… будто ради забавы. Все на месте оставили. Побежал он от того места, и у него самого чувство странное появилось – будто за ним пристально наблюдают. Он оборачивается – никого. Шаг ускоряет – и сзади будто бы шаг тоже ускоряется. В общем, кое-как дошел до дома, дверь накрепко закрыл. А чувство, будто сзади кто-то незримо стоит, так и не прошло. С тех пор он всем и стал говорить, что за ним постоянно кто-то следит. Вот все и подумали, что дед тронулся умом на старости лет. Мы тогда в гости к нему приехали. Его вроде бы и узнавал — дед как дед, — но посреди разговора он вдруг взвигивал, как ошпаренный, соскакивал со стула и начинал дико озираться по сторонам, будто от кого-то отмахивался или кого-то видел. Мы потихоньку у него всё оружие забрали, от греха подальше. Тоже ведь подумали — не иначе, с ума сошел.
Легли спать. Ночью просыпаюсь от какого-то внутреннего толчка. Смотрю — дед на кровати сидит, в окно смотрит, не шелохнется. Я лежу тихо, наблюдаю. Он медленно, как тень, поднимается и начинает красться к окну. Оно напротив моей кровати, и мне отлично видно, что там за стеклом: на улице фонари горели, освещали дорогу, забор около дома, куст смородины под окном. Ничего необычного.
Вдруг дед подходит вплотную к стеклу — и в ту же секунду в окне резко появляется темный, абсолютно черный силуэт, прямо перед его лицом! Я сам с кровати вскочил, потянулся за ружьем, которое мы спрятали. Дед отскочил от окна с таким душераздирающим криком, что мы весь дом перебудили. Он в углу сидел, плакал, трясся весь. Я к окошку подошел — нет никого, пустота. Стали его расспрашивать, переглядываемся между собой, а он мне сказать ничего не может, только пальцем тычет в окно. Но я-то сам видел этот силуэт! Он возник не снизу, будто кто-то в окно заглянул, а просто материализовался в стекле, когда дед к нему подошел.
Алексей перевел сбившееся дыхание, облизал пересохшие губы.
— С тех пор все окончательно стали считать деда ненормальным. Хотели в больницу его определить, но потом решили в деревне оставить, все опасное у него отняли, ножи-вилки увезли. Год он еще прожил… или промучился, уж не знаю. И умер ночью, в своей кровати. Врач сказал — от разрыва сердца. Мол, старик сильно чего-то испугался.
Закончил свой рассказ Алексей и устало опустил голову.
— Так ты чего хочешь-то? — исподлобья, хрипло спросил егерь.
— Хочу знать, что с моим дедом случилось тогда. Я не верю, что он сумасшедший. Я его очень хорошо знал. Да и я сам тогда в окне видел! Хочу, чтобы со мной это не повторилось. Я ведь не знаю, что это и как от этого отгородиться, — выдохнул Алексей.
— А мне точно всё про деда рассказал? Ничего не утаил? — пристально, почти не мигая, глядя на гостя, спросил егерь.
— Нет… всё рассказал, — ответил Алексей, но почему-то отвел глаза в сторону.
— А Серёжа про меня ничего не говорил? — внимательно посмотрел на мужчин егерь.
— Только то, что Лёшка вам сказал. Больше ничего. А что, он должен был еще что-то рассказать? — будто почувствовав неладное, встревоженно спросил второй гость, Игорь.
— Тогда я вам кое-что расскажу, — начал свой рассказ егерь, и голос его стал глухим, отрешенным. — Я родился и вырос в этих местах. Тоже в деревне, только моей деревни уж нет, заброшена она. Пока я в городе учился, мать с отцом один за другим померли. Больше никого у меня из родственников не осталось. Пошел работать в город. Да тяжело одному жить, негде, зарплата маленькая, только и хватает, чтобы комнату в общежитии снять. А на малую родину тянет, магнитом. Приезжал часто в свою деревню, да она уж вымирать начала, никто не ехал туда. Старики умирали, а молодежь не возвращалась. Постепенно закрыли там последний магазин, автобус ходить перестал уж давно. Стою я как-то на станции, думаю, как же быть, куда податься, как подходит ко мне наш бывший глава администрации. Он моего отца хорошо знал. Здоровается, заговорили мы за жизнь. Я возьми да и расскажи ему, что тяжко живется, что не могу в городе, душа ноет. А он мне и предлагает: недалеко есть охотничье хозяйство, там сейчас идет передел власти, новых работников ищут. Короче, если я хочу, он за меня словечко может замолвить. Я согласился. Работа на свежем воздухе, рядом с деревней своей! Я-то думал, меня туда не охотником возьму, а техником каким… Но меня оформили егерем. Получилось, что на бумаге мы охраняли угодья и защищали природу, а на деле — за хорошие деньги устраивали для богатых господ кровавые забавы с животными. Чем больше зверья найдешь и выгонишь на них, тем больше заплатит. А я тогда молодой был, глупый… Каким же я был дурным! Зачем мне эти деньги, такой ценой?.. Это ведь житьё нужно было не мне, а им! — сгоряча вспомнил егерь, и на его глазах выступили редкие, жгучие слезы.
— Петр Кузьмич, а это с Лёшкиным дедом как связано? — не выдержал, перебил Игорь.
— Ты выслушай, уж приехал, — строго ответил егерь.
Алексей сидел молча, напряженно вникая в каждое слово старого егеря.
— Петр Кузьмич, рассказывайте, пожалуйста, — тихо попросил он. — Гарь, молчи, — повернулся он к другу.
— Так вот, — продолжил егерь, смахнув тыльной стороной ладони непрошеную влагу с глаз. — Сколько мы тогда постреляли — не счесть. Главное — всё безнаказанно. И стал я замечать, что в лесу мне стало как-то некомфортно. Не страшно, а боязно. Вроде вернешься с обхода — нет никого, тихо вокруг, а на душе скребут кошки, самому себе неприятно. Дошло до того, что даже на базе мне стало жутковато находиться. Спать почти перестал, всё мерещилось всякое, кругом. Измотался весь, будто выжатый лимон. Ну, виду старался не подавать, никому не говорил про это.
Однажды приехали к нам на охоту — за медведицей с медвежатами. Я вызвался с ними, тогда я на хорошем счету был, у начальства в фаворе ходил. Меня и взяли. Получилось так, что я первым из всей нашей компании на них вышел. Стоит медведица, а с ней двое медвежат. Она дышит тяжело, чует беду. А я стою, как вкопанный. И она стоит, на меня смотрит, а эти двое, маленькие, пушистые, к ней жмутся, будто и впрямь беду чуют. Она их под себя загребает, под живот прячет, защищает. Не знаю, какой во мне рубильник тогда перещелкнулся, но я решил — не дам я этих мишек никому на забаву.
Егерь внимательно посмотрел на Алексея, а тот сидел бледный, ловил каждое его слово, затаив дыхание.
— Долго говорить не буду. Скажу только, что сказал ей, медведице-матери, что не дам её семейство в обиду. Только им надо уйти в другую сторону. И рукой показал — куда идти. И… пошли они. С медвежатами. А я смотрел вслед быстро уходящим косолапыми теням и своим глазам не верил, — выдохнул егерь.
— Вот и мы не верим! Сказки-то рассказывать! — грубо перебил его Игорь, язвительно фыркнув.
Егерь будто почернел изнутри, перевел тяжелый, испытующий взгляд на Алексея. Тот сидел не шевелясь.
— Я вам верю. Что было дальше? — чуть слышно спросил он.
— Дальше?.. Дальше я обманул этих «гостей». Стал крутить их по лесу. Хорошо еще, что собак с собой у них не было. Целый день они прошатались по чащобе, никого не встретили. Даже белки, говорят, не нашли. Как не нашли? Я видел белок, конечно. Но им не говорил. А они дальше своего носа никого не видели, мне верили. Вернулись на базу. Я выговор получил от начальника, денег не дали. А я таким довольным был! Пошел спать и заснул спокойно, впервые за долгое время никого и ничего не боясь. А утром просыпаюсь — и тот страх, который меня изнутри глодал, будто рукой сняло. Так легко стало на душе. И тут — новые заказчики приехали. Снова вызываюсь с ними идти. Неохотно, но начальник меня пускает. И снова мы возвращаемся ни с чем. Несколько раз это повторялось, пока меня не рассекретили и не уволили. Я пошел заявление писать в прокуратуру на это хозяйство, что там незаконно ведется охота. Но ничего не добился. И тогда, по чистейшему совпадению, в случайной газете прочитал про вакансию егеря тут, в заповеднике. — Егерь горько усмехнулся, глянул на своих гостей, которые сидели оба угрюмые, и Игорь уже не пытался спорить. — С тех пор я и работаю егерем. Вот уже двадцать лет. Ну что, ответил я на ваши вопросы?
— Не понял я… Что же я тогда в окне у деда видел? — чуть слышно, потерянно спросил Алексей.
— Алексей, не лукавь. Ты все хорошо понял, потому и притих. Ты спросил вначале: «Всё рассказал?» Ты ответил, что всё. А что умолчал, что дед твой всю жизнь браконьерством промышлял? И тебя она, эта охота, с детства подсадила? — громко, в упор спросил егерь.
— Мы не браконьеры! — вступился Игорь, поднявшись со своего стула.
— Да? — удивленно поднял брови Петр Кузьмич. — Тогда чего же «дух леса» и за вами следить начал? Вы думали, я не заметил, как вы оба оглядывались, когда шли ко мне в избу? Даже мотор не сразу заглушили, чтоб быстрее было удрать, если что. Да и зачем простому охотнику такая машина, как у вас? — отвечал егерь, глядя по очереди на каждого из своих гостей. — Обижать природу нельзя. Она долго терпит, молчит. Но потом отвечать начнет. И не надо говорить о том, что вы не виноваты. Вы кого угодно можете обмануть, но меня-то ведь не обманите. Я ведь тоже её часть.
— Кто такой этот «дух леса»? — перебил егеря, сдавленно спросил Игорь.
— Откуда я знаю? — честно признался Петр Кузьмич.
— Это я его так называю. «Дух». Это тот, кто начинает за вами следить. Охоту на вас устраивает. Выслеживает, подбирает лучший момент. Надо, чтобы жертва хорошо испугалась. В общем, всё то же самое, что делали раньше вы. Только теперь — вы на другом конце прицела, — с горькой усмешкой ответил егерь.
— Мы не браконьеры, — тихо, глядя в пол, ответил Алексей.
— Нет? — удивился тот. — Я могу предположить, что ошибаюсь насчет ваших оглядок по сторонам. Могу ошибаться насчет вашего деда. Но Серёжа… Серёжа он никогда не ошибается. Шоколадные конфеты мне приносят только браконьеры. Если хороший человек приезжает, то Серёжа говорит — леденцы привести, — снова горько рассмеялся егерь.
— Вы сумасшедшая компания со своим Серёжей! Я ему наваляю, как увижу лично! — крикнул Игорь. — Лёх, поехали от этого бреда!
Он схватил товарища за рукав и потащил к выходу.
— Не увидишь. И его больше никто не увидит, — спокойно ответил егерь.
— Ты чё, деда? Расправу тут устроишь? В суд меня потащишь? — обернулся Игорь с грозным видом, подходя к егерю.
— Я-то что? Матушка-природа сама всё сделает. Я же сказал — гостей не принимаю. Но если кто и придет, то обратно уходят лишь те, у кого мысли и поступки чисты. Недавно, например, мужчины приходили, грибники, заблудились. Да ко мне их лисы вывели — посмотреть, что за люди. Два дня у меня гостили, хорошие люди оказались. Обратно по дороге их проводил, еще с собой мяты дикой дал для чая лечебного. А вам… обратной дороги не будет. Не найдете её, и всё тут. И я сделать ничего не смогу. Вы сами натворили столько всего, что теперь только ждать расплаты, — спокойно, почти отреченно ответил егерь, прихлебывая ароматный чай.
— Гарь, пойдем, отстань, — устало оттаскивая друга за рукав, говорил Алексей. — Время потеряли. Ну, ты тоже не заводись. Уедем — и всё.
Оба гостя быстро вышли из избушки, огляделись по сторонам с плохо скрываемой тревогой, быстро сели в вездеход, завели мотор, резко огласивший тишину леса диким ревом, и поехали прочь, поднимая вихри снежной пыли.
— Ну, как у вас дела? — спрашивал в трубку веселый голос Сергея.
— Всё хорошо, Сереж, воды не мути, — отвечал егерь, стоя посередине леса на огромном валуне, чтобы хоть какая-то связь ловилась.
— Приезжали ко мне те двое? От меня?
— Снова спрашиваешь? Уехали дня три как.
— Хотел спросить про них… Доложили, что спрашивать? — голос Сергея стал серьезным, деловым.
— Браконьеры со стажем. На работе даже не скрывали этого, хвастались, кого, сколько и когда поймали. «Охотниками» себя называли. Блин, с ними товарищ с работы мне звонил, рассказывал. Но мы никак поймать их с поличным не могли, они ловко уходили. Тогда я опять решил по нашей с тобой старой схеме… Подружился с ними, к тебе послал. А у одного из них нож… такой же, какой у пропавшего егеря был. Не представляешь, где они?
— Ты их уже видел после того, как ушли?
— Нет, не видел. Всё-таки надеялся, что может, того… второго… лес помилует. Вроде шанс у него был, — с грустью сказал егерь.
— Видимо, не помиловал. На работе они не появились.
— Раньше думать надо было.
— Да, Петь… — серьезно сказал Сергей. — Ты же смог одуматься в свое время. Они — вот нет. Ладно, пойду, дела.
— Да. Пойду смотреть, что случилось с ними. Найду ли их — вообще не знаю, — сказал егерь.
— Дядь Петь, можно на выходные тебе мой друг с отцом приедет? Им только за ягодами. Они с собой леденцов привезут, — попросил Серёжа.
— Конечно, приезжайте. Раз леденцами — и им лучшие места покажу, — улыбнулся егерь и отключил телефон.
Он опустил руку с аппаратом и глубоко вздохнул, вдыхая свежий, хвойный воздух.
— Ну что, Маша, давай посмотрим, что происходит в наших угодьях, — сказал егерь стоящей рядом старой медведице.
А она медленно, по-хозяйски, подошла к нему и прижала свою огромную, лохматую морду к его животу.
******************************************************************************************
Буду искренне благодарна за вашу поддержку!
💖 Если хотите помочь развитию канала, можно:
✨ "Поддержать" — кнопка под рассказом (я буду делиться с Дзеном)
✨ Перевод на карту Сбера — реквизиты в моём профиле (придёт вся сумма для меня)
Спасибо, что вы со мной! Ваша помощь очень вдохновляет. 🫶
******************************************************************************************
#таёжныеистории #тайга #Якутия #непознанное #секретныеобъекты #аномалии #загадочныеместа #хранениесекретов #одиночество #тайныСССР #выживание#истории #рассказы #животные