Вот что из этого вышло
Раз купили, надо выпить
В Вологодской области с 1 марта ограничена продажа алкоголя по будням: купить его теперь можно только с полудня до 14:00. Инициатор сухого закона — эксцентричный губернатор Георгий Филимонов, которого называют ставленником влиятельного первого замглавы администрации президента РФ Сергея Кириенко и другом Катерины Тихоновой.
Спустя полгода после принятия закона корреспонденты отправились в Вологду, чтобы узнать, как местные жители справляются с тем, что не могут немедленно выпить.
Вологда. На пути к Бристолю
— Можно уже бутылочку первую достать? — седой мужчина в очках тянется к магазинной полке, где стоит виски, но останавливается в нескольких сантиметрах от бутылки. На часах почти полдень.
— Можете, можете, — добродушно отвечает продавец популярного сетевого алкомаркета «Бристоль».
— Ага, — мужчина достает бутылку. — Вроде без спросу брать неприлично, а охота пораньше [занять очередь] — сейчас народ набежит.
В России нет общего для всех регионов расписания продаж алкоголя: каждый субъект Федерации определяет это время сам. С 1 марта Вологодская область приняла невиданные для большей части России меры: в будни купить алкоголь там теперь можно только с полудня и до 14:00 (по выходным, как и прежде, с 8 до 23). По словам губернатора Георгия Филимонова, который в соцсетях называет свой закон «12-14», цель ограничений — чтобы люди «прекратили напиваться».
До вступления закона в силу Филимонов жаловался, что в регионе много алкозависимых и высокая смертность от «последствий употребления алкогольных напитков», в том числе от «поножовщины, стрельбы, пьяного вождения». В 2024 году Вологодская область действительно попала в десятку самых пьющих регионов страны: она заняла девятое место по продажам водки с показателем 8,9 литра на человека и шестое по продажам всего прочего крепкого алкоголя.
Седой мужчина в очках достает виски с полки и передает своему приятелю. Другая покупательница выбирает в том же отделе белое вино, еще одна изучает полку с настойками. Ровно в полдень перед кассами уже больше 15 человек: рабочие в спецовках с логотипом «Газпрома», офисные сотрудники, местные жительницы в возрасте, мужчина с подбитым глазом — в корзине у каждого лежит хотя бы одна бутылка. Кассир предупреждает покупателей, что касса начнет отпускать алкоголь только в 12:01 — раньше этого времени покупку не пропустит система.
— Ну что, айда по пять капель выпьем? — седой мужчина, расплатившись за виски, поворачивается к своему другу.
— В обед?
— Ну а что! Раз купили, надо выпить, что делать. Заодно пообедаем.
Кассы работают почти без остановки. Всего за 15 минут купить алкоголь успевают почти полсотни человек, и поток людей не прекращается.
Мужчина в резиновых шлепанцах, от которого резко пахнет перегаром и мочой, просит позвать «свою любимую кассиршу», чтобы та пробила ему две пластмассовые бутылки дешевого пива.
Из алкомаркета «Красное и белое» на соседней улице выходит мужчина с пакетом, полным пивных банок. Внутри магазина никого, кроме продавцов. «У них [в „Бристоле“] водка есть, а у нас только пиво», — объясняет сотрудница алкомаркета. Стеллажи с крепким алкоголем действительно закрыты мусорными пакетами, сверху прикреплена записка о том, что с 26 июля продажи приостановлены «по техническим причинам».
За день до этого у нескольких вологодских магазинов, работающих под брендом «Красное и белое», по заявлению самого губернатора Филимонова, отобрали лицензию на продажу алкоголя; с 1 августа ограничение распространилось на всю областную сеть. Глава региона сообщил, что алкомаркеты «Красное и белое» лишились лицензии из-за того, что продавали алкоголь с нарушениями — но какими именно, не уточнил. Губернатор также написал в своем телеграм-канале, что сеть уходит из Вологодской области, и добавил: «Торговцы смертью нам в регионе не нужны». Представители «Красного и белого» эту информацию не подтвердили.
В обычных супермаркетах поток людей в этот час примерно такой же, как в «Бристоле», — и почти все пришли за алкоголем. Глядя на людей с бутылками, не выдерживают даже те, кто не планировал покупать спиртное. Постояв минуту в очереди, блондинка лет пятидесяти ставит корзину с туалетной бумагой, сгущенкой, куриной грудкой и растворимым кофе на пол, быстрым шагом идет в отдел с алкоголем и возвращается с бутылкой водки.
Вологжане уже привыкли к очередям в супермаркетах с полудня до двух дня. «Сейчас еще ничего, а в марте очереди в кассу были сопоставимы с советской очередью в период дефицита», — рассказывает жительница Вологды Яна. По будням она работает в офисе, и, чтобы купить алкоголь, ей приходится отпрашиваться с работы. Некоторые коллеги Яны, по ее словам, стесняются прямо говорить о том, что собираются за спиртным, и объясняют начальству, что идут за сигаретами.
Другие собеседники, супруги Алексей и Ирина, не могут отлучиться с работы посреди дня: Алексей работает юристом, Ирина — педагог. Они покупают алкоголь в выходные. «Раньше покупала одну бутылку вина, а теперь каждый раз беру столько, сколько смогу унести, — говорит Ирина. — Я не отношу себя к категории алкоголиков, а приходится покупать много бутылок разом, это неприятно».
После введения ограничений на продажу алкоголя у Яны тоже появился небольшой домашний бар, в нем — водка, коньяк, шампанское, просекко: «В гости приходят пьющие друзья, приходится держать». По словам Яны, губернаторские ограничения никак не повлияли на количество алкоголя, которое она выпивает, но некоторые ее друзья теперь пьют больше, чем прежде. «Покупаешь впрок, приходишь домой — а оно уже стоит, манит», — цитирует она знакомых.
Алексей и Ирина соглашаются: те, кто хочет выпить, все равно будут это делать вне зависимости от ограничений. «Мы уже это проходили: 1985 год, антиалкогольная кампания, — говорит Алексей. — Чего только не было: например, гуталин намазывали на хлеб, алкоголь его пропитывал, потом гуталин снимали, а сам хлеб ели. Или, помню, был такой одеколон „Цитрон“, его с утра выпивали».
Бытовые жидкости, в составе которых есть спирт, некоторые вологжане употребляют и сейчас: во дворах и в парках можно найти пустые темно-коричневые флаконы из-под аптечных косметических лосьонов. Такую продукцию на Вологодчине называют бомиками.
Употребление бомиков сейчас, по словам Яны, редкость, в основном люди с зависимостью идут за алкоголем не в аптеку, а в продуктовый магазин. Уже нетрезвых людей, которые закупаются спиртным в магазинах в разрешенное время, Яна называет «синими ходоками» — по аналогии с белыми ходоками из «Игры престолов». Сходство, по ее словам, особенно заметно в дни, когда в регионе вводится полный запрет на продажу алкоголя и людям нечем опохмелиться. В 2025 году купить спиртное в Вологде нельзя было, например, во Всемирный день здоровья, День молодежи, День семьи и День России. «Идет ватага алкашей, им надо было срочно дозу, чтобы опохмелиться, а [навстречу] им другие алкаши: „Не продают!“ — вспоминает Яна. — Стою и думаю: с вас-то фильм и делали».
В будни на улицах Вологды много пьяных людей. Вологжане, с которыми пообщалась корреспондент, говорят, что после введения ограничений на продажу алкоголя чаще встречают их на улице.
У входа в «Пятерочку» недалеко от центра города пьяный старик в серой майке и трениках протягивает прохожим свой смартфон и просит заказать ему такси до дома — сам он не попадает по кнопкам. Его товарищи помладше — мужчина в черной майке и блондин в клетчатой рубашке — просят прохожих не вмешиваться. Тем не менее двое подростков выручают старика и вызывают такси с его телефона. Вскоре у магазина тормозит серая легковушка. Друзья нехотя волокут старика к машине.
«А он не наблюет?» — спрашивает водитель. Друзья пожимают плечами и дают наставление товарищу: «В машине не гадить, доедь нормально!»
Вологда. К бомикам через магазин
На узком тротуаре сильно выпивший мужчина падает к ногам корреспондента — и начинает целовать обувь. Он говорит, что ему стыдно, но за что именно, объяснить не может. Чтобы мужчина поднялся с земли, его приходится простить (непонятно за что).
Стоять ровно мужчине дается с трудом. Темные джинсы в пыли, рукава кожаной куртки лопнули под мышками. «Вообще у меня хозяйство. Я просто загулял чуть-чуть», — оправдывается вологжанин. На просьбу показать, где в городе найти алкоголь в запрещенные часы, он тут же оживляется: «Ты крутая! Пошли».
По пути вологжанин пытается рассказать о себе, бросая каждую мысль на полпути. Ему все-таки удается сказать, что его зовут Шамиль. Второй или третий день Шамиль в запое. Обычно он пьет пиво или водку.
— А бомики?
— Ты меня обидеть хочешь? — хмуро отвечает Шамиль.
Через полчаса мы подходим к пятиэтажке. Дверь, ведущая в подвал, открыта, на ней висит выгоревший плакат с надписью «Продукты». Чтобы попасть в магазин, нужно пройти через длинный, плохо освещенный коридор, который заворачивает за угол. Оттуда появляется нетрезвый седой мужчина, на дне его пакета звенят бутылки.
— Продают? — Шамиль показывает пальцем на пакет. Мужчина что-то бормочет в ответ и, слегка пошатываясь, идет к лестнице.
По полупустым витринам и холодильникам кое-как разбросаны продукты. Шамиль с намеком улыбается продавщице, та нерешительно улыбается ему в ответ. Повисает пауза. «Ну!» — говорит Шамиль корреспонденту
— Будьте добры, водку или коньяк.
— Ничего нет.
— От вас же только что мужчина вышел…
Продавщица качает головой.
«Ты крутая, они все тебя боятся!» — объясняет Шамиль уже на улице и опять падает в ноги.
Продавцы не доверяют незнакомцам. Например, кассирша могла принять журналистку за человека, который делает контрольную закупку по просьбе полицейских, рассуждает Шамиль. Но он знает еще одно место. Минут через сорок Шамиль останавливается у двухэтажного дома, обшитого сайдингом. Подойдя к одному из завешенных окон, несколько раз стучит по раме, но ему никто не отвечает.
— Точно сюда?
— Да точно!
Он снова стучит по раме — без ответа. «Ты только не уходи, я еще одно место знаю!» — говорит Шамиль и опять куда-то ведет, ничего не объясняя.
— А ты же со мной выпьешь? — вдруг уточняет Шамиль, останавливаясь у длинного металлического забора из профнастила.
— Ну выпью, только смотря что.
— Ну вино там одно, — неуверенно говорит Шамиль.
В двери частного деревянного дома прорублено маленькое квадратное окошко. Шамиль достает из кармана несколько смятых купюр и наклоняется к нему.
— Приходи позже, нет пока, — раздается из-за двери женский голос.
Шамиль отходит от дома: он предлагает подождать, пока привезут, на скамейке в ближайшем парке. Минут через 15, оставив корреспондента на скамейке, он вновь идет к окошку. Обратно Шамиль возвращается быстрым шагом. На его лице тревога. Руками он поочередно хлопает по плечам, как бы показывая погоны: в дом, где подпольно торгуют спиртным, приехали двое полицейских.
— А что ты там покупаешь обычно?
— Ну, бывает, выпить охота, — уходит от ответа Шамиль.
— Что именно выпить-то?
— Да спирт! Бомики эти, — резко повышает голос вологжанин.
— Ты же говорил, что бомики не пьешь?
— А больше ничего не купить.
Шамиль обижается, что корреспондент не поверила в его рассказ о сотрудниках полиции, и решает показать их машину, припаркованную у входа в дом. Из дома действительно выходят полицейские. «Неохота мне на сутки уехать, неохота, неохота», — тараторит Шамиль, быстро кивая головой. Окошко в деревянной двери по-прежнему открыто, за ним по-прежнему сидит женщина.
Поздним вечером следующего дня корреспондент снова идет по маршруту, который показал Шамиль. Дверь продуктового с выцветшей надписью заперта — магазин работает до девяти вечера и уже закрылся. Точка, где мы видели полицейских, открыта. В обшитой сайдингом двухэтажке, где Шамилю никто не ответил, торгуют бомиками. Вероятно, он перепутал окно — нужное располагается чуть дальше.
Пошатываясь, к окну подходят помятые мужчины, протягивают наличные и забирают темно-коричневые склянки.
— Один.
— Вы слишком молодо выглядите, покажите паспорт, — говорит корреспонденту обритая наголо продавщица.
После проверки она выдает теплый стеклянный флакон: «Лосьон очищающий „Чистый“ люкс». В составе — 95% спирта. Цена — 90 рублей.
Наливайка — парк Мира
Хотя достать качественный алкоголь в запрещенные для продажи часы стало гораздо сложнее, ситуация все же не безвыходная, говорит местная жительница Яна. Купить его можно даже в сетевых продуктовых. Продавцы ведут себя осторожно, но соглашаются отпустить спиртное за наличные, если давно знают покупателя. Чаще всего такие покупатели — те самые запойные алкопотребители, которых упоминал губернатор Филимонов, представляя закон «12-14».
«Если на протяжении последних семи-десяти лет человек постоянно берет алкоголь у одних и тех же продавцов, он не пойдет их сдавать в полицию, — объясняет Яна. — Клиент проверенный, еще и кассу делает». У самой Яны тоже есть знакомые продавцы, готовые опустить алкоголь «не в часы», но пользоваться этой возможностью она опасается: «У меня все время возникает вопрос: а откуда они берут этот коньяк, насколько я могу ему доверять?»
Те, у кого нет знакомых продавцов, покупают алкоголь в так называемых наливайках или разливайках. Так называют магазины, которые оформили лицензию как заведения общепита (барам, кафе и ресторанам в Вологде по-прежнему можно продавать алкоголь круглосуточно). Главное отличие такого места от магазина — напитки нужно выпить внутри, брать их навынос в запрещенные для торговли часы нельзя. Но и покупатели, и продавцы понимают, что это формальность.
Очередь к кассе в одной из центральных наливаек поздним вечером во вторник — больше десяти человек. Еще столько же уже пьют снаружи. Хотя место выглядит как бар, присесть не получится: барных стульев у стойки нет, на сдвинутых в угол столах стоит табличка «резерв». Продавцы отдают пластмассовые бутылки с разливным пивом открытыми, крышку можно взять в коробке неподалеку от кассы. Пиво в стекле перед продажей откупоривают, но и на этот случай все предусмотрено: тут же стоит коробка с металлическими крышками, а возле нее — приспособление, с помощью которого можно герметично закрыть крышку.
Пиво в бутылках с отвинчивающейся крышкой продавец перед продажей тоже открывает, но крышку кладет рядом — и покупатели тут же ее завинчивают. Других алкогольных напитков в меню нет.
В разливайках, которые находятся дальше от центра города, продавцы уделяют меньше внимания формальностям: например, не только не откупоривают бутылки перед продажей, но и не просят показать паспорт. В среднем бутылочное пиво в таких местах стоит на 30–40% дороже, чем в магазине, разливное — от 200 до 400 рублей за литр.
Раньше в наливайках продавали и крепкий алкоголь, однако после того, как об этом начали писать в СМИ и соцсетях, перестали. Сначала бутылки с водкой просто убрали с витрин и продолжили разливать «из-под полы по знакомству», говорят клиенты наливайки корреспонденту, но потом прекратили совсем. Собеседница Яна отмечает, что очереди возле наливаек, несмотря на это, остались прежними. «Я этих мест опасаюсь, не чувствую себя там безопасно. Ходить с ребенком там просто страшно», — говорит Яна.
В нескольких ресторанах Вологды корреспонденту разрешили купить вино навынос. Официанты предупреждают, что перед продажей им придется открыть бутылку. «У нас есть варианты с завинчивающейся крышкой, можем попробовать выбрать что-то из них», — предлагает официантка одного из заведений. Покупать вино в ресторане дорого: самый доступный вариант из тех, что в бутылке с завинчивающейся крышкой, стоит почти две тысячи рублей — втрое дороже, чем в супермаркете.
Вологодские СМИ пишут, что улицы города иногда патрулируют активисты патриотических общественных организаций — например, «Муниципальной стражи» и «Русской общины». Они ищут тех, кто пьет в общественных местах. Жители Вологды, несмотря на это, продолжают выпивать на улице: на лавочках, в парках и прямо на ходу. В сквере на бульваре Пирогова неподалеку от центра города двое вологжан не скрываясь пьют пиво из пластиковых бутылок. Корреспонденту ни говорят, что сидят здесь каждый вечер и их «не гоняют»: «Ну и что, что у нас бутылки! На них же ничего не написано. Мы не орем, не мусорим. Если подойдут сотрудники [полиции], я им отвечу, что это квас. Пусть сам докажет, что это пиво. Предположения к закону не привяжешь».
Трое молодых людей отдыхают на пляже рядом с парком Мира. Юноша почти допил бутылку вина, девушки пьют пиво. С рейдами никто из них не сталкивался. «Я меньше пить не стал, пью как раньше», — с гордостью говорит вологжанин, объясняя, что его друг — владелец бара, поэтому может достать любые напитки вне официальных часов продажи. Его подруги добавляют, что спиртное можно заказать с помощью алкотакси: курьеры готовы привезти алкоголь в любое время. Делиться контактами они отказываются, чтобы «еще и это не прикрыли».
После некоторых сомнений молодой человек все-таки соглашается показать телеграм-бот по доставке алкоголя, который ему советовали друзья. Доставка обходится дорого, говорят они, но «когда ты пьяный, тебе уже не важно, сколько ты будешь тратить, — идешь и тратишь».
Вологда. Неизвестный подъезд
В каталоге телеграм-бота, который посоветовал молодой человек с пляжа, всего шесть позиций: два вида баночного пива (в среднем вдвое дороже, чем в магазине), красное и белое вино (в четыре-пять раз дороже), водка и коньяк (дороже втрое). «Можете не приобретать и быть здоровыми как наш Губернатор», — написано в закрепленном сообщении (орфография сохранена).
Еще один телеграм-бот корреспондент легко находит через поиск в приложении по ключевым словам. Выбор тут богаче: есть виски, джин, ром, вермут, настойки, ликеры, текила — а цены примерно вдвое выше магазинных. Чтобы сделать заказ, нужно указать номер телефона, выбрать товары и добавить адрес, после чего бот начинает искать водителя, который привезет алкоголь, — как в приложении вызова такси. Доставка — 200 рублей, наличные принимают. Сервис не показывает ни имени, ни номера телефона водителя, связь с ним — также через бот.
Уже через 10 минут в чат приходит уведомление: «Я у подъезда, спускайтесь». Молодой мужчина в черной футболке протягивает помятый синий пакет без логотипа, в такие сейчас упаковывает покупки один из алкомаркетов. В пакете две банки холодного пива.
На следующий день корреспондент снова тестирует сервис алкотакси. Бот обещает привезти бутылку белого сухого вина и 0,25 водки за 20 минут, доставка бесплатная, потому что сумма заказа больше тысячи рублей. При встрече курьер извиняется: белое вино из каталога закончилось, он предлагает другое. «Это тоже хорошо берут, хвалят», — убеждает курьер. В алкомаркете такое вино стоит около 300 рублей, в алкотакси — в три раза дороже.
Впрочем, в последние месяцы алкоголь подорожал и в магазинах, говорят собеседники. Педагог Ирина рассказывает, что цены на ее любимое вино выросли на треть. «Моя знакомая, которая всегда пила только вино, стала делать настойки — переходит на что-то более дешевое, чего можно много наделать и оно будет дома стоять», — говорит Ирина. Коллеги ее мужа Алексея занялись самогоноварением: на работе они обмениваются рецептами и делятся друг с другом яблоками с дачи, которые используют для перегонки.
Найти оборудование для самогоноварения в Вологде несложно: в городе около десятка специализированных магазинов. В некоторых из них ни на одном из товаров нет ценника с надписью «самогонный аппарат», каждая его деталь продается отдельно: перегонный куб, колонна, бытовой дистиллятор. Торговцы опасаются, что губернатор однажды примет новый закон — и запретит продавать самогонные аппараты.
Готовый к использованию аппарат стоит около 10 тысяч рублей, рассказывает консультант в магазине. Раньше, по его словам, аппараты обходились дешевле, но в середине лета производитель поднял цены. Гнать самогон можно на обычной кухонной плите. По подсчетам, себестоимость литра получается чуть выше ста рублей, но консультант магазина убеждает, что уложиться можно и в 90. Дома можно делать не только самогон, рассказывает он: если заменить сахар на тростниковый, можно сварить ром, а если купить дубовую щепу и настоять самогон на ней — виски.
Некоторые покупатели, по словам консультанта, не скрывают, что собираются гнать алкоголь на продажу, но главным образом аппараты покупают для домашнего использования: «Об этом и раньше задумывались, но сейчас тема стала более актуальной. Люди прочухали, что ценники не такие кусачие».
* * *
По словам губернатора Вологодской области Георгия Филимонова, к концу июля 2025-го в регионе закрыли 346 заведений, продававших алкоголь (в начале года работало 610, сколько новых точек открылось с тех пор — не уточняется). Продажи алкоголя упали больше чем на 20%, а смертность от отравления спиртным снизилась больше чем на 70%, отчитываются местные власти. Статистики, которая позволяла бы оценить объемы черного рынка продаж алкоголя, нет.
Корреспондент прошла по трем точкам, которые были закрыты после введения ограничений на продажу алкоголя: раньше там были алкомаркеты, теперь — обычные продуктовые, где по-прежнему продается алкоголь. «Все это грандиозное лукавство. И так у нас [в регионе] во всем, — говорит Ирина. — Нет-нет да и вспомнишь предыдущего губернатора добрым словом, хотя раньше его ругали».
Яна согласна: «Алкоголь — это ширма». По ее мнению, антиалкогольная кампания идет для создания «иллюзии бурной деятельности», на фоне которой более серьезные проблемы кажутся незаметными.
«Ничего, кроме популизма, в этом нет», — комментирует заявления губернатора местный юрист Алексей. Ни он, ни другие собеседника не верят официальной статистике. Заведений, торгующих алкоголем, по словам собеседников, стало даже больше: прежние начали маскироваться под кафе и шашлычные.
Яна показывает корреспонденту такое место. Снаружи — обычная закусочная, рядом с входной дверью висит электронное меню с шаурмой и несколькими видами молочных коктейлей. «Раньше это было просто забулдыжное место, где продавали пиво, а теперь они прикрываются общепитом», — говорит Яна. Неподалеку от входа в закусочную валяется пустая водочная бутылка.