Когда дверь камеры захлопнулась за моей спиной, я поняла - детство кончилось. В 22 года я впервые услышала звук, который будет преследовать меня следующие четыре года. Металлический лязг замка, эхо в коридоре, крики других заключенных... Добро пожаловать в мир, где твоя прежняя жизнь больше ничего не значит.
Меня зовут Анна. В прошлой статье я рассказала, как попробовала героин и скатилась на дно за полтора года. Сегодня расскажу о том, как меня поймали с поличным и что происходило в камере предварительного заключения. О первом знакомстве с криминальным миром, который стал моим домом на долгие годы.
День, который все изменил
15 марта 2012 года. Обычный четверг, который навсегда разделил мою жизнь на "до" и "после". Проснулась я в съемной комнатушке на окраине города - родители выгнали меня из дома после того, как я украла мамино обручальное кольцо.
Ломка началась еще с утра. Тело ныло, руки тряслись, в животе крутило. Нужна была доза, а денег не было. Максим, мой барыга, предложил "работу" - отвезти пакетик постоянному клиенту.
- Аня, это же проще простого, - уговаривал он. - Садишься в маршрутку, едешь по адресу, передаешь товар. За это получаешь свою дозу плюс немного денег.
Я согласилась, хотя понимала риск. Но ломка делала свое дело - когда тебе плохо, ты готов на все, лишь бы это прекратилось.
Максим дал мне пакетик с белым порошком весом 2,5 грамма. По закону это уже не личное употребление, а хранение с целью сбыта - статья с реальным сроком.
- Спрячь хорошенько, - сказал он. - И веди себя естественно. Никто ничего не заподозрит.
Я засунула пакетик во внутренний карман куртки и поехала по адресу. В маршрутке было много народу, я села у окна, старалась не привлекать внимания. Но руки продолжали дрожать, и я нервничала.
Момент истины
На остановке "Центральный рынок" в автобус зашли двое мужчин в гражданской одежде. Обычные с виду - джинсы, куртки, ничего особенного. Но что-то в их поведении меня насторожило. Слишком внимательно осматривали пассажиров.
Один из них подошел ко мне:
- Девушка, ваши документы.
Сердце ухнуло в пятки. Я достала паспорт, стараясь держаться спокойно:
- А что случилось?
- Плановая проверка, - ответил он, изучая мой паспорт. - Анна Сергеевна Волкова, 1990 года рождения. Где работаете?
- Нигде пока, - призналась я. - Ищу работу.
Он внимательно посмотрел на меня. Видимо, мой внешний вид - худоба, бледность, дрожащие руки - его не устроил.
- Выходите из транспорта. Пройдем для дополнительной проверки.
Я понимала, что это конец, но деваться было некуда. Вышла из маршрутки, ноги подкашивались от страха.
Обыск и задержание
На улице ко мне подошел второй опер - высокий, широкоплечий, с жестким лицом:
- Майор Петров, отдел по борьбе с наркотиками. Есть основания полагать, что вы причастны к незаконному обороту наркотических веществ.
- Я ни в чем не виновата! - попыталась возразить я.
- Сейчас проверим. Руки в стороны.
Обыскивали тщательно, профессионально. Проверили все карманы, швы одежды, даже обувь. Когда нашли пакетик в куртке, майор Петров усмехнулся:
- Ну что, гражданочка, будем знакомиться поближе. Это что у нас тут?
Я молчала. Понимала, что любые слова могут только ухудшить ситуацию.
- Героин, - констатировал второй опер, понюхав содержимое пакетика. - Граммов на два с половиной. По статье 228.1 - хранение наркотических средств в крупном размере.
У меня потемнело в глазах. Я знала эту статью - от трех до десяти лет лишения свободы.
Первые часы в неволе
Меня посадили в служебную машину и повезли в отделение. По дороге оперативники пытались разговорить:
- Анна, мы же видим, что ты не главная. Расскажи, кто дал тебе наркотики, где взяла, кому везла. Поможешь следствию - поможем и мы тебе.
Я молчала. Не из благородства или верности воровским понятиям - просто боялась. Знала, что если сдам Максима, он найдет способ отомстить. А в моем состоянии я была слишком уязвима.
В отделении меня завели в кабинет следователя - женщины лет сорока с усталыми глазами:
- Садитесь, Анна Сергеевна. Меня зовут Елена Викторовна Смирнова. Я буду вести ваше дело.
Она была неожиданно вежливой, даже участливой:
- Понимаю, что вам сейчас тяжело. Видно, что вы употребляете. Но чем раньше вы начнете сотрудничать со следствием, тем лучше для вас.
Но я продолжала молчать. Подписала только протокол задержания и отказалась от дачи показаний.
Обезьянник - первое знакомство с зоной
Около восьми вечера меня перевели в камеру предварительного заключения - так называемый "обезьянник". Маленькая комната три на четыре метра, железные нары, параша в углу, зарешеченное окошко под потолком.
В камере уже сидели три женщины. Когда дверь за мной захлопнулась, все повернулись в мою сторону:
- Ну что, новенькая, за что взяли? - спросила старшая, лет пятидесяти, с грубым лицом и татуировками на руках.
- За наркотики, - тихо ответила я.
- Понятно. Я Вера, здесь старшая. Это Света, - указала она на молодую блондинку, - ее за кражу взяли. А это Тамара, тоже наркоманка, как и ты.
Тамара была лет тридцати, худая, с желтоватой кожей и провалившимися щеками. Сразу было видно - тяжелый наркоман со стажем.
- Сколько у тебя с собой было? - спросила она.
- Два с половиной грамма.
- Ого, крупняк. Года три-четыре светит минимум. А употребляешь давно?
- Полтора года.
- Молодая еще, может, выкарабкаешься. Я вот уже десять лет на игле, пять ходок за плечами.
Первая ночь в камере
Ночь была кошмарной. Ломка усиливалась с каждым часом. Меня трясло, тошнило, все тело ломило. Я металась на нарах, не могла найти удобное положение.
- Девочка, потерпи, - сочувственно говорила Тамара. - Первые трое суток самые тяжелые. Потом полегче станет.
Вера была менее сентиментальна:
- Привыкай, дорогая. Здесь тебе не курорт. Будешь ныть - хуже будет.
Света молчала, забившись в угол. Позже я узнала, что ей всего семнадцать лет, и это ее первое задержание.
К утру у меня началась рвота. Тошнило желчью, спазмы в животе были нестерпимыми. Я просила вызвать врача, но конвоир только смеялся:
- Врач тебе? Ты же не больная, а наркоманка. Сама виновата.
Жизнь в обезьяннике
Следующие дни слились в один сплошной кошмар. Ломка, допросы, бессонные ночи, скудная еда. Кормили два раза в день - утром баланда из неопределенных ингредиентов, вечером каша с хлебом.
Туалет - параша в углу камеры, без всякого уединения. Мыться не давали, только раз в неделю водили в душ на пять минут. Белье не меняли, стирать было нечем.
Самым тяжелым были допросы. Следователь Смирнова вызывала меня каждый день, пыталась разговорить:
- Анна, вы же понимаете, что рано или поздно мы все равно выйдем на ваших поставщиков. Зачем вам садиться за чужие грехи?
Но я молчала. Частично из страха, частично из упрямства. Мне казалось, что если я не буду сотрудничать, то меня быстро отпустят.
Сокамерницы - первые учителя зоны
За две недели в обезьяннике я многому научилась. Вера, несмотря на грубость, оказалась неплохим человеком. Она объясняла мне правила выживания:
- Запомни, девочка: в тюрьме главное - не показывать слабость. Будешь ныть и жаловаться - сядут на шею и не слезут.
- Никогда не стучи на сокамерниц. Это здесь самый тяжкий грех.
- Дели все поровну - еду, сигареты, чай. Жадность здесь не прощают.
- Не лезь в чужие дела, но и свои не выставляй напоказ.
Тамара рассказывала о зоне, куда меня скоро отправят:
- Там все по-другому, девочка. Там свои законы, своя иерархия. Будешь слушаться старших, не нарываться - проживешь спокойно.
Света почти не разговаривала. Плакала по ночам, звала маму. Ей было страшно, и я ее понимала.
Встреча с адвокатом
На десятый день ко мне пришел адвокат - молодой парень лет тридцати в дешевом костюме:
- Здравствуйте, Анна Сергеевна. Меня зовут Игорь Владимирович Козлов. Я ваш защитник по назначению.
Он просмотрел материалы дела:
- Ситуация сложная. Два с половиной грамма героина - это крупный размер по закону. Плюс вас задержали при попытке сбыта. Статья 228.1, часть 1 - от трех до десяти лет.
У меня похолодело в груди:
- А что можно сделать?
- Признавайтесь в содеянном, раскаивайтесь. Если повезет, дадут минимум - три года. Но лучше бы вам сотрудничать со следствием.
- Я не могу. Меня убьют.
- Тогда готовьтесь к сроку. И молитесь, чтобы судья был в хорошем настроении.
Этапирование в СИЗО
Через две недели меня этапировали в следственный изолятор. Процедура унизительная - полный обыск с раздеванием, дезинфекция, выдача тюремной робы.
В СИЗО условия были чуть лучше - камеры больше, нары с матрасами, горячая еда два раза в день. Но режим строже - подъем в шесть утра, отбой в десять вечера, постоянные проверки.
Сокамерниц было восемь человек. Разные статьи, разные судьбы, но всех объединяло одно - ожидание приговора. Кто-то уже год сидел в ожидании суда, кто-то только приехал.
Старшей в камере была Галина Петровна, лет шестидесяти, бывший бухгалтер, осужденная за растрату. Умная, образованная женщина, она стала для меня наставником:
- Аня, ты молодая, у тебя еще вся жизнь впереди. Не дай этому месту сломать тебя. Учись, читай, развивайся. Срок пройдет, а знания останутся.
Суд - последняя надежда
Суд начался в июне. Я надеялась на чудо, на снисхождение, на условный срок. Но реальность оказалась жестокой.
Прокурор требовал пять лет лишения свободы:
- Подсудимая Волкова совершила тяжкое преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков. Она не раскаялась, не сотрудничала со следствием, что говорит о ее нежелании встать на путь исправления.
Мой адвокат просил о снисхождении:
- Моя подзащитная - молодая девушка, впервые привлекается к уголовной ответственности. Она сама является жертвой наркомании и нуждается в лечении, а не в суровом наказании.
Я выступила с последним словом:
- Ваша честь, я признаю свою вину. Я понимаю, что совершила преступление. Прошу вас о снисхождении. Я хочу исправиться, начать новую жизнь.
Но судья был неумолим:
- Учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, суд приговаривает Волкову Анну Сергеевну к четырем годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Четыре года. Я услышала этот приговор как смертный приговор. В 22 года четыре года кажутся вечностью.
Последние дни в СИЗО
После приговора меня перевели в камеру для осужденных, ожидающих этапирования в колонию. Здесь была другая атмосфера - все уже знали свои сроки, готовились к зоне.
Галина Петровна дала мне последние наставления:
- Аня, запомни: в колонии главное - найти свое место и не высовываться. Не конфликтуй с администрацией, но и не становись стукачкой. Держись середины.
Тамара, которая ехала со мной в одну колонию, рассказывала о том, что нас ждет:
- Там будет тяжело первое время. Но ты молодая, красивая, найдешь себе покровительниц. Главное - не показывай слабость.
Прощание с прошлой жизнью
В последнюю ночь перед этапом я не спала. Думала о родителях, которые так и не пришли на суд. О Сереже, который давно забыл о моем существовании. О той девочке, которой я была всего два года назад.
Утром нас построили во дворе СИЗО. Двадцать женщин разного возраста, разных статей, но с одинаковой судьбой. Всех нас везли в женскую колонию ИК-5 в соседней области.
Когда автозак тронулся, я поняла - детство действительно кончилось. Впереди четыре года неизвестности, четыре года борьбы за выживание в мире, где действуют совсем другие законы.
Что я поняла за эти месяцы
Первые месяцы в заключении стали для меня шоком. Я поняла, что мой прежний мир больше не существует. Что наркотики не только разрушили мою жизнь, но и привели туда, откуда очень трудно вернуться.
Но самое страшное - я поняла, что это только начало. Впереди была зона со своими законами, своей иерархией, своими опасностями. Мне предстояло научиться выживать в мире, где слабость равна смерти.
Если бы я могла вернуться в тот вечер у Лены и отказаться от первой дозы... Но время не повернуть вспять. Оставалось только идти вперед и надеяться, что когда-нибудь я смогу вернуться к нормальной жизни.
В следующей статье я расскажу о своих первых днях в женской колонии. О том, как проходила "прописка" новичков, какие порядки царили в зоне, и как я искала свое место в этом жестоком мире. О том, что значит быть женщиной за решеткой, где материнство соседствует с преступностью, а человечность - с жестокостью.
Каждый день в заключении я думала о том, как предупредить других о той пропасти, в которую сама упала. Если моя история поможет кому-то остановиться на краю, значит, эти страдания были не напрасны.
Продолжение следует...
А вы верите в то, что люди могут исправиться? Заслуживают ли наркоманы второго шанса? Поделитесь своим мнением в комментариях.
Спасибо, что были с нами до конца! Мы будем рады, если вы оцените статью, поставив и 👉 лайк, и дизлайк 👈. Это помогает нам становиться лучше.
Вы можете узнать больше о проекте помощи родным и близким осужденных и лиц преступивших закон у нас в соц сетях в телеграмме и вконтакте.
Мы рады будем вам помочь, если вы столкнулись когда близкий человек совершил преступление.
Благодарю, за то что прочитали мою статью, не забудьте подписаться на наш канал "Я свободен"
Вашему вниманию предлагаю так же к прочтению следующие статьи: