— Лена, ну что у тебя с солью вечно? То пересолишь, то недосолишь, — Римма Романовна придирчиво ковыряла вилкой в тарелке с тушеными овощами. — Кто тебя так невкусно готовить научил?
При этом вилка свекрови методично подцепляла кусочек за кусочком, пока тарелка не опустела.
— Мама, перестань, — лениво отозвался Дима, не отрываясь от телефона. — Нормально всё.
— Я просто говорю, что есть куда расти, — пожала плечами Римма Романовна, подвигая к себе тарелку с мясом. — Правду говорить не запретишь.
Елена сжала под столом кулаки так, что ногти впились в ладони. Три года. Три года каждую среду она слышала одно и то же. Критика, придирки, недовольство. И каждую среду свекровь уходила домой с полным животом и с пакетом "остатков" на завтра.
— Дима, можно тебя на минутку? — Елена кивнула в сторону кухни.
— Мам, тебе добавки положить? — спросил Дима, полностью игнорируя просьбу жены.
— Не откажусь. Хоть и не очень, но голод не тётка, — Римма Романовна протянула тарелку.
На кухне Елена наконец-то дала волю эмоциям:
— Сколько можно? Каждую среду одно и то же! Она съедает всё подчистую, а потом заявляет, что невкусно!
Дима раздражённо фыркнул:
— Да что ты опять начинаешь? Мама просто шутит так. Это её манера общения.
— Манера общения? — Елена посмотрела на мужа с недоумением. — Это называется "унижать человека".
— Не преувеличивай, — Дима достал ещё тарелку. — Лучше положи маме добавки.
Елена молча наложила еды и протянула тарелку мужу. В который раз проглотила обиду. В который раз решила, что не стоит портить вечер скандалом.
Вернувшись в комнату, она застала Римму Романовну за изучением содержимого буфета.
— Конфеты новые купили? Дорогие, наверное? — свекровь покачала головой. — На сладости деньги есть, а мать родную даже чаем не угостили.
— Сейчас сделаю, — автоматически ответила Елена, хотя внутри всё кипело.
Позже, закрывая дверь за свекровью (с пакетом "остатков", конечно же), Елена поклялась себе, что это последний раз, когда она молча терпит такое обращение.
— Ты представляешь, Ань, она вчера заявила, что я даже яичницу нормально пожарить не умею. При этом умяла две порции и с собой забрала, — Елена нервно перебирала бумаги на рабочем столе.
Анна, ее лучшая подруга и коллега в районной газете, сочувственно кивнула:
— И что Дима?
— А что Дима? "Мама просто так шутит", — передразнила Елена. — Если бы только шутила... Она каждый раз произносит свою коронную фразу: "Кто тебя так невкусно готовить научил?" — и при этом съедает всё до крошки!
— Так может прямо ей об этом сказать? — предложила Анна.
— Пробовала. Получила в ответ: "Я просто не хочу, чтобы мой сын голодал. А то исхудал совсем".
Анна задумчиво покрутила ручку:
— А что если...
Договорить она не успела. В кабинет вошел редактор и разговор пришлось прервать.
В тот вечер Елена долго не могла заснуть. Рядом мирно посапывал Дима, а она лежала с открытыми глазами и вспоминала, как всё начиналось.
Римма Романовна невзлюбила её с первой встречи. На их знакомстве она окинула Елену оценивающим взглядом и произнесла:
— Худовата. Готовить-то хоть умеешь?
И это был только первый залп в бесконечной войне.
***
Следующая среда началась с сюрприза. Дима позвонил после обеда:
— Лен, я сегодня с Валентиной задержусь на работе. У нас проект горит. Маме уже сказал, она к нам придёт, как обычно. Ты уж постарайся с ужином.
Елена чуть не выронила телефон:
— Подожди, ты хочешь сказать, что я должна принимать твою маму одна?
— Ну да, а что такого? — искренне удивился Дима. — Вы же не первый день знакомы.
— Но...
— Лен, мне некогда. Проект правда важный.
И отключился. Елена в ярости швырнула телефон на диван. Валентина. Опять эта Валентина. Новая сотрудница их отдела, которая, по словам Димы, была "просто очень ценным специалистом". А то, что она на корпоративе висела на нём весь вечер — так это "просто дружеское общение".
Вечером, открывая дверь свекрови, Елена была настроена решительно. Но первые же слова Риммы Романовны сбили её с толку:
— А где Димочка?
— Задерживается на работе. Проект важный, — сухо ответила Елена.
— С этой своей... как её... Валей? — свекровь прищурилась.
Елена замерла. Что-то новое появилось в голосе Риммы Романовны.
— Да, с Валентиной.
— Хм, — свекровь прошла в квартиру. — Не нравится мне эта девица. Вертихвостка.
Неожиданный союзник? Елена не знала, как реагировать.
За ужином Римма Романовна была на удивление молчалива. Привычная фраза про "невкусно" прозвучала скорее по инерции.
— А где вы работали до пенсии, Римма Романовна? — вдруг спросила Елена.
Свекровь оживилась:
— О, я тридцать лет проработала в общественном питании. Организовывала работу, составляла меню, контролировала поваров.
— Тогда понятно, почему вы так критично относитесь к моей готовке, — заметила Елена.
— У меня глаз намётан, — с гордостью произнесла Римма Романовна. — Дилетантов за версту чую.
— А сами часто готовите?
— Сейчас? — свекровь вдруг замялась. — Ну, зачем одинокой женщине готовить? Так, перекусываю чем придётся.
Что-то в этих словах зацепило Елену. "Перекусываю чем придётся". А еду в пакетах с собой забирает.
— Может, вам с собой положить? — предложила Елена, наблюдая за реакцией.
Глаза свекрови на мгновение загорелись, но она быстро взяла себя в руки:
— Ну, если тебе не жалко... Хотя, конечно, мне твоя стряпня не особо...
— Не особо нравится, но я всё равно положу, — закончила за неё Елена.
Когда за свекровью закрылась дверь, Елена осталась стоять в прихожей, размышляя. Что-то не складывалось. Что-то важное ускользало от её внимания.
На работе Елена поделилась своими наблюдениями с Анной:
— Представляешь, она обрадовалась, когда я предложила ей еду с собой. Хотя обычно делает вид, что одолжение мне делает, забирая "остатки".
— А может, она...
Снова их разговор был прерван. На этот раз телефонным звонком. Звонила мама Елены, Вера Сергеевна, которая жила в другом городе.
— Леночка, как ты там? Как Дима? Как свекровь?
Елена вздохнула. Её мама была полной противоположностью Римме Романовне. Добрая, отзывчивая, деликатная. Она никогда не вмешивалась в их семейную жизнь, но всегда была готова выслушать и поддержать.
— Всё по-прежнему, мам. Свекровь критикует, Дима молчит, я терплю.
— Доченька, может, стоит поговорить с ней начистоту?
— Пробовала, бесполезно.
— А что если... — Вера Сергеевна сделала паузу. — Что если перестать готовить изысканные блюда? Приготовь что-нибудь простое, даже пресное. Посмотрим, будет ли она ходить, если еда действительно станет невкусной.
Елена улыбнулась:
— Мамочка, да ты стратег!
***
План был приведён в исполнение в следующую среду. Елена приготовила самую простую еду: недосоленную кашу, пресные котлеты и салат без заправки. Дима, вернувшийся с работы, с удивлением посмотрел на стол:
— Лена, ты заболела? Что это?
— Ужин, — невинно ответила она. — Что-то не так?
— Нет-нет, всё нормально, — поспешил уверить её Дима. — Просто... необычно.
Когда пришла Римма Романовна, её реакция была предсказуемой:
— Боже мой, это что? — она ткнула вилкой в котлету. — Это же есть невозможно! Кто тебя так невкусно готовить научил?
Но, к изумлению Елены, свекровь съела всё до последней крошки. И попросила добавки.
— Вы же сказали, что невкусно, — не удержалась Елена.
— Так это я для твоего же блага, — отмахнулась Римма Романовна. — Чтобы ты совершенствовалась.
И в этот момент Елена поняла: дело не в её кулинарных способностях. Что-то другое двигало свекровью. Что-то, связанное с едой, но не с её качеством.
На следующий день в редакции появился новый внештатный автор, Сергей, сосед Риммы Романовны по дому. Оказалось, он писал заметки о жизни района и решил предложить их газете.
— Вы сосед Риммы Романовны? — удивилась Елена.
— Да, уже пять лет живу напротив, — улыбнулся Сергей. — А вы её знаете?
— Я её невестка, — Елена замялась, не зная, стоит ли продолжать.
— О, так вы жена Димы! Римма Петровна о вас рассказывала.
Елена напряглась:
— Надеюсь, ничего плохого?
— Да нет, говорила, что вы замечательно готовите, — простодушно ответил Сергей. — Она ведь и сама любит поесть, но с пенсией у неё туго. Говорит, что приходится экономить на всём. Даже на еде.
Вот оно что! Елена почувствовала, как всё встаёт на свои места. Свекровь не критиковала её готовку — она просто пыталась насытиться. Еженедельные ужины и "остатки" были для неё спасением.
— Сергей, а вы часто видите Римму Романовну?
— Да почти каждый день. Мы в одно время выходим мусор выносить, — он усмехнулся. — Иногда заходит ко мне чай попить. Знаете, одиноким людям общение необходимо.
Елена задумалась. Может быть, всё это время она неправильно понимала ситуацию?
Но вечером её мысли снова вернулись к мужу и его коллеге. Дима опять задержался на работе. С Валентиной, конечно.
— Проект, — скупо объяснил он, вернувшись домой ближе к ночи.
— Дима, нам надо поговорить.
— Лен, я устал. Давай завтра, — он направился в ванную.
— Нет, — Елена загородила ему путь. — Сейчас. Что у тебя с Валентиной?
— Ничего, — Дима удивлённо поднял брови. — Мы работаем вместе, только и всего.
— Почему ты задерживаешься с ней так часто?
— Потому что проект важный! — он начал раздражаться. — Лена, прекрати эти беспочвенные ревности!
— Беспочвенные? А как насчёт корпоратива, где она висела на тебе весь вечер?
— Это было дружеское общение! Почему ты всё выдумываешь?
Разговор зашёл в тупик, как и множество раз до этого.
***
Елена решила проверить информацию о финансовом положении свекрови. Однажды утром, после ухода Димы на работу, она спонтанно поехала к Римме Романовне.
Дверь открылась после долгого звонка. На пороге стояла растрёпанная, явно только что проснувшаяся свекровь в старом халате:
— Елена? Что-то случилось?
— Нет, просто решила заехать, — Елена изобразила непринуждённость. — Можно войти?
Римма Романовна явно колебалась, но отступила, пропуская невестку в квартиру. Внутри было чисто, но очень скромно. Мебель старая, обои выцветшие. Ничего похожего на ту обстановку, которую Елена ожидала увидеть у женщины, так активно критиковавшей чужой быт.
— Я не ждала гостей, не прибрано у меня, — засуетилась свекровь.
— Ничего страшного. Я ненадолго, — Елена прошла на кухню. — Может, чаю?
— Я сама сделаю, — Римма Романовна поспешила за ней.
Но Елена уже открыла холодильник. Внутри было почти пусто: пакет молока, несколько яиц, немного хлеба и контейнер с едой, которую она сама дала свекрови в последний визит.
— Я как раз собиралась в магазин, — торопливо объяснила Римма Романовна, захлопывая холодильник. — Зачем пришла-то?
Елена растерялась. Что сказать? Что она пришла проверить, действительно ли свекровь настолько нуждается, что приходится ходить по средам на ужин к нелюбимой невестке?
— Я просто хотела пригласить вас на воскресный обед, — выпалила она первое, что пришло в голову.
— В воскресенье? — Римма Романовна прищурилась. — А Дима знает?
— Конечно. Это была его идея, — солгала Елена.
— Хорошо, приду, — кивнула свекровь. — А теперь извини, мне нужно собираться.
Уже в дверях Елена не выдержала:
— Римма Романовна, если вам нужна помощь...
— Мне ничего не нужно, — отрезала свекровь. — До воскресенья.
Дверь захлопнулась. Елена осталась стоять на лестничной площадке, переваривая увиденное. Гордая, властная Римма Романовна оказалась одинокой пенсионеркой, которая едва сводила концы с концами.
— Я пригласила твою маму на воскресный обед, — сообщила Елена Диме вечером.
— Зачем? — он удивлённо посмотрел на неё. — У нас же был уговор: только по средам.
— Дима, ты в курсе, как живёт твоя мать?
— В смысле?
— Я была у неё сегодня. В её холодильнике почти нет еды.
Дима нахмурился:
— Не выдумывай. Мама никогда не жаловалась на нехватку денег.
— А ты спрашивал?
— Нет, но...
— Вот именно. Она слишком гордая, чтобы просить о помощи.
Дима покачал головой:
— Я не верю, что она в таком положении. Она бы сказала.
— Как она может сказать? — возмутилась Елена. — Ты её сын, ты должен сам интересоваться её жизнью!
— Теперь я ещё и плохой сын? — вспылил Дима. — Сначала плохой муж, теперь плохой сын!
— Я не говорила, что ты плохой...
— Да всё ты говорила! — Дима схватил куртку. — Мне надоело это слушать. Пойду проветрюсь.
Он хлопнул дверью, оставив Елену одну. Она медленно опустилась на стул. Ситуация становилась всё запутаннее.
***
Воскресенье наступило неожиданно быстро. Елена с утра готовила, стараясь сделать обед особенным, но не слишком вычурным. Дима, всё ещё обиженный после их ссоры, молча ходил по квартире, делая вид, что занят важными делами.
В дверь позвонили ровно в час дня. На пороге стояла Римма Романовна в нарядном платье и с коробкой конфет в руках.
— Проходите, — Елена улыбнулась как можно приветливее.
— Конфеты к чаю, — свекровь протянула коробку. — Димочка любит с орехами.
За столом разговор не клеился. Дима был немногословен, Римма Романовна придирчиво изучала каждое блюдо, а Елена пыталась поддерживать беседу, но быстро выдохлась.
— Я сделаю чай, — она встала из-за стола.
На кухне, расставляя чашки, Елена услышала обрывок разговора:
— Мам, ты в порядке? — голос Димы звучал обеспокоенно.
— Конечно, сынок, с чего ты взял?
— Елена сказала, что у тебя в холодильнике пусто.
Наступила пауза.
— Она преувеличивает. У меня всё есть.
— Точно? Ты бы сказала мне, если бы нуждалась, правда?
— Разумеется. Я просто не успела в магазин сходить в тот день.
Елена вернулась в комнату с чаем и застала мать и сына в напряжённом молчании. Римма Романовна бросила на неё недобрый взгляд.
После ухода свекрови Дима набросился на жену:
— Зачем ты наговорила на маму? Она сказала, что просто не успела в магазин сходить!
— И ты ей поверил?
— А почему я должен верить тебе, а не ей? — Дима повысил голос. — Ты постоянно выдумываешь какие-то истории! То я якобы изменяю с Валентиной, то мама голодает!
— Я ничего не выдумываю! — Елена тоже начала злиться. — Я видела её холодильник!
— Знаешь что, — Дима схватил ключи от машины, — я поеду к ней и сам всё проверю!
Он ушёл, оставив Елену в слезах. Сомнения снова начали грызть её. Может, она действительно всё преувеличивает?
Дима вернулся через два часа, молчаливый и хмурый.
— Ну что? — спросила Елена.
— Извини, — тихо произнёс он. — Ты была права. У неё действительно почти нет еды. Она во всём экономит. Даже отопление выключает, когда дома никого нет.
— И что она сказала?
— Сначала отрицала, говорила, что всё нормально. Потом расплакалась, — Дима тяжело вздохнул. — Оказывается, после выхода на пенсию ей сильно урезали выплаты. А потом ещё коммуналка выросла. Она не хотела меня беспокоить, говорит, у меня своя семья.
Елена обняла мужа:
— Дима, мы должны ей помогать.
— Я уже предложил ей деньги, но она отказалась. Сказала, что не возьмёт ни копейки.
— Тогда давай приглашать её не только по средам. И я буду давать ей больше еды с собой.
Дима кивнул, благодарно сжав руку жены:
— Спасибо, что не оставила это просто так.
***
План помощи Римме Романовне начал действовать. Теперь она приходила к ним трижды в неделю, и каждый раз Елена готовила с расчётом, чтобы еды хватило и на ужин, и на "остатки". Свекровь всё ещё произносила свою коронную фразу: "Кто тебя так невкусно готовить научил?", но теперь в этом было меньше яда.
Однако идиллия длилась недолго. Всё изменилось, когда Дима пригласил на один из ужинов Валентину.
— Зачем? — опешила Елена.
— У неё день рождения, — пояснил Дима. — А живёт она одна, вот я и подумал...
— Ты подумал, что хорошо бы отпраздновать её день рождения в кругу твоей семьи? — Елена почувствовала, как внутри снова закипает гнев.
— Лен, не начинай, — поморщился Дима. — Она моя коллега. И ей будет приятно.
— А мне приятно? Ты об этом подумал?
Но Дима уже не слушал, уткнувшись в телефон.
Вечер обещал быть напряжённым. Римма Романовна явно была не в восторге от появления Валентины. Она смерила молодую женщину оценивающим взглядом, поджала губы, но промолчала.
Валентина, яркая блондинка с модной стрижкой и в облегающем платье, щебетала без умолку. Она рассказывала о работе, о себе, о своих планах. И всё время обращалась преимущественно к Диме.
— Ой, какая вкуснятина! — воскликнула она, пробуя запеканку. — Дима, ты такой счастливчик, что у тебя такая жена-кулинар!
Елена натянуто улыбнулась:
— Спасибо.
— Ничего особенного, — буркнула Римма Романовна. — Я в её возрасте и не такое готовила.
— Правда? — Валентина повернулась к свекрови. — Вы тоже хорошо готовите? Это, наверное, семейное!
— Я всю жизнь проработала в общественном питании, — с гордостью произнесла Римма Романовна. — Меня слушались десятки поваров. Я знаю о приготовлении пищи всё.
— Вау! — восхитилась Валентина. — А вы не могли бы поделиться секретами? Я так хочу научиться готовить, но всё время что-то не получается.
Дальше произошло нечто удивительное. Римма Романовна вдруг расцвела. Она начала рассказывать о правильной нарезке овощей, о времени приготовления разных блюд, о сочетании специй. Валентина слушала с открытым ртом, время от времени вставляя восхищённые комментарии.
— Римма Романовна, вы просто кладезь знаний! — она положила руку на плечо свекрови. — Может, как-нибудь проведёте для меня мастер-класс?
— Отчего же не провести? — благосклонно кивнула Римма Романовна. — Заходи ко мне в гости, научу тебя паре фирменных блюд.
Елена не верила своим ушам. Свекровь, которая никогда не упускала случая покритиковать её кулинарные способности, вдруг предлагает кулинарные мастер-классы малознакомой девушке?
— А Елену вы учить не пробовали? — Валентина невинно захлопала ресницами.
— Её? — Римма Романовна скривилась. — Она же всё знает лучше всех. Её не научишь.
— Простите? — Елена почувствовала, как у неё задрожали руки. — Это я всё знаю лучше всех? Это я прихожу каждую неделю и критикую вашу еду? Нет, это вы приходите ко мне и каждый раз произносите одну и ту же фразу: "Кто тебя так невкусно готовить научил?" И при этом съедаете всё до крошки!
В комнате повисла тишина. Валентина съёжилась на стуле. Дима застыл с вилкой в руке. Римма Романовна медленно положила нож и вилку на стол.
— Я никогда не напрашивалась, — тихо произнесла она. — Это Дима меня приглашал.
— Потому что вы внушили ему, что я не умею готовить! — Елена уже не могла остановиться. — Три года, три года я слушаю вашу критику! И всё это время вы просто использовали нас! Я знаю, что у вас проблемы с деньгами. Знаю, что вы экономите на еде. Но почему нельзя было просто сказать об этом? Зачем нужно было унижать меня все эти годы?
Римма Романовна побледнела. Её руки, лежавшие на столе, задрожали.
— Я никогда... — она запнулась. — Я не хотела быть обузой.
— Обузой? — вмешался Дима. — Мама, ты моя мать. Как ты можешь быть обузой?
— Вот именно поэтому! — Римма Романовна повысила голос. — Ты бы стал давать мне деньги, содержать меня. А я не хочу милостыню от собственного сына!
— Это не милостыня, — тихо произнёс Дима. — Это нормально — помогать близким.
— А как же твоя семья? — Римма Романовна кивнула в сторону Елены. — Вам самим деньги нужны. Квартиру выплачиваете, машину...
— Мы справляемся, — отрезала Елена. — И могли бы помочь вам, если бы вы только позволили.
— Я слишком горда для этого, — Римма Романовна выпрямилась.
— Не настолько горда, чтобы отказываться от ужинов и "остатков", — не удержалась Елена.
В комнате снова повисла тишина. Валентина, явно чувствуя себя не в своей тарелке, тихонько произнесла:
— Может, мне лучше уйти?
— Сиди уже, — махнула рукой Римма Романовна. — Раз праздник испорчен, то всем вместе.
Она повернулась к невестке:
— Да, ты права. Я приходила сюда поесть. И забирала с собой, чтобы не тратиться на продукты. Но я никогда не думала, что ты воспринимаешь мои слова всерьёз. Для меня это была... игра.
— Игра? — Елена не верила своим ушам. — Вы называете унижение человека игрой?
— Я не хотела унижать, — Римма Романовна опустила взгляд. — Это просто... манера общения. Я всю жизнь так разговаривала с подчинёнными, и они понимали, что это не всерьёз.
— Но я не ваша подчинённая! — воскликнула Елена. — Я ваша невестка. Жена вашего сына.
— Да, и поэтому я должна была показать, что контролирую ситуацию, — голос Риммы Романовны дрогнул. — Что я всё ещё важна для Димы, что моё мнение что-то значит. Когда он женился на тебе, я почувствовала себя... ненужной.
— Мама, — Дима покачал головой. — Как ты могла такое подумать?
— Ты сразу отдалился, — Римма Романовна вздохнула. — Раньше приходил каждые выходные, рассказывал обо всём. А после свадьбы — только по телефону, и то по праздникам.
— Потому что ты постоянно критиковала Лену! — возмутился Дима. — Как я мог приводить её туда, где её только унижают?
— Я не думала, что она принимает это близко к сердцу, — свекровь бросила взгляд на Елену. — Ты всегда казалась такой сильной, уверенной в себе...
Елена почувствовала, как гнев постепенно отступает, уступая место усталости:
— А вы не пробовали просто... поговорить со мной? Узнать меня получше?
Римма Романовна виновато опустила голову:
— Не пробовала.
— Так, стоп, — вдруг вмешалась Валентина, которая всё это время молча переводила взгляд с одного собеседника на другого. — Я, кажется, поняла суть проблемы. Римма Романовна нуждается в помощи, но слишком горда, чтобы попросить. А Елена всё время чувствует себя недооценённой и обиженной из-за постоянной критики. Правильно?
Все удивлённо уставились на неё. Валентина смутилась:
— Простите, я не хотела вмешиваться. Просто со стороны всё выглядит именно так.
— А ты наблюдательна, — заметила Римма Романовна. — И, в общем-то, права.
Она повернулась к Елене:
— Я... мне жаль, что я заставила тебя чувствовать себя плохо. Это не входило в мои намерения.
Елена глубоко вздохнула:
— А мне жаль, что я не поняла вашей ситуации раньше.
— Так, — Дима хлопнул ладонями по столу, — давайте раз и навсегда решим эту проблему. Мама, мы будем помогать тебе. Не обсуждается. Ты можешь приходить к нам на ужины столько раз в неделю, сколько захочешь. И будешь забирать с собой столько еды, сколько тебе нужно.
— Дима, я не могу... — начала было Римма Романовна.
— Можешь, — перебил он. — Или я сам буду привозить тебе продукты, хочешь ты этого или нет. Выбирай.
Римма Романовна слабо улыбнулась:
— Когда ты успел стать таким настойчивым?
— У меня хороший учитель, — Дима подмигнул матери.
— И ещё кое-что, — добавила Елена. — Никакой критики моей готовки. Хотите что-то посоветовать — пожалуйста, но только конструктивно и по делу.
Римма Романовна задумалась, потом кивнула:
— Справедливо. Но учти, что молчать, если что-то не так, я не буду. Это выше моих сил.
— Договорились, — Елена протянула руку, и, после секундного колебания, свекровь пожала её.
Валентина радостно захлопала в ладоши:
— Вот и славно! А теперь давайте всё-таки отпразднуем мой день рождения!
***
Прошло полгода. Многое изменилось в жизни Елены. Теперь Римма Романовна приходила к ним дважды в неделю — по средам и воскресеньям. Она по-прежнему не могла удержаться от замечаний, но теперь они действительно были конструктивными. А иногда — что казалось совершенно невероятным раньше — она даже хвалила невестку.
Дима стал больше внимания уделять и матери, и жене. Он понял, что счастье близких во многом зависит от его действий и решений.
Валентина, ко всеобщему удивлению, стала частой гостьей в доме Риммы Романовны. Оказалось, ей действительно было интересно научиться готовить, а свекрови — было кому передать свой опыт. Постепенно между ними завязалась настоящая дружба.
Однажды вечером, когда Елена собирала ужин для очередного визита свекрови, Дима обнял её сзади:
— Спасибо тебе.
— За что? — удивилась Елена.
— За то, что не оставила всё как есть. За то, что заставила нас всех быть честными друг с другом.
Елена улыбнулась и повернулась к нему:
— Знаешь, мне кажется, мы все извлекли урок из этой истории.
Когда Римма Романовна пришла на ужин, она принесла с собой небольшой свёрток.
— Что это? — спросила Елена.
— Открой, — свекровь протянула ей пакет.
Внутри был старинный блокнот, потрёпанный и пожелтевший от времени.
— Это мои рецепты, — пояснила Римма Романовна. — Я собирала их всю жизнь. Здесь есть такие, которые не найдёшь ни в одной кулинарной книге. Теперь они твои.
Елена была тронута:
— Но почему...
— Потому что ты действительно хорошо готовишь, — просто ответила свекровь. — А с этими рецептами будешь готовить ещё лучше.
За ужином, когда Елена подала новое блюдо, Римма Романовна, по старой привычке, произнесла свою коронную фразу:
— Кто тебя так невкусно готовить научил?
Но теперь в её голосе звучала не язвительность, а добрая ирония. И, прежде чем Елена успела что-то ответить, свекровь добавила:
— Ладно-ладно, признаю — очень вкусно. Даже лучше, чем я делала в твоём возрасте.
Это была, пожалуй, самая высокая похвала, которую Елена когда-либо слышала от Риммы Романовны. И хотя они так и не стали лучшими подругами, между ними установилось то, что можно было назвать взаимным уважением.
А Елена поняла, что иногда самое сложное в отношениях — это не научиться жить вместе, а научиться понимать друг друга. И что за словами "Кто тебя так невкусно готовить научил?" может скрываться не только критика, но и нереализованное желание быть нужной, быть частью семьи, не оставаться в одиночестве.
Каждую среду, когда Римма Романовна садилась за их стол, Елена вспоминала, с чего всё началось, и мысленно благодарила судьбу за то, что нашла в себе силы не просто обижаться, а попытаться понять.
И когда свекровь, съедая последний кусочек, произносила своё неизменное "Кто тебя так невкусно готовить научил?", Елена только улыбалась в ответ.
***
Осенний ветер трепал листву во дворе, когда Елена развешивала белье на балконе. Прошел год с тех памятных ужинов, и отношения со свекровью перешли в стадию взаимоуважения. "Лена, привет!" — окликнула ее соседка Марина с нижнего этажа. "Ты слышала? В нашем ЖК новая управляющая. Говорят, настоящая тиранша — всех домработниц заставила уволиться, а теперь председательницу нашего ТСЖ со скандалом выгнала. И не поверишь, чья это родственница...", читать новый рассказ...