— Аня, ты попутала? Почему твоя карта не работает?!
Анна вытирала стол после завтрака, когда дверь квартиры распахнулась с таким грохотом, что дрогнули рамки с фотографиями на комоде. Октябрьское утро только началось, но Василий уже успел куда-то сбегать и вернуться в состоянии крайнего возмущения.
— Жена, ты попутала? Почему твоя карта не работает?! Я хотел отдать твою зарплату мамочке на покупки! — заорал муж, влетая в кухню как ураган.
Лицо Василия пылало от негодования, в руках он размахивал банковской картой жены, словно обвинительным документом. Анна медленно отложила тряпку и повернулась к супругу.
— Какую зарплату? — ровно спросила она.
— Ту, что ты вчера получила! Мамочка просила денег на продукты, а твоя карта заблокирована! — продолжал кипятиться Василий.
Анна кивнула с пониманием.
— Правильно. Я заранее сняла все деньги.
Василий замер на месте, переваривая услышанное. Затем его лицо исказилось еще сильнее.
— Как заранее?! Без моего разрешения?! Я же маме обещал помочь! А ты всё сорвала!
Муж принялся метаться по кухне, жестикулируя руками. Анна наблюдала за этим спектаклем с растущим изумлением. За семь лет брака Василий бесчисленное количество раз брал деньги с её карты без спроса, но впервые столкнулся с препятствием.
— Василий, остановись, — сказала Анна, нахмурив брови. — Объясни мне логику: почему моя зарплата должна автоматически переходить твоей матери?
— Потому что мы семья! — выкрикнул муж, продолжая нервно ходить. — А в семье помогают старшим! Особенно пожилым родителям!
Анна присела на стул, внимательно изучая супруга. Людмила Ивановна, её свекровь, была далеко не беспомощной старушкой. В свои шестьдесят лет женщина получала солидную пенсию, владела двухкомнатной квартирой в хорошем районе и небольшим домиком в деревне. Однако регулярно просила финансовой поддержки у детей.
— Пожилым? — переспросила Анна. — Людмила Ивановна младше моей матери, которая до сих пор работает и содержит себя сама.
— Не смей их сравнивать! — взвился Василий. — Мамочка заслужила заботу! Всю жизнь на двух работах пахала, меня поднимала после развода с отцом!
Анна вспомнила недавний разговор с подругой, которая жаловалась на похожую семейную ситуацию. Тогда Анна искренне не понимала, как можно допускать такое использование. Теперь картина прояснилась изнутри.
— Василий, сядь, — попросила жена, указав на стул. — Поговорим спокойно.
— О чём говорить?! — Муж не унимался. — Клади деньги обратно на карту!
— Не положу, — твёрдо ответила Анна. — И впервые говорю открыто: я перестаю содержать твою мать. Пусть живёт на свои средства.
Василий остановился как вкопанный. Рот мужа приоткрылся, глаза расширились от шока. Видимо, за все годы брака Анна ни разу не высказывала подобных мыслей.
— Ты... что ты сказала? — хрипло переспросил муж.
— То, о чём думаю уже давно. Твоя мать — обеспеченная женщина. Пенсия, недвижимость, сбережения. Но при этом каждые две недели просит деньги то на лекарства, то на коммунальные, то на ремонт. А мы едва сводим концы с концами.
Анна подошла к окну. Осенний дождь стучал по стеклу, напоминая о приближающихся холодах и дополнительных расходах на отопление.
— Бессердечная! — взорвался Василий. — Как ты можешь так говорить о пожилой женщине?!
— О женщине, которая за семь лет ни разу не спросила о наших нуждах, — парировала Анна, не оборачиваясь. — Которая требует деньги на коммунальные, а потом хвастается новым телевизором.
— Неправда!
— Василий, твоя мать сама мне показывала телевизор. В прошлом месяце, когда мы дали ей деньги якобы на лекарства.
Муж замолчал, явно припоминая детали. Анна продолжила:
— Людмила Ивановна тратит наши деньги на свои желания, а нам рассказывает о нужде. Это обман, Василий.
— Хватит! — рыкнул муж, хватая телефон. — Сейчас позвоню маме и всё расскажу!
Анна повернулась, наблюдая, как Василий набирает номер. Руки мужа дрожали от ярости.
— Мам, привет, — заговорил Василий, демонстративно включив громкую связь. — Представляешь, Анна деньги спрятала! Карту заблокировала!
Голос Людмилы Ивановны прозвучал резко:
— Что значит заблокировала? Какие деньги?
— Зарплату свою! Я хотел тебе передать на продукты, а она всё сняла!
— Васенька, дорогой, — тон свекрови мгновенно стал мягче. — Что это Анна себе позволяет? Мы же договаривались о помощи!
Анна подошла ближе к телефону. Какие договорённости? Когда её спрашивали?
— Мам, я не понимаю, что с ней случилось, — жаловался Василий. — Говорит, больше помогать не будет!
— Вот как! — голос Людмилы Ивановны похолодел. — Ну ничего, сынок, я сама приеду. Поговорю с этой... невесткой.
— Приезжай, мамочка! — обрадовался Василий. — Может, ты ей растолкуешь!
Анна выпрямилась. Значит, теперь будет коллективная обработка. Свекровь приедет, и они вдвоём будут объяснять жене, как правильно тратить собственную зарплату.
— Людмила Ивановна, — громко сказала Анна в сторону телефона. — Приезжайте. Действительно пора поговорить.
В трубке повисла пауза. Потом свекровь холодно произнесла:
— Вот именно, Анна. Поговорим.
Василий отключился и уставился на жену. В его взгляде читались растерянность и злость.
— Зачем ты её вызвала? — прошипел муж.
— А зачем ты жаловался матери на жену? — спокойно ответила Анна. — Думал, испугаюсь?
— Думал, одумаешься! Мама права — ты стала наглая!
Анна прошла в спальню и достала из тумбочки папку с документами. Паспорт, трудовая, банковские карты, договор на квартиру.
— Что делаешь? — Василий заглянул в комнату.
— Готовлюсь к разговору с твоей матерью, — ответила Анна, проверяя содержимое папки. — Хочу, чтобы все важные бумаги были под рукой.
— Зачем?
— Увидишь.
Анна вернулась на кухню и села за стол, положив перед собой папку. Руки были спокойными, а мысли — ясными. За семь лет накопилось столько невысказанного, что пора было расставить все точки над «и».
Людмила Ивановна явилась через час. В дверь позвонили требовательно, без пауз. Василий бросился открывать, а Анна осталась на кухне.
— Здравствуй, сынок! — раздался энергичный голос свекрови. — Где твоя жена? Пора поставить зарвавшуюся на место!
Анна поднялась и вышла в прихожую. Людмила Ивановна стояла в дорогом пуховике, на руках красовались золотые браслеты. Для женщины, постоянно нуждающейся в финансовой помощи, свекровь выглядела весьма процветающе.
— Здравствуйте, Людмила Ивановна, — вежливо поздоровалась Анна.
— Ну что, поговорим! — заявила свекровь, снимая куртку. — Васенька всё рассказал! Как ты смеешь отказывать в помощи?!
— Пройдёмте на кухню, — предложила Анна.
Все трое расположились за столом. Людмила Ивановна села напротив Анны, заняв позицию обвинителя. Василий пристроился рядом с матерью.
— Так вот, милочка, — начала свекровь, постукивая пальцем по столу. — Объясни мне, что за безобразие? Почему скрываешь деньги от мужа?
Анна сложила руки на столе и посмотрела прямо в глаза Людмиле Ивановне.
— Не скрываю. Распоряжаюсь своей зарплатой по собственному желанию.
— Как смеешь! — вскричала свекровь, ударив ладонью по столу. — У тебя нет права распоряжаться без согласия мужа!
— Есть право, — невозмутимо ответила Анна. — Право собственности. Деньги заработаны мной, на моей работе.
Людмила Ивановна вскочила, лицо покраснело от возмущения. Василий молча кивал матери, поддерживая её позицию.
— Васенька, ты слышишь? — обратилась свекровь к сыну. — Совсем обнаглела!
— Я же говорил, мам, — развёл руками Василий. — Стала неуправляемая.
Анна встала и подошла к окну. Дождь усилился, крупные капли барабанили по стеклу. Осенняя погода напоминала о предстоящих расходах на зимнюю одежду и отопление.
— Людмила Ивановна, — заговорила Анна, не оборачиваясь. — Сколько денег вы получили от нас за последний год?
— Что за наглые расспросы! — фыркнула свекровь.
— Отвечу сама, — продолжила Анна. — В январе дали двадцать тысяч на коммунальные. В феврале пятнадцать тысяч на лекарства. В марте двадцать пять тысяч на ремонт сантехники. В апреле десять тысяч на продукты. В мае тридцать тысяч на новую мебель. В июне пятнадцать тысяч снова на лекарства.
Анна повернулась к застывшим родственникам.
— И так далее. За год вы получили от нас двести тысяч рублей. Это полторы моих годовых зарплаты.
— Ну и что? — огрызнулась Людмила Ивановна. — Всё на нужное тратила!
— На золотые браслеты тоже нужное? — спросила Анна. — Или на новый телевизор за сорок тысяч?
Свекровь инстинктивно спрятала руки за спину.
— Это... подарки! — пролепетала она.
— Такие же, как в ювелирном магазине? — уточнила Анна. — Где вы расплачивались наличными в июне?
Лицо Людмилы Ивановны побледнело. Василий переводил растерянный взгляд с матери на жену.
— Откуда знаешь? — прошептала свекровь.
— Видела случайно. Когда вы покупали браслеты на деньги, выпрошенные якобы на ремонт.
Воцарилась тишина. Василий открыл рот, но не нашёл слов. Людмила Ивановна медленно опустилась на стул.
— Значит, — произнесла Анна, — деньги на сантехнику пошли на украшения?
— Я... имею право себя порадовать! — попыталась оправдаться свекровь. — Всю жизнь работала!
— На чужой счёт, — констатировала Анна. — Обманывая родственников.
Василий наконец заговорил:
— Мам, это правда? Ты врала про ремонт?
— Сынок, — заискивающе начала Людмила Ивановна, — сантехнику я тоже чинила! Просто денег хватило на всё...
— На всё за двадцать пять тысяч? — уточнила Анна. — Включая браслеты за пятнадцать?
Анна села обратно за стол.
— Людмила Ивановна, давайте честно. У вас пенсия двадцать восемь тысяч. Плюс сдаёте дачу летом за пятнадцать тысяч в месяц. Плюс проценты с депозитов. Доход более сорока тысяч ежемесячно.
— Откуда ты знаешь? — испуганно спросила свекровь.
— Василий рассказывал. Хвастался обеспеченной матерью.
Анна повернулась к мужу:
— Помнишь, ты говорил, что у мамы денег больше, чем у многих работающих?
Василий неуверенно кивнул.
— Тогда объясните, — обратилась Анна к обоим, — зачем женщина с доходом сорок тысяч постоянно просит деньги у семьи, живущей на тридцать?
Людмила Ивановна молчала, а Василий впервые задумался над логикой происходящего.
— Потому что жадная, — ответила Анна сама. — Зачем тратить свои деньги, когда можно выманить чужие?
— Не смей! — вскинулся Василий. — Это моя мать!
— Это мошенница, — спокойно поправила Анна. — А ты — соучастник.
День тянулся мучительно. После разоблачения Людмила Ивановна ушла, бормоча что-то о неблагодарности. Василий заперся в комнате и не выходил до вечера.
Анна использовала время для принятия решений. Семь лет обмана, семь лет жизни ради чужих прихотей, семь лет постоянной нужды. Достаточно.
Вечером в дверь снова позвонили. Василий выбежал, явно ожидая визита. Анна осталась на кухне, но голоса слышала отчётливо.
— Сынок, я всё обдумала! — прозвучал голос Людмилы Ивановны. — Эта наглая жена окончательно зарвалась! Пора её приструнить!
Свекровь вошла без приглашения и направилась прямо к кухне. На лице читались решимость и злость.
— Ну что, сидишь тут? — заявила Людмила Ивановна с порога. — Деньги доставай! Обязана помогать старшим!
Анна застыла, не веря собственным ушам. После дневного разоблачения свекровь продолжала требовать деньги, словно ничего не произошло.
— Людмила Ивановна, вы серьёзно? — медленно произнесла Анна.
— Абсолютно! — Свекровь приблизилась, размахивая руками. — Что хочешь говори, а деньги давать должна!
За спиной Людмилы Ивановны маячил Василий, молча поддерживая мать.
— Да что тебе стоит? — подключился муж. — Маме нужнее! Ты ещё заработаешь, а мамочка пожилая!
Кровь прилила к лицу Анны. Терпение окончательно лопнуло.
— Ещё один шаг — вызываю полицию, — твёрдо сказала Анна, глядя в глаза свекрови.
— Что?! — опешила Людмила Ивановна, но продолжала жестикулировать. — Как смеешь угрожать?!
— Именно так, — подтвердила Анна. — Вы мошенница, а это моя квартира.
Свекровь фыркнула и сделала ещё шаг, явно намереваясь продолжить давление. Тогда Анна достала телефон и при обоих набрала номер службы экстренного реагирования.
— Полиция? — громко произнесла Анна, не отводя взгляда от свекрови. — В мою квартиру вторглись с требованиями денег. Женщина угрожает и отказывается уходить.
Василий резко замолчал, а Людмила Ивановна мгновенно сбавила тон, понимая серьёзность момента.
— Да, квартира моя, — продолжала Анна в трубку. — Документы есть. Нарушители — муж и его мать. Муж здесь не прописан, проживает временно.
Лицо Василия вытянулось. Муж забыл, что квартира записана только на Анну — наследство от бабушки.
— Приедете? Хорошо, жду, — закончила Анна и убрала телефон.
Людмила Ивановна и Василий стояли молча, не зная, как реагировать.
— Ты рехнулась? — прошептал Василий. — Полицию на мать?
— На вымогательницу, — поправила Анна. — Которая ворвалась в чужую квартиру с требованиями денег.
— Аннушка, — заискивающе начала свекровь, — может, не доводить до скандала? Я же по-хорошему...
— По-плохому, — перебила Анна. — Семь лет вымогательства — это точно по-плохому.
Полиция приехала быстро. Анна объяснила ситуацию, предъявила документы на квартиру и справки о доходах. Людмила Ивановна пыталась оправдываться, но факты были неопровержимы.
— Гражданка, — обратился сержант к свекрови, — вы требовали деньги?
— Я просила помощи, — пролепетала Людмила Ивановна.
— Имея доход выше, чем у тех, кого просили? — уточнил полицейский, изучив документы.
Свекровь промолчала.
— Ясно, — кивнул сержант. — Покидайте квартиру, или составляем протокол.
Людмила Ивановна поспешно собралась и ушла, бросив на прощание ненавистный взгляд на невестку. Василий остался, но выглядел подавленно.
После ухода полиции супруги долго молчали. Наконец Василий заговорил:
— Зачем ты так?
— Я просто перестала терпеть, — ответила Анна.
— Но мамочка...
— Твоя мамочка — мошенница. И ты прекрасно это понимал.
Василий опустил голову. В глубине души муж действительно знал о неправильности ситуации, но предпочитал не замечать.
На следующий день Анна подала заявление на развод. Совместного имущества почти не было, детей тоже. Процедура обещала пройти гладко.
Василий умолял, обещал поговорить с матерью, убедить Людмилу Ивановну больше не просить денег. Но Анна понимала: после семи лет систематического обмана доверие невосстановимо.
— Мы можем всё наладить! — уговаривал муж. — Начать заново!
— Наладить можно недоразумение, — ответила Анна. — А у нас была система мошенничества, где ты активно участвовал.
Развод оформили через месяц. Василий переехал к матери, Анна осталась в своей квартире. Первое время было непривычно тихо, но постепенно она привыкла к спокойной жизни.
Деньги, раньше уходившие на содержание Людмилы Ивановны, Анна потратила на ремонт и обновление интерьера. Впервые за долгие годы женщина могла покупать качественные продукты и хорошую одежду, не считая каждую копейку.
Василий звонил несколько раз, пытался восстановить отношения. Но Анна была непреклонна. Жизнь без постоянного финансового давления оказалась намного лучше.
Людмила Ивановна больше не появлялась. Видимо, поняла, что бесплатный источник дохода иссяк навсегда. Пришлось привыкать жить на собственные сорок тысяч в месяц — что, как оказалось, было вполне достаточно.
Анна часто вспоминала тот октябрьский день, когда Василий не смог снять деньги с её карты. Если бы не эта случайность, обман мог продолжаться ещё годы. Теперь она благодарила судьбу за то, что правда открылась тогда, когда ещё было время начать новую, честную жизнь.