Представьте себе ситуацию: в некой организации руководитель решил, что самый верный способ получить информацию "из первых рук" - это наладить её поставку напрямую, без посредников. То есть все 257 сотрудников, работающих в 12-ти отделах 3-х департаментов, должны докладывать не по инстанции, по цепочке, а ему лично - обо всём, что знают и что случилось.
С одной стороны, это очень даже хорошо. Точно так же хорошо, как и желание иных начальников влезть в работу каждого из этих сотрудников, проследить, кто чем занимается, из 257 человек, ткнуть пальцем в его недостатки и издать индивидуальный приказ - конкретно для "вот этого".
Но на самом деле всё происходит совсем не так. А если именно так, такая организация очень скоро накроется медным тазом. Потому что информация с мест, от каждого работника, должна поступать его непосредственному начальнику, затем - руководителю более высокого ранга, и так далее, а уже потом, в обобщённом виде, с выделением наиболее важных моментов - самому главному боссу.
Примерно так, в процессе эволюции, было организовано взаимодействие между рецепторами в нашем организме и центральной нервной системой при посредничестве проводящих путей - нейронов и нервных волокон.
Как известно, количество чувствительных нервных окончаний очень велико. Если взять обычный, среднестатистический участок кожи, то на 1 квадратном сантиметре будет находиться около 100 рецепторов боли, до 15 - холода и 2 - тепла, 25 - тактильной чувствительности. А на квадратном 1 сантиметре языка расположены до 200 вкусовых рецепторов. В носу, говорят, всё ещё интереснее.
А теперь представьте, что было бы, если бы импульсы от каждого рецептора шли по отдельному нейрону в мозг. Нервы у нас были бы, толщиной с руку.
Но поскольку этого нет, значит, всё происходит совсем иначе - по принципу ВОРОНКИ ШЕРРИНГТОНА. То есть от множества нервных окончаний отходят нейроны, которые постепенно сливаются в более и более крупные проводящие пути, а сигналы от них объединяются. При этом из множества импульсов отбирается всего один или несколько, наиболее сильных, а значит, потенциально важных. Данное явление называется "конвергенцией".
А когда мозг, получив и обработав полученную от рецепторов информацию, даёт распоряжение действовать, реализуется такая же ВОРОНКА ШЕРРИНГТОНА, только наоборот: импульс из ЦНС идёт по нейрону и затем распределяется по другим проводящим путям, которые направляются в каждое из мышечных волокон, заставляя их сокращаться. Это называется дивергенцией.
Всё это достаточно хорошо синхронизировано и за миллионы лет эволюции отработано до автоматизма. Так что не стоит беспокоиться, что вам придётся думать, какое конкретно волокно мышцы стоит напрячь, чтобы совершить то или иное движение. Генерал всего лишь приказывает "взять укрепление", а уже офицеры и сержанты потом на месте решают, как всё это выполнить. И если главнокомандующий будет давать приказы каждому из своих солдат, вот это будет полный абзац.
Сэр Чарльз Скотт Шеррингтон (27 ноября 1857 - 4 марта 1952) - британский физиолог, нейробиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине «за открытия, касающиеся функций нейронов», президент Лондонского королевского общества, иностранный член Парижской академии наук, иностранный член-корреспондент Петербургской академии наук.
Родился в Лондоне, в семье сельского врача. Хотя есть данные, что он вполне мог быть либо внебрачным ребёнком, либо усыновлённым.
С детства проявлял интерес к искусству, любовь к классике и стремление к путешествиям. Но, закончив Ипсвичскую школу, решил стать врачом и поступил в Королевский хирургический колледж Англии. Он также хотел учиться в Кембридже, но из-за банкротства банка финансовое положение семьи ухудшилось.
В возрасте 19 лет Чарльз поступил на работу в больницу Святого Томаса, чтобы зарабатывать на жизнь и помочь братьям получить юридическое образование. Попутно сам он учился в колледже Гонвилл-энд-Киз Кембриджского университета, где заинтересовался физиологией.
А ещё Шеррингтон любил играть в футбол и выступал в составе сборной клуба "Ипсвич Таун". Плюс ко всему, был хорошим регбистом и гребцом. И преподаватели не могли на него нарадоваться, потому что он ещё и блестяще успевал, получал самые высокие оценки по ботанике, анатомии и физиологии человека, зоологии и всем остальным.
В итоге он получил степень бакалавра медицины и хирургии в Кембридже.
В 1884 году Шеррингтон уехал в Страсбург, а потом - в Испанию, где вспыхнула азиатская холера, после этого - в Берлин, в Рудольфу Вирхову и Роберту Коху. И снова в Испанию, где, помимо сбора анализов, Шеррингтон увлёкся посещением художественных галерей и приобретением редких книг.
В 1891 году его назначили директором Института передовых физиологических и патологических исследований Брауна при Лондонском университете - центра физиологических и патологических исследований человека и животных. Он работал над сегментарным распределением дорсальных и вентральных корешков спинномозговых нервов, составил карту сенсорных дерматомов и в 1892 году обнаружил, что мышечные веретена запускают рефлекс растяжения.
Работая с кошками, собаками, обезьянами и человекообразными обезьянами, у которых были удалены полушария головного мозга, он обнаружил, что рефлексы следует рассматривать как интегрированную деятельность всего организма, а не просто как результат деятельности так называемых рефлекторных дуг, как считалось в то время.
Шеррингтон доказал, что возбуждение мышц обратно пропорционально торможению противоположной группы мышц.
Несмотря на то, что в этом институте ему были предоставлены широкие полномочия, он всё-таки решил устроиться на работу в Оксфордский университет. Просто там у него появилась возможность обучать талантливых студентов и передавать им свой опыт.
Но когда началась Первая мировая война, в его группе осталось всего девять студентов. А сам он был вынужден пойти на заводе по производству снарядов, чтобы поддержать военных и изучить усталость в целом и производственную усталость в частности.
Несмотря на тяжести и невзгоды, Шеррингтон боролся за то, чтобы женщин приняли в медицинскую школу Оксфорда.
На пенсию он вышел только в 1936 году, при этом продолжал вести обширную переписку с учениками и другими людьми со всего мира. А ещё продолжал заниматься своими поэтическими, историческими и философскими интересами.
Возможно, поэтому он не только дожил до 94 лет, но и до последнего оставался очень здравомыслящим и рассудительным дедом. Хотя всё-таки из-за артрита попал в дом престарелых за год до своей смерти, в 1951 году.
Вы можете поддержать канал, перечислив любую доступную вам сумму на кошелёк ЮMoney 4100 1102 6253 35 (или на карту Райффайзенбанка 2200 3005 3005 2776). И поучаствовать в создании книги по материалам этих статей. Заранее всем спасибо!