Летаем ночную смену с 19.00 до 03.00. Обычная плановая смена. Мы уже отлетали маршрут на 0,5 радиуса, осталось выполнить пару зон на дозаправку. Подошел помощник штурмана АЭ, попросил слетать за него одну зону в конце смены на этом же самолете, к нему гости приехали, надо идти их развлекать. Нет проблем. За час до конца смены приходит командир АЭ, выясняет состав своего экипажа, взлетаем в зону для отработки элементов дозаправки в воздухе. Простое, рутинное занятие для штурмана, и очень сложное для летчика, ведь крыльевая дозаправка на Ту-16 ночью - самый сложный вид летной подготовки. Надо учесть, что крылатая ракета, с которой самолет ходил на маршрут, не снята, чтобы мы могли отработать с ней и при полете в зону. Покидались на шланг, отработали, возвращаемся домой. Тут и лететь - всего ничего, 150 км, а руководитель полетов что-то торопит, не задерживайтесь, мол. Да мы и не задерживаемся, тут прямая, не сильно то и задержишься. Слышу, рядом пара с маршрута идет, думаю, перед ними и зайдем. Выйдя на точку, понимаю, почему РП нервничает, подошел снежный заряд, видимость 2 км, ухудшается. Заходим на посадку, снег, видимости нет, после ближнего - на повторный. Сзади еще 2 экипажа выполнили безрезультатный заход. Оценили остаток топлива, 9 тонн, еще заход, и надо уходить на запасной. Так все и случилось, после дальнего - набор 4200, курс на Хабаровск-гражданский. С нами уходит пара, вернувшаяся с маршрута. Вот это называется, в зону слетал, думаю себе, а сам повторяю заход на чужом аэродроме. Благополучно приземлились в Хабаровске. После того, как командир доложил, что мы все с "изделиями", нас зарулили на самую дальнюю стоянку.
Вышли, покурили, посмеялись, задумались. Погода обыкновенная, - 30, ветерок, уши в трубочку заворачиваются. Самолеты с ракетами надо охранять. Проявил воинскую смекалку, вызвался охранять первым, пока самолет не остыл. Остался я в пока еще теплом самолете, а народ побрел на КДП, выяснять, как дальше жить будем. Через час пришел правак, сменил меня, рассказал, что в 04.30, на гражданском аэродроме мы никому не нужны, экипажи сидят в зале ожидания вместе с пассажирами, а комэска ищет ВОХРу, чтобы сдать самолеты под охрану. Пошел в аэропорт. Пока решали вопрос с охраной самолетов, проанализировали ситуацию. Позвонили с КДП домой, узнали, что снег валит "лопухами", надолго, значит, встряли мы по-черному. Личных вещей с собой нет, денег нет, одеты в "ползунки" и унты, в помещении жарко. Пришел комэска, сказал, что самолеты сданы под охрану, посоветовал спать сидя, а утром разберемся. Сели спать.
Утро. Кушать хочется, а негде. Курево кончается, а денег нет. Хорошо. К тому же, мы никому не нужны. ВВС ДВО, ссылаясь на то, что мы, по большому счету, моряки, отправляет нас на Амурскую флотилию, а их начальники про самолеты только в академии и слышали. К тому же, нас надо заправить, а заправщика не дают, кислорода нет, и т.д., и т.п.,.... Нормальный военный бардак. Все мы вооружены пистолетами, кому сдать - неизвестно, а народ, собрав последние деньги, поглядывает в сторону вино-водочного прилавка, комэска нервничает. К обеду, то есть к тому времени, когда во всей армии шел дневной прием пищи, а экипажи ракетоносцев продолжали, как голодные бомжи, валяться на лавках в аэропорту, созрело решение - нас отправить на плавбазу Амурской флотилии, а на завтра договориться с ВВС ДВО о заправке самолетов. Поняв, что сегодня мы никуда не улетим, те, у кого были деньги, сгоняли в магазин, и жить стало веселей. Только комэска хмурился, он не пил из каких-то идейных соображений. Через два часа нас перевезли на плавбазу Амурской флотилии.
Плавбаза представляла собой пассажирский теплоход, вмороженный в реку Амур, который использовался как гостиница, но с военной командой и военно-морским порядком на борту. Нас расселили по каютам, дали белье и полотенца, отвели в баню, покормили, короче, проявили гостеприимство. Раздеваясь в бане, я обнаружил в одном из многочисленных карманов 100 рублей, а по советским временам это были большие деньги. Когда я поделился с товарищами этой нечаянной радостью, многие стали относиться ко мне ещё лучше. После бани мы часть денег потратили на традиционные русские напитки, употребили их по прямому назначению, и, чистые, сытые и довольные, легли спать.
Утром все поехали а аэропорт. "Зеленые" выделили нам необходимые средства, мы заправили самолеты, сели ждать у моря погоды. У нас дома вот уже 3-й день шел снег, начальство пробивало нам перелет в Кневичи, так сказать, в свою систему. Через 4 часа ожидания, когда народ расползся по ларькам, поступила команда срочно пройти контроль готовности к перелету у гражданского дежурного штурмана. В штурманской комнате мы нарисовали маршрут, написали бортжурналы. Некоторых членов экипажей пока найти не смогли, поэтому мы ходили толпой, представлялись нужными в этот момент должностями, благо, погон на куртках нет. Старый, седой штурман ГА решил проверить нашу подготовку к перелету. Мы смогли показать документацию только двух экипажей, потому, что штурман третьего экипажа в этот момент закупал на последние деньги свой любимый напиток - портвейн "Кавказ". Купив "Кавказ", и сложив покупки в портфель, этот штурман прибежал на контроль готовности, по пути задел портфелем об стол, бутылка разбилась, и по карте, которую он предъявил, живенько так бежали розовые ручейки. Наша подготовка, в общем, была оценена по достоинству, еще раз покосившись на карту, залитую портвейном, старый штурман рассказал особенности отхода и полета в приграничной полосе. Мы ушли на Кневичи. Видимо, что-то не давало покоя старому штурману, потому, что по радио, открытым текстом, прозвучало предупреждение в адрес органа управления нашим полетом: повнимательней там, эти - со звездами, уж очень хорошо подготовлены. Прямо обидно стало за такое повышенное внимание.
В своей системе все стало на свои места. Поселили нас на аэродроме, в домике ДС, кормили в столовой, мы заняли денег у товарищей и однокашников, купили умывальные принадлежности, и даже по бритвенному станку на экипаж. Настораживало то, что дома снег шел вот уже неделю, отсутствие перспектив перелета домой угнетало. Да и нательное белье можно было сменить. Воцарились скука и уныние. Денег нам больше не давали, женам местных товарищей мы уже надоели. Подсчитав оставшиеся деньги, я решил организовать баню. Поехали в Артем, это город такой около Владивостока. Решили помыться и постирать белье, а высушить его прямо в бане. Чтобы не скучать, пока белье будет сохнуть, купили бутылку водки, оценив количество белья, купили еще три. Деньги катастрофически таяли. Зашли в аптеку, купили бумажные мочалки, один кусок мыла на всех, решили купить стаканы. Увидев, что один стакан стоит 12 копеек, я, чтобы не тратить зря деньги, купил за 12 копеек 4 медицинских баночки, те которые на тело ставят. Пришли в баню, помылись, постирались, разложили белье на батареях, завернулись в простыни, и выпили водку. Закуска тоже присутствовала, но чисто ритуально. Вечером, чистые и довольные, мы вышли из бани. Встретил своего товарища, которого ещё не видел, и тут же слупил с него 100 рублей. Ну, куда пойдут 4 чистых, и уже веселых офицера, если у них завелись 100 рублей? Конечно в ресторан! Туда мы и пошли. А швейцар не хочет нас пускать, говорит, что в унтах и "ползунках" в ресторан нельзя. Прибежал метрдотель, ругался, но мы своего добились, ведь если Родину в такой одежде защищать можно, то и рестораны можно посещать. Нам пытались объяснить, что сегодня в ресторане "женский" день, мол, обычай у них такой, но нас это не смутило, не в баню же мы пришли. Нас запустили, но попросили не танцевать. "Женский" день оказался очень даже и кстати, в ресторане были только женщины, и мы пользовались небывалым успехом, несмотря на унты. Первый час мы не танцевали, как и обещали, но потом перестали сдерживать свои порывы, и все пошло как надо. В гарнизон нас привезли на комендантской машине, которую вызвали, чтобы сдать нас в комендатуру, но войсковое товарищество возобладало, и в ДС-ы мы приехали с комфортом.
Так прожили 14 дней. Потом наши расчистили аэродром, и мы без приключений перелетели на базовый аэродром. С тех пор я всегда на полеты брал с собой достаточно большое количество денег, что меня неоднократно выручало.
Сплошные обломы
У нас в гарнизоне ремонтировали ВПП. По этой причине все разлетелись, Ту-16 на Леонидово, Ту-22м2 - в Хороль. Я улетел на Леонидово, и три месяца летал там "минимум". Налетался по "самое не могу". Надоели пьянки, игра в карты, да и уже стало тянуть к родным и близким, к которым меня, по разным причинам, все три месяца не отпускали. И вот ремонт наконец закончили, то есть не все починили, нет, ремонт ВПП - это постоянное состояние, а просто закончили в этом году. Весь выделенный цемент был успешно разворован, все гарнизонные собаки уже были съедены военными строителями, вот работы и решили приостановить. И на завтра назначили перелет домой. Событие серьезное, даже волнующее, мы подготовились к этому мероприятию, кто как смог. Кто водки выпил, ведь это последний раз бесконтрольно, а кто и цветы полевые в букет сформировал. Я вошел в первую группу, а правак мой, снятый с должности командир корабля - во вторую. Второй штурман, Эдик Белоусов, решил совместить оба варианта подготовки к отлету, и шлялся по бараку пьяный с букетом в руках, который и подарил мне в конце этого трудного дня.
Перелет. Хорошее настроение. Впереди встреча с семьей, нормальная помывка, домашний ужин, да и есть другие удовольствия от встречи с собственной женой. Перелет выполнили без приключений, заруливаем на стоянку. На стоянке нас встречает дивизионный "уазик", пассажира не видно, но греха на нас нет, поэтому не пугаемся. Выключаемся, вылазим из летательного аппарата, начинаем выгружать сумки. Душа поет. Но, зря эта душа распелась. Из "уазика" выходит полковник, начальник штаба дивизии, и делится со мной наболевшим - он не долетал три ночных круга по минимуму на подтверждение класса. Я ему сочувствую, головой киваю, а сам начинаю отслеживать эскадрильскую машину, которая должна отвезти меня в гарнизон, на встречу с семьей. И тут я начинаю понимать, про что этот начальник мне песни поет. "Бэкфайеры" еще два дня будут сидеть в Хороле, поэтому полковник хочет быстро слетать туда, отлетать свои круги. Одобряю его планы, закидываю сумку в машину, лезу сам, но полковник меня удерживает. Замысел его в том, что именно с нашим экипажем он решил лететь в Хороль, причем именно сейчас, вон и самолет готов. Вы можете себе представить, как я "обрадовался". До квартиры, где меня ждет семья, всего пять километров по дороге, а до этого проклятого Хороля - 1000 км, и все по воздуху. Человек я военный, выражения, которые мгновенно созрели в моей голове, наружу не выпустил. Начал отбрехиваться, мол, к перелету не готовились. Но полковник и это продумал. Из "уазика" вылез штурман дивизии, и без всяких формальностей подписал мне бортовой журнал ухода на запасной аэродром Хороль, выразив надежду, что для такого опытного штурмана как я, пролететь 1000 км проблемы не составит. Делать нечего, собрал экипаж, пошли к самолету.
Запустились, вырулили, взлетели. Набираем высоту, строю схему отхода. Из недр самолета потянуло дымком, маску подтянул, огнетушитель приготовил, сосредоточился. У летчиков возня, бормотание, матерщина, второй штурман суетится, чего-то выключает. На всякий случай завернул лайнер на кружок над аэродромом. Успокоились, определили, что горел усилитель радиостанции, выключили, проветрились, начал готовиться к заходу на посадку. И что вы думаете, этот герой-полковник вспомнил, что на самолете две радиостанции, решил продолжать перелет на одной, на Хороле починимся. Тут и я определился, что пока горел усилитель, у меня отгорели РСБН, АРК, РЛС, короче, самые нужные навигационные средства. Даже обрадовался, что встреча с семьей не сорвалась. Но полковник упирается, про "боевую" обстановку говорит, про опытность мою, короче, настаивает... И все мои слова про то, что с одним высотомером в приграничный район лезть не надо, до него не доходят. Полетели. Кое-как дошли, мастерство действительно не пропьешь.
Прилетели, полковник сел в "уазик", дал команду разместиться как-нибудь, уехал узнавать, когда полеты. Пошли в казарму, бросили тряпки, решили пообедать, да и обстановку разведать. Ребята сказали, что все минимум отлетали, завтра перелет домой, полетов не планируется, обед закончился, столовая закрыта. Так и не поняв, зачем мы прилетели, пошли в Хороль, в кафе. Взяли еду, водку, сели. Даже выпить не успели, как примчался "уазик", нас отвезли в гарнизон, где полковник и рассказал, что лично для него организовали полеты, вечером летаем минимум, завтра домой. А сейчас мы можем пару часиков поспать, вот только с койками проблема. Обалдеть! Эта забота уже задолбала. Я напомнил полковнику, что самолет надо починить, он подхватился, поехал организовывать ремонт. Попадали на чужие койки, сделали вид, что поспали. Вечером отлетали эти злосчастные три круга, выпили, наконец, свою водку, с трудом нашли место для ночлега.
Утро. Перелет. Все то оборудование, что нам поставили на самолет вместо сгоревшего, местные техники опять сняли, самолет для них чужой, их наши заботы не волнуют. Не стал шуметь, домой хочется. Залезли, с нами залез стартех, выруливаем. По рулежке идет знакомый летчик, тычет пальцем в наш самолет. Остановились, послали стартеха осмотреть аппарат. Этот специалист бегает вокруг самолета, подпрыгивает. Лезет в кабину, сматывает веревочку с красными тряпочками и заглушками ПВД. Мало того, что летаешь по Дальнему Востоку только с высотомером и указателем скорости, так меня и скорости хотели лишить. Стиснул зубы, промолчал. Доплелись до дома, сели. Полковник умчался на "уазике", нас никто не встретил, поползли с сумками пешком.
И вот я, полный радужных надежд, вхожу в свой дом. Встречает меня любимая жена в боевом настроении, интересуется, где это я пьянствовал два дня? Представляете, эти замполитовские сволочи даже не удосужились предупредить наши семьи о том, что нас "зафрахтовали" на Хороль. Бросил я опостылевшую сумку с грязными тряпками, пошел в общагу к брату-холостяку, долго пил водку. Не все так плохо, мог сгореть в самолете, залететь в Китай, лететь не только без основного оборудования, но и без скорости, а я опять живой и даже с водкой в организме. А жена успокоится, не в первый раз...
Командир полка, как он есть
Трудное это дело, полком командовать. Не каждый справится. Надо и начальству нравиться, и с народом контакт поддерживать, а это, в большинстве случаев, совершено противоположно одно другому. Вот и приходится командирам постоянно балансировать на "лезвии бритвы", а это выматывает психологически и физически. Не смотря на большое количество заместителей и помощников, командир всегда один, только он будет нести ответственность за принятые решения, за все, что случится в полку. Каждый человек обладает уникальным характером, свойственными только ему одному особенностями поведения. В условиях жесточайшей психологической нагрузки, эти особенности поведения иной раз перерастают в чудачества, в неадекватные поступки, по которым командиры и остаются в памяти народной. Вот о таких поступках, об особенностях поведения некоторых командиров, с которыми мне довелось служить, я и расскажу.
Наш командир полка был невзрачного вида, похож на очень пожилого человека, и называли мы его между собой соответственно, по отчеству - Лаврентьевич. Хороший был человек, но вспыльчивый. Вот проводит он разбор полетов, и делится своими впечатлениями: "Я заметил, что летчики отодвигают педали и кресла, разваливаются, пытаются вздремнуть...", а из зала подсказывают: "на взлете". Все, разбор сорван, приступаем к расстрелу шутника. Тут достанется всем командирам, про шутника забудут, и долго будет кричать Лаврентьевич про дисциплину и порядок, пока присутствующий на разборе комдив не направит его в нужное русло. Вспыльчивый был командир, но справедливый.
Как-то полк перелетал на Камчатку. Второй штурман, холостяк, прокобелировал всю ночь, в полете согрелся и уснул. А кабина второго штурмана была расположена в "желудке", то есть в бомбоотсеке самолета, и связь с ним была только голосовая, по СПУ. Второй штурман являлся оператором радиолокационной станции (РЛС), штурман без РЛС не справился, и самолет сильно уклонился от маршрута. После прилета на Камчатку, командир полка в торжественной обстановке вручил этому холостяку 3-е суток ареста, за сон на посту. Обиделся холостяк, разнервничался, самостоятельно уехал подлечить нервы на горячие источники в Малки, где напоролся на командира полка, и получил заслуженную награду - ещё 5 суток ареста за покидание гарнизона. Многовато для одного лейтенанта всего за 2-е суток. Но не пал духом офицер, продолжал осваивать секреты летного мастерства.
И вот пришло время проявить полученные знания на практике. В полку организовали летную смену, посвященную ночному бомбометанию. То есть все экипажи полка должны были выполнить бомбометание по горящей на земле мишени, которая состояла из бочек с мазутом, которые специально подготовленный человек поджигал перед вылетом, и после этого убегал как можно дальше. Первым шел экипаж нашего холостяка. И так ладно положил свою серию бомб наш герой, что все бочки и погасли. То есть у него результат - "000/000", а остальным некуда прицеливаться. Так была сорвана тематическая летная смена. На разборе полетов старший штурман кричал и ругался, обзывал холостяка диверсантом и саботажником. Командир полка остановил старшего штурмана, поднял холостяка, и сказал: "Посмотрите на этого урода. На перелете уснул, из гарнизона сбежал, мишень погасил. Что мне с ним делать? А делать буду вот что - все взыскания снимаю, за отличное бомбометание объявляю благодарность! А вы, командиры кораблей, за таких штурманов во время войны драться будете. Иди, лейтенант, с глаз моих долой!".
Вот таким, вспыльчивым и отходчивым, пожилым дядечкой, и запомнился мне первый мой командир полка, который стал потом и командиром дивизии, и в Николаеве летную работу возглавлял, и погиб нелепой смертью от руки грабителя.
Разные бывают командиры, высокие и толстые, видные и не очень. Вот и нам попался совсем невзрачный, маленький, совсем не уверенный в себе. Попал на должность не по деловым качествам, а по связям. Манерами смахивал на кота Леопольда, прозвище имел "Ляпа". Выйдет, бывало, перед полком, и шепчет что-то себе под нос, постоянно поглядывая на часы. Мы все гадали, может, у него на циферблате распорядок дня записан? Боязливый был, очень к мнению начальства прислушивался, и волновался все время, короче, вносил элемент неуверенности в нашу повседневную службу. Как-то раз решили послать мою эскадрилью на выполнение очень необычного задания. И такое это было важное задание, что контролировать нашу готовность прибыл сам Главный штурман авиации ТОФ, генерал. Я, как штурман АЭ, отрядным бортжурналы подписал, отрядные подписали рядовым штурманам, а меня стал проверять сам генерал. Зрение у генерала было уже слабеньким, показалось ему, что линия заданного пути у меня слабо нанесена, решил он мне показать, как надо маршрут рисовать. Взял карандаш, линейку, и попытался провести прямую линию. Не сложилось, карандаш убежал, и прорвал на карте дырку. Тут генерал взбеленился, и со словами: "все у тебя хреново", разорвал карту пополам. Я не выдержал, в относительно мягкой форме доверил генералу вести эскадрилью в бой, хлопнул дверью, и ушел в штаб АЭ, но новую карту рисовать начал. Прибежал "Ляпа", начал нудить, типа, что это я себе позволяю, как завтра эскадрилья полетит, почему я такой наглый? Посоветовал "Ляпе" успокоить генерала, показал зародыш новой карты, но сказал, что мне достаточно контроля и старшего штурмана, больше генерал мою карту не увидит, попросил мне не мешать. "Ляпа" ушел, Главный меня больше не доставал, слетали мы прекрасно, но после полетов "Ляпа" все же всунул мне выговор за нетактичное поведение. Мелочный он был, и мстительный. И жизнь его наказала, да если бы только его... Сидели на Сахалине, к нам перелетали ребята из Романовки, "Ляпа" был руководителем полетов, и убил экипаж на снижении при заходе на посадку. Сняли с должности, "сослали" в Николаев, кажется, учебный отдел возглавлял. Ничего хорошего о таком командире в памяти людской не осталось.
Как я уже говорил, командиры все разные. В этот раз нам попался командир, про которого можно было сказать, что он родился для того, чтобы командовать. И "родословная" была хорошая: суворовец, все должности прошел, академия, спортсмен, в глазах блеск, армию любит, всю службу провел в нашем гарнизоне, обстановкой владеет. Мечта подчиненных, а не командир. Но уж очень хотел стать генералом, что его и сгубило. Власть, предоставленную ему, воспринял за вседозволенность, начал совершать резкие, не всегда адекватные поступки. Допустим, увидев толстого летчика, решил представления на класс не подписывать, пока мы лично ему не сдадим физкультурные нормы. Хорошие требования, правильные, но классность в полку резко упала. Поправили сверху. Опять же к разным напиткам интерес проявил неограниченный, считая, что он во всех видах хорош. А где напитки, где власть, там и совершенно посторонние женщины. Вот и в семье что-то разладилось. И начал командир жить в кабинете. Нам было все равно, где, и с кем, живет командир, но представьте себе состояние дежурного по полку, когда в 03.00 к нему заходит командир полка в очень тяжелом состоянии, и предлагает заняться "армрестлингом". Тут и Главная инспекция МО подкатила. А возглавлял её генерал-лейтенант, начальник ЦБП и ПЛС ДА. Когда мы увидели этого «зеленого» генерала, в шинели, в галифе и сапогах, в ремнях и подпругах, то поняли, что добром это не кончится. Провели с нами строевой смотр, запугали пугливых, насмешили смешливых, отпустили по домам. И все мы знали, что с утра будет тревога, что будем летать 3 дня подряд, и говорил нам об этом, конечно, сам командир. Отпустив нас, домой, готовиться к "войне", сам он весьма качественно "подготовился", и лег отдыхать в кабинете, никого об этом не предупредив. Началась "война". Как и положено, оперативный позвонил командиру домой, но жена ответила, что тот на службе. Подумав, что командир заранее вышел в штаб, оперативный продолжил свои милитаристские приготовления. Представьте удивление руксостава полка, а особенно «зеленого» генерала, когда командир не пришел в полк и через час. На все звонки жена, эта честная женщина, отвечала, что муж на службе, а в полку уже начали подумывать о группах розыска, полагая, что все это козни мирового империализма. Но ещё больше удивился сам командир, когда, выйдя из кабинета по нужде, увидел свой штаб стоявшим на ушах. В общем, скомкано прошло начало активной фазы проверки. Пошли на первый вылет. «Зеленый» генерал выразил желание слетать с командиром. Не знаю, о чем они с командиром весь полет говорили, но на посадке командир "со стуком" приложил самолет к матушке-земле. А на справедливый вопрос генерала - зачем, ответил, что его уже задрали, и вообще, устал он. После инспекции, командира, не дав полковника, перевели на должность с меньшим объемом работы, чтобы, значит, не так уставал. Вот так мы лишились ещё одного командира.
В соседний полк перевели из Острова нормального летчика. Работал он заместителем командира АЭ, потом командиром АЭ стал, в академию заочно поступил, прошел должность заместителя командира полка, и был назначен на освободившееся место командира полка. Причем все прошло очень спокойно, тихо так, без всякой подковерной борьбы. И в полк вошел он, как говорится, как " патрон в патронник", очень нам понравился. Особенность у него была, волосы выпадали клочьями, стал он голову брить, очень этим местом на Котовского был похож. Стали мы с ним летать в одном экипаже, оба пришли с Ту-16, вот вместе и осваивали Ту-22м2. Все было хорошо, но его "тыл" подвел. Чтобы не множились слухи, собрал он нас, управление полка, и сам рассказал, что жена полюбила другого, он разводится, а летчика этого, которого жена полюбила, переводит в Приморье, по личной просьбе. Очень порядочный поступок, мы ещё больше его зауважали. Переехал командир в однокомнатную квартиру, стал жить один. Мы всегда знали, куда можно зайти, когда праздник заканчивается, а душа продолжения требует. Командир был парнем видным, спортивным, ничто человеческое ему было не чуждо. А это не нравилось некоторым начальникам, но командир за свое право на личную жизнь твердо стоял. Но чувствовал, что это добром не кончится. Как-то я его спросил, когда "полковника" будем обмывать, на что получил четкий ответ, что "полковника" скоро обмоем, но не долго он это звание проносит. Все так и случилось. "Полковника" дали, но на очередной ВЛК списали с летной работы, якобы барокамеру плохо переносит. Вот так мы опять лишились командира, причем хорошего, а казино в городе Рыбинске получило начальника службы безопасности.
Другие рассказы автора на канале: https://dzen.ru/suite/0cb61be6-f35a-43d5-a6de-cae853a2ec5f
