– Квартиру продам, поживу пока у вас, – заявил Виктории свекор. – Сын ничего против не имеет, а твое дело маленькое – помалкивать.
– Но у нас две комнаты, – напомнила она.
– А в мое время вообще на печке по семеро спали на полатях, всей семьей, – парировал Павел Иванович. – И ничего, только дружнее были.
Свекор звонил уже пятый раз за утро, и Виктория, вцепившись в руль своей старенькой «Лады», чувствовала, как в висках начинает стучать. В салоне пахло яблоками, вчера ездила на дачу, привезла два ящика антоновки, а теперь вот мчалась через всю Москву к агенту по недвижимости.
Потому что Павел Иванович, ее свекор, решил продать свой загородный дом и переехать поближе к детям.
– Да еду я, еду! – заорала она, включив громкую связь. – Через двадцать минут буду!
– А документы взяла? – гремел из динамика свекор. – Все взяла? И доверенность?
Виктория прикусила губу до боли. Доверенность. Которую Степан, ее благоверный муж, подписал, даже толком не читая.
– Ты же разберешься, Вик, ты у нас умная.
Вот так всегда, сам в рейсе, дальнобойщиком работает, домой заглядывает раз в неделю, а все дела на ней. И свекра возить по инстанциям тоже на ней. Потому что «ты же по городу ездишь, клиентов своих косметических обслуживаешь, тебе по пути».
По пути, как же! От Бирюлева до Тушина – это, видите ли, по пути! Да она полдня убьет!
Да еще дочь Полина написала, что задержится после института. Хорошо хоть одна проблема отпала, не надо забирать. Двадцать лет девке, а Степан все переживает:
– Следи за ней, мало ли что.
За взрослой дочерью, которая уже полгода с парнем встречается. И ничего, что самой Виктории пятьдесят два, что у нее работа, что она с утра до вечера как белка в колесе крутится.
Припарковалась возле офиса конторы криво, места было мало, а параллельная парковка всегда давалась ей с трудом. Павел Иванович уже ждал на крыльце в своей неизменной кепке и пиджаке с чужого плеча. Семьдесят восемь лет, а все туда же, костюмчик надел, при галстуке. Для солидности, видите ли.
– Опоздала! – первым делом выпалил он.
– На три минуты, папа, – Виктория старалась говорить спокойно. – Пробки везде.
– В мое время пробок не было!
В его время и машин-то толком не было, подумала Виктория, но промолчала. Взяла свекра под руку, поволокла к лифту. Пахло от него валокордином и еще чем-то старческим, кислым. Сердце прихватывало в последнее время часто.
Агент по недвижимости, молодая девица в узкой юбке и на шпильках, встретила их преувеличенно радостной улыбкой. Как будто любимого дедушку увидела, ей-богу.
– Итак, Павел Иванович, – защебетала девица, – ваш дом мы оценили. Покупатель уже есть, готов внести задаток.
Свекор важно кивнул, расправил плечи. Виктория видела, как он весь подобрался, распушился прям.
– А где жить будете? – спросила агент.
– У сына пока поживу, – небрежно бросил Павел Иванович. – А может, в дело вложу.
Виктория вздрогнула. В дело? В какое еще?
Подписывали документы долго. Свекор читал каждую строчку, придирался к формулировкам. У Виктории время поджимало, в три часа нужно быть у клиентки.
Наконец все подписали. На улице Павел Иванович расцвел.
– Вот и славно! Теперь я свободный человек! Могу делать что хочу!
– Папа, вы же квартиру купите? – осторожно спросила Виктория. – Нельзя же все время у нас жить. Места мало, вы же понимаете.
Свекор посмотрел на нее как на врага народа.
– А что, уже выгоняешь? Я еще и не въехал толком! Степан ничего против не имеет, я с ним говорил!
Конечно, не имеет. Степан вообще против ничего не имеет, пока его это напрямую не касается. А касаться и не будет, он же в рейсах.
Дома Виктория первым делом набрала номер мужа.
– Степ, твой отец дом продал!
– Знаю, – спокойно ответил муж. – Он мне звонил. Молодец, правильно сделал. Зачем ему там одному куковать?
– А жить где будет?
– Как где? У нас пока. Потом квартиру купит.
– Он сказал, что хочет в дело вложить!
– Ну и что? Его деньги. Захочет – вложит.
Виктория аж задохнулась от злости.
– Степан, ты вообще соображаешь? Если он деньги спустит, то останется у нас навсегда! На нашей шее повиснет!
– Не спустит. Он же не дурак.
Ага, как же! Семьдесят восемь лет человеку, а он в бизнесмены собрался.
Вечером за ужином, а Виктория наготовила целую гору еды, котлеты с пюре, салат, свекор торжественно объявил:
– Я решил заняться делом!
Полина фыркнула в тарелку, Виктория пнула ее под столом что есть силы.
– Каким делом, дедушка? – спросила дочь, давясь от смеха.
– Страусиной фермой! – гордо выпалил Павел Иванович.
Виктория поперхнулась. Аж в глазах потемнело! Полина уже откровенно ржала как лошадь.
– Папа, вы это серьезно? – Виктория пыталась говорить спокойно, хотя руки уже тряслись. – Страусы? В Подмосковье? Вы что?
– А что такого? Петрович с дачи уже год как разводит! И Михалыч к нему присоединился! Говорят, прибыль триста процентов в год!
Петрович с Михалычем. Два старика с соседних участков, которые вечно что-то придумывали. То червей разводили, то кроликов, то еще какую-то живность. Бизнесмены доморощенные. И всегда пролетали как фанера над Парижем!
– Папа, это же огромные деньги нужны! И опыт! И помещения специальные!
– Деньги у меня есть! – отрезал свекор. – А Петрович все знает, видео по страусам в интернете смотрел!
– Господи, дай мне сил, – взмолилась про себя Виктория.
– Дедушка, а страусы зимой не замерзнут? – невинно спросила Полина.
– Не замерзнут! Они выносливые! Петрович говорит, до минус двадцати выдерживают!
Виктория встала из-за стола, начала убирать посуду. Руки тряслись от злости. Вот так всегда, мужики решают, а она расхлебывай. И ведь не переубедишь старого упрямца. 2 ЧАСТЬ РАССКАЗА 🔔