Ольга вошла в квартиру и тяжело опустилась на пуфик в прихожей. Руки ныли от тяжёлых пакетов с продуктами, казалось, что они вытянулись ниже колен и вот-вот начнут подметать пол; ноги гудели в новых, красивых, но неудобных туфлях.
— Максим, Илья! — позвала Ольга мужа и сына. — Возьмите пакеты!
Женщина слышала, что её мужчины дома: они вопили на два голоса, как всегда, сидя за компьютерами. С недавних пор оба пристрастились к онлайн-играм и теперь всё своё свободное время занимались разработкой стратегии, строили какие-то странные города и боролись с монстрами.
На зов Ольги никто не откликнулся. Она вздохнула, скинула надоевшие туфли и, подхватив пакеты, прошла на кухню.
Зрелище пред ней открылось неприглядное: остатки гречки слились с тарелками из китайской керамики, что так и остались стоять на столе после завтрака двух мужиков. Тут же были рассыпаны крошки хлеба, словно бабка из соседнего подъезда накрошила их наглым дворовым голубям. Огрызки яблок, фантики от конфет валялись тут и там. Посуда, что осталась после завтрака, возвышалась гордым Эверестом над раковиной.
— Да что ж такое! — воскликнула Ольга, с шумом поставив пакеты на стол так, что загремели чайные пары с остатками чая и кофе.
Но ни муж, ни сын не обратили внимания на странный шум.
— Давай, лови его!
— Заходи слева!
— Ну ты что, мазила!
— Сам ты мазила!
Такие возгласы доносились из комнаты.
— Максим, Илья! — Ольга резко открыла дверь и вошла к игрокам. — Может быть, хватит игр? Поможет мне кто-нибудь на кухне? У вас там, словно компания свиней резвилась.
— Оль, не мешай, — отмахнулся муж, — у нас тут самое интересное началось.
— Да, мам! — поддакнул отцу Илья. — Если мы сейчас сдадимся, то нас просто прижмут.
— А если вы не прекратите играть, то "прижму" вас я! И, как там у вас говорится: буду выносить вам мозг! Маленькой ложечкой.
— Всё, всё! Скоро закончим! — не очень убедительно пробормотал муж, вглядываясь в экран компьютера. — Илюха, слева! Давай, бей!
Видя, что все её угрозы ни на кого не действуют, Ольга ушла на кухню разбирать сумки. По пути она наткнулась на чей-то грязный носок, одиноко коротавший свой век, привалившись к ножке стула. Вздохнув, она подняла его и отправила к братьям по несчастью — в корзину для грязного белья, которая каждый раз наполнялась с такой же скоростью, с какой наполнятся водой ямка на песчаном берегу водоёма. А ведь нет ничего проще, чем закинуть всё в барабан стиральной машины, насыпать порошок и нажать одну кнопку. С этим справится даже мартышка, если ей показать несколько раз. Но муж и сын каждый раз демонстрировали ей полную свою беспомощность в бытовых делах.
Просыпалась Ольга раньше мужа и сына и готовила им завтрак, порой забывая про себя или попросту жалея на себя время. Ведь ей нужно было ещё хоть немного придать своему невыспавшемуся лицу узнаваемый вид. А не высыпалась она потому, что до ночи убирала за семейством разбросанные вещи, мыла посуду, гладила им рубашки и брюки наутро. Себе же покупала то, что не мнётся, чтоб не тратить время.
Работа у Ольги была ответственная: заведующая магазином. Муж смеялся:
— Ну и где там уставать? Раздала всем заданий, сиди, семечки поплёвывай. Это не баранку крутить, как я. Мне после работы отдых нужен. На дороге дятлов хватает, у меня стресс каждый день.
— А у меня в школе стресс! — подавал голос сын. — В конце года экзамены. Надо как-то восстанавливать свои нервные клетки и нейронные связи.
И отец с сыном уходили в свой виртуальный мир, оставляя Ольгу в одиночестве и взвалив на неё все бытовые проблемы.
Со временем женщина почувствовала, что раздражение начинает накатывать на неё как снежный ком.
Придя однажды с работы и застав такую же картину, она приготовила ужин только себе и спокойно съела его, не позвав ни мужа, ни сына.
— А нам? — возмутились те.
— А вы кто? Вы только сожители, с которыми мы делим квадратные метры. Я готовлю для семьи. Для мужа, который меня ценит, для сына, который меня уважает. Но их здесь нет. Я вижу двух обнаглевших потребителей, которые решили, что им тут санаторий. Но санаторий закончился!
Ольга помыла за собой тарелку и ушла спать. Но на следующий вечер всё повторилось. Мужчины не сумели сделать вывод и заказали пиццу.
Она уже хотела закатить скандал с битьём посуды, заламыванием рук, но внезапно свалилась с температурой. Голова раскалывалась, всё тело ломило, в горле, казалось, из маленького ежонка вырос огромный дикобраз. Утром она не смогла подняться, чтобы приготовить завтрак. Накануне не постирала и не погладила одежду.
Проснувшись, муж и сын с удивлением не обнаружили матери на кухне, еды на столе, чистых носков, отутюженных рубашек на стульях и начищенной обуви в прихожей.
— Оль, ты чего лежишь? — Максим даже не заметил, что жена горячая, как печка. — Я на работу опаздываю. Где моя рубашка?
— И моя! — заглянул в спальню к родителям Илья.© Стелла Кьярри
Оле ничего не оставалось, как сунуть им под нос свой градусник, ртуть в котором напугала даже шкалу.
— Вот чёрт, как не вовремя, — раздосадовано вздохнул муж.
— Точно! — поддержал его сын. — Придётся в мятой рубахе идти. И голодным.
Они ушли, а Ольга не выдержала и расплакалась.
«Сама виновата!» — размазывая слёзы и сопли по щекам, ругала она себя. — «Распустила обоих. Мать чуть не в обмороке, а они, видите ли, голодные! И никто не спросил: „Оля, мама, как ты себя чувствуешь? Чем тебе помочь?“ Рубашки мятые у них! Игроки доморощенные!»
Так как Ольга вела быт единолично и собственноручно: передавала показания счётчиков, оплачивала коммуналку, то в подошедший к этому времени, день оплаты интернета и телевидения она с лёгким сердцем ткнула в кнопку «Приостановить автоплатёж».
— Теперь монстром буду я! — прохрипела больным горлом довольная, хоть и простывшая, женщина. Вызванный участковый доктор прописал постельный режим и лечение. Благо все таблетки и микстуры у неё были дома.
Вернувшись с работы и из школы, Максим и Илья уже хотели бежать за компы, но застали мать в постели с мокрым полотенцем на лбу и градусником подмышкой.
— Ты что, правда, заболела? — удивились они.
— Как видите, — раздался её сиплый голос.
— Ну, ты лежи, мы не будем тебе мешать, — обрадовались муж и сын, что никто теперь не станет гнать их от компьютеров.
Правда, через несколько минут из комнаты послышался непереводимый набор слов, из которых Ольга только поняла, что нет интернета.
— Может обрыв на линии?
— Или технические работы.
Отец и сын строили разные версии, не имеющие ничего общего с реальностью. Домашнее телевидение тоже не работало. Тогда они решили поужинать. Каково же было их недоумение, когда Эверест в раковине с вечера так и не уменьшился в размерах, в холодильнике даже мышь отказалась вешаться, а крошками на столе можно было прокормить целую птицефабрику. Тут же подсыхали странные пятна, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся пролитым кофе.
На их счастье, в морозилке были обнаружены пельмени, сиротливо жавшиеся в угол ящика.
— Ты моешь посуду, я варю нам ужин, — распорядился отец, пытаясь вспомнить, где в этом доме хранятся кастрюли.
Засыпав в кипящую воду пакет пельменей, Максим ушёл проверить, не включили ли интернет. Пока нажимал кнопки в роутере, совсем забыл про пельмени, и они тут же вцепились друг в друга мёртвой хваткой. Пришлось резать их ножом.
— Да уж, на такой еде мы быстро ноги протянем, — морщась, но жуя, вздохнул Илья. — Нужно маму срочно лечить. И кормить.
Понимая, что никто этого за него не сделает, он перемыл всю посуду, отмыл стол, притащил пылесос.
Ольга с улыбкой слушала, как тот гудит, переезжая из кухни в комнату и коридор.
Простуженной жене Максим заварил чай, отыскав в недрах шкафов баночку мёда. Пришлось бежать в супермаркет и, пользуясь мобильным интернетом, искать, чем кормить заболевшую женщину с мокрым полотенцем на голове.
Куриный бульон даже получился относительно съедобным, и Ольга заставила себя выпить кружку.
Утром никто из мужчин не нашёл чистых джемперов. Илья вытащил из корзины за рукав свитер, брошенный туда день назад, и, чертыхаясь, натянул его на себя. Максим, почесав затылок, сделал то же самое со своим.
Вечером, вооружившись инструкцией, отец и сын разбирались в премудростях стирки.
— Читай лучше: шерсть стирают на деликатном режиме! — поучал сына Максим. — А белое отдельно от цветного. Так что, твоя красная толстовка в пролёте.
Ольга только хихикала про себя, укрывшись одеялом до самых глаз. Наконец-то её мальчики взялись за ум и занялись домом. Ей даже показалось, что им это стало нравиться. Кто-нибудь из них периодически проверял наличие вайфая, но, убедившись, что технические неполадки ещё не устранены, искали в телефонах простые блюда, которые даже при желании трудно было испортить, и баловали Ольгу, не забывая про себя. Почему никто из них не догадался оплатить? Потому что никто из них не знал, как это делать, ведь все дела были на Ольге! Мужская часть семьи просто решила, что сбои в интернете — само собой разумеющийся факт, и пришлось посвятить свободное время хозяйству.
На поправку можно пойти быстрей, когда тебя никто не заставляет с температурой стоять у плиты или махать утюгом, когда слезятся глаза и не держат ноги от слабости. Ольга выздоравливала, в душе опасаясь, что, как только она встанет на ноги, всё вернётся восвояси.
Но на удивление, даже когда она вышла на работу через пять дней, ни муж, ни сын не заикнулись об интернете и своих игрушках. Семья стала проводить больше времени вместе, и это было лучше, чем крошить виртуальных монстров и строить пиксельные замки.
— Слушай, бать... Сосед сказал, что у него все работает. Может, позвоним в службу клиентов? А?
— Надо у матери спросить номер...
— Я звонила, на нашей линии обрыв. Дадут недели через две, — хихикнула Оля. — Но только тем, кто убирает за собой и знает, что делу время, а потехе час.
Интернет Ольга все же оплатила, и иногда, пока её мальчики шуршат по дому, она включает компьютер и играет в тетрис или собирает "урожай" на виртуальной грядке любимой игры, но это уже никак не влияет на их качество жизни.
Рекомендую:
