- Мам, ты опять решила встать на его сторону? — Олеся стояла прямо перед матерью и чувствовала, как губы начинают дрожать от подкатывающих слез.
- Олеся, ну что значит опять? И потом, ты не права! В этой ситуации ты точно не права, дочка! — возразила Ирина, мать девушки.
- Мама, это были мои продукты! Мы с вами договорились, и я не миллионерша, чтобы кормить чужого человека! — снова возмутилась Олеся, но на этот раз уже едва сдерживая слезы.
- Во неблагодарная! Я тебя растил, кормил, а ты теперь кусок сыра с колбасой жалеешь?! — послышался из комнаты полутрезвый голос Николая, отчима девушки.
- Вот именно! Не стыдно? — подтвердила Ирина слова супруга.
Девушка закрыла лицо руками. Больше слезы сдерживать было невозможно. В последнее время ее жизнь действительно превратилась в кош.мар...
...Отец Олеси оставил семью, когда девочке не исполнилось еще трех лет. Как позже рассказывала сама Ирина, они с Владимиром — так звали мужчину, никогда и не любили друг друга. После непродолжительного романа Ирина забеременела и родители парня вынудили Володю жениться. Но отсутствие любви, естественно, сказалось на семейных взаимоотношениях. Кое-как супруги прожили вместе около двух лет, а потом Владимир просто собрал вещи и ушел.
Ирина же полностью посвятила себя воспитанию дочери. Так они и жили вдвоем до тех пор, пока девочке не исполнилось двенадцать. Однажды утром Ирина сказала дочери-подростку, что нужно серьезно поговорить.
- Олесь, ты ведь уже не маленькая и многое понимаешь… — Ирина начала разговор издалека.
- Ну да. — слегка неуверенно ответила девочка.
Я встретила мужчину и полюбила его. Мы решили пожениться, и скоро он будет жить в нашей квартире. Надеюсь ты не против.
Олеся восприняла новость без особенного удовольствия, но и не расстроилась. Она знала, что многие ребята в классе живут с отчимами и ничего. Как говорится, никто еще не умер.
Но когда Николай впервые появился в их квартире, он сразу не понравился Олесе. Как внешне, так и по манерам поведения мужчина был не самым приятным человеком.
- Можешь называть меня папой. — сразу заявил Николай.
Олеся молча кивнула, но слово «папа» в отношении мужа матери так никогда и не применила. С самого начала Николай заявил, мол, меня в детстве особо не баловали, вот и я не намерен во всем потакать ребенку. С момента появления Николая в квартире у Олеси началась новая трудная жизнь.
- Мам, я пойду с Аней в библиотеку, а потом погуляем. — как-то сказала Олеся.
- Ишь ты, командирша какая! Ирка, ты чего позволяешь из себя веревки-то вить. Эта пигалица тебе на шею скоро сядет! — тут же высказался Николай.
- Я вам никакая не пигалица! — попыталась защитить себя Олеся, потому что Ирина молча продолжала мыть посуду.
- Ты мне еще поговори! Час тебе, чтобы сходить в библиотеку и дуй домой. Не явишься к трем часам, я тебя в угол поставлю на горох. Будешь знать как болтаться неизвестно где, да взрослым перечить! — Николай увлекся, так называемым, воспитательным процессом.
- Мам, я пойду гулять! — заявила Олеся.
- Дочка, слушай, что отец говорит. В конце-концов, он глава семьи. — ответила Ирина.
С момента появления Николая в доме, Олеся ждала только одного — когда этот человек уедет в командировку. Тогда можно было и погулять, и подружек в дом пригласить, да и просто жить в спокойной обстановке.
...Так прошло долгих шесть лет. Олесе исполнилось восемнадцать, она поступила в университет. Тогда девушка думала, что теперь для нее наступит долгожданная свобода. Можно будет получить комнату в студенческом общежитии и, наконец-то съехать из квартиры, где жить стало действительно уже невозможно.
Однако в скором времени восторг сменился абсолютным разочарованием:
- Общежитие предоставляется только иногородним студентам. Мест нет. — объявили всем, кто также как и Олеся, претендовали на свое койко-место.
- Лучше бы я в другом городе поступила — пробормотала Олеся себе под нос и поплелась домой.
Примерно в середине сентября Олеся подружилась с двумя девушками-одногруппницами. Оказалось, что они тоже хотят съехать от родителей. Девушки нашли однокомнатную квартиру и хотели снимать на троих.
- Мам, я хочу жить отдельно. Все-таки к универу поближе, да и вообще…
- Еще чего придумала! Сейчас вы там разведете, стесняюсь сказать, бордель! Квартиру снимаете небось, чтобы мужиков водить, а до учебы тебе и дела не будет! — тут же вмешался в разговор Николай.
- Ваше какое дело? — спросила Олеся.
- Что значит какое? Ты как с отцом разговариваешь? Тебе стипендии, допустим, на хлеб хватит, а за квартиру кто будет платить? Мать на полставки перевели, мне зарплату урезали, а она, видите ли, квартиру снимать будет! Умница! Ни копейки не получишь! — закричал Николай.
- Сама заработаю! — крикнула Олеся и, хлопнув дверью, ушла в свою комнату.
Однако работы по вечерам Олеся найти так и не смогла, поэтому идею о квартире, отдельном проживании как, собственно, и о счастливой жизни, пришлось отодвинуть на неопределенный срок...
Как-то утром Олеся проснулась от шума в прихожей. Она вышла из комнаты и увидела какого-то парня, которого обнимал Николай.
- А, Олеська, вот познакомься. Мой сын от первого брака — Димка. Жил с матерью в деревне, а теперь вот в город приехал. С нами жить будет. — заявил Николай.
- Интересно где? У нас вообще-то только две комнаты. — ответила Олеся.
- Ниче, я на кухне на раскладушке перекантуюсь, а там посмотрим… — нагло заявил Дима.
Олеся пришла в уж.ас от происходящего. Решила об этом поговорить с матерью:
- Мам, ну как мы будем жить вчетвером в крохотной двушке?
- Дочка, ну как-нибудь. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.
- Мам, ты в своем уме? — переспросила Олеся.
- Дочка, мы сейчас живем на деньги Николая. Я ссориться с ним не хочу. Пусть Дима живет здесь.
Теперь на кухне спал Дима. Собираться и нормально позавтракать было невозможно. Олеся уходила с утра голодная. А когда возвращалась, Дима и Николай, как правило, уже сидели за столом.
- О, сеструха, иди к нам посиди! — как-то крикнул Дима, когда Олеся вернулась домой.
- Отстань! — ответила Олеся.
Ты как разговариваешь со старшими, соплячка! — тут же сказал Николай, как обычно, нетрезвым голосом.
- Пап, да погоди. Олеська, иди сюда. — Дима схватил девушку за плечи.
- Убери руки, придурок! - Олеся вырвалась и в слезах убежала к себе в комнату.
Девушка проплакала весь вечер, а на утро решила переговорить с матерью.
- Мам, ведь эту квартиру отец нам покупал, ты вроде говорила?
- Ну да… — Ирина не поняла сути разговора.
- Значит, она и моя тоже? — снова спросила Олеся.
- Ну в общем да… Не по закону, по закону-то она моя, но ты дочь моя и... А что?
- Да я не хочу видеть в нашей квартире этого человека и его сына! Пусть они убираются!
- Ах вот ты о чем! Неблагодарная! Больше ты у меня копейки не получишь! И еду себе на свои деньги покупай. Всю стипендию на шмотки спускаешь! — тут же закричал Николай, услышавший разговор.
Олеся начала питаться отдельно. Девушка экономила каждую копейку. При этом Николай и Дима то и дело брали Олесины продукты из холодильника, особенно не стесняясь.
Съеденные сыр и колбаса, которые Олеся только вчера купила, стали последней каплей.
- Мам, раз я не права, тогда покупайте себе еду сами, а за съеденное отдайте мне деньги и я уйду! — заявила Олеся.
- Еще тебе чего! Деньги ей дай... Собирай свои шмотки и проваливай!
Не в силах больше терпеть происходящее, Олеся собрала наспех вещи и ушла.
Какое-то время перекантовалась у подруги Маши на съемной квартире. Потом решила перевестись на заочное, как подруга, и устроилась на работу. Дома Олеся не появлялась.
С того момента прошел практически год. Как-то Олеся шла по улице и увидела мать, выходящую из общежития.
- Мам, привет. Ты что тут делаешь? — спросила Олеся не без удивления.
- Живу.. — ответила Ирина, немного помолчав.
- В смысле живешь? А как же квартира?
- Ой, доча, лучше и не спрашивай! Там такое было. Ты когда ушла, Николай уговорил меня на него дарственную оформить, мол, чтобы ты ничего с нас не потребовала, как он пояснил. А я дура, возьми и согласись. А потом Димка начал девок водить в твою комнату. А однажды я пришла, а в нашей с Николаем постели рядом другая лежит.
- И что же ты? — спросила Олеся.
- А что я? Сначала хотела его выгнать. А чего там! Квартира у него в собственности, а мы с тобой там только прописаны. Я в полицию. Они говорят, что жить я там могу, поскольку прописана, но дарственную отменить нельзя. А как там жить-то? Я себе кое-как на работе вот комнату в общежитии выбила. Хотела все тебе рассказать, да как-то не решалась. Вот случайная встреча и помогла… — рассказывая, Ирина расплакалась.
- Да уж! — вздохнула Олеся.
- Ты уж на меня не сердись, дочка. Я и тебя, и себя жилья лишила. Теперь вот получила свое наказание…
Олеся попыталась приободрить мать, а потом пошла по своим делам. Вечером девушка вернулась домой. Да, это была съемная двушка и с подругой пополам. Но они друг другу не мешали. И, самое главное, Олеся точно знала, что дома ее ждет чистота, уют, вкусная еда и покой. Пусть даже этот дом временный.
Она поддерживает отношения с матерью, но не близкие. Мать рассказывала, что хочет подать на раз.вод и отсудить у Николая хотя бы половину квартиры, как совместно нажитое имущество. Олеся слушает эти рассказы, но особенно не вникает. Девушка для себя уже решила, что в эту грязь не полезет точно. Она от этого очень устала...
Дорогие подписчики! На платформе все шатко-валко, будущее туманно и, если вы не хотите потерять меня и мои рассказы, переходите и подписывайтесь на мой одноименный канал "Одиночество за монитором" в тг. Там вам предоставляется прекрасная возможность первыми читать мои истории и общаться лично со мной в чате)