Наталья Максимовна стояла у окна своей хрущевки, наблюдая затем, как постукивают по стеклу первые осенние капли дождя.
В руках она сжимала сложенный в несколько раз листок бумаги. На кухне пахло только что сваренным борщом и свежими пирожками с капустой — специально для Тимура.
Внук обожал ее выпечку. Ключ резко щелкнул в замке и послышался смех и топот ног.
— Бабуля, мы пришли! Я встретил маму и папу у подъезда! — прозвучал звонкий голосок Тимура.
В прихожую влетел девятилетний сорванец с румяными щеками и растрепанными от влажного ветра волосами.
За ним, снимая куртки и переобуваясь, вошли Лена и Оле. Их лица были уставшими после рабочего дня.
— Мам, привет! — Лена поцеловала мать в щеку. — Спасибо, что забрала Тимура. У нас сегодня совещание затянулось, мы бы никогда к шести не успели.
— Да пустяки, — отмахнулась Наталья Максимовна, но глаза ее были серьезными. — Идите, садитесь кушать, борщ готов. Тимур, беги мыть руки!
За столом воцарилась привычная идиллия. Тимур с аппетитом уплетал пирожок, рассказывая о контрольной по математике и о том, как они с другом Васей играли в футбол на продленке.
Лена и Олег с удовольствием ели борщ и нахваливали стряпню. Наталья Максимовна подливала им добавки, кивала, улыбалась, но эта улыбка была какая-то натянутая.
— Мам, что-то случилось? — наконец, спросила Лена, почувствовав неладное. — Ты какая-то не такая.
— Да нет, все в порядке, — ответила женщина, но ее пальцы стали нервно перебирать край салфетки. — Просто… мне нужно с вами кое о чем поговорить...
— Конечно, Наталья Максимовна. Мы вас слушаем, — Олег облизал ложку и отложил в сторону.
Тимур, почувствовав, что разговор переходит на "взрослые" темы, навострил уши, но бабушка тут же мягко пресекла это.
— Тимурочка, иди, пожалуйста, в комнату, поиграй. Бабушка с мамой и папой поговорят.
— Но я еще не доел! — попытался возразить мальчик.
— Возьми с собой пирожок, — предложила Лена, и Тимур, не заставляя себя долго уговаривать, схватил лакомство и умчался в зал к телевизору.
Наступила неловкая пауза. Наталья Максимовна глубоко вздохнула и протянула Лене тот самый листок бумаги.
— Вот. Это для вас.
Лена взяла листок с легким недоумением, которое сменилось неподдельным изумлением.
Олег, заглянув через плечо жены, нахмурился. Это был аккуратно составленный счет. В столбик были выписаны позиции:
"Проезд на автобусе (туда-обратно, 80 рублей х 2 раза в день х 22 учебных дня х 9 месяцев) — 31 680 рублей.
Питание (обед/полдник, 300 рублей х 22 дня х 9 месяцев) — 59 400 рублей.
Итого: 91 080 рублей.
Лена подняла на мать глаза, полные непонимания.
— Мама, что это? Это шутка?
— Нет, Леночка, не шутка, — голос Натальи Максимовны дрогнул, но она сделала над собой усилие и выпрямила спину. — Это мои расходы за учебный год на Тимура.
У Олега первого прорезался дар речи. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, стараясь не сорваться.
— Наталья Максимовна, мы… мы очень вам благодарны за помощь. Невероятно благодарны. Но… мы никогда не договаривались об оплате. Вы сами предложили забирать Тимура. Мы же не нанимали вас в няни.
— Я и не няня! — вспыхнула женщина. — Я бабушка, но я потратила свои пенсионные деньги. Я же не прошу оплатить все подряд, только самые основные расходы. Я посчитала все честно!
Лена отодвинула тарелку, не доев вкусный борщ. Аппетит у нее полностью пропал.
— Мам, да мы же сами предлагали тебе деньги на продукты, на такси, если плохая погода... Ты всегда сама отнекивалась! Говорила: "Что вы, какие деньги? Я же бабушка! Я с удовольствием!" Мы дарили тебе дорогие подарки на все праздники, часть именно потому, что ты отказывалась брать наличные! Мы оплатили тебе поездку на море в сентябре...
— Подарки — это одно! — парировала Наталья Максимовна. Ее щеки покрылись красными пятнами. — А систематические траты — это другое! Я небогатая женщина, Лена. Моя пенсия уходит на коммуналку, на лекарства, а тут две с половиной тысячи рублей в неделю только на проезд и еду! Это для меня серьезно!
— Но почему ты молчала целый год? — голос Лены сорвался от нахлынувших эмоций. — Почему не сказала: "Ребята, вот такие расходы, компенсируйте"? Мы бы с радостью! Мы бы давали Тимуру с собой деньги, оплатили бы проездной! Мы же не враги! Зачем дожидаться конца года и выставлять вот такой… такой формальный счет?
Олег положил руку на запястье жены, попытавшись ее успокоить, но сам был явно возмущен.
— Лена права. Это выглядит как… ну, я не знаю… как ловушка. Сначала безвозмездная помощь, а потом — предъявление счета. Мы чувствовали себя спокойными за сына, зная, что он с любимой бабушкой. А теперь получается, что это была услуга с последующей оплатой.
Наталья Максимовна поджала губы. В глазах женщины блеснула обида и раздражение.
— Для вас это услуга? Для меня это была радость! Я каждый день ждала Тимура! Я жила этим, но я не обязана еще и финансировать эту радость из своего скудного бюджета! Вы хорошо зарабатываете, а я — нет. Для вас девяносто тысяч — это половина отпуска, а для меня — полгода жизни.
— Так при чем тут мы? — не выдержала Лена. — Это твой выбор — тратить эти деньги. Ты могла не кормить его пирожками каждый день! Он вполне мог поесть дома! Ты могла сказать: "Лена, давай деньги на проезд", но ты не сказала ни слова!
— Я стеснялась! — вдруг почти выкрикнула Наталья Максимовна, и ее глаза наполнились слезами. — Понимаете? Мне неудобно было просить! Мне казалось, что вы сами должны были догадаться, что это накладно для меня! Вы сами должны были предложить! Но вы предлагали разово, а я ждала… ждала системного подхода.
В комнате повисла гробовая тишина. Было слышно, как в зале Тимур смеется над мультфильмом.
Этот простой детский смех болезненно контрастировал с накалившейся атмосферой на кухне.
— Мама, — тихо начала Лена. — Мы не должны догадываться. Мы не телепаты. Мы искренне верили, что ты делаешь это от чистого сердца, и мы отвечали тебе тем же — своей любовью, вниманием, подарками. Если у тебя были финансовые трудности, нужно было говорить прямо. "Дети, мне тяжело. Давайте договоримся".
— Я думала, вы сочтете меня жадной, — прошептала Наталья Максимовна, вытирая платочком уголки глаз. — Что решите, что я люблю Тимура только за деньги...
— Наталья Максимовна, никто бы так не подумал. Просто нужно было говорить. Этот счет… — Олег кивнул на злополучный листок, — он ранит и перечеркивает все то хорошее, что было. Он превращает наши родственные отношения в расчетно-кассовое обслуживание.
— Я не хотела никого ранить, — устало сказала женщина. — Я просто хотела справедливости.
Лена взяла со стола счет матери и еще раз окинула его пристальным взглядом.
— Хорошо. Мы оплатим его. Сегодня же я переведу тебе деньги.
Наталья Максимовна посмотрела на дочь с поддельным оживлением, но та продолжила:
— Но с понедельника Тимура после школы будет забирать наша няня. Мы уже давно подумывали об этом, чтобы не обременять тебя. Ты права, ты должна отдыхать, беречь свое здоровье и свою пенсию. Няне мы будем платить официально, по договору, с четко оговоренными обязанностями и компенсацией всех ее расходов. Так будет правильно и справедливо.
На лице Натальи Максимовны появился ужас. Она достигла своего — получила желанную финансовую справедливость, но цена оказалась для нее высокой.
— Леночка, подожди… Ты что, запрещаешь мне видеться с внуком?
— Нет, мама, ни в коем случае. Ты всегда будешь его любимой бабушкой. Будешь видеться с ним, когда захочешь. Мы будем приезжать в гости, ты можешь звать его на выходные, но режим дня, встречи из школы, кормление — это теперь будет зона ответственности няни и наша. Мы снимаем с тебя эту нагрузку и эти расходы, — Лена встала из-за стола и, подойдя к двери в зал, громко крикнула. — Тимур, собирайся, мы едем домой!
— Что? Так быстро? — разочарованно протянул мальчик. — Я еще мультик не досмотрел...
— Досмотришь дома. Поехали.
Пока Тимур собирал свой рюкзак, на кухне стояла ледяная тишина. Олег и Наталья Максимовна избегали смотреть друг на друга.
Через пять минут раздался звук закрывающейся входной двери. Наталья Максимовна осталась сидеть за столом, на котором стояли две тарелки с недоеденным борщом.
Она посмотрела на счет, на свою аккуратную бухгалтерию и на пришедшее на телефон уведомление о переводе 92 тысяч рублей от дочери.
Женщина надеялась, что Лена отойдет, и все снова вернется на круги своя. Однако дочь не пошутила, она нашла няню, которая теперь отвечала за Тимура.
Наталья Максимовна видела его только в свободное время и то не так часто, как бы ей хотелось.