Вера Алексеевна стояла у кухонного стола и пересчитывала купюры. Десять, двенадцать, четырнадцать тысяч. Это все, что осталось до следующей пенсии. На лекарства от давления уйдет три тысячи, коммуналка съест еще пять, на продукты — остальное. Придется опять покупать самое дешевое, растягивать курицу на неделю.
Дверь хлопнула. Кристина вернулась.
— Мам, я дома! — крикнул следом Андрей. Он всегда так говорил, хотя это была квартира его матери, а не их дом.
Вера Алексеевна вышла в коридор. Невестка стояла у зеркала, поправляла прическу. Волосы блестели, как в рекламе шампуня. Наверное, опять была в салоне.
— Андрюш, ты как? — спросила мать, глядя на сына.
Он выглядел еще хуже, чем вчера. Глаза красные, щеки впали. На рубашке пятно от кофе — наверное, задремал прямо за столом.
— Нормально, мам. Устал просто.
— Садись, я суп разогрею.
— Не надо, я на работу. Вторую смену взял.
Вера Алексеевна прикусила язык. Вторую смену после ночи на складе. Сорок два года человеку, а работает как проклятый.
Кристина прошла мимо них на кухню. Из ее сумочки выпал чек. Вера Алексеевна автоматически подняла.
«СПА-центр. Комплексная программа "День красоты". Итого: 25 300 рублей».
Двадцать пять тысяч. За один день. У нее даже дыхание перехватило.
— Кристина, ты чек уронила.
Невестка обернулась, забрала бумажку.
— Спасибо.
Никакого смущения. Как будто так и надо.
— Дорогая, мне пора, — Андрей поцеловал жену в щеку. — Вернусь часам к одиннадцати.
— Опять поздно. Ты совсем себя не бережешь.
Вера Алексеевна смотрела на эту сцену и не могла промолчать.
— Андрюш, может, хоть сегодня отдохнешь? Ты же вчера весь день на ногах был.
— Мам, надо. Кредит за машину платить, да и вообще... расходы.
Расходы. Двадцать пять тысяч за день в СПА — это тоже расходы?
Сын ушел. Кристина села за стол, достала телефон. Ногти у нее были идеальные — длинные, с каким-то сложным рисунком. Вера Алексеевна помнила, как в молодости сама делала маникюр дома, красила ногти обычным лаком за тридцать рублей. А сейчас, видимо, это стоит тысячи.
— Кристина, можно спросить?
— Да? — невестка не подняла глаз от экрана.
— Ты работать не планируешь?
Теперь Кристина посмотрела на нее. Спокойно, без раздражения.
— Вера Алексеевна, мы с Андреем это обсуждали. Он обеспечивает семью, я занимаюсь домом.
— Каким домом? Вы же у меня живете.
— Временно. Скоро переедем.
Скоро. Они женаты четыре года, и все эти четыре года — «скоро переедем».
— А готовить? Уборка? Я же все делаю.
— Потому что вам нравится все контролировать.
Вера Алексеевна почувствовала, как закипает внутри. Контролировать? Она просто не может смотреть, как сын приходит голодный, а дома нет даже супа.
— Знаешь, сколько стоят твои СПА-процедуры? Двадцать пять тысяч! А Андрей вчера у меня деньги просил.
— Просил? — Кристина удивленно подняла брови.
— На лекарства для желудка. Гастрит обострился от такой жизни.
— Он мне ничего не говорил про лекарства. Наверное, не хотел расстраивать.
— Или стыдно было признаться, что денег нет, пока жена тратит его зарплаты в салонах красоты.
Кристина отложила телефон.
— Вера Алексеевна, давайте начистоту. Вам не нравится, что ваш сын женился на мне. Не нравилось с первого дня. Вы считаете, что он заслуживает лучшего. Но это его выбор.
— Я считаю, что ты его используешь!
— А я считаю, что вы слишком вмешиваетесь в нашу жизнь. Андрей взрослый человек. Если его что-то не устраивает, он скажет.
— Он любит тебя. Готов на все ради тебя. А ты этим пользуешься.
Кристина встала.
— Знаете что? Я устала от этих разговоров. Андрей сам решает, как распоряжаться деньгами. Он дает мне на личные расходы — это нормально. Во всех нормальных семьях мужчина содержит женщину.
— В нормальных семьях женщины тоже работают! И не тратят по двадцать пять тысяч за раз, когда муж надрывается на двух работах!
— Я трачу столько, сколько мне дает муж. Если он дает — значит, может себе позволить.
— Не может! Ты что, не видишь? Он еле на ногах стоит!
— Это временные трудности. Скоро получит повышение.
Вера Алексеевна рассмеялась. Горько, зло.
— Повышение? Четвертый год одно и то же слышу. Какое повышение, если он простой менеджер днем и грузчик ночью?
— Вы просто не верите в своего сына.
— Я вижу, как ты его уничтожаешь! Высасываешь все соки! Он же скоро загнется от такой жизни!
Кристина холодно улыбнулась.
— Драматизируете. Андрей сильный мужчина. Справится.
— Да какой сильный? Язва у него открылась на прошлой неделе! Давление скачет! А ты знала об этом?
— Он не жалуется.
— Потому что не хочет тебя расстраивать! А ты должна сама видеть!
— Я вижу то, что мой муж хочет, чтобы я хорошо выглядела. Это важно для его статуса.
— Какого статуса? О чем ты говоришь?
— О том, что успешный мужчина должен иметь ухоженную жену. Это инвестиция в будущее.
Вера Алексеевна опустилась на стул. Инвестиция. Ее сын убивает себя на работе — это инвестиция в маникюр и СПА.
— Послушай меня внимательно, — сказала она тихо. — Если с Андреем что-то случится из-за твоих запросов, я тебе этого никогда не прощу.
— Ничего не случится. Не накручивайте.
— Уже случается! Ты слепая? Посмотри на него! Это же не человек, а тень!
— Он устает, да. Но это временно.
— Кристина, я прошу тебя. Найди работу. Любую. Хоть на полставки. Помоги ему.
Невестка покачала головой.
— Мы договорились с самого начала. Я не буду работать. Это принципиальная позиция Андрея — его жена не должна работать.
— Это твоя позиция! Не ври мне!
— Спросите у него сами.
— Спрошу. Обязательно спрошу. И знаешь, что еще скажу? Что ты его не любишь. Любящая женщина не позволила бы мужу так надрываться.
Кристина взяла сумочку.
— Я пойду прогуляюсь. Когда Андрей вернется, передайте, что я у подруги.
— У подруги? Опять по салонам?
— Это не ваше дело.
— Мое! Это мой сын!
Кристина остановилась в дверях.
— Знаете, в чем ваша проблема, Вера Алексеевна? Вы не можете отпустить сына. Он уже не ваш маленький мальчик. У него есть жена. И он сам выбрал, какой должна быть его семья. Смиритесь с этим.
Дверь захлопнулась.
Вера Алексеевна осталась одна на кухне. Перед глазами стоял образ сына — измученного, с потухшими глазами. И рядом — холеная Кристина с идеальным маникюром за пять тысяч.