Лариса вешала белье на балконе, когда Виктор вернулся с работы. Хлопнула входная дверь. Шаги по коридору. Тяжелые, усталые.
— Лар! Иди сюда, — крикнул муж из кухни.
Она оставила мокрую простыню в тазу. Вытерла руки о фартук. Зашла на кухню. Витя сидел за столом, держал в руках какие-то бумаги.
— Что случилось?
— Присядь.
У него было такое лицо, будто кто-то покинул этот мир. Лариса опустилась на стул напротив.
— Слушай внимательно, — Витя положил документы перед ней. — Мамина ипотека. Банк звонит каждый день.
— И что?
— Нужно платить. Иначе квартиру заберут.
Лариса взяла верхний лист. Цифры плыли перед глазами. Сорок три тысячи в месяц. До конца срока — семь лет.
— Витя, а где твоя мама? Это же её квартира.
— У неё пенсия восемнадцать тысяч. Ты что, не понимаешь?
— Понимаю. Но при чём тут я?
Витя встал. Прошёлся по кухне. Остановился у окна.
— Лар, мы семья. Мама — это моя мама, но и твоя тоже. Тридцать лет вместе живём.
— Витя, объясни толком. Почему вдруг банк звонит? Ты же сам за неё платил.
Муж не оборачивался. Молчал долго. Потом вздохнул.
— Последние полгода не получалось. Работы мало, кризис.
— Как не получалось? — Лариса почувствовала, что голос становится выше. — Витя, поверни лицо ко мне!
Он повернулся. Виноватый, растерянный.
— Не мог я сказать. Думал, ситуация исправится.
— Сколько месяцев не платил?
— Восемь.
Лариса встала так резко, что стул упал. Восемь месяцев! Это же триста с лишним тысяч долга!
— Ты спятил? Как можно было молчать восемь месяцев?
— Лар, не кричи. Соседи услышат.
— А мне плевать на соседей! — Она подняла стул, села обратно. — Витя, ты понимаешь, что наделал?
— Понимаю. Поэтому и прошу тебя.
— О чём просишь?
— Бери на себя. У тебя работа стабильная, зарплата хорошая.
Лариса посмотрела на мужа. Неужели он серьёзно? Она должна расхлёбывать то, что он натворил?
— Витя, это безумие. Я не могу платить сорок три тысячи каждый месяц.
— Можешь. Твоя зарплата семьдесят тысяч.
— А жить на что? Коммуналка, еда, одежда...
— Как-нибудь. Главное — сохранить маме жильё.
Лариса взяла документы. Читала условия договора. Штрафы, пени, проценты. Голова кружилась от цифр.
— А если я не соглашусь?
Витя сел напротив. Взял её за руки.
— Соглашайся, Лар. Других вариантов нет.
— Других вариантов нет? — Лариса вырвала руки. — А продать квартиру твоей маме?
— Лар, ты что! Она всю жизнь там прожила. Куда ей идти в восемьдесят лет?
— К нам переехать может.
Витя замахал руками.
— У нас однушка! Где мы втроём разместимся?
— Значит, я должна горбатиться, чтобы твоя мама в трёшке жила, а мы тут в тесноте?
— Не говори так. Мама хорошая. Она тебя любит.
Лариса фыркнула. Любит! Нина Ивановна за тридцать лет ни разу доброго слова не сказала. Всегда находила к чему придраться.
Телефон зазвонил. Витя схватил трубку.
— Алло? Да, я понимаю... Завтра? Хорошо, жена подъедет.
Он повесил трубку. Посмотрел на Ларису виновато.
— Банк. Завтра нужно в офис. Документы подписать.
— Какие документы? Я ещё не согласилась!
— Лар, времени нет. Они уже суд подают.
— Суд? Витя, ты совсем рехнулся?
Лариса встала. Пошла в спальню. Легла на кровать лицом в подушку. Хотелось плакать. Нет, хотелось кричать. Или вообще сбежать куда-нибудь.
Витя зашёл следом.
— Лар, не делай трагедию. Год-два потянем, потом что-нибудь придумаем.
— Семь лет! Семь лет, Витя! До пенсии!
— Может, раньше рассчитаемся.
— На какие деньги? Ты же сам сказал — работы нет.
— Найду что-нибудь.
Лариса повернулась к мужу.
— Ты уже полгода ищешь. Результат какой?
— Найду, не переживай.
Она села на краю кровати. Витя устроился рядом.
— Лар, пожалуйста. Мама без квартиры пропадёт.
— А я что, не пропаду? Всю зарплату отдам, сама на хлебе с водой сидеть буду?
— Я тебе помогу.
— Чем поможешь? У тебя самого денег нет.
Витя обнял её за плечи.
— Как-нибудь выкрутимся. Мы же семья.
Семья! Интересно, где была эта семья, когда он восемь месяцев врал ей? Говорил, что за свекровь платит исправно.
— Витя, а если бы у твоей мамы не квартира была, а дача? Тоже бы просил меня платить?
— При чём тут дача?
— При том, что квартира — это не жизненная необходимость. Можно и поскромнее жить.
— Мама привыкла.
— А я что, не привыкла нормально есть? Одеваться? В отпуск ездить?
Витя поднялся. Прошёлся по комнате.
— Ладно, допустим, не согласишься. Что дальше? Маму на улицу выгонят?
— Не выгонят. Социальная служба поможет. Общежитие дадут или комнату какую.
— В общежитии! Моей маме! — Витя возмутился. — Она же интеллигентный человек!
Лариса встала с кровати.
— А я что, не интеллигентный? Мне можно в нищете жить?
— Да какая нищета? Преувеличиваешь.
— Сорок три тысячи из семидесяти — это не нищета?
— Двадцать семь тысяч остаётся.
— На двоих! И коммунальные платить, и продукты покупать!
Витя махнул рукой.
— Как-нибудь проживём.
Как-нибудь! Легко говорить. Он-то сидит без работы, ничего не зарабатывает. А она должна всех кормить.
— Витя, я иду к Светке. Посоветоваться.
— Зачем соседке голову морочить?
— Светка юрист. Она объяснит, что к чему.
— Лар, не надо. Это семейное дело.
Но Лариса уже надевала куртку.
Светлана открыла дверь в халате. Волосы растрёпанные, на лице крем.
— Лар? Что случилось? Ты вся бледная.
— Свет, можно зайти? Совсем плохо дело.
— Заходи, конечно. Чай будешь?
Лариса прошла в кухню. Села за стол. Светлана поставила чайник.
— Рассказывай.
Лариса выложила всё. Про ипотеку, про восемь месяцев долга, про требование мужа. Светлана слушала, кивала.
— И что, он серьёзно хочет, чтобы ты за свекровь платила?
— Серьёзно. Говорит, семейный долг.
— Какой долг? — Светлана налила чай. — Ты что, поручитель по кредиту?
— Не знаю. Документы не читала толком.
— Лар, ты же не дура. Если не поручитель, то и не должна ничего.
— А как же семья? Витя говорит, мама на улице останется.
— Пусть сын за маму отвечает. При чём тут ты?
Лариса отпила чай. Горячий, с мятой. Немного успокоилась.
— Свет, а если откажусь? Что будет?
— Ничего не будет. Закон на твоей стороне.
— А морально?
Светлана села напротив.
— Морально? Лар, где была мораль, когда муж тебе врал восемь месяцев?
— Он не хотел расстраивать.
— Ага. Зато теперь ты должна расхлёбывать.
— Но ведь старая женщина...
— Старая женщина может квартиру продать. Купить что поменьше. Доплата останется.
Лариса задумалась. Логично. Почему Витя об этом не говорит?
— Свет, а если банк в суд подаст?
— Подаст на должника. На свекровь. Не на тебя.
— А мужа могут привлечь?
— Если он поручитель или созаёмщик. А так нет.
Лариса достала телефон. Написала Вите: "Где документы по ипотеке? Все, что есть."
Ответ пришёл быстро: "Зачем? Завтра в банк пойдём."
"Хочу сначала почитать."
"Лар, не усложняй. Юристы в банке всё объяснят."
Светлана подвинулась ближе.
— Что пишет?
— Документы не даёт. Говорит, в банке разберёмся.
— Подозрительно. Лар, а ты уверена, что твоей подписи там нет?
— Какой подписи?
— По поручительству. Или как созаёмщик.
Лариса похолодела. А вдруг? Витя мог и подсунуть что-то на подпись. Сказать, что это справка с работы или ещё какая фигня.
— Свет, как проверить?
— В банк звони. Или лучше сама приди. Без мужа.
— Он не отстанет. Уже договорился, что завтра вместе пойдём.
— Тогда утром сходи. До встречи с ним.
Лариса допила чай. Встала.
— Спасибо, Свет. Ты мне глаза открыла.
— Лар, главное — не давай собой помыкать. Ты же не служанка.
Дома Витя смотрел телевизор. Лариса прошла мимо на кухню. Начала мыть посуду.
— Ну что, соседка что сказала? — крикнул муж из зала.
— Сказала подумать.
— Думать тут нечего. Мама родная.
Родная! Интересно, а Лариса ему кто? Чужая?
Витя пришёл на кухню.
— Лар, я маме звонил. Она плачет. Боится, что выгонят.
— А ты ей правду сказал? Что сам не платил?
— Зачем расстраивать? Сказал, что проблемы с банком.
Конечно. Виноват банк, а не он.
— Витя, покажи документы по ипотеке.
— Завтра посмотришь.
— Хочу сейчас.
— Лар, не заводись. Ночь на дворе.
— Давай документы!
Витя вздохнул. Пошёл в спальню. Принёс папку.
— Держи. Только без фанатизма.
Лариса открыла папку. Договор, справки, страховка... Листала быстро. Искала свою фамилию.
Нашла.
В графе "Поручитель" чёрным по белому: "Ковалёва Лариса Петровна".
Документ выпал из рук Ларисы на пол. Поручитель. Её подпись. Когда? Когда она это подписывала?
— Витя! Иди сюда немедленно!
Муж вошёл в кухню, виноватый.
— Что опять?
— Когда я это подписывала? — Лариса ткнула пальцем в договор.
— Не помнишь? Три года назад. Сказал же, справка с работы нужна.
— Ты мне врал! Это поручительство!
— Лар, ну что теперь? Подписано уже.
Лариса села на стул. Руки тряслись. Значит, она и правда должна платить. Юридически обязана.
— Витя, ты понимаешь, что сделал? Ты меня обманул!
— Не обманул. Просто не уточнил.
— Не уточнил! Три года врал!
— Лар, не кричи. Главное теперь найти деньги.
Она посмотрела на мужа. Спокойный, даже довольный. Добился своего. Жена будет платить, а он руки чистые.
— Знаешь что, Витя? Иди к маме.
— Как это?
— Собирай вещи. Иди к маме жить.
— Ты что, выгоняешь?
— Выгоняю. Хватит. Тридцать лет терпела твоё вранье.
Витя присел на соседний стул.
— Лар, не горячись. Мы же договоримся.
— О чём договоримся? Ты меня три года дурил. Подпись липовую взял.
— Не липовую. Настоящую.
— Обманом взятую!
— Но подпись твоя.
Лариса встала. Пошла в спальню. Достала из шкафа сумку Вити. Начала складывать его вещи.
— Что делаешь? — Витя зашёл следом.
— Помогаю тебе собраться.
— Лар, остановись. Поговорим нормально.
— Поговорили уже. Три года поговорили.
Она запихнула в сумку рубашки, носки, бритву. Витя стоял растерянный.
— Куда я пойду?
— К маме. В трёшку. Места хватит.
— А ипотека?
— Сам разбирайся. Ты же мужик взрослый.
— Без твоей зарплаты не получится.
— Тогда продавай квартиру. Покупай маме что поменьше.
— Она не согласится.
— Это твои проблемы, Витя. Не мои.
Лариса застегнула сумку. Поставила на пол.
— Всё. Уходи.
— Лар, ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда.
Витя взял сумку. Дошёл до прихожей. Остановился.
— А если передумаешь?
— Не передумаю.
— Лар, мы тридцать лет прожили...
— Именно. Тридцать лет ты мной помыкал. Хватит.
Дверь закрылась. Лариса осталась одна. Села на диван. Было тихо. Странно тихо.
Телефон зазвонил. Светлана.
— Лар, как дела? Документы смотрела?
— Смотрела. Я поручитель, оказывается.
— Блин! Когда подписывала?
— Три года назад. Обманом. Сказал, справка с работы.
— Сволочь какая! И что теперь?
— Мужа выгнала.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Пусть сам со своими проблемами разбирается.
— Молодец! А ипотека?
— Не знаю ещё. Завтра в банк схожу. Узнаю, можно ли поручительство отменить.
— Врядли. Но попробовать стоит.
Лариса легла на диван. Закрыла глаза. Завтра будет новый день. Без вранья. Без давления. Без мужа, который считает её дойной коровой.
Может, и правда получится отменить поручительство. Витя же подпись обманом взял. Должны быть какие-то варианты.
А если нет, то пусть банк с него требует. Он основной должник, не она.
Тридцать лет прожила чужой жизнью. Всем угождала, себя не жалела.
Теперь время подумать о себе.
Лариса улыбнулась впервые за день. Свободна.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет много интересного!
Читайте также: