Елена стояла у окна, наблюдая, как черная машина увозит Андрея в аэропорт. На столе лежала записка с подробными инструкциями по уходу за его матерью и списком лекарств, которые нужно давать строго по часам. Но больше всего ее внимание привлекал небольшой бордовый паспорт, спрятанный в ящике письменного стола — документ, о существовании которого муж даже не подозревал.
— Леночка, где мои капли от давления? — раздался требовательный голос Нины Васильевны из спальни. — И чай остыл совсем!
В свои тридцать два года Елена выглядела моложе благодаря точеным чертам лица, каштановым волосам до плеч и изящной фигуре, которую подчеркивало элегантное серое платье. Но в последние месяцы в ее карих глазах поселилась усталость — результат бесконечного служения чужим капризам и потребностям.
Квартира свекрови напоминала музей советской эпохи — тяжелые темные шторы, массивная мебель из красного дерева, ковры с затейливыми узорами на полу и стенах. Воздух пропитался запахом лекарств и старости, а каждый предмет словно кричал о том, что здесь время остановилось тридцать лет назад.
— Несу, Нина Васильевна, — откликнулась Елена, доставая из сумочки паспорт и быстро перелистывая страницы до нужной. Там, между визами в европейские страны, красовался штамп, который мог бы перевернуть всю ее жизнь.
— Тетя Лена, а дядя Андрей правда на две недели уехал? — в коридор выскочила восьмилетняя Катя, дочь золовки Светланы, которая после развода поселилась у бабушки вместе с ребенком.
— Правда, солнышко.
— А почему он тебя с собой не взял?
Девочка задавала те вопросы, которые взрослые предпочитали обходить стороной. Катя была умным ребенком с живыми темными глазами и русыми косичками, но атмосфера постоянных конфликтов в доме делала ее не по годам серьезной.
— Знаешь, Катенька, взрослые иногда принимают странные решения.
— А ты не расстроилась?
— Нет, не расстроилась.
— Почему?
— Потому что у меня тоже есть планы.
Из кухни донесся звук разбившейся посуды, сопровождаемый раздраженным возгласом. Елена поспешила туда, где обнаружила Светлану в мятом халате, растерянно смотрящую на осколки тарелки у своих ног.
— Лена, хорошо, что ты здесь! — Светлана выглядела измотанной, с темными кругами под глазами и нервной улыбкой. — Катька опять все роняет, а мне нужно к психотерапевту через час!
— Что случилось?
— Лезла за печеньем и зацепила тарелку. Мне некогда убирать — и так опаздываю!
Елена молча начала собирать осколки, размышляя о том, как легко окружающие перекладывают свои обязанности на ее плечи. Последние три года замужества превратились в бесконечную череду подобных ситуаций.
— Света, а где Катя?
— В своей комнате сидит, плачет. Думает, что я ругаться буду.
— Она же ребенок...
— Знаю! Но я в стрессе после развода, мне тяжело контролировать эмоции!
После отъезда Светланы квартира погрузилась в относительную тишину. Елена зашла к Кате, которая сидела на кровати, уткнувшись в подушку. Детская комната была единственным светлым местом в доме — яркие игрушки, рисунки на стенах, современная мебель.
— Катюша, не плачь. Мама просто устала.
— Я не специально тарелку разбила...
— Конечно, не специально. Все ломается.
— А ты на меня не злишься?
— Нет, солнышко. Я на тебя никогда не злюсь.
— А почему мама всегда злая?
— Мама не злая. У нее сложный период в жизни.
— А у тебя сложный период?
Елена задумалась, разглядывая детские рисунки. На одном из них была изображена семья — все держались за руки под ярким солнцем. Такая простая картинка, а какая сложная реальность стояла за этой детской мечтой.
— У всех взрослых бывают сложные периоды.
— А что делают взрослые, когда им трудно?
— Ищут решения.
— А ты нашла решение?
— Думаю, что нашла.
После того как Катя заснула дневным сном, Елена отправилась к свекрови. Нина Васильевна лежала в постели, окруженная подушками, лекарствами и женскими журналами. В свои шестьдесят пять лет она оставалась ухоженной женщиной с аккуратной седой прической, но характер имела деспотичный и требовательный.
Комната свекрови напоминала королевские покои — тяжелые портьеры из бархата, антикварная мебель, фарфоровые статуэтки на полках. Весь интерьер говорил о том, что хозяйка привыкла быть центром внимания и требовать особого отношения к себе.
— Леночка, садись, поговорим по душам.
— Слушаю вас, Нина Васильевна.
— Андрей звонил из самолета. Сказал, что ты расстроилась из-за его поездки.
— Не расстроилась. Удивилась.
— Чему же удивилась?
— Тому, что важные решения в нашей семье принимаются без обсуждения.
— Деточка, мужчинам необходим отдых от семейных забот. Андрей работает не покладая рук!
Елена работала ведущим дизайнером в крупной архитектурной студии, руководила международными проектами и владела английским и французским языками на профессиональном уровне. Но свекровь всегда воспринимала ее работу как хобби, второстепенное по сравнению с семейными обязанностями.
— А женщинам отдых не нужен?
— Женщины более выносливые. К тому же посмотри на ситуацию — я болею, Света в депрессии, Катенька требует внимания.
— А что если я тоже устала?
— От чего устала? У тебя прекрасная работа, любящий муж, крыша над головой.
— Нина Васильевна, а когда в последний раз кто-нибудь спрашивал, чего хочу я?
— А чего ты хочешь? Все же у тебя есть!
— Хочу профессионально развиваться. Путешествовать. Принимать решения о собственной жизни.
— Это эгоизм! Семья должна быть на первом месте!
— А почему для Андрея на первом месте его комфорт?
— Андрей — мужчина! Он обеспечивает семью!
— А я не обеспечиваю?
Свекровь растерялась. Она привыкла к тому, что Елена безропотно соглашается с любыми требованиями, не задавая неудобных вопросов.
— Ты обеспечиваешь... но это не основной доход...
— Основной доход? Нина Васильевна, а вы знаете, сколько я зарабатываю?
— Ну... Андрей говорил, что немного... тысяч пятьдесят...
— Сто восемьдесят тысяч рублей в месяц плюс премии за международные проекты.
Лицо свекрови вытянулось от удивления.
— Не может быть! Андрей же сказал...
— Андрей сказал то, что думал три года назад, когда я только устроилась на эту работу. С тех пор он ни разу не поинтересовался моими успехами.
— Но почему ты не рассказывала?
— Рассказывала. Но никто не слушал. Все были слишком заняты своими проблемами.
Нина Васильевна нервно теребила край одеяла. Информация о доходах невестки кардинально меняла расстановку сил в семье, и это пугало женщину, привыкшую контролировать ситуацию.
— Но даже если ты хорошо зарабатываешь, семья все равно важнее карьеры!
— Для кого важнее?
— Для женщины! Женщина создана для семьи!
— А кто это решил?
— Так устроена природа!
Елена встала и подошла к окну. На улице светило солнце, дети играли во дворе, жизнь била ключом. А она провела последние три года в добровольном заключении, обслуживая капризы людей, которые даже не пытались понять ее потребности.
— Нина Васильевна, а что если природа дала мне другие таланты?
— Какие другие таланты?
— Творческие, профессиональные. Способность создавать красоту, руководить проектами, общаться с людьми разных культур.
— Это прекрасно! Но семья должна быть на первом месте!
— А почему у Андрея на первом месте его удовольствия?
— Андрей работает! Ему нужна разрядка!
— А я не работаю?
— Работаешь... но твоя работа менее напряженная...
— С чего вы взяли?
— Ну... дизайнеры же сидят в уютных офисах, рисуют красивые картинки...
Елена усмехнулась. Люди, далекие от ее профессии, действительно думали, что дизайн — это развлечение, а не серьезная интеллектуальная деятельность, требующая знаний в области психологии, технологий, культуры.
— Нина Васильевна, на прошлой неделе я представляла проект жилого комплекса французским инвесторам. Сумма контракта — двенадцать миллионов евро.
— Ах да... забыла... но все равно это не так ответственно, как работа Андрея...
— А что делает работу Андрея более ответственной?
— Ну... он же инженер! От его решений зависит безопасность людей!
— А от моих проектов не зависит качество жизни тысяч людей?
Свекровь замолчала, не найдя аргументов. Елена вернулась к кровати и села в кресло.
— Нина Васильевна, я хочу рассказать вам кое-что важное.
— Что?
— Два года назад мне предложили должность креативного директора в парижском офисе нашей компании.
— И что?
— И я отказалась, потому что Андрей сказал, что не может оставить больную маму и проблемную сестру.
— Правильно сделала! Семья важнее!
— Тогда мне предложили удаленную работу на этот проект. Зарплата в три раза больше, возможность участвовать в создании целого района Парижа.
— И ты отказалась?
— Нет. Я согласилась.
— Как согласилась?
— Оформила французскую рабочую визу, подписала контракт, уже полгода веду проект удаленно.
Лицо свекрови побледнело.
— Но Андрей же не знает!
— Не знает. Потому что ни разу не поинтересовался деталями моей работы.
— Но это же обман!
— А когда Андрей покупал билеты на Мальдивы, не поставив меня в известность — это не обман?
— Это другое! Он хотел сделать сюрприз!
— Какой сюрприз? Оставить меня прислуживать его родственникам?
— Мы не заставляем тебя прислуживать! Мы просим о помощи!
— Два года просите о помощи каждый день?
— А что в этом плохого? Семья должна поддерживать друг друга!
— А кто поддерживает меня?
— Мы поддерживаем! Андрей обеспечивает...
— Я обеспечиваю себя сама. И вас тоже, кстати.
— Как это нас?
— А кто оплачивает ваши лекарства? Катины кружки? Продукты для всей семьи?
— Андрей оплачивает!
— Нет. Последние полгода оплачиваю я. Андрей сказал, что у него временные трудности на работе, попросил помочь. Я согласилась.
Нина Васильевна молчала, переваривая информацию. Картина мира, которую она выстраивала годами, рассыпалась на глазах.
— Но почему ты молчала?
— Потому что привыкла молчать. Привыкла думать, что мои потребности менее важны, чем капризы окружающих.
— Мы не капризничаем! У нас реальные проблемы!
— А у меня нет реальных проблем?
— Какие у тебя проблемы? Ты же счастлива!
— Откуда информация о моем счастье?
— Видно же! Ты не жалуешься!
— А если начну жаловаться?
— Тогда поймем, что тебе плохо!
— Мне плохо уже два года. Просто я не жаловалась.
— Почему не жаловалась?
— Потому что каждый раз, когда я пыталась что-то сказать, вы объясняли, что ваши проблемы важнее.
В комнату вошла Света, вернувшаяся от психотерапевта. Она выглядела еще более растерянной, чем обычно.
— Лена, врач сказал, что мне нужна стабильность в жизни. Никаких стрессов и перемен.
— И что это означает?
— Это означает, что я не могу пока искать работу. Нужно сначала восстановить эмоциональное состояние.
— А сколько времени займет восстановление?
— Врач говорит, от полугода до двух лет.
— А кто будет вас обеспечивать эти два года?
— Ну... Андрей поможет... и ты тоже можешь помочь...
Елена встала и направилась к двери.
— Девочки, мне нужно сделать важный звонок.
— Кому звонишь? — насторожилась свекровь.
— Руководителю парижского офиса.
Елена вышла в коридор и набрала номер.
— Мишель? Это Елена... Да, по поводу вашего предложения... Я готова переехать в Париж... Когда? Через неделю? Прекрасно.
Она вернулась в комнату, где женщины ждали ее с тревожными лицами.
— Какое предложение? — тихо спросила Нина Васильевна.
— Предложение о постоянной работе в Париже. Должность креативного директора. Зарплата четыреста тысяч рублей в месяц.
— Четыреста тысяч?! — воскликнула Света.
— Четыреста тысяч. Плюс служебная квартира в центре Парижа, медицинская страховка, оплачиваемый отпуск.
— Но ты же не можешь оставить семью!
— А семья может оставить меня?
— Мы тебя не оставляем!
— Нет? А кто интересуется моими чувствами? Кто спрашивает о моих планах? Кто учитывает мои потребности при принятии решений?
— Мы учитываем! — запротестовала Света. — Просто сейчас такой сложный период...
— Этот сложный период длится уже три года. И судя по вашим словам, продлится еще два года.
— Но мы же семья! Семья должна поддерживать друг друга!
— Взаимно поддерживать. А не так, что один человек поддерживает всех остальных.
Нина Васильевна села на кровати.
— Леночка, но что скажет Андрей?
— Андрей узнает, когда вернется с Мальдивов.
— Но он же не позволит!
— А почему Андрей должен позволять или не позволять взрослой женщине принимать решения о собственной карьере?
— Потому что он муж! Муж — глава семьи!
— А кто назначил его главой?
— Так принято!
— Кем принято?
— Обществом! Традициями!
— А если традиции устарели?
В этот момент в комнату заглянула Катя, проснувшаяся от громких голосов.
— Тетя Лена, а что такое традиции?
— Традиции — это правила, которые люди передают из поколения в поколение.
— А если правила плохие?
— Тогда их можно изменить.
— А кто может изменить?
— Любой человек, который считает правила несправедливыми.
— Лена, не путай ребенку голову! — возмутилась Света.
— А что плохого в том, чтобы ребенок думал своей головой?
— Дети должны уважать традиции!
— А взрослые должны объяснять, почему эти традиции справедливы.
Катя подошла к Елене и взяла ее за руку.
— Тетя Лена, а ты правда уедешь в Париж?
— Правда, солнышко.
— А я смогу к тебе приехать?
— Конечно сможешь. Я буду жить в красивой квартире рядом с Эйфелевой башней.
— А мама с бабушкой тоже смогут приехать?
— Смогут, если захотят.
— А дядя Андрей?
— И дядя Андрей тоже.
— А почему они такие грустные?
— Потому что взрослые иногда боятся изменений.
— А ты не боишься?
— Боюсь. Но еще больше боюсь оставаться на месте.
После того как Катя ушла играть, в комнате повисла тяжелая тишина.
— Лена, — наконец заговорила Нина Васильевна, — а что если Андрей не простит?
— Что именно не простит?
— То, что ты приняла решение без него.
— А мне должно простить то, что он принял решение без меня?
— Это другое дело!
— Чем другое?
— Мужчина имеет право принимать решения!
— А женщина не имеет?
— Женщина должна советоваться с мужем!
— А муж должен советоваться с женой?
— Должен... но окончательное решение за мужем!
— Почему?
— Потому что мужчина более ответственный!
— А кто решил, что мужчина более ответственный?
— Природа решила!
— А может быть, так удобнее мужчинам?
— Лена, ты говоришь ужасные вещи!
— Что ужасного в желании равенства?
— Равенство разрушает семью!
— А неравенство укрепляет?
— Да! В семье должна быть иерархия!
— И кто должен находиться на вершине этой иерархии?
— Мужчина! Глава семьи!
— А все остальные должны ему подчиняться?
— Не подчиняться, а уважать его мнение!
— А он должен уважать мнение других?
— Должен... но его мнение важнее!
— Почему важнее?
— Потому что он мужчина!
В коридоре зазвонил телефон. На экране высветилось имя Андрея.
— Привет, дорогая! — послышался веселый голос мужа. — Как дела? Скучаешь?
— Дела хорошие. А у тебя как?
— Потрясающе! Море невероятное, погода супер! Жаль, что ты не со мной!
— Правда жаль?
— Конечно! В следующий раз обязательно поедем вместе!
— А кто будет ухаживать за твоей мамой?
— Ну... что-нибудь придумаем... Как мама, кстати? Не капризничает?
— Твоя мама в полном порядке.
— А Светка как? Катюшка не хулиганит?
— Все в порядке.
— Слушай, а что у тебя с голосом? Какой-то странный...
— Обычный голос.
— Нет, не обычный. Такой... решительный что ли...
— Андрей, мне нужно тебе кое-что сообщить.
— Что случилось?
— Через неделю я улетаю в Париж.
Долгая пауза.
— Как это улетаешь? В командировку?
— На постоянную работу.
— Что?! Ты шутишь?
— Не шучу.
— Но ты же не можешь! У нас семья!
— У нас была семья. А теперь у нас будет другая семья.
— Какая другая?
— Семья, где решения принимаются совместно. Где уважают мнение всех участников.
— Лена, ты сошла с ума! Ты не можешь бросить семью ради карьеры!
— А ты можешь бросить семью ради отдыха?
— Это временно! А ты хочешь навсегда уехать!
— Не навсегда. Контракт на два года с возможностью продления.
— Два года?! А как же мы без тебя?
— А как я без себя?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что три года я жила чужой жизнью. Исполняла чужие желания. Решала чужие проблемы.
— Это не чужие проблемы! Это семейные проблемы!
— А мои проблемы тоже семейные?
— Какие твои проблемы?
— Профессиональная нереализованность. Эмоциональное выгорание. Потеря собственной личности.
— У тебя нет никакого выгорания! У тебя истерика!