Светлана стояла у окна кухни, нервно курила и пыталась собраться с мыслями. За спиной слышались голоса из гостиной — муж Виктор что-то весело рассказывал своей дочери Кате. Обычная семейная идиллия, если бы не одно "но".
Полчаса назад шестнадцатилетняя падчерица призналась, что беременна. Светлана была в шоке, а Виктор... Виктор обрадовался.
"Катюш, а я буду дедушкой! Представляешь, какой малыш будет красивый!" — эти слова до сих пор звенели в ушах.
Светлана затушила сигарету и вернулась в гостиную. Отец и дочь сидели на диване, Виктор обнимал Катю за плечи, а та сияла от счастья.
— Света, а ты чего такая мрачная? — заметил муж. — Мы тут обсуждаем, как комнату детскую обустроим. Может, балкон утеплим, там места больше.
Светлана села в кресло напротив и внимательно посмотрела на мужа.
— Витя, твоей дочери шестнадцать лет. Она учится в десятом классе. Ты понимаешь это?
— Ну и что? В шестнадцать уже можно рожать. Раньше в этом возрасте все замуж выходили.
— Раньше — это когда? В девятнадцатом веке? — Светлана почувствовала, как внутри закипает раздражение. — Катя должна школу заканчивать, в институт поступать. У неё вся жизнь впереди.
— А теперь у неё ребенок будет! — возразил Виктор. — Это же счастье! Правда, Катюш?
Катя кивнула, прижимаясь к отцу.
— Пап, я так рада, что ты понимаешь! А то подруги говорили, что родители сразу к врачу потащат...
— Какому врачу? — нахмурился Виктор.
— К гинекологу. Прерывать, — тихо сказала Катя.
— Ни в коем случае! — вспыхнул отец. — Это убийство! Мой внук или внучка будут жить!
Светлана посмотрела на эту сцену и не поверила своим глазам. Неужели взрослый мужчина не понимает всей серьезности ситуации?
— Витя, давай трезво посмотрим на вещи. Кате шестнадцать. Она не работает, живет на твоем содержании. У неё нет мужа, нет своего жилья, даже школу не закончила. Как она будет растить ребенка?
— А мы поможем! — горячо сказал Виктор. — Мы же семья! Катя будет учиться заочно, а мы с тобой поможем с малышом.
"Мы с тобой". Светлана почувствовала, как сердце ухает вниз. Значит, на неё уже повесили обязанности по воспитанию чужого ребенка?
— А что отец ребенка? Максим, кажется? — спросила она.
Катя виновато опустила глаза.
— Мы... мы пока не говорили с ним.
— Как это — не говорили? Он же должен знать!
— Я боюсь, — призналась девочка. — Максим и так говорил, что мы слишком молодые для серьезных отношений. А если узнает про ребенка...
— Вот именно! — Светлана посмотрела на мужа. — Даже отец ребенка считает их слишком молодыми. А ты предлагаешь играть в счастливую семью.
— Максим привыкнет, — уверенно сказал Виктор. — Когда увидит малыша, полюбит сразу. Отцовский инстинкт проснется.
— Витя, ему семнадцать лет! Какой отцовский инстинкт? Он сам еще ребенок!
— Не ребенок, — возразила Катя. — Максим очень взрослый. Он уже работает по выходным в автосервисе у дяди.
— По выходным в автосервисе, — повторила Светлана. — И на эту зарплату вы собираетесь содержать ребенка? Памперсы, молочная смесь, одежда, коляска, кроватка — это все очень дорого.
— Ну, пока он найдет нормальную работу, мы поможем, — пожал плечами Виктор. — Не в детдом же ребенка отдавать.
Светлана встала и прошлась по комнате. Муж рассуждал так легкомысленно, словно речь шла о покупке щенка, а не о рождении человека.
— Витя, ты понимаешь, что Катя не сможет поступить в институт? Что она привязана к дому на несколько лет? Что у неё не будет нормальной молодости?
— А зачем ей институт? — удивился Виктор. — Женщина должна детей рожать, а не по университетам шататься. Вон, моя мать в восемнадцать замуж вышла, четверых детей родила — и ничего, счастливая была.
— Твоя мать жила в другое время, — терпеливо объяснила Светлана. — Сейчас без образования никуда. Особенно женщинам.
— Образование — это не главное, — отмахнулся Виктор. — Главное — семья, дети. А Катя молодая, здоровая, родит легко.
Светлана посмотрела на падчерицу. Девочка была хрупкой, миниатюрной, выглядела скорее на четырнадцать, чем на шестнадцать. Какие роды, какой ребенок?
— Катя, а ты сама хочешь рожать? Или боишься сказать отцу?
— Хочу! — быстро ответила девочка, но в её глазах Светлана увидела страх. — Конечно, хочу. Это же мой ребеночек.
— А школу заканчивать?
— Успею. Папа сказал, можно на заочное перейти.
— А с подругами общаться? В кино ходить, на дискотеки?
Катя замялась.
— Ну... потом. Когда малыш подрастет.
— Это не скоро, Катюш. Лет пять минимум.
Виктор недовольно поморщился.
— Света, ну что ты девочку пугаешь? Ничего страшного нет. Мы же поможем. Ты дома сидишь, займешься внуком.
И тут Светлану прорвало.
— Витя, стой-стой-стой, — Светлана подняла руку. — Я дома сижу? А с чего ты взял, что я буду заниматься чужим ребенком?
— Как это — чужим? — удивился муж. — Это же мой внук будет!
— Твой внук — мой пасынок. А я тут причем?
— Света, мы же семья...
— Мы с тобой семья. А Катя — твоя дочь от первого брака. И её ребенок — тоже твоя ответственность, не моя.
Катя обиженно посмотрела на мачеху.
— А я думала, ты меня любишь...
— Катюш, я тебе не желаю зла. Наоборот, хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь. Но воспитывать твоего ребенка — не мой долг.
— Но кто же тогда поможет? — растерянно спросил Виктор.
— Родители. То есть ты и Катина мать.
— Инна живет в другом городе, у неё своя семья, — нахмурился Виктор.
— Тогда ты один. Это твоя дочь, твое решение поддержать её беременность.
— Но я же работаю! Не могу сидеть с ребенком!
— А я могу? — Светлана почувствовала, как голос становится острым. — По-твоему, у меня нет своих дел? Своих планов?
— Какие у тебя планы? Ты не работаешь...
— Не работаю, потому что ухаживаю за твоей матерью! Вожу её по врачам, делаю уколы, готовлю диетическую еду! Это тоже работа!
— Ну, мама скоро поправится...
— Витя, твоей маме восемьдесят два года, у неё диабет и больное сердце. Она не поправится, её состояние будет только ухудшаться. И теперь ты хочешь добавить к этому уход за младенцем?
Виктор замолчал, видимо, впервые задумавшись о практической стороне вопроса. А Катя расплакалась.
— Никому я не нужна! Все только о себе думают!
— Катюш, дело не в том, нужна ты или нет, — мягко сказала Светлана. — Дело в том, что ребенок — это огромная ответственность. И принимать такое решение в шестнадцать лет...
— А что мне теперь делать? — всхлипнула девочка. — Максим, наверное, бросит меня. Учиться не смогу. Никому не буду нужна с ребенком.
— Не говори глупости! — вмешался Виктор. — Максим не бросит. А если бросит, значит, не мужчина. Мы сами справимся.
— Мы? — переспросила Светлана. — Или я?
— Света, ну как ты можешь так говорить при девочке? Она и так переживает.
— А я не переживаю? Меня вообще спросили, готова ли я растить чужого ребенка?
— Это не чужой ребенок! Это семья!
— Хорошо, — Светлана глубоко вдохнула. — Давайте тогда честно. Катя родит. Максим, скорее всего, испугается и сбежит. Кто будет вставать ночью к ребенку? Кто будет менять памперсы, кормить, лечить, когда заболеет?
— Катя будет, — неуверенно сказал Виктор.
— Катя — ребенок. Она в куклы еще год назад играла. Ты серьезно думаешь, что она справится одна?
— Научится. Материнский инстинкт...
— Витя, материнский инстинкт — это не волшебная палочка! Это тяжелая работа двадцать четыре часа в сутки!
Катя плакала все громче. Виктор обнимал её, бросая на жену неодобрительные взгляды.
— Ну зачем ты её расстраиваешь? Может, все не так страшно.
— Не так страшно? — Светлана села рядом с падчерицей. — Катюш, ответь честно: ты хочешь ребенка или боишься сказать отцу, что не хочешь?
— Я... я не знаю, — всхлипнула девочка. — Я думала, будет как с куклой. Красиво одевать, коляску катать...
— А ночью вставать каждые два часа?
— Не знаю...
— А когда он заболеет и будет плакать сутками?
— Не знаю...
— А деньги на памперсы, молочные смеси, одежду?
— Папа поможет...
Светлана посмотрела на мужа.
— Витя, у нас денег впритык. Твоя зарплата — сорок тысяч. Ипотека — двадцать, коммуналка — пять, лекарства для мамы — пять, продукты — десять. Остается ноль. На что мы будем содержать ребенка?
Виктор нахмурился.
— Что-то придумаем. Может, я подработку найду.
— Какую подработку? Ты и так работаешь по двенадцать часов.
— Не знаю! Но не выкидывать же ребенка!
— Никто не говорит "выкидывать". Есть медицинские показания для прерывания беременности.
— Это убийство!
— Это медицинская процедура для несовершеннолетней.
Они спорили еще час, но к компромиссу не пришли. Виктор стоял на своем — внук должен родиться, а семья как-нибудь справится. Светлана понимала, что "как-нибудь" означает — она будет нянчиться с чужим ребенком, пока его мать доигрывает в детство.
На следующий день Светлана решила поговорить с Катей наедине. Виктор был на работе, свекровь спала после обеда. Самое время для откровенного разговора.
— Катюш, садись. Давай поговорим по-женски.
Девочка неохотно села за кухонный стол.
— Если ты опять будешь говорить про аборт...
— Не буду. Хочу понять, чего ты сама хочешь. Без папиных советов.
Катя помолчала, потом тихо сказала:
— Я боюсь.
— Чего боишься?
— Всего. И рожать боюсь, и аборт делать боюсь. И что Максим бросит, и что папа разочаруется.
— А чего хочешь?
— Хочу, чтобы все было как раньше. Чтобы я училась в школе, встречалась с Максимом, и никаких проблем.
— Катюш, а ты понимаешь, что ребенок — это навсегда? Ты будешь привязана к дому минимум лет пять. Никаких институтов, путешествий, карьеры.
— Но папа говорит, что это счастье...
— Для него — счастье. Он же не будет рожать, кормить, вставать по ночам. Он будет приходить с работы, полчаса поиграет с внуком и гордиться собой.
— А ты не поможешь? — робко спросила Катя.
— Катюш, я честно скажу: не хочу. У меня своя жизнь, свои планы. Я не готова стать бесплатной няней.
Девочка расплакалась.
— Значит, все меня бросят...
— Не все. Папа поддержит. Но основная нагрузка ляжет на тебя. И нужно быть к этому готовой.
— А если Максим не бросит?
— Катя, Максиму семнадцать. У него впереди армия, потом институт или работа. Ты серьезно думаешь, что он готов стать отцом?
— Не знаю... Мы об этом не говорили.
— А о чем вы говорили? О сексе тоже не говорили?
Катя покраснела.
— Говорили. Но он сказал, что в первый раз невозможно забеременеть.
Светлana закрыла глаза. Вот это уровень полового образования в современной школе.
— Катюш, в первый раз можно забеременеть точно так же, как и в любой другой. Кто вам такую чушь сказал?
— Максим сказал. Он у старшего брата спрашивал.
"Старший брат". Светлана представила цепочку: безграмотный старший брат передает "знания" младшему, тот — девочке. В итоге — беременность в шестнадцать лет.
— А о контрацепции вы думали?
— Максим сказал, что презервативы неприятные. А про таблетки я не знала...
— В школе не рассказывали?
— Рассказывали, что нужно воздерживаться до брака.
Светлана тяжело вздохнула. Религиозная школьная программа в действии.
— Хорошо, что было — то было. Сейчас нужно решать, что делать дальше.
— А если я рожу, а потом отдам ребенка в детдом?
— Катя! — ужаснулась Светлана. — Как ты можешь такое говорить?
— Ну, есть же такие матери-одиночки, которые отказываются...
— И всю жизнь потом мучаются. Нет, если решишь рожать — будешь сама растить.
— А если не потяну?
— Тогда хорошенько подумай сейчас.
Катя молчала, видимо, впервые серьезно размышляя о последствиях своего решения.
— А что папа скажет, если я... если я сделаю аборт?
— Расстроится. Но переживет.
— А вдруг возненавидит?
— Катюш, отец может разочароваться, но не возненавидеть. А вот если ты родишь ребенка, которого не готова воспитывать, пострадает много людей. И ты, и ребенок, и вся семья.
Вечером Катя попросила позвонить Максиму. Сказать, что хочет с ним встретиться. Разговор прошел коротко — парень согласился прийти на следующий день.
Светлана понимала, что завтра станет переломным днем для всей семьи.
Максим пришел на следующий вечер. Обычный подросток — высокий, худой, с прыщами на лице и неуверенными движениями. Светлана смотрела на него и думала: "И этот ребенок должен стать отцом?"
Катя встретила его в своей комнате. Виктор нервно расхаживал по квартире, заглядывая к двери.
— Что они там так долго говорят? — беспокоился он.
— Обсуждают будущее, — сухо ответила Светлана.
Через полчаса из комнаты донесся крик. Потом плач. Виктор бросился туда, Светлана последовала за ним.
Максим стоял у окна, бледный как полотно. Катя рыдала на кровати.
— Что случилось? — встревожился Виктор.
— Он... он сказал, что это не его ребенок! — всхлипнула Катя.
Максим обернулся.
— Дядя Витя, я не хотел её обидеть. Но мы встречались всего месяц, и только один раз... это было. А она говорит, уже два месяца беременна.
Светлана почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Катя, это правда? Ты беременна уже два месяца?
Девочка кивнула, не поднимая головы.
— А встречаетесь с Максимом только месяц?
— Да, — еле слышно ответила Катя.
— Тогда кто отец?
Повисла тяжелая тишина. Максим стоял с каменным лицом, Виктор растерянно переводил взгляд с дочери на будущего зятя.
— Катюш, отвечай, — тихо сказал отец. — Кто отец ребенка?
— Я... я не могу сказать.
— Почему не можешь?
— Потому что он... он женатый.
Светлана села на стул, чувствуя, как ноги отказываются держать.
— Женатый? Катя, сколько ему лет?
— Тридцать восемь.
— Господи... — Виктор побледнел. — Кто это? Кто посмел прикоснуться к моей дочери?
— Андрей Михайлович, — прошептала Катя. — Учитель физкультуры.
Светлана почувствовала, как мир переворачивается вверх дном. Взрослый мужчина, учитель, склонил к близости несовершеннолетнюю ученицу. Это уже не подростковая беременность — это педофилия.
— Катюш, а он знает? — спросила Светлана.
— Знает. Сказал, что если кому скажу, он все отрицать будет. И что из школы меня исключат за клевету.
Максим молча направился к выходу.
— Извините, — сказал он. — Я не знал... Я думал, Катя просто испугалась сказать родителям про нас.
— Максим, подожди! — крикнул Виктор. — Ты же её любишь?
Парень обернулся.
— Дядя Витя, мне семнадцать. Я сам не знаю, что такое любовь. А тут еще чужой ребенок... Простите, я не готов.
Он ушел, оставив семью в полном смятении.
— Я убью этого урода, — прошипел Виктор. — Как он посмел? Катюше всего шестнадцать!
— Витя, успокойся, — Светлана положила руку на плечо мужа. — Сначала нужно разобраться.
— Что разбираться? Взрослый мужик изнасиловал ребенка!
— Он меня не насиловал, — тихо сказала Катя. — Я сама хотела.
— Как ты могла хотеть? Тебе шестнадцать лет!
— Он говорил, что я особенная. Что красивая и взрослая. Дарил подарки, обещал помочь с оценками...
Светлана закрыла глаза. Классическая схема совращения несовершеннолетних. Взрослый мужчина пользуется доверчивостью ребенка.
— Катюш, сколько раз это происходило?
— Несколько. После занятий физкультурой он оставлял меня помочь с инвентарем. А потом...
— В школе?
— В спортзале. Или в своем кабинете.
Виктор сжал кулаки.
— Я иду к нему домой. Разберусь по-мужски.
— Витя, стой, — остановила его Светлана. — Так ты только хуже сделаешь. Нужно идти в полицию.
— В полицию? А скандал? А позор?
— Позор не на Кате, а на этом педофиле. Он преступник, и должен сидеть в тюрьме.
— Но тогда все узнают...
— И пусть узнают. Может, это предотвратит другие случаи.
Катя испуганно смотрела на взрослых.
— А что со мной будет? Меня из школы исключат?
— Нет, — твердо сказала Светлана. — Тебя исключать не за что. Ты пострадавшая.
— А ребенок?
Виктор и Светлана переглянулись. О ребенке они совсем забыли в свете новых обстоятельств.
История получила широкую огласку. Учителя арестовали прямо в школе. Выяснилось, что Катя была не первой его жертвой — еще две девочки из старших классов подали заявления.
Андрея Михайловича приговорили к пяти годам колонии строгого режима. Его жена подала на развод, забрав детей.
А Катя после долгих размышлений решила прервать беременность. Виктор сначала протестовал, но Светлана объяснила ему всю тяжесть ситуации.
— Витя, этот ребенок — плод преступления. Катя каждый день будет смотреть на него и вспоминать педофила. Это разрушит ей психику.
— Но это же ребенок... невинный...
— Да, ребенок невинный. Но Катя тоже была невинной, когда взрослый мужчина воспользовался её доверием.
В итоге Виктор согласился. Процедуру провели в частной клинике, с психологической поддержкой.
Катя вернулась в школу — в другую, подальше от места трагедии. Прошла курс психотерапии. Медленно, но восстанавливалась.
— Папа, спасибо, что поверил мне, — сказала она отцу через месяц после суда.
— Прости, что сначала не понял серьезности ситуации, — ответил Виктор. — Я думал, ты просто влюбилась в одноклассника.
— А если бы я влюбилась в одноклассника и забеременела?
Виктор задумался.
— Наверное, мы бы нашли другое решение. Светлана права — в шестнадцать лет рано становиться матерью.
Светлана слушала этот разговор и понимала, что семья стала крепче после пережитой трагедии. Виктор научился различать детскую влюбленность и преступление взрослого. Катя поняла ценность доверительных отношений в семье.
А главное — они все поняли, что беременность в шестнадцать лет — это не повод для поздравлений, а сигнал о серьезных проблемах, которые требуют взрослого и ответственного решения.
