— Мама сказала, что мы должны отдать ей ключи от квартиры! — Артём стоял в дверях спальни, избегая взгляда жены.
Лариса резко подняла голову от ноутбука. Она работала над презентацией для завтрашнего совещания, но слова мужа заставили её забыть о графиках и таблицах.
— Что? Какие ключи? От нашей квартиры?
Артём нервно поправил воротник рубашки.
— Ну да... Она говорит, что имеет право приходить к сыну, когда захочет. И вообще, мы живём на её деньги...
— На какие её деньги? — Лариса встала из-за стола, чувствуя, как внутри закипает возмущение. — Мы сами копили на первый взнос пять лет! Каждую копейку откладывали!
— Она дала нам тридцать тысяч на ремонт...
— Которые мы вернули через три месяца! С процентами, между прочим, хотя она и не просила! — Лариса подошла к мужу. — Артём, ты серьёзно считаешь, что твоя мать должна иметь ключи от нашего дома?
Он отвёл взгляд.
— Она обиделась, что мы не пригласили её на прошлых выходных. Говорит, что мы от неё что-то скрываем...
Лариса вспомнила те выходные. Они впервые за полгода провели время вдвоём: смотрели фильмы, готовили вместе, просто разговаривали. Без звонков Валентины Петровны каждые два часа, без её внезапных визитов, без критики и советов.
— Мы ничего не скрываем. Мы просто хотели побыть вдвоём. Это нормально для молодой семьи!
— Попробуй ей это объяснить... — Артём тяжело вздохнул. — Она считает, что ты настраиваешь меня против неё.
— Я? — Лариса не верила своим ушам. — Это я звоню тебе по десять раз на дню? Это я прихожу без предупреждения и устраиваю проверку холодильника? Это я критикую каждый твой шаг?
— Лара, не начинай...
— Что не начинать? Артём, твоей матери шестьдесят два года, она абсолютно здорова, у неё есть своя квартира, подруги, дача! Но она ведёт себя так, будто мы — её единственная радость в жизни!
— Она просто заботится...
— Она контролирует! — перебила Лариса. — И ты это прекрасно знаешь! Но тебе проще уступить ей, чем защитить нашу семью!
Артём молчал, глядя в пол. Лариса знала этот взгляд — так он выглядел каждый раз, когда разрывался между женой и матерью. И каждый раз выбор был не в её пользу.
— Знаешь что? — она вернулась к столу и захлопнула ноутбук. — Давай пригласим её на ужин завтра. Поговорим все вместе, спокойно.
— Правда? — Артём оживился. — Ты согласна дать ей ключи?
— Я согласна поговорить. Цивилизованно обсудить границы. Может, она поймёт.
Артём кивнул и быстро вышел из комнаты, доставая телефон. Лариса слышала, как он радостно сообщает матери о приглашении.
«Может, я действительно слишком строга к ней? — подумала она. — В конце концов, у неё только один сын...»
На следующий вечер Лариса вернулась с работы пораньше. Купила продукты, приготовила любимые блюда свекрови — курицу в сметанном соусе, салат с крабовыми палочками, испекла шарлотку. Накрыла стол лучшей посудой, поставила цветы.
— Красиво! — Артём обнял её сзади. — Мама оценит!
— Надеюсь, — Лариса повернулась к мужу. — Артём, давай договоримся. Что бы ни происходило за столом, мы — команда. Мы вместе. Хорошо?
— Конечно! — он поцеловал её в лоб. — Не волнуйся, всё будет хорошо!
Звонок в дверь раздался ровно в семь. Валентина Петровна никогда не опаздывала.
— Здравствуйте, мама! — Артём распахнул дверь.
— Здравствуй, сынок! — свекровь вошла в квартиру, окинув взглядом прихожую. — Опять туфли не убрали на место. Сколько раз говорила — порядок должен быть во всём!
Лариса прикусила язык. Туфли стояли аккуратно на полке, просто не по размеру, как любила Валентина Петровна.
— Добрый вечер, Валентина Петровна! — она улыбнулась. — Проходите, ужин готов!
Свекровь прошла в комнату, попутно проведя пальцем по комоду.
— Пыль. Лариса, ты что, не убираешься?
— Я протирала вчера...
— Значит, плохо протирала! — Валентина Петровна уселась во главе стола, хотя обычно там сидел Артём. — Ну что, будем ужинать?
Первые пятнадцать минут прошли относительно спокойно. Валентина Петровна критиковала еду («Курица суховата, надо было больше сметаны»), обстановку («Эти шторы совсем не подходят к обоям»), и даже цветы («Розы уже не модные, сейчас все ставят орхидеи»). Лариса молча кивала, а Артём нервно ёрзал на стуле.
— Кстати, о чём вы хотели поговорить? — наконец спросила свекровь, промокнув губы салфеткой. — Артём сказал, что-то важное.
Лариса глубоко вдохнула.
— Валентина Петровна, мы хотели обсудить... границы.
— Какие ещё границы? — свекровь нахмурилась.
— Личные границы. Видите ли, мы с Артёмом — молодая семья. Нам иногда нужно пространство, время наедине друг с другом...
— Вот оно что! — Валентина Петровна отложила вилку. — Я так и знала! Ты настраиваешь моего сына против меня!
— Мама, никто никого не настраивает... — начал Артём, но она его перебила:
— Молчи! Я с невесткой разговариваю! — она повернулась к Ларисе. — Значит, я вам мешаю? Я, которая всю жизнь положила на сына, мешаю?
— Вы не мешаете, просто...
— Просто ты хочешь отобрать у меня единственного ребёнка! Изолировать его от матери! Я таких, как ты, насквозь вижу!
— Валентина Петровна, я всего лишь прошу предупреждать перед визитами и не звонить по десять раз в день! — Лариса старалась сохранять спокойствие. — Это нормальная просьба!
— Нормальная? — свекровь вскочила со стула. — Нормально — это когда невестка уважает свекровь! Когда слушается старших! А не указывает, когда матери можно видеть сына!
— Мама, пожалуйста... — Артём попытался взять её за руку, но она вырвалась.
— И ты туда же! Сидишь тут, молчишь, пока эта... твоя жена поливает меня грязью!
— Никто вас грязью не поливает! — Лариса тоже встала. — Я просто хочу нормальной семейной жизни!
— Нормальной? Без матери мужа? — Валентина Петровна схватила сумку. — Знаешь что, милочка? Артём сделает выбор. Либо я, либо ты!
— Мама, что ты говоришь? — Артём побледнел.
— То, что должна была сказать давно! — она ткнула пальцем в Ларису. — Эта женщина разрушает нашу семью! Выбирай, сын! Либо она съезжает, либо ты больше не мой сын!
Повисла тишина. Лариса смотрела на мужа, ожидая его реакции. Артём стоял между ними, растерянный и испуганный.
— Артём? — тихо позвала она.
Он посмотрел на мать, потом на жену, и опустил голову.
— Может... может, нам правда стоит немного пожить отдельно? Чтобы всё обдумать?
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Ты предлагаешь мне съехать?
— Не навсегда! Просто... пока страсти не улягутся...
— Вот! — торжествующе воскликнула Валентина Петровна. — Сын знает, что правильно!
Лариса медленно опустилась на стул. Три года брака. Три года попыток наладить отношения со свекровью. Три года надежд, что Артём когда-нибудь встанет на её сторону. И вот результат.
— Знаешь что, Артём? — она подняла голову, глядя мужу прямо в глаза. — Ты прав. Нам стоит пожить отдельно. Но съезжать буду не я.
— Что? — он растерялся.
— Квартира оформлена на меня. Первый взнос дали мои родители. Ипотеку я плачу со своей зарплаты, потому что твоя уходит на «помощь маме». Так что если кто и будет съезжать — то это ты.
— Ты не можешь... — начал Артём.
— Могу и сделаю. У тебя есть время до конца недели. Собирай вещи и возвращайся к мамочке. Она будет счастлива!
— Правильно! — поддержала Валентина Петровна. — Пойдём, сынок! Нечего нам тут делать!
Артём растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Лара, ты же не серьёзно?
— Абсолютно серьёзно. Я устала бороться за тебя с твоей матерью. Устала всегда быть на втором месте. Устала от того, что ты не можешь защитить нашу семью.
— Но я люблю тебя!
— И свою маму тоже любишь. Но почему-то её чувства для тебя всегда важнее моих.
— Это не так!
— Правда? — Лариса грустно улыбнулась. — Тогда почему ты сейчас не сказал ей, что она не права? Почему не защитил меня? Почему предложил мне съехать?
Артём молчал, не находя слов.
— Пойдём, сынок! — Валентина Петровна потянула его за руку. — Не нужна нам такая невестка!
Они ушли, оставив Ларису одну среди остывающих блюд и разбитых надежд.
Следующие дни прошли как в тумане. Артём пытался звонить, писал сообщения, но Лариса не отвечала. Она знала, что стоит ей услышать его голос — и решимость даст трещину. А она не могла себе этого позволить. Не сейчас, когда наконец решилась на этот шаг.
В четверг вечером она вернулась домой и обнаружила, что вещи Артёма исчезли. Только записка на столе: «Надеюсь, ты одумаешься. Я буду ждать».
Лариса скомкала записку и выбросила в мусор. Одуматься? В чём? В том, что хочет нормальной семейной жизни? В том, что устала от токсичной свекрови?
В пятницу на работе к ней подошла коллега Марина.
— Ларис, ты в порядке? Выглядишь уставшей.
— Всё нормально. Просто... семейные проблемы.
Марина сочувственно кивнула.
— Свекровь?
Лариса удивлённо подняла брови.
— Как ты догадалась?
— У меня была такая же ситуация. Пять лет промучилась, пока не поняла — если муж не готов защищать семью от собственной матери, то какой из него защитник вообще?
— И что ты сделала?
— Развелась. И знаешь что? Это было лучшее решение в моей жизни. Сейчас я замужем за мужчиной, который точно знает, где заканчивается его родительская семья и начинается наша.
Вечером Лариса сидела на балконе, укутавшись в плед, и пила чай. Телефон разрывался от звонков — Артём, потом неизвестный номер (наверняка Валентина Петровна), снова Артём. Она отключила звук и смотрела на закат.
В субботу утром в дверь позвонили. Лариса нехотя пошла открывать, ожидая увидеть Артёма. Но на пороге стояла её свекровь.
— Нам нужно поговорить! — Валентина Петровна прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения.
— О чём нам говорить? — устало спросила Лариса.
— О том, что ты разрушила моего сына! Он не ест, не спит, ходит как привидение!
— Это его выбор.
— Его выбор? — свекровь возмущённо фыркнула. — Ты выгнала его из собственного дома!
— Я предложила ему выбрать. Он выбрал вас. Я приняла его решение.
— Не смей перекладывать вину! Это всё из-за тебя! Из-за твоих амбиций, твоего эгоизма!
Лариса внимательно посмотрела на свекровь. На эту женщину, которая три года отравляла её жизнь, которая настолько крепко держала сына, что не давала ему дышать.
— Знаете, Валентина Петровна, вы правы. Я эгоистка. Я хочу мужа, который принадлежит мне, а не своей матери. Хочу семью, где мой голос что-то значит. Хочу дом, куда не вламываются без спроса. Если это эгоизм — то да, я эгоистка.
— Ты просто не понимаешь, что такое материнская любовь!
— Понимаю. Но также понимаю, что материнская любовь не должна душить. Не должна разрушать жизнь взрослого сына. Не должна мешать ему строить собственную семью.
— Я не мешаю! Я помогаю!
— Помогаете? — Лариса невесело рассмеялась. — Вы звоните по десять раз в день, проверяя, где Артём и что он ест. Приходите без предупреждения и критикуете всё подряд. Устраиваете истерики, когда мы хотим поехать отдыхать вдвоём. Требуете отчёта о каждой потраченной копейке. Это помощь?
— Я забочусь о сыне!
— Вы его контролируете! И он позволяет, потому что вы приучили его к этому с детства!
Валентина Петровна побагровела.
— Как ты смеешь учить меня, как воспитывать сына?
— Я не учу. Я констатирую факт. Вы вырастили мужчину, который не способен принимать самостоятельные решения. Который бежит к мамочке при первой же трудности. Который не может защитить жену от вашей агрессии.
— Выбирай выражения!
— Или что? Вы заберёте у меня Артёма? — Лариса покачала головой. — Вы уже это сделали. Забирайте. Он весь ваш. Готовьте ему завтраки, гладьте рубашки, контролируйте каждый шаг. Будьте счастливы вместе.
— Он вернётся к тебе! Будет на коленях умолять о прощении!
— Возможно. Но я не приму его обратно.
— Что? — свекровь опешила. — Ты же любишь его!
— Люблю. Но любовь без уважения — это зависимость. А я больше не хочу зависеть от человека, который ставит меня на второе место.
— Глупая девчонка! Ты пожалеешь об этом!
— Возможно. Но это будет моё сожаление, мой выбор, моя жизнь. Без вас.
Валентина Петровна вскочила, сжимая сумку.
— Артём найдёт себе достойную жену! Которая будет уважать его мать!
— Дай Бог. Искренне желаю вам обоим счастья.
Свекровь ушла, хлопнув дверью. Лариса осталась стоять посреди комнаты, ощущая странную пустоту. Не болезненную, а... освобождающую.
Телефон зазвонил снова. Артём. Она взяла трубку.
— Лара! Наконец-то! Мама сказала, что была у тебя...
— Была.
— Она сказала, ты не хочешь меня обратно. Это правда?
— Правда.
— Но... почему? Я готов извиниться! Готов поговорить с мамой!
— Артём, дело не в извинениях. И не в разговорах. Дело в том, что ты сделал выбор. Не сейчас, а давно. Может, ещё в детстве. И этот выбор — не я.
— Я могу измениться!
— Может быть. Но меняться нужно для себя, а не для меня. И точно не под контролем мамы.
— Лара, пожалуйста...
— Прощай, Артём. Будь счастлив.
Она положила трубку и выключила телефон. Потом подошла к окну и распахнула его. Свежий весенний воздух ворвался в комнату, принося запах цветущей сирени.
Новая жизнь. Без токсичной свекрови, без слабовольного мужа, без постоянной борьбы за место в собственной семье. Страшно? Да. Но впервые за три года она чувствовала себя свободной.
И это стоило всех потерь.