Я ненавидела просить деньги у мужа. Каждый раз, когда это нужно было сделать, старалась как можно сильнее его порадовать: то ужин вкусный приготовлю, то за продуктами сама схожу, футбол ему смотреть не мешаю, внимания не прошу…
— Сережа, — осторожно начала я, положив перед мужем тарелку, — скоро зима. Мне бы новые сапоги и пуховик. Те совсем износились…
Он даже не оторвал глаза от тарелки.
— Поноси ещё прошлогодние, не велика беда.
Я глубоко вздохнула, стараясь держать голос ровным. Наверное, не до конца в этот раз услужила, потому что муж явно не в духе.
— Ты знаешь, что в прошлом году я их уже штопала. И сапоги треснули по подошве, я сама клеила... Мы ведь можем позволить себе эту покупку, если правильно распределять деньги…
Сергей хмыкнул и наконец-то взглянул на меня.
— Распределять, значит? А кто тебе давал право распоряжаться моими деньгами? Вот своими… Ах, да! Их же у тебя нет.
— Нет потому что ты ещё до замужества говорил, что мужчина должен обеспечивать семью…
— А у тебя своей головы на плечах нет, как и денег, я посмотрю. Это было три года назад, Полина! Сейчас в моде партнерские отношения, а ты удобно устроилась… Мне даже интересно, как ты хочешь изменить наши траты…
Перечить мужу было себе дороже, но он задел меня своими словами за живое…
— Ты раздаешь деньги друзьям направо и налево. Хвалишься, будто у тебя их много, а когда речь идёт о семье, я вечно слышу только слово «обойдешься».
Его глаза сузились, голос стал жестким:
— Раз ты у нас такая умная, значит, содержание семьи ложится на твои плечи!
Эти слова прозвучали как удар. Я застыла, держа полотенце в руках.
— Повтори, — прошептала я.
— Что слышала, — он откинулся на спинку стула. — Попрекать меня вздумала. Хочешь все контролировать? Вот и контролируй. Покажи, как это — содержать семью. Только вот давай делать это не на мои деньги, дорогая!
Я замолчала. Слова будто застряли в горле. И как я сейчас найду работу? Медсестра без опыта работы, да я уже не помню как капельницу ставить…
— Что ты молчишь? — продолжил он с насмешкой. — Сказать нечего?
Он смотрел прямо, холодно, и улыбался уголками губ.
— Да ты полностью от меня зависишь, — бросил муж. — В жизни копейки не заработала. Так что будь на своем месте и не учи меня, как деньги тратить.
Я почувствовала, как лицо заливает жар. В висках застучало. В груди поднималась обида, но сильнее её было другое — странное, обжигающее чувство унижения.
Я вспомнила все годы, когда сама таскала тяжелые сумки с рынка, когда занимала у соседки, лишь бы у Серёжи не было повода почувствовать себя неудачником. Лишь бы оставалась в силе иллюзия того, что в нашей семье всё хорошо…
— Ладно, — неожиданно для самой себя произнесла я. — Я сама куплю эти сапоги.
Сергей вскинул брови, а потом расхохотался так громко, что эхо прокатилось по кухне.
— Сама? — выдавил он сквозь смех. — Может, ты ещё и коммуналку начнёшь оплачивать? И продукты покупать на свои деньги? Ну давай, удиви меня!
Я молча вытерла руки о полотенце и отвернулась к окну. Внутри все горело, но снаружи я была спокойной. Пусть смеётся, пусть считает меня беспомощной. Я за эти годы научилась противостоять его давлению, вызубрила все привычки и манипуляции наизусть.
А как все красиво начиналось… Я мужчина, я должен увезти тебя в свой дом, быть твоей опорой и поддержкой… Вот только эта самая «опора и поддержка» и года не продлилась, а теперь я чувствую себя закованной в кандалы.
На следующий день я позвонила своей подруге детства Ларисе. Она держала маленький салон красоты на окраине города. Хотела позвонить родителям, но вместо помощи услышала бы одни нотации. Они были против этого брака, и только теперь я понимаю почему…
— Лара, — сказала я тихо, будто боялась, что муж услышит даже будучи на работе, — возьми меня к себе. Хоть учеником. На маникюр, на что угодно... Я быстро учусь.
Она сначала удивилась, потом рассмеялась:
— Ты? Маникюрщицей? Да ну, тебе нужно какую-то «мозговитую» работу… Ты же на медсестру выучилась, красный диплом!
— Я… Хочу попробовать что-то новое, — соврала, побоялась, что Лариса начнем меня отговаривать.
Так я начала работать, втайне от Сережи. Утром готовила ему завтрак, видела, как он уходит на работу, а потом бежала в салон. Сначала руки дрожали, но постепенно я вошла во вкус. Девушки, женщины, даже мужчины доверяли мне свои руки, делились историями, смеялись, благодарили. И я вдруг ощутила: во мне нуждаются. Прислушиваются к советам, доверяют секреты… Это было даже интересно!
Деньги были небольшие, но я откладывала каждую купюру.
А потом случилось то, чего я ждала и боялась одновременно. Серёжа пришёл домой злой, мрачный, с красными глазами.
— Зарплату урезали, — бросил он, наливая себе стакан горячительного напитка. — Теперь вообще копейки платят.
Я молча пошла на кухню, где в одной из банок у меня были отложены деньги. Он бы точно туда не полез, не мужское это дело — готовить…
Он посмотрел на деньги, потом на меня — и снова засмеялся.
— Ну ты даешь! Откуда это?
— Лариса предложила маникюр делать, а я всё равно днём дома сижу, вот и согласилась, — выдала я полуправду.
— Маникюрщица, значит? Вот до чего дошла… Но деньги я возьму, пригодятся.
Я не ответила. Пусть смеётся. Главное — он взял мои деньги.
С тех пор именно я держала семью на плаву. Пусть мой заработок был скромным, но я тратила его с умом: на продукты, на одежду, на оплату счетов. Дом не рухнул. Жизнь продолжалась.
Однажды вечером, пока мы ужинали запеканкой, которой меня угостила одна бабуля, любительница маникюра, Серёжа сказал:
— Слушай, дай мне денег на новый телефон. В долг. Потом верну…
Я не оторвала взгляда от тарелки. История повторялась.
— Нет, Серёжа. Хочешь телефон — зарабатывай сам.
Он растерялся. Наверное, впервые за все годы нашего брака.
А я встала, положила тарелку в раковину и спокойно добавила:
— И, кстати, хотела сообщить, что переезжаю к подруге. Попробуй-ка пообуслуживать себя сам, дорогой.
Слова дались тяжело, но я уже не раз репетировала перед зеркалом. Я смогла, я справилась, я свободна… И пусть три года нашего брака украли мою молодость, но это не значит, что я готова терять и последующие годы своей жизни!