— Тебе же бывший алименты платит, вот и трать их, а я маме помогать должен, — спокойно бросил Артём, не отрываясь от телефона.
Марина замерла посреди кухни, держа в руках тряпку. Стол, который она протирала, и так блестел от чистоты. Она машинально сделала ещё одно движение рукой и положила тряпку в раковину. На плите остывала кастрюля с макаронами, рядом стояла миска с салатом. В углу, на подоконнике, сиротливо красовалась чашка с недопитым чаем.
— Алименты — это деньги ребёнка, Артём. Не мои, не "лишние". Это Кириллу, — тихо сказала она, стараясь не сорваться.
Он пожал плечами, словно речь шла о какой-то ерунде.
— Да ладно тебе, — протянул он, не поднимая головы. — Ты всё равно распоряжаешься ими сама. Какая разница?
Марина почувствовала, как внутри у неё поднимается волна обиды. Она устала: после работы забежала в садик, забрала Кирилла, приготовила ужин, уложила сына играть с кубиками, чтобы освободить себе хоть час для домашних дел. А Артём вернулся поздно, сел за стол и вместо благодарности за горячую еду выдал эту фразу.
— Разница в том, что я трачу эти деньги на сына. Игрушки, одежда, кружки. Это не для меня, — голос её дрогнул.
Артём снова пожал плечами и ткнул пальцем в экран. Он не хотел продолжать разговор.
Марина глубоко вздохнула, стараясь подавить слёзы. Даже стены кухни казались свидетелями этого равнодушия. Всё внутри сжималось:
"Так ли должно выглядеть семейное счастье?"
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Начало
Марина познакомилась с Артёмом два с половиной года назад. Это было на дне рождения её подруги. Тогда ей исполнилось тридцать, а Кириллу — три. После развода с Павлом прошёл год, и Марина только-только училась жить заново: снова краситься по утрам, снова улыбаться людям, снова верить, что жизнь может наладиться.
Артём показался ей совсем другим человеком — надёжным, основательным. Высокий, широкоплечий, говорил размеренно, уверенно. После Павла, который был импульсивным и вечно менял планы, Артём казался скалой, за которую можно спрятаться от ветра.
— У тебя есть сын? — спросил он на третьем свидании и, к удивлению Марины, широко улыбнулся. — Это же прекрасно! Я всегда хотел семью.
Сердце Марины дрогнуло. Павел, её бывший муж, исправно платил алименты — тридцать тысяч в месяц, но с сыном виделся редко. Раз в пару месяцев приезжал, да и то постоянно торопился, ссылаясь на "важные дела". Кирилл привык, что папа где-то на периферии. И вдруг рядом появился мужчина, готовый принять их обоих.
Они поженились скромно, в кругу самых близких. Мать Артёма, Валентина Николаевна, сидела за столом с каменным лицом, будто пришла на траур. Марина тогда решила, что дело в усталости — женщине уже было за шестьдесят, она работала медсестрой, наверняка сил мало.
Первые месяцы после свадьбы казались спокойными и даже счастливыми. Они вместе сделали косметический ремонт в съёмной квартире, обсуждали планы на отпуск, вечером болтали о будущем. Марина впервые за долгое время почувствовала, что жизнь может быть нормальной, что у неё снова есть семья.
Артём умел говорить правильные слова: "Теперь мы вместе", "У тебя не будет поводов бояться", "Кирилл для меня как родной". Марина верила ему, верила так искренне, что сама удивлялась, как быстро отпустила прошлое.
Скрытая правда
Сначала жизнь текла мирно. Марина радовалась простым вещам: вечерам за общим столом, прогулкам с Кириллом, редким выходным, проведённым втроём. Но вскоре Артём настоял на покупке машины.
— Без машины мы как без рук, — говорил он убеждённо. — И в садик удобнее возить, и на дачу, и просто жить проще.
Марина тогда сомневалась: кредит — серьёзное решение. Но он уверял, что всё потянет.
— Научишься водить, я тебя сам посажу за руль, — подмигивал Артём. — А пока я буду возить вас с Кириллом. На дачу, в парк, куда захотите.
Она согласилась, решив, что мужу лучше знать. Но оказалось, что дача — это дача Валентины Николаевны. Каждые выходные Артём уезжал туда один, объясняя:
— Маме помощь нужна, ты же понимаешь.
Марина оставалась с Кириллом. Её жизнь постепенно превращалась в бесконечный список дел и экономии.
Платёж по кредиту оказался внушительным. Каждый месяц приходилось затягивать пояс.
— Опять гречка на ужин? — однажды пробурчал Артём, заглядывая в кастрюлю.
— Мы не можем позволить себе лишнего, — ответила Марина, стараясь не показывать обиду.
Алименты от Павла она тратила исключительно на сына: одежда, игрушки, кружки. Иногда покупала Кириллу шоколадку, и он радовался так, будто получил целое сокровище.
Марина не проверяла зарплату мужа, не задавала вопросов. "Семья — это доверие", — убеждала она себя. Но со временем вопросы стали возникать сами собой:
"Почему им всё время не хватает денег? Почему ей приходится крутиться, искать акции и скидки, а Артём, похоже, не испытывает неудобств?"
Ответ пришёл неожиданно.
В продуктовом магазине Марина столкнулась с Валентиной Николаевной. Та, бодрая и ухоженная, в новом пуховике, выбирала гранаты.
— Хорошо, что Артём меня выручает, — сказала она между делом, укладывая фрукты в пакет. — Каждый месяц помогает. Без него тяжко пришлось бы.
Марина моргнула, не сразу поняв.
— Помогает? — переспросила осторожно.
— Ну конечно, денежкой. Что же ещё. Тридцать тысяч переводит. Сын у меня золотой! — Валентина Николаевна поправила шарф и двинулась к кассе, оставив Марину стоять с пустой корзиной.
Сердце Марины глухо стучало в ушах. Тридцать тысяч? Каждый месяц? Она не могла поверить. В голове не укладывалось: Артём действительно отдаёт такие деньги матери? При этом дома — вечная экономия, вторая зима в старом пальто, постоянные отсрочки с покупкой обуви.
Горькая мысль осела внутри: он скрывал от неё правду. И, похоже, намеренно.
Разговоры и ссоры
Эта мысль не отпускала её весь вечер. Когда Артём вернулся домой, Марина смотрела на него уже другими глазами. Он привычно поставил ботинки у двери, бросил куртку на стул и спросил:
— Что у нас на ужин?
— Суп на плите, — ровно ответила она, хотя внутри всё клокотало.
Они поужинали молча. И вдруг Марина не выдержала:
— Скажи, ты давно маме деньги отправляешь?
Артём поднял брови, будто удивился самому вопросу.
— А что такого? Ну да, помогаю. Немного. Она же одна меня растила, я обязан.
— Немного? — Марина не удержалась от иронии. — Тридцать тысяч в месяц — это, по-твоему, "немного"? При том, что мы едва сводим концы с концами?
Он нахмурился, натягивая домашние штаны.
— Мама болеет, ей лекарства нужны.
— Лекарства? — Марина усмехнулась про себя, вспомнив дорогой пуховик и фотографии из Сочи в её соцсетях. — А мы, выходит, должны питаться гречкой и экономить на обуви?
Артём сжал губы и отвернулся. Разговор был исчерпан для него, но не для неё.
Через пару дней они пошли вместе в магазин. На кассе Марина достала заранее приготовленные купоны. Артём закатил глаза:
— Господи, ты как бабка.
Марина почувствовала, что терпение лопается.
— Знаешь, бабкой меня делает твоя щедрость к маме. Может, ей купоны передать?
Он резко сжал зубы и замолчал. До самой квартиры они не сказали друг другу ни слова.
Молчание тянулось и дальше. В доме витала тягостная тишина. Артём уходил на работу рано, возвращался поздно, а Марина делала вид, что полностью занята делами. Но внутри она всё чаще ловила себя на мысли: так дальше жить нельзя.
Осознание
Несколько дней они жили в холодной тишине. Марина занималась привычными делами: готовила, стирала, помогала Кириллу рисовать или собирать конструктор. Артём уходил на работу, возвращался поздно, иногда молча ужинал, иногда просто шёл в комнату и закрывался там с телефоном.
Но в то утро, когда Марина жарила блинчики, терпение её закончилось. Кирилл сидел за столом, раскрашивал фломастерами лист бумаги. Артём пил кофе, лениво листая ленту новостей.
— Артём, давай поговорим, — тихо начала Марина.
Он даже не поднял головы:
— Опять про деньги?
— А про что ещё? Мы живём впритык, я считаю копейки, а ты треть зарплаты отдаёшь матери.
Он резко отложил ложку:
— Ты что, не понимаешь? Она меня одна поднимала. Я обязан помогать!
— У неё пенсия и работа. Она не голодает. А у нас кредит и ребёнок, — голос Марины дрогнул, но она держалась.
Артём вскинул глаза, и вдруг в его взгляде мелькнуло что-то жёсткое.
— Ребёнок? Это твой ребёнок, не мой! Я чужого пацана воспитываю, а ты мне ещё претензии предъявляешь!
Словно молотком ударил по голове. Тишина повисла в воздухе. Кирилл замер с красным фломастером в руке, испуганно смотрел на взрослых.
— Иди в комнату, солнышко, — тихо сказала Марина, гладя сына по голове.
Мальчик послушно ушёл, оставив рисунок на столе.
Слова Артёма вонзились в её сердце глубже любого удара. Всё стало предельно ясно: для него Кирилл никогда не будет родным. Всё остальное — пустые слова.
Блинчик на сковороде начал подгорать. Марина выключила плиту, вытерла руки о полотенце и спокойно произнесла:
— Никогда больше так со мной не разговаривай.
Артём фыркнул, поднялся и хлопнул дверью. Из комнаты вскоре донёсся его голос — он жаловался матери по телефону.
Марина села за стол. На листе Кирилла были нарисованы домик, солнце и три человечка. Подпись корявыми буквами: "МАМА, Я И ПАПА". Но "папа" стоял в стороне от мамы и мальчика.
Она прикрыла глаза и вдруг ощутила удивительное спокойствие. Никакой паники, никаких метаний. Только чёткое понимание: всё кончено.
Новый дом
На следующий день Марина проснулась с твёрдым решением. Внутри было только спокойствие и план действий. Она приготовила Кириллу кашу, собрала волосы в хвост и достала тетрадь. Теперь каждая копейка будет учтена: доходы, расходы, накопления.
Она взяла подработку по вечерам — выполняла небольшие заказы, пока сын спал. Начала откладывать понемногу, пряча деньги в отдельный конверт. С Артёмом больше не спорила: только жила параллельно, шаг за шагом готовя почву для нового старта.
Однажды вечером он вернулся раздражённым:
— Ты чего молчаливая всё время? Мама говорит, может, у тебя кто-то появился?
Марина подняла глаза от тетради, где помогала Кириллу выводить буквы.
— Всё в порядке. Ужин на плите.
Артём фыркнул и ушёл на кухню. Через полчаса хлопнула дверь — поехал к матери.
Тем временем Марина сходила к юристу. Тот сказал прямо:
— Машина и кредит оформлены на мужа? Тогда с разводом проблем не будет.
Эти слова окончательно сняли с неё тяжесть.
Через пару месяцев они с Кириллом уже жили в съёмной однушке. Коробки ещё стояли нераспакованные, но на кухне пахло блинами. Кирилл сидел на полу и радостно раскладывал детали конструктора.
— Мам, смотри, я башню строю! Выше той, что у нас была!
— Давай, архитектор, — улыбнулась Марина, помогая искать детали.
На столике лежала папка с документами о разводе. Всё прошло на удивление быстро: Артём не стал препятствовать, видимо, мать убедила его, что "от неблагодарной жены толку не будет".
— Мам, а почему мы больше не живём с Артёмом? — спросил Кирилл, защёлкивая блоки.
— Так лучше, зайчик.
— Тут лучше, — серьёзно кивнул мальчик. — Можно громко играть.
Марина обняла сына. Квартира маленькая, далековато от работы, но здесь они чувствовали себя дома. Настоящего дома.
Она знала: лучше растить сына одной, чем жить вдвоём и каждый день чувствовать себя лишней.
Погрузитесь в новые захватывающие истории! Прочитайте наши рассказы!