Исполнение мечты и прекрасные ожидания
Дарья окончила институт, готова была преподавать русский язык и литературу. Она представляла, как будет рассказывать детям о поэзии, как поведет их за собой, озаряя жизнь прекрасным слогом, светом гениальности авторов, научит писать сочинения, будет обсуждать прекрасное написание произведений. Она приняла участие в программе «Земский учитель» и выиграла конкурс, получив возможность работать в сельской школе.
Был подписан трехсторонний договор, где предусматривалась нагрузка – 18 часов в неделю, срок работы – пять лет, и денежная премия за это – один миллион рублей после подписания договора.
Девушка была в восторге: ее мечта сбылась, она работает с детьми, в школе, а деньги можно вложить в свое жилье, что она и сделала, внеся их за студию на стадии котлована в новом жилом комплексе.
Далее интерес несколько уменьшился: деньги вложены, надо работать. Школа была небольшой, но уютной, а коллеги казались приветливыми. Однако вскоре энтузиазм начал угасать.
Суровая реальность сельской школы
Первый учебный день Дарьи в сельской школе начался с тихого восторга: море цветов, нарядные детки.
Она вошла в класс, представляя, как дети сидят и внимают ей, слушая каждое её слово о великой русской литературе, начинают спорить о смыслах, проводить дискуссии о героях. Она мечтала зажечь в них ту самую искру в душе каждого, которая вырастет в костер любви к литературе и русскому языку.
Реальность была далека от идеального представления о преподавании. Восьмой «Б» класс смотрел на новую учительницу без особого интереса. Пара девочек на первых партах с любопытством разглядывали ее платье, мальчишки с задних рядов уже перешептывались о чем-то своем.
- Здравствуйте, ребята. Меня зовут Дарья Сергеевна. Этот год мы с вами посвятим удивительному путешествию в мир...
- А можно в туалет? — перебил ее высокий парень.
В классе захихикали. Возвышенный настрой на путешествие в мир литературы был сорван в зародыше. Прошло немного времени, и Дарья стала осознавать, что для основной массы детей литература была скучным предметом из прошлого века, где нужно заучивать биографии давно умерших людей и «выискивать проблемы» в текстах, которые их не волновали.
- Они ничего не хотят знать, - возмущалась Дарья.
С русским языком было еще хуже. Безударные гласные, причастные обороты и сложноподчиненные предложения вызывали у большинства искреннее недоумение: зачем это все, если есть мессенджеры и соцсети? А любое предложение можно проверить в электронной программе-проверялке.
Однажды она попыталась провести дискуссию по «Капитанской дочке». В ответ — стеклянные глаза и тягостная пауза.
— Ну, как вы думаете, почему Гринев поступил именно так? Честь, долг... это ведь важно?
С задней парты донеслось:
- Он просто л.о.х, надо было бежать.
Хохот был оглушительным. Дарья пошла к директору:
- Прошу забрать у меня восьмой «Б» класс, я не могу в нем преподавать, у меня от них голова болит.
Класс передали Марии Ивановне. Дарья как-то злорадно подслушивала в коридоре урок литературы, но в классе была тишина, она заглянула. Мария Ивановна что-то рассказывала, а дети слушали, открыв рот, в абсолютной тишине, кто-то из девочек смахнул слезинку.
Стена непонимания. Битва в родительском чате
Вечерами, уставшая, она заходила в родительский чат. Недавно его, как и все официальные школьные коммуникации, перенесли в новый мессенджер МАХ. Дарья быстро разобралась с его четким интерфейсом, научилась отправлять туда голосовые записи, текстовые сообщения.
- Ладно, в этом отношении тут все удобно и хорошо, - ворчала она, направляя в классный чат очередное текстовое сообщение, подкрепляя его аудиозаписью, с пояснениями что она хочет от детей, а то чадушки без родителей никак ее понять не хотят.
Она писала длинные, обстоятельные сообщения: «Уважаемые родители, обращаю ваше внимание на катастрофическое незнание правил правописания безударных гласных... Прошу вас повторить с детьми дома...» или «Завтра пишем проверочную по биографии Толстого, пожалуйста, убедитесь, что ребенок прочел параграф...», отправляла файлы (благо не 4Гб, не максимальный объем, как пошутил кто-то из родителей)
Ответы были, в лучшем случае, формальными. «Спасибо, Дарья Сергеевна». «Примем к сведению».
Иногда возникала одна и та же мама: «А можно задание попроще? Он у меня не тянет, он у нас технический». А один папа не выдержал и послал аудиосообщение: «У меня сын не планирует быть писателем. Какое сочинение: не меньше чем на шесть листов? Он столько не придумает, а мы с мамой страдай, пиши ему текст. Давайте задания по силам».
Основная масса родителей молчала. Дарья вкладывала в эти цифровые буквы остатки своего педагогического энтузиазма. Но чат в МАХ молчал мертвым, безразличным молчанием. Он был точным отражением ее уроков: она говорила в пустоту, а в ответ была тишина, изредка прерываемая вздохами или отговорками.
Даша как-то пожаловалась в учительской на отсутствие энтузиазма и родительской инициативы, а опытные учителя хмыкнули:
- Так они создали в том же МАХе свой родительский чат, да и вовсю там общаются, вот там молчащих нет: звонят и так, по аудиозвонкам, шлют всякие сообщения. Тот чат просто гудит от активности.
- А вы откуда знаете?
- Так у нас все друг друга знают, у кого-то племянник у вас учится, у кого-то сосед или родственник, так что мы про эти чаты знаем, даже содержание видим или предполагаем.
- А как мне посмотреть?
- Зачем? Отправила задания в основном чате, а далее пусть сами уже гудят там, как пчелы в улье.
Даша осознала: одно дело — мечтать о высоких материях. Другое — изо дня в день бороться с косностью, апатией и убеждать всех и вся, что «жи-ши» пишется через «и», а Пушкин — это не просто «скучный поэт, которого надо учить». Романтический флер растаял без следа.
Травма и больничный. Неприятный момент
И тут у Дарьи случилась неприятность, она неудачно упала, травмировала колено. Ей потребовалась операция. Накануне выписки с больничного Дарья позвонила в школу завучу:
- А можно мне кабинет на первом этаже? Я не могу подняться на второй со своей ногой.
Школа пошла навстречу и предоставила ей класс на первом этаже, назначая занятия так, чтобы ей не ходить по лестнице.
В начале июня она ушла в отпуск и была просто счастлива:
- Как хорошо-то не работать, можно читать, отдыхать. Нет, учиться гораздо приятнее.
Дарья обложилась новыми книгами, читала запоем все, до чего добиралась, она просто расцвела в мире своих книг. В этом же году она поступила в литературный институт, очно.
Выйдя после отпуска в школу на работу, она попросила:
- Поставьте мне три рабочих дня, я очно учусь.
- Что же у нас дети будут три дня на русском и литературе сидеть плотно? А другие предметы? Другие учителя? Есть разумная учебная нагрузка, будем ее распределять в пользу детей, а не ваших желаний.
Разрыв и последствия. Увольнение, суд.
Дарья фыркнула, и со 2 сентября ушла на больничный, выйдя в конце сентября.
- Я отработаю за оставшиеся дни сентября весь месяц.
- Зачем? Вас замещал учитель, он выходил в ваши рабочие часы, а вы выходите теперь в свои уроки, ведите.
- Да что у меня осталось-то тут? Двенадцать часов! Какую зарплату я получу?
- Вы же за больничный получили от Социального фонда.
- Тогда я увольняюсь.
В начале октября она написала заявление об увольнении по собственному желанию. И тут же получила претензию, которую вручил ей директор школы под роспись: администрация школы потребовала от Дарьи вернуть 1 миллион рублей, полученный по программе «Земский учитель».
- Ничего я не верну, это вы виноваты, - заявила Дарья. Получила расчёт и трудовую книжку и ушла, попытавшись забыть об этом времени, как о страшном сне.
Но о ней не забыли. Департамент образования, почему-то именуемый Министерством образования региона (*автору нравится больше слово Департамент, так что буду так писать так), направил исковое заявление в суд:
- Просим взыскать с Дарьи миллион и 137 тысяч процентов за пользование чужими денежными средствами. Она должна была отработать пять лет, а не отработала и уехала.
Дарья возражала:
- Школа мне навстречу не шла, нарушила условия договора. Нагрузку в сентябре дали всего 12 часов. Да я, получив зарплату за эти часы, не смогла оплачивать съемное жилье.
- Она на больничном была почти весь сентябрь, вот и получилось мало часов. А деньги она еще от Социального фонда получила. За период работы (1 год и 18 дней) у Дарьи было 132 рабочих дня и 53 дня больничных, а также 61 день отпуска
- А еще я часто болела из-за тяжелых условий работы. Администрация не учитывала мои потребности после операции.
- Все мы учитывали. Вот расписание с кабинетами, только на первом этаже.
Суд изучил материалы дела и удовлетворил иск Департамента образования:
…суд первой инстанции исходил из того, что ответчик, не исполнив условия трехстороннего договора о предоставлении единовременной компенсационной выплаты учителю, прибывшему (переехавшему) на работу в сельский населенный пункт, либо рабочий поселок, либо поселок городского типа, либо город с населением до 50 тысяч человек, обязана возвратить в бюджет Московской области в соответствии с условиями данного договора полученную единовременную выплату в сумме 1000000 руб.
… а также процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 137 708 руб. 29 коп.
Дарья не согласилась с этим решение, и дело еще долго гуляло по инстанциям, возвращаясь, в результате суд решил: миллион Дарья должна вернуть, а вот проценты отменить.
Дарья всплеснула руками:
- Да как же я верну, я же студию купила.
- Так работать надо было.
- Не могу я работать, я же учиться поступила.
- Тогда надо было заочно поступать, у вас контракт на пять лет был.
Дарья плакала:
- Как я верну, я же не могуууу.
- Придётся студию продать, а деньги отдать.
- Ну уж нет, это мое единственное жилье, оно не продается! Заработаю, понемногу рассчитаюсь.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайно. Юридическая часть взята из реальной судебной практики:
Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 29.04.2025 по делу N 88-11472/2025