После возвращения Ани, в доме воцарилась шаткая, словно карточный домик, надежда. Саша уверял, что «поговорил» с матерью и та «все поняла». Аня хотела верить, очень хотела. Она мечтала о спокойной жизни, о тихих вечерах с Сашей и Сонечкой, без ядовитых уколов и едких замечаний. Но сердце подсказывало, что перемирие это – всего лишь пауза перед новой бурей.
Галина Петровна, как и следовало ожидать, не сдалась. Она лишь сменила тактику. Вместо открытых нападок и прямого давления, в ход пошла тяжелая артиллерия – манипуляции жалостью.
Первым звоночком стал заплаканный звонок Саше. «Сыночек, мне так плохо… Сердце совсем шалит. Врачи говорят, нужны дорогие лекарства, а у меня пенсия маленькая. Да и кто мне старой поможет, кроме тебя?»
Саша, естественно, не смог остаться равнодушным. Он предложил матери деньги, но Галина Петровна отмахнулась: «Деньги – это хорошо, конечно. Но мне нужна забота, сыночек. Раньше я так часто видела внучку, а теперь…» Ее голос дрогнул, переходя в тихое рыдание.
Аня слушала этот разговор из кухни, чувствуя, как внутри все кипит. Она прекрасно понимала, что Галина Петровна разыгрывает спектакль, но против материнских чувств Саши было сложно возражать.
Вскоре Галина Петровна «случайно» появилась у них дома, держась за сердце и хватая ртом воздух. Ей «внезапно» стало плохо на улице, и она «чудом» добралась до их двери. Аня, скрепя сердце, предложила ей валидол и чай.
С тех пор Галина Петровна стала регулярно навещать дом. То ей захочется проведать внучку, то отдохнуть от хлопот, а порой просто посидеть рядышком. Конфликтовать открыто с Аней она избегала, зато ловко использовала любую возможность, чтобы подтолкнуть Сашу к чувству вины.
«Анечка совсем не дает мне видеть Сонечку… Наверное, боится, что я ее сглажу», – шептала она Саше, когда Ани не было рядом.
«Я уже старая и никому не нужная… Скоро совсем умру в одиночестве», – вздыхала она, держа внучку на руках.
Аня чувствовала себя загнанной в угол. Она не могла запретить Саше общаться с матерью, но и терпеть ее постоянное присутствие и манипуляции было выше ее сил.
Ситуация усугубилась, когда Галина Петровна начала распространять сплетни об Ане среди общих знакомых и соседей. Она рассказывала, что Аня «плохая мать», «не следит за ребенком», «тратит деньги Саши на всякую ерунду». Эти слухи, как ядовитые стрелы, поражали Аню в самое сердце. Она чувствовала, как на нее смотрят с осуждением, как за спиной перешептываются.
Однажды, на детской площадке, к Ане подошла пожилая женщина, знакомая Галины Петровны. «Анечка, милочка, – сказала она с притворным сочувствием, – Говорят, тебе тяжело с ребенком? Может, Галина Петровна поможет? Она ведь такая опытная!»
Аня, сдерживая слезы, сухо поблагодарила женщину и поспешила уйти с площадки. Дома ее ждал новый удар – Саша, вернувшийся с работы, был угрюм и молчалив.
«Мне звонила тетя Валя, – сказал он, избегая взгляда Ани. – Говорит, ты грубо с ней разговаривала на детской площадке».
Аня попыталась объяснить, что произошло, но Саша лишь отмахнулся: «Не важно. Просто не нужно спорить с мамой и ее подругами».
В ту ночь Аня долго не могла заснуть. Она лежала рядом с Сашей, чувствуя, как между ними растет стена непонимания и отчуждения. Она понимала, что Галина Петровна постепенно, но верно разрушает их брак.
Сплетни, распускаемые Галиной Петровной, проникали повсюду, словно ядовитый газ. Они отравляли отношения Ани не только со знакомыми, но и с коллегами на работе. Аня чувствовала, как на нее смотрят с подозрением, как избегают разговоров.
Однажды, во время обеденного перерыва, Аня услышала обрывок разговора двух сотрудниц. «…Говорят, у нее проблемы в семье. Свекровь ее совсем изводит…»
«Да уж, Галина Петровна – женщина с характером. Говорят, ни одну невестку не удержала…»
Аня поспешила уйти, не дослушав разговор. Она понимала, что Галина Петровна не остановится ни перед чем, чтобы ее дискредитировать.
Саша, уставший от постоянных ссор и нападков, все чаще стал уклоняться от решения проблем. Он приходил с работы уставшим и раздраженным, стараясь лишний раз не вступать в конфликт с матерью.
«Ань, ну потерпи немного, – уговаривал он ее. – Мама старенькая, скоро все это закончится».
Но Аня понимала, что «скоро» может никогда не наступить...
Вернувшись домой, Аня застала Сашу спящим на диване. Его лицо было усталым и грустным. Аня подошла к нему, погладила его по щеке. Саша открыл глаза, посмотрел на нее с надеждой.
«Прости меня, – сказала Аня. – Я была не права. Я люблю тебя и не хочу тебя терять».
Саша обнял Аню, заплакал облегчением. «Я тоже люблю тебя, Ань. Я не позволю никому разрушить нашу семью».
Решение о переезде далось им нелегко, но они оба понимали: ради глотка свежего воздуха и настоящего счастья стоит рискнуть и начать всё заново.
Чтобы избежать бесконечных истерик и манипуляций, о своем плане они решили Галине Петровне не сообщать. Собрали вещи тихо, стараясь не привлекать внимания.
И вот они в новом городе. Сняли скромную квартирку на окраине, устроились на работу, а дочку, Сонечку, определили в детский сад.
Саша, не покладая рук, трудился в строительной компании. Работа была изматывающей, но зато хорошо оплачивалась.
Несмотря на все трудности, Аня и Саша были счастливы как никогда. Вдали от язвительных сплетен и удушающего контроля Галины Петровны они могли, наконец, строить свою жизнь так, как им хочется, не оглядываясь в прошлое.
Время шло, и вот уже появилась возможность купить собственную квартиру. Обставили ее с душой, создав настоящий семейный очаг, где царил уют и комфорт. Они стали настоящей семьей, которой ничего не страшно.
Общение с Галиной Петровной решили прекратить раз и навсегда. Номер телефона заблокировали, из социальных сетей удалили, избегали любых контактов.
Но Галина Петровна не собиралась сдаваться. Она искала их через общих знакомых, просматривала социальные сети, даже давала объявления в газеты. Писала письма, звонила на работу, приходила по новому адресу.
Однажды пришло письмо из родного города. В нем сообщалось, что Галина Петровна тяжело больна и хочет увидеть Аню и Сашу перед смертью.
Аня была в смятении. Не знала, как поступить. Девушка долго колебалась, стоит ли ехать к Галине Петровне. С одной стороны, не хотелось бередить старые раны, ворошить то, что давно похоронено. С другой – это, наверное, последний шанс попрощаться с человеком, который, как ни крути, был важной частью её жизни.
Рассказала обо всём Саше. Он выслушал и поддержал: мол, нужно отпустить прошлое, простить все обиды и жить дальше.
Решили ехать вместе. Захватили с собой и маленькую Сонечку, чтобы та хоть одним глазком увидела свою бабушку. Когда они вошли в палату, Галина Петровна лежала совсем слабая, почти беспомощная. Узнала их не сразу.
Подписываемся на канал! Продолжение следует.