Бывший муж увёз сына в США обманом. И не муж даже – они так и не поженились, хотя Юля всегда мечтала о свадьбе. Когда она забеременела, он сказал:
-В наше время всё просто, не обязательно быть женатыми, чтобы я считался отцом ребёнка. Я всё оформлю, если будет мальчик.
-А если девочка?
Юля тогда изобразила смешок, вроде как подыграла его глупой шутке. И Виктор с той же ухмылочкой ответил:
-Если девочка, притворимся, будто ты мать-одиночка, знаешь, сколько у них плюшек всяких? Зачем ей моя фамилия – всё равно замуж выскочит рано или поздно.
Сейчас она понимала, что нужно было ещё тогда от него бежать. Но Юля его любила, боялась остаться одна с ребёнком на руках, без работы и жилья, поэтому сделала вид, будто её всё устраивает. Когда родился Сашка, первые два года она была так погружена в материнство, что не замечала ни прижимистости Виктора, и ни его вечных придирок, ни даже чужих духов на его одежде. Только когда он стал в открытую возвращаться под утро, Юле пришлось признать – их отношения окончательно развалились.
Бабушка любила говорить, что жизнь напоминает аэропорт: одни прилетают, другие улетают, оставляя после себя лишь пустоту в зале ожидания твоего сердца. Так случилось и с Юлей. Сначала мама оставила её, укатив с новым мужчиной на Камчатку, а теперь ещё и Виктор. Он снял Юле и Саше квартиру, обещал помогать и вроде как сдержал своё обещание, хотя денег давал гораздо меньше, чем требовалось, и Юле пришлось устроиться в детский сад, чтобы зарабатывать хоть какие-то деньги. А потом украл сына. Сказал, что хочет свозить мальчика в Диснейленд, а на самом деле эмигрировал. Юля, по незнанию, подписала все документы, и теперь ничего нельзя было сделать: она ходила и к бесплатному юристу, и платному – оба сказали, что её шансы вернуть сына стремятся к нулю.
Тишина сводила с ума. Юля искала утешения в единственном месте, где ещё звучал детский смех – в детском саду. Первое время собиралась уволиться – не могла смотреть на чужих детей и думать о Сашке. Но за выходные так тосковала без детского смеха, что в итоге решила, что пока подождёт с увольнением.
-Тебе нужно отвлечься, – сказала как-то заведующая детским садом Анжелика Петровна. – Присмотрись к отцу Маши Рубцовой из средней группы – вдовец, один воспитывает троих детей. Тебе как раз такой нужен.
Юля возмутилась: разве могут чужие дети заменить ей сына? И почему она должна обратить внимание на мужчину только потому, что он вдовец? Но вслух этого не сказала – Анжелика Петровна хотела как лучше, Юля это понимала.
-Спасибо, – буркнула она. – Но мне пока как-то не до отношений.
Через пару дней, вечером, к Юле в группу заглянула коллега.
-Заберёшь девочку к себе? Отец у неё задерживается, а мне к врачу надо.
-Давай, у меня всё равно ещё семь человек…
Девочка была миленькая и смешная – ходила за Юлей, как хвостик, предлагала помочь и рассказывала, как сестра плетёт ей косички и выдёргивает волосики, но не специально, просто пальцы у неё кривые.
-Вот вырасту и буду сама себе косички плести, – заявила девочка. – Такие толстенькие, на червяков похожие – я видела на улице у тётеньки одной такие.
Юля только собралась объяснить ей, что это называется дреды, как за девочкой пришёл отец.
-Папочка! – малышка побежала к отцу, запнулась и упала, сильно ударившись подбородком.
Юля страшно испугалась: не хватало ещё, чтобы ребёнок покалечился, как назло, всё получалось! Она приготовилась выслушивать ругань отца, но тот подхватил плачущую малышку на руки и так нежно её успокаивал, что Юля даже растрогалась – она вспомнила, как её сын упал и разбил коленку, а Виктор отругал его за слёзы и сказал, что мужчины не плачут.
-Давайте обработаем перекисью, – предложила Юля. – И пластырь наклеим. Вроде же ничего страшного, да?
-Просто царапина, – согласился мужчина. – А вы теперь всегда у нас воспитателем будете?
-Да нет, сегодня Марине Андреевне уйти надо было.
-Жалко…
Он говорил так искренне, что Юля даже улыбнулась.
-Марина Андреевна очень квалифицированный педагог, – сказала она.
-А вы – очень добрый, – заметил мужчина. – Ладно, Машенька, пошли домой.
На следующий день Марина спросила:
-Ну как, познакомилась с Рубцовым?
-Так это он был? И ты туда же… Я уже сказала Анжеле, что не хочу никаких отношений.
-Смотри, такой мужик пропадает! И дети уже готовые, рожать не надо – красота!
-Ну, раз пропадает – так бери сама!
-Ой, мне моего алкаша хватает, спасибо. А ты вот подумай, потом жалеть будешь.
Юля назло старалась не ходить мимо средней группы, чтобы даже случайно не встретится с Рубцовым – ей не нужны чужие дети, да и он не Ален Делон, так что пусть сами его окучивают. Но Анжела Петровна, если что решит – её не переубедить, и когда Марина Андреевна ушла на больничный, поставила Юлю на среднюю группу.
Первое время Юля избегала Сергея, хотя он сразу её узнал и обрадовался.
-Вы теперь всегда в нашей группе будете работать?
-Нет, я на замене, пока Марина Андреевна на больничном.
-Жалко…
Но всё время бегать не будешь, да и глупо это, что она, школьница, что ли! Юля стала выходить в раздевалку, когда он забирал Машу, обменяться парой фраз о погоде, о детях. Его глаза, серые и спокойные, смотрели на неё с тихим любопытством, и отчего-то на душе становилось так тепло, будто осенью выглянуло летнее солнце.
Однажды, пока Маша натягивала курточку, Сергей вдруг спросил:
-А что вы делаете в субботу?
Юля смутилась.
-Да… Ничего вроде.
-Не хотите сходить в театр? У меня два билета: дочке на день рождения подарили, а она не хочет идти.
Вроде как и не специально звал – просто билеты пропадают. С другой стороны – разве он не мог кого-то другого позвать?
-Ну… Можно.
Уже потом, задним числом, Юля узнала, что это его тоже Анжела Петровна надоумила: она вообще обожала всех сводить друг с другом. Впрочем, за это Юля могла быть ей только благодарной, потому что Сергей оказался совсем не таким, каким она его себе представляла: защитная скорлупа молчаливого, немного уставшего отца растрескалась, и появился другой человек – остроумный, с лёгкой грустинкой в уголках губ, начитанный и невероятно внимательный. И он ей ужасно понравился.
Они начали встречаться. Осторожно, как бы боясь спугнуть хрупкое счастье, выстраивая свой мир заново. Когда пришло время знакомства с детьми, Маша сразу прильнула к ней, вспомнив добрую воспитательницу на замене. Сын, подросток Коля, принял Юлю с нейтральным вежливым любопытством, а вот старшая Лиза… Шестнадцать лет, взгляд, способный обжечь лёд, презрительная ухмылка, нарочито громкие разговоры с отцом о её маме, хлопанье дверью. Юля, конечно, расстраивалась, а Сергей успокаивал её:
-Не переживай – возраст такой, им положено так себя вести. Привыкнет.
Привыкнуть Лизе пришлось не только к тому, что её отец теперь встречается с Юлей, но и с более серьёзными изменениями в жизни, потому что буквально через полгода Сергей попросил у Юли руки. Не было никаких ресторанов и хитрых сюрпризов, как сейчас это было принято – они пили вечерний чай, и он сказал: выйдешь за меня? И Юля ответила: выйду. Это было просто и искренне, и Юля почувствовала, как старые шрамы на душе начали потихоньку затягиваться.
Они собрали детей в гостиной, чтобы сообщить радостную новость. Маша захлопала в ладоши, Коля пожал плечами: «Ну, окей, поздравляю». Лиза сидела, вцепившись в телефон, и её лицо было каменным.
-Не обессудьте, но я пропущу это «радостное» событие, – язвительно произнесла она.
Юля чувствовала, как ситуация накаляется, но ничего не могла поделать. Она пыталась как-то наладить отношения с девочкой, но Сергей был прав – возраст такой, что принять мачеху в своём доме не так-то просто. Но и отказаться от свадьбы она не могла – ей был дорог Сергей, да и мечта, наконец-то, начала сбываться, ведь в её жизни не было свадебного торжества. Юле очень хотелось красивое платье, и она долго искала его на маркетплейсах и даже с рук смотрела, но всё было или слишком дорого, или совсем не то. И тогда Сергей, желая сделать приятное невесте, с гордостью протянул ей конверт.
-Это на твоё свадебное платье. Хочу, чтобы ты выбрала самое красивое, – сказал он Юле, и глаза его сияли.
Тишину разрезал ледяной голос Лизы.
-Чудесно, – она язвительно растянула слово. – На платье деньги нашлись. А на репетитора по математике – нет. Когда я просила, ты говорил, что у нас туго с деньгами, а, оказывается, это только на меня жалко.
Радостная улыбка на лице Сергея медленно угасла, сменившись растерянностью и болью. Юля сжала конверт в руке – он вдруг стал невыносимо тяжёлым. Она чувствовала себя воровкой, укравшей у Лизы что-то гораздо более важное, чем деньги – отцовское внимание, главное место в его приоритетах.
Она дождалась момента, когда Сергей ушёл на работу, и постучалась в дверь комнаты Лизы. Ответом была гробовая тишина, но Юля знала, что девочка там, и приоткрыла дверь.
-Лиза, можно тебя на минуту?
-Нельзя, – грубо ответила Лиза.
Юля всё равно вошла. Обычно она к Лизе не заходила, это была запретная территория, и сейчас с любопытством осматривалась: постеры с незнакомыми группами, разбросанная одежда, большой мамин портрет.
Лиза сидела у окна, уткнувшись в телефон, демонстративно игнорируя Юлино присутствие.
-Я хочу кое-что тебе отдать, – тихо начала Юля, кладя конверт на край стола. – Это тебе. На репетитора. Папе только не говори.
Лиза медленно подняла глаза. Взгляд её скользнул по конверту, потом по лицу Юли, выискивая подвох, насмешку, снисхождение. Не найдя их, она фыркнула.
-Что, чувствуешь вину? Не надо мне твоих подачек. Думаешь, всё можно купить? Папу купила, теперь меня хочешь? – её голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Забери свои деньги и выйди.
Юля хотела что-то сказать – объяснить, что это не подачка, что она хочет помочь... Но слова застряли в горле. Она просто кивнула и вышла, оставив конверт лежать на столе, и злясь на себя за чувство вины, которое действительно испытывала.
Платье в итоге Юля нашла с рук, и Сергею честно об этом сказала – решила, что начинать семейную жизнь с обмана не стоит, а Лизе и правда репетитор нужен. Сергей, правда, сказал, что не нужно идти на поводу у Лизы, что она слишком много о себе возомнила, но спорить не стал.
-Мать её избаловала, – сетовал он. – Я ей говорил, что до добра это не доведёт, а она…
Впрочем, избалованы были все дети – Сергей и сам их изрядно баловал и многое им позволял. Вот и Коля вечно пропадал со скейтерами в парке, из-за чего и случилась беда – мальчик выскочил на проезжую часть прямо около дома, не заметив приближающейся машины. Соседка прибежала с ужасом на лице:
-Девчонки, там Колю задавили!
Сергея дома не было. Лиза побледнела как полотно, Юля взяла Машу на руки и побежала вниз. Там уже подъезжала скорая.
-Я с ним поеду! – закричала Лиза.
-Мы всё с ним поедем, – пообещала Юля, у которой к горлу подкатывала тошнота, когда она смотрела на тёмную лужу под Колей.
-Вы кто, мать? – спросил врач в белом халате.
-Мать, – кивнула Юля.
Лиза посмотрела на Юлю то ли удивлённо, то ли рассерженно, но ничего не сказала.
В больнице к ним присоединился Сергей. Он был бледен, как стены коридора, и сжимал руку Юли так сильно, что кости ныли, но она не отдёргивала её. Это была их общая боль, пусть Коля и не был общим сыном. Лиза рядом держала на коленях уснувшую Машу.
Врач, который, наконец-то, вышел к ним, озабоченно пробежался глазами по бумагам и сказал.
-Переломы, сотрясение… это полбеды. Нужно переливание. В нашей лаборатории крови его группы нет. Ищут по другим станциям, но время…
Юля встала. Казалось, какая-то неведомая сила выпрямила её спину.
-Какая у него группа? – голос её был удивительно спокоен.
-Первая отрицательная, – ответил за врача Сергей. – Он уже не в первый раз…
Мир замер. В ушах зазвенело.
-У меня такая же, – сказала Юля. – Я подхожу.
И в этот момент она поймала на себе взгляд Лизы. Удивлённый. Виноватый. Благодарный.
Свадьбу пришлось отложить – мальчик долго восстанавливался, а без него ни о каком торжестве и празднике речи быть не могло. Хорошо, что они не планировали банкета и не успели ничего оплатить, просто сняли бронь в ресторане и сходили в ЗАГС, объяснив ситуацию.
Не успел Коля вернуться домой – на костылях, весь в гипсе, но ужасно гордый, что у него стоят металлические штыри, их ждало новое потрясение. Машу отправили выбрасывать фантики, и она вернулась с какой-то палочкой в руках.
-Папа, что это?
Юля успела заметить, как побледнела Лиза, которая в последние дни стала тихой и серьёзной – они списывали это на переживание за брата, но, как оказалось, дело было не только в этом.
Сергей взял в руки тест на беременность и вопросительно посмотрел на Юлю – он не был испуган или расстроен, скорее рад.
-Это не моё, – сказала Юля и только тут поняла, о чём это говорит, потому что на тесте темнели две полоски.
Таким разъярённым Юля ни разу Сергея не видела: его крик сотрясал стены маленькой квартиры.
-Ты что, совсем с ума сошла?! В семнадцать лет! Учиться надо, к поступлению готовиться! Репетитор ей нужен! Я не позволю тебе разрушить свою жизнь, поняла? Юля, запиши к врачу эту…
-Не пойду я ни к какому врачу! – закричала Лиза и убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Сергей не желал заканчивать разговор – пошёл за дочерью, но Юля его остановила.
-Оставь её, – тихо сказала она. – Не нужно на неё кричать. И вообще – она сама имеет право решать, что делать.
-Она ещё ребёнок! – выдохнул он, бессильно разводя руками.
-Не такой уж и ребёнок, получается. И наша задача – поддержать её, а не ломать.
Маша, конечно, ничего не поняла. А Коля расстроился.
-Теперь не я на первых полосах, – вздохнул он.
На следующее утро Юля вышла на кухню разбитой, предвкушая тяжёлый, напряжённый день – обычно она вставала самая первая и для всех готовила завтрак, но сегодня, похоже, кто-то уже встал, потому что на столе возле её обычного места стоял стаканчик с кофе из ближайшей кофейни. Всё ещё тёплый. Рядом – нарисованный на салфетке кривой смайлик. Словно белый флаг, призывающий к перемирию.
В итоге Сергей смирился с тем, что станет дедушкой в тридцать шесть лет – ему самому было восемнадцать, когда на свет появилась Лиза, и дочь, похоже, шла по тому же сценарию.
Но такой же сценарий не получился – через неделю Лиза разбудила Юлю рано утром. Она стояла в проёме двери, вся сжавшаяся, маленькая.
-Юля? – её голос был тонким, испуганным шёпотом. – Только не буди папу… У меня… у меня кровь.
Сердце Юли упало. Она вскочила, завела девочку в ванную, усадила, помогла умыться. Лиза рыдала, уже не скрывая своих чувств.
-Всё кончено, да? Всё… – всхлипывала она. – Это потому что он не хотел, чтобы я… Чтобы он…
Юля обняла Лизу, провела по мокрым волосам.
-Тише, детка, тише. Значит, так было надо. Значит, этот малыш был не готов к нашему миру. Но ты будешь мамой. Обязательно. Когда придёт время. Я знаю.
И тогда Лизу прорвало. Она рассказала про мальчика, который испугался и сбежал, едва услышал новость. Совсем не так, как её папа, который в семнадцать лет повёл её маму в ЗАГС, потому что любил и был готов отвечать за свои поступки.
Юля слушала, гладила её по волосам. А потом заговорила сама. Впервые вслух, не в кошмарных снах, а здесь, в полумраке ванной, с чужой, но такой нуждающейся в ней девочкой, она рассказала про Сашу. Про то, как его забрали. Про боль, которая не уходит, про сны, в которых она всё ещё слышит его смех. И по её щекам текли слёзы – горькие, солёные, выстраданные.
Они сидели на холодном кафельном полу, две женщины, потерявшие своих детей по-разному, но объединённые одной болью.
Лиза первой перестала плакать. Она вытерла лицо, посмотрела на заплаканную Юлю своими большими, серьёзными глазами.
-Всё будет хорошо, – прошептала она. – Я знаю.
Свадьба была скромной, по-домашнему уютной. Не было толпы гостей, шикарного лимузина или многометровой фаты. Но было то, что ценнее всего этого – тепло, которое, наконец, заполнило собой каждый уголок их маленькой вселенной. Они стояли в торжественном зале – не просто муж и жена, а семья. Настоящая, собранная по кусочкам из осколков прошлого. Юля ловила на себе взгляд Лизы, которая держала за руку Машеньку, и та улыбалась ей своей открытой, солнечной улыбкой. Коля, всё ещё на костылях, снимал церемонию на телефон.
Юля положила руку на ещё почти плоский живот. Там, под слоем кружев свадебного платья, уже билось новое, крошечное сердце. Их с Сергеем ребёнок. Тайна, которую они пока хранили для себя.
«Скоро, – думала Юля, глядя на Лизу и Машу, – у вас появится ещё одна сестрёнка. Или братик». Она представляла, как Лиза, уже такая взрослая и серьёзная, будет ворчать на младшего, но тайком носить его на руках, как Маша будет пытаться играть с ним в куклы, как Коля отдаст ему свой первый скейт. Она представляла их общее будущее – шумное, немного безумное, наполненное смехом и заботами. Будет в этом будущем и немного боли, потому что Саша, её старший сын, сейчас очень далеко, и непонятно, когда она сможет его увидеть. Но идеальной жизни не бывает, и потрясений, и проблем будет ещё много. Но теперь она не одна.