– Татьяна Петровна, вам чай покрепче или послабже? – спросила Лена, разливая заварку по чашкам.
– Покрепче, дочка, покрепче, – ответила свекровь, устраиваясь поудобнее в кресле. – А то голова что-то болит с утра. Погода, наверное, меняется.
Лена кивнула и добавила в чашку ещё заварки. За окном действительно хмурилось, тучи ползли низко, обещая дождь. В квартире было уютно и тепло, пахло свежими пирожками, которые она испекла к приходу свекрови.
– Как дела у Алёши на работе? – поинтересовалась Татьяна Петровна, отхлёбывая чай.
– Нормально вроде. Проект новый получили, теперь до ночи пропадает. Вчера в двенадцатом часу только домой пришёл.
– Молодец мой сынок, трудится. А ты как, не скучаешь одна?
– Привыкла уже, – Лена села напротив свекрови и взяла свою чашку. – Зато выходные всегда дома проводим, никуда не ездит.
Татьяна Петровна одобрительно кивнула. Она всегда хвалила сына при Лене, хотя иногда добавляла замечания, которые заставляли невестку чувствовать себя неловко.
– А пирожки какие вкусные получились, – похвалила свекровь, откусывая маленький кусочек. – С чем начинка?
– С капустой и яйцом. По вашему рецепту делала.
– Правильно. Надо семейные традиции соблюдать. Моя свекровь, царствие ей небесное, тоже меня этому рецепту учила.
Лена молча слушала. Татьяна Петровна любила вспоминать прошлое, рассказывать о том, как раньше всё было правильно и по-настоящему. Иногда эти рассказы утомляли, но сегодня Лена была готова выслушать что угодно, лишь бы не говорить о том, что её беспокоило.
– Кстати, – неожиданно сказала свекровь, – видела вчера вашего соседа, Михаила Васильевича. Говорит, у вас тут ремонт намечается?
Лена поперхнулась чаем. Вот оно, началось. Она знала, что рано или поздно этот разговор состоится.
– Да, собираемся кое-что подправить, – осторожно ответила она.
– Что именно? – Татьяна Петровна внимательно посмотрела на невестку.
– Ну... ванную комнату хотим переделать. И кухню немного освежить.
– Понятно. А сколько это всё стоить будет?
Лена встала и пошла к буфету, делая вид, что ищет что-то важное. На самом деле она просто не хотела смотреть свекрови в глаза.
– Пока точно не знаем. Алексей у мастеров смету заказал.
– А-а-а, смету заказал, – протянула Татьяна Петровна. – И где эта смета? Можно посмотреть?
Лена замерла. В ящике буфета лежала папка с документами, и среди них та самая злополучная смета, которая стала причиной бессонных ночей и постоянных споров с мужем.
– Зачем вам смотреть? – попыталась увильнуть Лена. – Там одни цифры.
– Дочка, я сорок лет в строительной организации проработала. Сметы читать умею, не переживай.
Делать было нечего. Лена достала папку и протянула свекрови нужный документ. Татьяна Петровна надела очки и принялась внимательно изучать бумагу.
На кухне повисла тишина. Слышалось только тиканье часов и шуршание страниц. Лена сидела на краешке стула и ждала приговора.
– Так, – наконец произнесла свекровь, отложив документы. – Значит, ванная комната... Демонтаж старой плитки, выравнивание стен, новая сантехника, плитка испанская...
Она говорила медленно, перечисляя каждую позицию. Лена чувствовала, как щёки начинают гореть.
– Кухня... Новые фасады, столешница из искусственного камня, встроенная техника...
Татьяна Петровна сняла очки и посмотрела на невестку.
– Деньги на ремонт? А ты кто ему вообще? – спросила она.
– Как это кто? – растерялась Лена. – Я его жена.
– Жена. Понятно. И сколько лет вы женаты?
– Четыре года будет в декабре.
– Четыре года, – повторила свекровь. – И детей нет.
– Пока нет. Мы планируем...
– Планируете, – перебила её Татьяна Петровна. – А пока планируете, деньги на ремонт тратите. Причём немалые деньги.
Лена почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Она знала, что свекровь недовольна отсутствием внуков, но чтобы так прямо...
– Татьяна Петровна, мы же не только для себя ремонт делаем. Квартира ваша, в конце концов.
– Моя? – удивилась свекровь. – Это с каких пор?
– Ну как... Алёша всегда говорил, что квартира достанется ему по наследству.
Татьяна Петровна засмеялась, но смех у неё получился какой-то нехороший.
– По наследству? Дочка, я ещё живая, слава богу. И завещания никакого не писала.
– Но ведь Алексей единственный сын...
– Единственный, да. Но это не значит, что он уже хозяин квартиры. Пока я жива, решаю я, кому что достанется.
Лена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Алексей действительно всегда говорил, что квартира будет их. Они даже планы строили, как переделают комнаты, когда Татьяна Петровна...
– Я не понимаю, – пробормотала она. – Алёша говорил...
– А что говорил Алёша? Что мать скоро умрёт, а он квартиру получит?
– Нет, конечно! Он просто... Мы думали...
– Вот именно, что думали. А спросить забыли.
На кухне снова стало тихо. Лена не знала, что сказать. Вся их жизнь была построена на предположении, что квартира рано или поздно станет их. Ипотеку они не брали именно поэтому. Алексей говорил: зачем платить банку, если есть где жить?
– И сколько же этот ремонт стоить будет? – спросила свекровь, снова взяв в руки смету.
– Восемьсот тысяч рублей, – тихо ответила Лена.
– Восемьсот тысяч, – повторила Татьяна Петровна. – Хорошие деньги. За такие деньги можно первоначальный взнос за собственную квартиру внести.
– Мы об этом думали, но...
– Но решили, что лучше мою квартиру за мои же деньги отремонтировать?
– За ваши деньги? Мы же на свои деньги собираемся делать ремонт!
– На свои? – Татьяна Петровна подняла брови. – А ты работаешь где?
– В библиотеке.
– И сколько получаешь?
– Двадцать пять тысяч.
– Двадцать пять тысяч, – кивнула свекровь. – А Алёша?
– Пятьдесят.
– Итого семьдесят пять тысяч на двоих. Из них коммунальные платежи, еда, одежда... Остаётся тысяч десять, если экономно жить. Значит, на ремонт деньги копить надо лет восемь. Или кредит брать.
Лена молчала. Всё сходилось, и от этого становилось ещё неприятнее.
– А знаешь, откуда деньги на ремонт взялись? – продолжала свекровь. – Я вклад закрыла. Тот самый, который на чёрный день откладывала.
– Какой вклад? – не поняла Лена.
– Алёша тебе не рассказывал? Я ему месяц назад восемьсот тысяч дала. Сказал, что на ремонт нужно, что жить в такой квартире стыдно. Что соседи уже языками чешут.
Лена почувствовала, как краска приливает к лицу. Алексей ничего ей не говорил про деньги от матери. Она думала, что они накопили эту сумму сами, потому что муж показывал ей сберегательную книжку с нужной цифрой.
– Значит, получается, – медленно произнесла Татьяна Петровна, – что я своими деньгами свою же квартиру ремонтирую. А вы потом в ней жить будете как хозяева.
– Мы не как хозяева...
– Да ладно, дочка. Я же вижу, как вы себя ведёте. Мебель покупаете по своему вкусу, обои выбираете, планировку менять собираетесь. Будто квартира уже ваша.
Лена хотела возразить, но поняла, что свекровь права. Они действительно вели себя как хозяева. Даже не советовались с Татьяной Петровной, какие обои выбрать или какую плитку в ванную положить.
– Татьяна Петровна, а что вы предлагаете? – спросила она.
– А ничего не предлагаю. Это ваше дело. Хотите ремонт делать – делайте. Только учтите: квартира остаётся моей. И если что – могу попросить съехать.
– Но куда мы съедем? У нас нет другого жилья.
– Вот именно. Поэтому стоило сначала подумать о собственной квартире, а потом уже о ремонте.
В дверях послышались шаги. Алексей вернулся с работы раньше обычного.
– Мам, ты уже пришла? – весело крикнул он из прихожей. – Как дела?
– Нормально, сынок, – ответила Татьяна Петровна, складывая смету обратно в папку. – Вот со сметой знакомилась.
Алексей вошёл на кухню, поцеловал жену в щёку и сел за стол.
– Ну и что думаешь? Дороговато получается?
– Дороговато, – согласилась мать. – Восемьсот тысяч за чужую квартиру.
– Как это за чужую? – не понял Алексей.
– А чья она, по-твоему?
– Ну... наша же. То есть твоя пока, а потом наша.
– Алёша, а кто тебе сказал, что квартира будет ваша?
Сын смутился.
– Мам, ну я же единственный ребёнок. Кому ещё она достанется?
– Не знаю. Может, продам и на деньги путешествовать буду. Или в дом престарелых хороший переберусь.
– Мам, ты что такое говоришь? – испугался Алексей.
– А что я говорю? Правду говорю. Квартира моя, и я имею право делать с ней что хочу.
Лена смотрела на мужа и видела, как он бледнеет. Очевидно, он тоже не ожидал такого поворота.
– Мам, но мы же планировали...
– Планировали, планировали, – махнула рукой Татьяна Петровна. – Все планируют. А спросить забыли.
– Хорошо, спрашиваю сейчас. Мам, ты завещаешь мне квартиру?
– Не знаю. Подумаю.
– О чём думать? Я же твой сын!
– Сын. И что с того? Сын, который живёт в моей квартире четыре года, ни копейки за коммунальные услуги не платит, а теперь ещё и ремонт за мой счёт делать собирается.
– Мы платим за коммунальные услуги! – возмутился Алексей.
– Половину платите. А должны полностью, если уж живёте отдельной семьёй.
– Мам, ты всегда говорила, что не нужно...
– Говорила. А теперь думаю по-другому.
Татьяна Петровна встала из-за стола и начала собирать свои вещи.
– Куда ты? – спросил Алексей.
– Домой. Надоело мне тут сидеть и выяснять отношения.
– Мам, давай спокойно поговорим. Что тебя не устраивает?
– Меня не устраивает ваше отношение ко мне. Вы ведёте себя так, будто я уже умерла, а квартира ваша. Мебель покупаете, не спрашивая моего мнения. Планировку менять собираетесь. А теперь ещё и ремонт за мои деньги делать хотите.
– Но ведь мы для общего блага стараемся...
– Для какого общего блага? – резко спросила свекровь. – Вы для себя стараетесь. Чтобы вам удобно было, красиво было.
Лена решила вмешаться.
– Татьяна Петровна, а что вы хотите? Чтобы мы съехали?
– Хочу, чтобы вы определились. Либо живёте как квартиранты и платите мне за жильё. Либо покупаете собственную квартиру и живёте там как хотите.
– А третий вариант есть? – спросил Алексей.
– Есть. Покупаете мою долю в квартире. Половину стоимости заплатите, и будете полноправными хозяевами.
– Сколько это будет стоить? – поинтересовалась Лена.
– Квартира стоит сейчас примерно шесть миллионов. Значит, моя доля – три миллиона.
Алексей засмеялся нервно.
– Мам, у нас таких денег нет.
– А восемьсот тысяч на ремонт есть? Кстати, мои восемьсот тысяч.
– Мам, ну не будь такой. Мы же семья.
– Семья, – кивнула Татьяна Петровна. – И где же моя невестка была, когда я в больнице лежала полгода назад? Один раз навестила за две недели.
Лена покраснела. Действительно, она тогда мало внимания свекрови уделяла. Работа, домашние дела, да и больницы она не любила с детства.
– А когда я попросила помочь дачу убрать, кто отказался? – продолжала свекровь. – Сказали, что некогда.
– Мам, у нас правда времени не было...
– Не было времени помочь матери, а на ремонт время есть. Интересно получается.
Татьяна Петровна надела пальто и взяла сумку.
– Думайте, дети. У вас есть время до конца месяца. Либо начинаете платить за жильё как положено, либо ищете другое место.
– А ремонт? – спросила Лена.
– А ремонт можете делать за свои деньги, если останетесь. Мои восемьсот тысяч я обратно заберу.
– Мам, ну это же несправедливо! – возмутился Алексей.
– Несправедливо? А справедливо было брать у матери деньги и не говорить жене, что это мои деньги? Справедливо было планировать мою смерть и делить наследство?
– Мы не планировали...
– Планировали, сынок. Ещё как планировали.
Татьяна Петровна подошла к двери, но обернулась.
– Кстати, завещание я всё-таки напишу. Только подумаю хорошенько, кому квартиру оставить. Может, внукам кого-нибудь из соседей завещаю. Они хоть в гости приходят, интересуются, как дела.
Дверь захлопнулась. Алексей и Лена остались одни на кухне. За окном наконец начался дождь.
– Вот теперь понимаешь, почему я не хотела ей смету показывать? – тихо сказала Лена.
– Откуда мне было знать, что она так отреагирует? – развёл руками Алексей.
– А почему ты мне не сказал, что деньги от неё взял?
– Думал, она сама расскажет.
– Думал, – передразнила его Лена. – А теперь что делать будем?
Алексей подошёл к окну и стал смотреть на дождь.
– Не знаю. Может, она остынет, передумает.
– А может, и не передумает. И что тогда? Где мы жить будем?
– Снимем квартиру.
– На какие деньги? У нас же все сбережения на ремонт ушли. Вернее, должны были уйти.
– Кредит возьмём.
– На съёмную квартиру кредит не дают.
Алексей повернулся к жене.
– А знаешь что? Может, она и права. Может, нам действительно пора отдельно жить.
– Легко сказать. А где взять деньги на собственную квартиру?
– Накопим. Ипотеку возьмём.
– И сколько лет будем копить? И сколько лет ипотеку выплачивать?
– Не знаю. Но другого выхода нет.
Лена села за стол и положила голову на руки. Всё их благополучие рухнуло за один час. Красивые планы, мечты о евроремонте, представления о будущем – всё оказалось построенным на песке.
– Алёша, а может, пойдём к ней извиняться?
– За что извиняться?
– За то, что не ценили её. За то, что считали квартиру уже своей.
Алексей подумал.
– Может, и стоит. Только что говорить-то?
– Правду говорить. Что понимаем, виноваты. Что будем платить за жильё и помогать по хозяйству.
– А ремонт?
– А ремонт подождёт. Главное сейчас – не остаться на улице.
Они собрались и поехали к Татьяне Петровне. Всю дорогу молчали, каждый думал о своём. Лена представляла, как они будут искать съёмную квартиру, считать каждую копейку, откладывать мечты на неопределённый срок.
А Алексей думал о том, что мать была права. Они действительно вели себя как хозяева чужой квартиры. И расплачиваться теперь придётся за эту самонадеянность.
Когда они поднялись на лестницу к квартире Татьяны Петровны, дождь усилился. В окнах светился тёплый жёлтый свет. Где-то там, за дверью, их ждал разговор, который мог всё изменить.