Вечер пятницы обещал быть романтичным. Сын Егор долго отпрашивался на ночь к друзьям, и супруги Кувшиновы, посовещавшись, решили отпустить.
Тем более, что друзей они знали, и хоть не одобряли ночные посиделки с видеоиграми, решили поощрить Егора. Учился он отлично и никаких хлопот родителям не доставлял.
Сами же Кувшиновы решили воспользоваться моментом и собрались устроить ужин при свечах. Банально, конечно, но оба понимали, что высокий темп их жизни не способствует романтике, как и двадцать лет брака. Им бы хотелось уехать в отпуск, к морю, как раньше, но… пока решили использовать вечер, помечтать об этом.
Кувшинов-старший после работы заехал в супермаркет за бутылкой вина. Он выбрал белое сухое, потому что жена обещала приготовить на ужин рыбу.
Кувшинов хотел купить букет цветов для Любы, но все букеты, как назло, уже разобрали.
Пятница. Вечер.
Люба теперь редко готовила. После того, как у них в институте сократили половину сотрудников, нагрузка на оставшихся вдвое увеличилась.
Она, чувствуя, что отныне уделяет мужу недостаточно времени, сама предложила Олегу ужин «при свечах». И заранее купила красивое постельное бельё, чёрного шёлка. Осталось лишь перестелить супружескую постель, поставить рыбу в духовку и сервировать стол.
Спустя час с небольшим, Олег вышел из лифта и потянул носом. Пахло жареным мясом, а не рыбой. Но такая мелочь не могла испортить мужчине настроение. «Эх, нужно было брать красное»! Подумал он, нажимая кнопку звонка.
То, что произошло дальше, обескуражило его. Открыв дверь, жена подождала пока он войдёт, после чего влепила ему внушительную оплеуху.
— Люба, за что? — он едва устоял на ногах.
Звякнула в пакете бутылка вина, стукнувшись о баночку любимых Любиных оливок, также купленных к заявленной рыбе.
— Я тебе покажу, за что! — зашептала Люба, потирая ушибленную о щёку мужа руку. — Как ты мог, Олег?
«Узнала про Тамарку» ... — пронзила его догадка. — «не нужно было так нажираться тогда... и было-то всего один раз! Блин, что делать»?
— Любаша, ты что? — он сделал вид, что не понял, что она имеет ввиду. — Рыбка моя!
— Не смей меня так называть! — лицо жены исказилось, и она, закрыв рот рукой, поплелась в спальню.
Там всё было перевёрнуто вверх дном — постельное бельё валялось на полу, обнажив не очень новый, зато качественный матрас.
— Как ты мог! — вопрошала Люба, — какая га-а-ааадость! Хорошо, что Егора дома нет! Хотя трудно будет скрыть от него весь этот позор!
Кувшинов хотел подойти, приласкать жену, но он струсил. Ушибленная щека горела. Он подумал, что лучше, пусть Люба выплачется. А там, глядишь, успокоится и подобреет.
Вздохнув, Олег пошёл на кухню, потому что несмотря на происходящее, был сильно голоден. Но кухня была стерильна: на столе Люба оставила лишь одинокий фужер. Очевидно, что аппетитный запах мяса доносился из соседней квартиры, где жила многодетная семья Захарчуков.
Надя Захарчук, мать четверых детей, прекрасно готовила, и очень часто запахи её кулинарных шедевров заставляли Олега жалеть, что он не Захарчук.
Кувшинов открыл холодильник, достал оттуда кастрюльку с чем-то, масло и батон колбасы. Включил чайник, и стал выкладывать на стол покупки: бутылку вина, сыр, Любины оливки.
В кастрюльке оказалась приправленная и нарезанная на порции сырая рыба, которую жена должна была приготовить на ужин.
«Кто же всё-таки ей сказал»? — ломал голову Кувшинов.— «Кто бы это ни был, случилось это сегодня вечером... Эх, вот же ж люди»!
****
Она хотела освежить фужеры для вина, когда увидела, что один из них... в помаде. И это была не её помада!
«Так спешил, что забыл уничтожить все следы»! — ей захотелось разбить фужер вдребезги. Еле сдержалась. «Я отдала ему лучшие годы жизни, а он... — слёзы обиды разъедали глаза, — теперь развод, размен! Но... как же Егор? Как сказать ему, что его отец предал нас»?
«Какая же он двуличная сволочь» рыдая, думала Люба. Наплакавшись, она решила привести себя в порядок. Сполоснула лицо прохладной водой. Кожа пошла красными пятнами, веки припухли, но Любе было не до красоты.
«Явился и делает вид, что ничего не было»! — продолжала закипать она. — «Фужер с помадой, специально оставленный на виду, проигнорировал»!
Она вошла в кухню, и села перед мужем, сцепив руки в замок. Олег отложил бутерброд, и виновато посмотрел на жену.
— Я не знаю, на что ты злишься, но прости, если я тебя хоть чем-то обидел!
— Кто эта сучка? — глядя на мужа в упор, спросила Люба. — Говори, я всё равно узнаю!
«Так, имени она не знает, это очень хорошо» — судорожно соображал Кувшинов, — «и дернул же чёрт меня связаться… но что Люба вообще знает?»
— Я не понимаю, о чём ты говоришь! — обиженно произнёс он, — я вина купил, летел к тебе, как на крыльях, думал, мы проведём чудесный вечер!
— «Не понима-а-аю... о чём говори-и-ишь» ... — передразнила его Люба, и взяв фужер, сунула его мужу под нос, — а это что?
— Богемское стекло, — ответил он, — тётя Катя с дядей Славой нам на свадьбу подарили!
— Вот! — мрачно заключила Люба, — если бы они только знали, кто после будет из них пить!
— Люба, я не понимаю, — очень натурально удивился Олег, — в чём дело?
Жена, понимая, что муж косит под дурачка, достала из кармана салфетку, развернула и затрясла ею перед его лицом: — Вот! Ещё одно доказательство!
— Что «вот»? — часто заморгал, глядя на салфетку, Кувшинов. — салфетка, как салфетка!
— Да не салфетка, а волосы! Она шатенка! И хватило же тебе наглости, притащить домой какую-то грязную шаболду!
«На понт берёт» — решил про себя Олег, и приложив руку к сердцу, отрицательно закрутил головой.
— Я не знаю к чему это! Волосы какие-то. Мало ли, откуда они! — Кувшинов взял у жены салфетку, надел очки, посмотрел и пожал плечами: — это же твои волосы, разве нет?
— Нет! — она уничтожающее посмотрела на него — мои светлее! А потом, это не всё! Сейчас я тебя выведу на чистую воду!
«Господи, ну что там ещё»? — с тоской подумал Кувшинов, но дал себе слово, что будет держаться до последнего.
Люба принесла наволочку из их спальни.
— Нюхай!
Кувшинов послушно понюхал и вернул наволочку жене.
— Ну и что?
— Чьи это духи? — Люба гневно потрясла наволочкой.
— Какие духи, Люба! Ну, это уже смешно! Это мой лосьон для бритья! — уверенно заявил Олег, — ты же сама мне подарила! «Дольче Габанна», ну?
Люба молчала. Было видно, что её охватили сомнения. Она поднесла к лицу наволочку и понюхала. Потом долго копалась в тумбочке, и нашла, таки лосьон для бритья. Стала нюхать по очереди: то наволочку, то лосьон. Наконец подняла глаза на мужа:
— Поклянись, что у тебя никого, кроме меня, нет!
— Клянусь! — с готовностью отозвался Кувшинов.
Несмотря на то, что после Люба всё-таки взялась готовить ужин, настроение у обоих супругов было безнадёжно испорчено. Романтический вечер с треском провалился. Его не спасло ни дорогое вино, ни любимые Любины оливки.
То ли от выпитого на ночь, то ли от пережитого стресса, ни Любе, ни Олегу не спалось. Каждый думал о своём:
«И всё-таки, у него есть баба!» эта мысль ядовитой змеёй терзала Любину душу. — «нужно его проверить! Хотя теперь он вряд ли любовницу домой потащит. Испугался сильно».
«Кажется, пронесло» — думал Олег, — «нужно будет купить жене что-нибудь приятное... или лучше нет, а то с новой силой заподозрит. Подумает, откупаюсь»!
Субботним утром, супруги Кувшиновы условились не говорить о вчерашнем сыну, чтобы не расстраивать его. У мальчика ЕГЭ на носу, ему лишний стресс ни к чему.
Именно поэтому Люба обратилась не к сыну, а к системному администратору с работы, Алексею. В понедельник она, улыбаясь, зашла в помещение, где размещался IT-отдел. Сотрудники все были в наушниках, поэтому Люба сразу изложила Алексею суть своей просьбы:
— Лёш, мне нужно установить камеру дома.
— Зачем? — задал тот нескромный вопрос.
— У меня, понимаешь, кот взялся безобразничать... ну, я так думаю. Рвёт обои, метит постельное бельё...
— А камера-то зачем? — снова не понял админ, — если кот метит, его кастрировать надо, а не камеры ставить!
— Вот, именно! — не сдержавшись, крикнула она, и понизила голос: — но, видишь ли, муж против операции. Ему жалко кота, такая мужская солидарность... нужны доказательства вредительства!
— А-а, забавно, — криво ухмыльнулся Алексей, — ладно. Вот у меня тут есть камера. Я помогу подключить и настроить обзор.
Он выдвинул ящик и положил перед Любой камеру.
— Ой, какая она большая... — разочарованно протянула Люба, — мне нужна незаметная... Чтобы он не заметил.
Администратор странно на неё посмотрел и уточнил на всякий случай:
— Кот?
— Ну, да. Он такой хулиган! Как заметит новое что-то, сразу попытается играть, потянет за провод, и привет! — неумело соврала Люба. — Мне нужно так, чтобы вот... скрытая камера, понимаешь?
Алексей был не дурак и сразу всё понял. Он не любил лезть в чужие дела, но делать нечего: во-первых, Любовь Валентиновна начальник, руководитель отдела кадров, а во-вторых, он обещал. Вздохнув, Алексей сказал, что к вечеру найдёт решение.
Уже к следующим выходным, Люба принесла подарок с работы: фигурку — Утконоса, который должен был следить и записывать всё, что происходит в её отсутствие в спальне.
Прошло две недели, а результата всё не было.
— Ну, как ваш кот? — встретив Любу в столовой спросил админ, — удалось заснять на месте преступления?
— А-а, да, спасибо Алексей, — кивнула она. — с ним всё хорошо.
Люба стала думать, что быть может, она совсем сошла с ума, и всё это себе придумала? Может, и правда, волосы её собственные и запах духов ей лишь почудился? Но чёртов фужер со следами помады она никак не могла себе объяснить.
Всё равно, нужно убрать этого утконоса — только пыль собирает. Ещё, чего доброго, муж возьмёт его в руки и обнаружит камеру. Он точно не простит такого — будет подкалывать до самой смерти.
Она вернулась домой с твёрдым намерением избавится от камеры. Но, прежде всё решила посмотреть, что та успела записать — последние пару дней она не просматривала её.
Запустила видео. Всё, как всегда, то есть — ничего. Люба щёлкнула, прибавив скорость воспроизведения. Что-то мелькнуло. Трясущимися руками она отмотала и включила просмотр.
Два человечка, один, за другим, зашли в комнату и опустились на постель. У Любы внутри всё завибрировало:
— Попался! — крикнула она, поставила видео на паузу и надев очки, приблизила изображение. — Вот... же... ! — вырвалось у неё непечатное слово.
На супружеском ложе Кувшиновых от души любились мать четверых детей, сорокалетняя Надя Захарчук и их сын Егор.
«Нет, этого не может быть, он же совсем ребёнок»! — шептала Люба. Когда вернулся с работы муж, она, сбиваясь, рассказала ему эту шокирующую новость.
— Наш сын спит с многодетной соседкой!
Олег был поражён не меньше её.
— Это возмутительно! — сжал он кулаки, — должно быть, эта Надька завлекла его какими-нибудь блинчиками или пирожками!
— Ага! ... й она его завлекла! — подняв палец вверх, констатировала Люба, — надо срочно идти писать заявление в полицию! Пусть привлекут к ответственности!
— Я думаю, что не привлекут, — обнял жену Олег.
— Как так? — тряхнула кудрями Люба, — это преступление! Совращение!
Говоря это, она думала, что есть в этой ситуации и плюсы: Олег не изменщик, а она не сумасшедшая.
— Может, не стоит в полицию? — засомневался муж, — Всё-таки, Егор не совсем ребёнок, ему почти восемнадцать! Давай просто сообщим Захарчуку, пусть сам разбирается со своей жёнушкой!
— Да ты что, Олег?! — испугалась Люба, — а вдруг он не с женой, а с Егором разбираться станет?! Ты об этом подумал? Ну, уж нет! Я сама с этой «мамашей» поговорю!
Все выходные она страдала. Несколько раз пыталась говорить с сыном, но муж запретил. Егор не должен узнать о том, что они планируют закончить его любовные приключения с соседкой. Иначе он им не простит.
Дождавшись понедельника, Люба предупредила на работе, что задержится. Проводив сына в школу, а мужа на работу, она позвонила в соседскую дверь. Все выходные она сочиняла обличительную речь для «растлительницы» и теперь от нетерпения притоптывала ногой. Но неожиданно дверь открыл сам Захарчук.
— Люба? Что случилось? — скользнув по хмурому лицу соседки спросил он. — Ты, наверное, к Наденьке? Она скоро вернётся, пошла отвести Маришку с Васенькой в сад.
— А ты чего дома? — спросила Люба.
Ей очень захотелось выложить соседу всю правду про его «Наденьку», которую он, судя по всему, возносил до небес, совершенно по мнению Любы незаслуженно.
— Так отгул у меня, — Захарчук отошёл назад, — ну что ты стоишь, Люб. Заходи. Наденька сейчас придёт.
— Нет, я лучше после зайду, — она повернулась и пошла к своей квартире.
Дождавшись, пока Захарчук захлопнет дверь, она вызвала лифт и поехала вниз. Когда двери лифта раскрылись, Люба оказалась лицом к лицу с Надеждой. Та от неожиданности шарахнулась от неё, как от привидения.
— Чует кошка, чьё мясо съела! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, продекламировала Люба известную поговорку.
— Здравствуй, Любаша, — Надя хотела пройти мимо соседки в лифт, но не тут-то было: Люба не только не пропустила её, но и припёрла к противоположной стене, к почтовым ящикам.
— И не стыдно тебе, Надежда? — голос её дрожал от гнева. — Он же совсем ребёнок!
— Люба! — в глазах Надежды было всё что угодно, но не раскаяние. — Я понимаю твой гнев, но твой Егор уже не ребёнок.
— Ты спала с ним! Гадина! — Люба смахнула с головы соседки пушистый берет и наступив на него, повозила по грязной плитке. Потом подняла его, мятый, с пола и протянула ей: — вот что я тобой сделаю, если ты не оставишь моего мальчика в покое, поняла?
— Думаешь, я не пыталась? Он угрожает, что если я его брошу... — Надя взяла берет, дрожащими руками сложила его и положила в карман плаща, — он говорит, что покончит жизнь самоубийством!
— А ты и рада!
— Нет, не рада! Но я не знаю, что делать, — вздохнула Надя.
— Раньше надо было думать! Когда совращала! — крикнула Люба.
Лифт поехал наверх. Кто-то из соседей вызвал его.
— Да не совращала я его. Он был не мальчик! — шепнула Надя, — всё само собой случилось, прости!
— Я тебе не верю!
— С этим я, к сожалению, ничего не могу поделать, — грустно констатировала Надежда, — Егор признался мне в любви. Думаешь, мне всё это нравится?
Они помолчали. Лифт спускался к ним.
— Ты меня поняла, стерва? Прекращай это, — успела прошептать Люба перед тем, как лифт открылся, выпустив соседа с шестого этажа с мопсом на поводке.
— Здравствуйте, — поздоровался он с обеими.
— Здравствуйте! — синхронно кивнули они, и одна за другой зашли в лифт.
— Что я могу сделать? — Надя была бледна от страха. — Егор...
— Делай что хочешь, но прекращай! Не то твой муж получит занимательный фильм, — пригрозила Люба. — и смотри! О нас с Олегом, чтобы не полслова, поняла?
— Я постараюсь, — всхлипнула Надя.
Через пару дней, Егор вернулся домой чернее тучи. Он закрылся в своей комнате и не выходил оттуда почти сутки.
— Сынок, что с тобой? — стучалась Люба, — ты здоров?
— Всё нормально, мам, — тихо отозвался из-за двери сын.
— В школе всё хорошо? — не отставала она, — ты в порядке?
— Всё нормально, мам, — повторил Егор, открыв дверь, — просто настроение не очень.
— Может быть хочешь поговорить об этом? — спросила Люба. — я хочу помочь.
— Нет. Я сам.
Дверь снова закрылась.
Через неделю Егору стало лучше. А через месяц он познакомил родителей с девушкой Катей, которая хоть и была старше его на пару лет, но очень понравилась родителям.
А Захарчуки вскоре переехали в квартиру побольше. Надя, по слухам, была беременна пятым.
_______________________________
Дорогие читатели, сегодня я зарегистрировала страницу в ВК.
🤝