Знаешь, в чем главный обман одиночества? Ты думаешь, что привык. Что тишина — твой друг, а пустая однушка в промзоне — твоя крепость. Я так думал. Меня зовут Олег, мне тридцать четыре. Я — сварщик. Работаю в маленьком, промасленном гаражном боксе, где пахнет раскаленным металлом и озоном. Варю ворота, чиню прогнившие глушители — работа честная, мужская. Мои руки — мой хлеб. Грубые, в мозолях и мелких шрамах от ожогов. Они — единственное, что у меня есть, особенно после того, как полгода назад умерла мама. Я остался совсем один. И я думал, что это — дно. Что хуже уже не будет.
Я никогда в жизни так не ошибался.
Все началось с зуда. Странного, глубокого, невыносимого зуда точно между лопатками. В том самом месте, куда не дотянуться. Я терся о косяки, как медведь, чесал спину электродом — все без толку. Зуд был не на коже. Он был под ней. Внутри. Словно что-то хотело прорасти.
Через неделю на месте зуда я нащупал уплотнение. Маленькое, размером с шарикоподшипник. Я, как любой нормальный мужик, отмахнулся. Застудил мышцу, жировик. Пройдет.
Оно не прошло. Оно начало расти. Медленно, но неотвратимо. Через месяц это была уже плотная шишка размером с перепелиное яйцо. Она не болела. Она просто была. Чужеродный объект, вросший в мою спину. Я пошел в травмпункт. Хирург, усталый мужик с лицом цвета больничных стен, пощупал, помял и вынес вердикт:
— Липома. Доброкачественная. Ничего страшного. Можем вырезать, если мешает.
Мешало ли оно мне? Я не знал. Я решил подождать.
И вот тогда начался настоящий ад. Шишка перестала быть просто шишкой. Она начала… формироваться. Под кожей проступили очертания. Сначала — что-то похожее на сустав. Потом — на тонкие, длинные косточки. Я просыпался по ночам от тупой, ноющей боли, будто мои кости ломались и срастались заново, неправильно.
Я снова пошел к тому хирургу. Он долго смотрел на мою спину, и я видел, как его профессиональная усталость сменяется сначала недоумением, а потом — плохо скрытым страхом.
— Я… я не знаю, что это, — пробормотал он, отступая на шаг. — Это не липома. Вам нужно полное обследование. МРТ, биопсия…
Но я уже знал, что мне не поможет ни МРТ, ни биопсия. Потому что однажды утром, стоя перед треснувшим зеркалом в ванной, я увидел, как кожа над уплотнением дрогнула. И изнутри, из-под моей кожи, мне кто-то помахал крошечным, идеально сформированным пальчиком.
Я не сошел с ума. Я просто перестал спать. Я сидел ночами в своем гараже, пил дешевую водку и чувствовал, как оно растет. Как оно набирает силу. Как оно строит себе тело из моего.
Рождение было агонией. В одну из ночей меня скрутила такая боль, что я потерял сознание. Я очнулся на холодном, промасленном бетонном полу. Спина горела огнем. Я с трудом подполз к большому листу нержавейки, который стоял у стены, чтобы увидеть свое отражение. И увидел.
Из моей спины, чуть ниже лопаток, росли они. Две руки. Тонкие, бледные, но абсолютно человеческие. Они были чуть меньше моих, но с длинными, цепкими пальцами. Они были моими. И не моими. Они росли прямо из моего позвоночника, из моей плоти.
Я смотрел на это чудовищное зрелище, и меня не рвало. Я не кричал. Внутри была только ледяная, звенящая пустота. Я смотрел на эти руки, и я знал, чьи они.
У моей матери должны были быть близнецы. Я и он. Но он не выжил. Синдром vanishing twin, «исчезающий близнец». Он просто… растворился в утробе. Так мне говорили. Но он не растворился. Он затаился. Он стал частью меня. Моим персональным паразитом, моим проклятием. И теперь, когда умерла единственная женщина, которая была нашей общей матерью, он решил, что пришло его время.
Первое время руки просто висели. Безвольные, как плети. Я научился их прятать. Широкие робы, свободные куртки. Я стал затворником. Перестал выходить из гаража, заказывал еду на дом. Я пытался жить с этим. Пытался притвориться, что их нет.
Но они были. И они проснулись.
Сначала это были легкие подрагивания. Потом пальцы начали сгибаться. А однажды, когда я сидел и варил сложный шов, одна из этих рук медленно поднялась и с силой ударила по моему электроду. Дуга соскочила, и расплавленный металл брызнул мне на ладонь. Я взвыл от боли и удивления. А он… он внутри меня ликовал. Я не слышал его голоса. Я чувствовал его. Чистую, концентрированную, незамутненную ненависть. Зависть. Ярость того, кто никогда не жил, к тому, кто живет.
Это был только начало.
Они начали мне мешать. Они рвали мою одежду. Они портили мою работу, выбивая инструменты из моих рук. Они жили своей жизнью, и эта жизнь была направлена на разрушение моей. Ночью они не давали мне спать. Они скреблись по стене за моей спиной, барабанили по кровати. Они были полны энергии. Его энергии.
А потом они нашли свою главную цель.
Однажды ночью я проснулся от ощущения давления на шее. Одна из его рук лежала у меня на затылке. Пальцы медленно, методично прощупывали позвонки. Это не было агрессивное удушение. Это было холодное, расчетливое исследование. Как рабочий изучает чертеж перед тем, как резать металл.
На следующую ночь они начали давить. Обе. Не сильно. Но постоянно. Они не пытались меня задушить. Они пытались… свернуть мне шею. Медленно, сантиметр за сантиметром. Это был его план. Не просто убить меня. А занять мое место. Он хотел не просто моей смерти. Он хотел моей жизни.
Моя жизнь превратилась в ад. Я спал урывками, прислонившись спиной к стене, чтобы они не могли дотянуться до шеи. Я почти перестал есть. Я похудел, осунулся. Я был на грани. Я понимал, что долго так не протяну.
И я решил искать ответы. Я поехал в пустую мамину квартиру и начал разбирать ее вещи. Ее дневники, письма, фотографии.
И я нашел. В старой, запертой на ключик шкатулке лежала одна единственная тетрадь. Мамин дневник, который она вела, когда была беременна.
Я читал, и волосы у меня на голове шевелились. Она знала. Она чувствовала нас обоих. Она писала о том, как один из нас был сильным, активным, а второй — тихим, почти незаметным. Она писала о своем страхе, о том, что врачи говорят, что один из близнецов «поглощает» другого.
И последняя запись, сделанная за месяц до родов.
«Сегодня я сделала выбор. Врачи говорят, что если я не избавлюсь от слабого, он может утянуть за собой сильного. Что есть риск потерять обоих. Но как я могу убить своего ребенка? Я не могу. Но я могу… попросить. Я ходила в старую церковь за городом. К иконе, про которую говорила еще моя бабка. Я молилась. Не об убийстве. О сне. Я попросила, чтобы мой тихий мальчик просто уснул. Чтобы он не умер. А просто спал. Внутри своего брата. Чтобы он был в безопасности. И чтобы однажды, когда придет время, он смог проснуться. Я пообещала ему это».
Я сидел на полу, и по моим щекам текли слезы. Она не убила его. Она его спасла. Убаюкала. Спрятала внутри меня. Она пообещала, что однажды он проснется. Но она не знала, кем он проснется. Не тихим мальчиком. А чудовищем, которое провело тридцать четыре года в темноте, слушая, как я живу его жизнью.
Я нашел эту церковь. Заброшенная, полуразрушенная, в глухой деревне. И икону. Потемневшую от времени доску, на которой едва угадывался лик.
Я не знал, что делать. Молиться? О чем? Чтобы он уснул снова? Я понимал, что это уже невозможно. Джинн был выпущен из бутылки.
Я вернулся в свой гараж. Руки на моей спине стали сильнее. Давление на шею усилилось. Я чувствовал, как хрустят мои позвонки. У меня оставалось мало времени.
И тогда я принял решение. Безумное, отчаянное. Я не мог его убить. Он — мой брат. Я не мог дать ему убить меня. Но я мог… выполнить мамино обещание. Я мог дать ему проснуться. Дать ему жизнь. Не мою. А его собственную.
Я — сварщик. Я не умею работать с деревом или глиной. Мой материал — металл.
Я работал трое суток без сна и отдыха. Я резал, гнул, сваривал. Я собирал ему тело из того, что было у меня в гараже. Торс — из старой газовой бочки. Ноги — из водопроводных труб. Руки — из арматуры. А он… он мне помогал. Его руки больше не пытались свернуть мне шею. Они держали детали, пока я накладывал шов. Они подавали мне электроды. Они знали, каким должно быть это тело. Его тело.
Мы закончили на рассвете четвертого дня. В центре гаража стоял он. Грубый, сваренный из металлолома голем. Уродливый и прекрасный в своей мощи. Я подошел к иконе, которую привез из церкви, и поставил ее перед ним.
А потом я сделал самое страшное. Я встал спиной к железному человеку.
— Я готов, — сказал я в пустоту. — Обещание должно быть выполнено. Просыпайся.
Руки на моей спине пришли в движение. Но они не давили. Они обняли меня. Крепко, как брат обнимает брата. А потом я почувствовал не боль. А холод. Ледяной холод, который начал перетекать из моей спины в металл за мной. Я чувствовал, как он уходит. Как пустота, которая была со мной всю жизнь, наконец-то покидает меня.
Это длилось мгновение. Или вечность. А потом все стихло.
Я медленно отошел. Рук на моей спине больше не было. Только гладкая, покрытая шрамами кожа.
Я обернулся. Железный голем стоял на месте. Но он изменился. Вместо гладкого листа металла, который я приварил на место лица, теперь было… лицо. Мое лицо. Точнее, лицо того, кем я мог бы быть, если бы родился другим. Сформированное из оплывшего, застывшего металла. И в его глазах из пустых гаек была… жизнь. Не движение. А просто знание. Присутствие.
Он не ожил. Он не стал монстром из боевика. Он просто… переселился. Он получил свое тело. Свой дом.
С тех пор прошел год. Я все так же работаю в своем гараже. Я больше не один. В углу стоит он. Мой брат. Мой молчаливый наблюдатель. Он не двигается, не говорит. Но я знаю, что он здесь. Он смотрит на меня своими металлическими глазами. И в его взгляде больше нет ненависти. Только тихая, спокойная благодарность.
Иногда по ночам, когда я работаю и что-то идет не так — шлак попадает в шов, или рука дрогнет, — я слышу за спиной тихий, металлический скрежет. Звук, который издает он. Не угрожающий. А… поучающий. Будто он говорит: «Не так. Дай покажу». И у меня все получается.
Я не знаю, проклятье это или благословение. Я спас свою жизнь, но я создал новую. И теперь я за нее в ответе. Я каждый день протираю его от пыли, смазываю суставы. Я забочусь о нем.
Потому что он — все, что у меня осталось от моей семьи. Мой брат. Мой хранитель. Мое железное сердце.
Так же вы можете подписаться на мой Рутуб канал: https://rutube.ru/u/dmitryray/
Или поддержать меня на Бусти: https://boosty.to/dmitry_ray
#мистика #страшныеистории #ужасы #бодихоррор