Знакомьтесь: новый гость на моем канале — Нина Лапина. И снова это многогранная творческая личность. Клинический психолог и журналист по образованию. А по статусу — замдиректора компании «Минерал-шоу», театральный продюсер, автор и организатор проекта «Антреприза Лиховской». А еще она ведет группу по занятиям йогой, и также продолжает вести частную психологическую практику. Но так сложилось в ее жизни, что главным ее увлечением и делом стал театр. А вы любите театр, как любит его Нина Лапина?
— Нина, сейчас вы организатор театральных проектов, человек, который выбрал театр как способ разговора с людьми. Но ваш путь в эту сферу не совсем прямой. С чего началась ваша театральная карьера?
— Я вообще шла к театру не по учебникам и не по схеме. Почти восемь лет возила спектакли, знакомилась с артистами, наблюдала различный уровень театральных постановок — и высокое искусство, и откровенную халтуру. Но зрителя практически невозможно обмануть: если на сцене подмена, он это всегда чувствует, да и артисты это отлично знают. Постепенно я увидела, что и у нас, в Екатеринбурге, есть свои сильные артисты, жадные до работы, воодушевленные и готовые участвовать в рискованных независимых проектах. Тогда и родилась «Антреприза Лиховской» — первая в городе команда, объединяющая в рамках общих постановок актеров из разных театров.
— Какие проекты гастрольного периода вы бы отметили как особо интересные и показательные?
— Для меня это «Люди и Мыши» с Александром Балуевым и Дмитрием Харатьяном, «Подари мне лунный свет» с Александром Абдуловым и Еленой Прокловой, «Ботинки на толстой подошве» с Татьяной Васильевой и Валерием Гаркалиным. Это очень разные по интонации работы, но которые отличались и качеством постановки, актерского исполнения, и ответственностью перед зрителем. И, конечно, концертная программа Любови Казарновской, пять лет она не приезжала к нам, но мы отработали все так, что ей снова захотелось выйти на нашу сцену. Это был важный для меня рубеж доверия.
Театр как миссия
— Изменился ли ваш подход к подбору репертуара после того, как вы перестали заниматься организацией гастролей и начали ставить свои спектакли?
— Конечно, появилось осознание своей миссии. Гастроли — это всё-таки про бизнес: продал, привёз, показал. А свой спектакль — это твое личное высказывание. Первое, что я себе спрашиваю: «Что я хочу сказать людям?» Я выбираю материал, который пропускаю через себя. И если он не задевает меня глубоко, я его не ставлю. Даже лёгкие комедии должны нести энергию, которая потом перетекает в зал.
— Считаю, что в этом смысле показателен экзистенциальный спектакль «Трое на качелях», который в этом сезоне возвращается в афишу «Антрепризы Лиховской».
— Да, у этой работы особая судьба. Мы поставили её в 2020 году, какое-то время он шёл, потом ушёл из репертуара, а сейчас возвращается. И это не случайно: «Трое на качелях» — для меня один из самых важных спектаклей. Он гораздо глубже по смыслам, чем «Ненормальная» или «Другая женщина». Здесь речь не только о психологических отношениях, а об экзистенциальных вопросах: кто мы, для чего живём, какие сценарии выбираем и какое место оставляем Богу в своей жизни.
При этом спектакль интересен и своей формой. Это попытка работать в духе комедии «дель арте»: ярко, с элементами гротеска, с обилием музыки. И главное — даже свет становится отдельным персонажем. Художник по свету сказал мне: «У вас не четыре действующих лица, а пять — свет тоже играет свою роль». Для меня это очень точное определение: свет как будто материализует подсознание героев, их внутренние колебания.
И, конечно же, актёрская команда: Ярослав Бородин, Максим Удинцев, Дмитрий Кочнев, Наталья Комарова, Анжелика Гришкина. Это настолько мощный ансамбль, что каждый раз спектакль рождается заново. Для неподготовленного зрителя, того, кто пришёл только за лёгкой комедией, «Трое на качелях» может показаться неожиданным. Но для тех, кто воспринимает театр как пространство эксперимента и поиска, этот спектакль станет настоящим откровением. Он расширяет привычное восприятие и показывает, что театр может быть языком не только эмоций, но и глубоких смыслов.
Театр как психотерапия
— Вы часто говорите о театре как о своеобразном психологическом пространстве. С чем это связано?
— Да, это так и есть. У меня психологическое образование, и я смотрю на жизнь сквозь призму внутренней работы личности. И многие наши спектакли — это терапия без кушетки. Зритель выходит с ощущением, что он вместе с героями прожил что-то важное, пусть даже это не всегда осознаётся сразу. И да, театр был остается средством пережить свой личный катарсис. Но не потому, что мы даём готовый ответ, а потому, что мы помогаем задавать себе, то есть зрителям, нужные вопросы.
— То есть вы согласны с тем, что театр вовсе не должен давать прямых ответов?
— Абсолютно верно. Это как в психологии: советы не работают, пока человек сам не сделает своё собственное открытие, не проживет свой инсайт. Каждый зритель видит один и тот же спектакль по-своему через свои фильтры. Мы, конечно, закладываем идею, но ее интерпретация всегда остается за зрителем. Хороший театр многовариантен, он не лозунг, а пространство смыслов.
Режиссёр и продюсер: союз смыслов
— А как строятся ваши отношения с режиссёрами? Кто первичен в плане формулировки идеи проекта?
— В 90% случаев я сначала выбираю материал, а потом ищу режиссёра. Но бывают и такие совпадения, какой было, например, с «Академией смеха», когда мы с Антоном Елисеевым одновременно принесли друг другу эту пьесу… Для меня важно, чтобы постановщик видел в материале ту же глубину, что и я. Если этого единодушия нет, то спектакль может, конечно, состояться технически, но он не будет моим.
— Случается ли такое, что спектакль приходится закрывать?
— Да, и это нормальная практика. Бывают работы, которые не находят своего зрителя в момент выхода. Например, «Контрабас» с Виталием Краевым был потрясающим спектаклем, но, возможно, он просто опередил время. Сегодня, думаю, он бы собрал полный зал. Я помню, как взрослые мужчины выходили после показа и говорили: «Это катарсис. Я понял, что в моей жизни важно, а где я страдаю ерундой,» — и приходили снова. Сейчас зритель изменился: есть запрос на смысл, на эмоциональную глубину. И не только у старшего поколения — у нас много думающей молодежи.
Личный опыт на сцене
— В одном из своих спектаклей, «Другая женщина», вы выходите на сцену как актриса. Это для вас способ творческого самовыражения или потребность как продюсеру понять процесс изнутри?
— И то, и другое. Это еще и личная история, попытка прожить и выплеснуть на сцену то, что невозможно удержать внутри. И желание быть в творческом процессе с командой. Но и как продюсер, и как актриса я здесь работаю на одну цель — донести смысл. Иногда реакция бывает болезненной — спектакль попадает слишком глубоко, и человек не может это переварить сразу, но самые ценные отзывы от тех, кто увидел суть.
Возвращение после паузы: «Ненормальная»
— Расскажите подробнее о спектакле «Ненормальная». Показ его в новой редакции — это важная веха для проекта.
— Да, и совсем недавно, 20 августа, зрители увидели обновлённую версию этого спектакля. Для меня это стало особенным событием по нескольким причинам. Во-первых, именно с «Ненормальной» началось моё сотрудничество с режиссёром Антоном Елисеевым. И этот наш спектакль можно назвать «вечным», мы возвращаемся к нему снова и снова.
Во-вторых, новая редакция — это уже совсем иной взгляд. В ранней версии постановка была заметно легче, местами даже напоминала студенческий «капустник» по тону. В новой версии мы убрали «комикование», вернули важные куски текста и выстраиваем спектакль глубже психологически, честнее по отношению к героине и её пути.
У нас две исполнительницы главной роли — Алена Малкова и Анжелика Гришкина. Каждая привносит в героиню свою пластику, дыхание, внутренний нерв. Партнёр Ярослав Бородин реагирует на каждую из них по-разному, и спектакль каждый раз воспринимается по-новому. В новой версии появился ещё один персонаж — Юра (его играет сам Антон), который добавляет живую импровизацию и дополнительный смысловой слой.
И, в-третьих, этот показ стал возвращением «Антрепризы Лиховской» к активной, постоянной работе. У нас был длительный перерыв, связанный, прежде всего, с моими личными обстоятельствами. Поэтому нынешний выход «Ненормальной» — это не только премьера в обновлённой форме, но и символ моего нового этапа: я снова здесь, в театре, снова готова работать в полную силу.
Для меня «Ненормальная» — это спектакль-высказывание, спектакль-терапия. Главная героиня в какой-то момент произносит: «Жить в прошлом нельзя». И это не просто мысль, это прожитое осознание. Её дорога открывается, её арка завершена. А герой остаётся на пороге выбора. Это честный финал без «сиропа», но с надеждой.
«Тестостерон»: мужчинам тоже нужна любовь
— Какие темы волнуют вас сегодня как продюсера?
— Меня всё больше привлекают истории о честном взгляде на человека. Например, возможный будущий проект «Тестостерон» — он не про сексизм, а про то, что мужчины так же нуждаются в принятии и любви, как и женщины. Мы часто забываем об этом, застревая во взаимных претензиях. И тут уместна маленькая бытовая сцена. Сын этим летом работал вожатым. Я спрашиваю: «Пуговица-то у тебя оторвалась — рядом же куча девчонок, никто не пришил?» А он отвечает: «Мама, ни одна девочка не будет этого делать, пока не поймёт, что ты — её парень, и что она от тебя что-то может получить». Про что это? Про неумение строить бескорыстные отношения. Для меня это лакмус времени: мы перестали видеть в другом человеке личность, а больше видим лишь партнера. А театр как раз способен возвращать это видение.
— И всё-таки, театр для вас как для продюсера — это прежде всего бизнес или искусство?
— Я считаю, что сравнение «театра с бизнесом» некорректно. Да, конечно, есть и материальная его составляющая: нужно зарабатывать, оплачивать аренду, артистам — зарплату, но в его основе было и остается искусство. И там, где оно заканчивается, остается только бизнес. Я стремлюсь к тому, чтобы этот момент никогда не наступал. Театр должен оставаться живым разговором со зрителем.
— Каковы ваши ближайшие планы?
— Это, скорее, не планы, а задумки, но могу назвать «Академию смеха», «Тестостерон», плюс ещё несколько пьес, которые позволят поговорить о вещах метафизических, о поиске света в себе. Театр — это место, где мы можем вместе подумать о том, что делает нас людьми. И я хочу, чтобы «Антреприза Лиховской» оставалась пространством для открытого искреннего разговора.