«Скатертью дорога! — его голос гремел в нашей маленькой прихожей. — Без тебя мне будет только лучше!»
Он был так уверен в своей правоте. Так пьян от внезапной «свободы». Он даже не подозревал, что только что собственными руками подписал смертный приговор своему бизнесу и своему будущему. Он думал, что избавился от балласта, но на самом деле выкинул из своей жизни единственный спасательный круг. А всего через месяц он стоял у порога моего нового офиса. И умолял о помощи. Но было уже слишком поздно. Мой ответ был коротким. И он его уничтожил.
***
— Ты просто сидишь на моей шее, Алёна! Нахлебница! — голос Сергея гремел так, что, казалось, дребезжали стекла в старом серванте.
Алёна стояла посреди их маленькой гостиной, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься от его слов. Они ранили больнее пощечин. Десять лет вместе. Десять лет, из которых последние пять она жила его автомастерской, его детищем, которое стало и её ребёнком.
— Серёжа, как ты можешь? — её голос дрожал. — Я же с утра до ночи там! Я веду всю бухгалтерию, я договариваюсь с поставщиками, я успокаиваю клиентов, когда твои ребята косячат! Петрович вчера опять звонил, спрашивал, когда аванс будет, и я ему…
— Что ты ему?! — перебил он, зло сверкнув глазами. — Ты «помогаешь»! Это мой бизнес, я его создал! А ты просто бумажки перекладываешь и болтаешь по телефону. Любая секретарша за три копейки это сделает! Я пашу как проклятый, а ты создаёшь видимость деятельности и тратишь мои деньги!
Это было ложью. Наглой, отвратительной ложью. Его «бизнес» до её прихода был полуподвальным гаражом с двумя вечно пьяными мастерами. Именно она нашла помещение поприличнее, выбила льготный кредит, наладила учёт запчастей, создала клиентскую базу. Она не спала ночами, когда нужно было срочно найти редкую деталь для дорогой иномарки или разрулить конфликт с налоговой. Она вложила в эту мастерскую не только время, но и душу.
— Твои деньги? — горько усмехнулась она. — Серёжа, мы не покупали мне новую шубу три года, потому что «надо вложить в подъёмник». Мы не поехали в отпуск, потому что «надо рассчитаться с поставщиками». Я хожу в одном пуховике четвертую зиму! Где они, твои деньги, которые я трачу?
— Ах вот оно что! Денег тебе мало! — он ухватился за эту фразу, как утопающий за соломинку. — Я так и знал! Всё вам, бабам, только деньги нужны! Всё, хватит! Я устал тащить этот воз на себе! Устал от твоего кислого лица и вечных проблем!
Он подошел к шкафу, рывком распахнул дверцу и вышвырнул на пол её вещи. Старый пуховик, пара свитеров, джинсы…
— Что ты делаешь? Прекрати! — вскрикнула она, бросаясь к нему.
— Я освобождаю свою жизнь от балласта! — он оттолкнул её так, что она отлетела к стене. — Убирайся! Я хочу жить для себя! Хочу тратить деньги на себя, а не на «развитие бизнеса»! Хочу красивую, весёлую женщину рядом, а не унылую бухгалтершу!
Он схватил большой пакет для мусора, сгрёб в него её вещи с пола и швырнул к дверям.
— Вот! Твоё приданое! Забирай и проваливай!
Алёна смотрела на него, и в её глазах уже не было слёз. Только ледяное, звенящее опустошение. Человек, которого она любила, которого вытаскивала из всех передряг, которому верила, стоял перед ней, и его лицо было искажено уродливой гримасой злобы и презрения.
— Серёжа… — прошептала она в последней, отчаянной попытке.
— Пошла вон! — заорал он, открывая входную дверь. — Слышишь? Вон из моего дома и из моей жизни! Скатертью дорога!
Она молча подняла пакет. Он был почти невесомым. Десять лет жизни уместились в одном мусорном мешке. Она бросила на него последний взгляд — чужой, злой мужчина — и шагнула за порог. Дверь за её спиной захлопнулась с оглушительным грохотом, отрезая прошлое.
***
Первые несколько дней Сергей чувствовал эйфорию. Настоящую, пьянящую свободу. Никто не жужжал над ухом про счета и накладные. Никто не встречал его уставшим взглядом и вопросом: «Ну как там дела?». Квартира, казалось, стала просторнее. Он включил на полную громкость музыку, открыл бутылку дорогого виски, который Алёна прятала «для особого случая», и пил прямо из горла, чувствуя себя хозяином жизни.
Уже через три дня в его доме появилась Кристина. Эффектная блондинка с длинными ногами и аппетитами гоночного болида. Он познакомился с ней в баре месяц назад и втайне переписывался, подпитывая своё эго. Кристина была полной противоположностью Алёне. Она смеялась громко и заразительно, ничего не знала о дебете и кредите, и её основной жизненный принцип был «живи здесь и сейчас».
— Ого, какой у тебя бизнес! — протянула она, когда Сергей с гордостью привёз её в мастерскую. — Ты, наверное, богатый?
— Стараемся, — небрежно бросил он, раздуваясь от гордости. — Всё сам, с нуля.
Петрович, самый опытный и толковый механик, угрюмо покосился на Кристину, вытирая руки ветошью. Он хотел что-то спросить про зарплату, которую задержали на три дня, но Сергей сделал вид, что не замечает его взгляда.
— Вот, познакомьтесь, это Кристина, — громко объявил он. — Будет мне помогать… с вдохновением.
Ребята в боксах переглянулись. Они все знали Алёну. Знали, что именно она могла за пять минут найти в городе нужный подшипник, договориться об отсрочке платежа и успокоить самого скандального клиента. Её уважали. Появление этой расфуфыренной куклы вызвало у них только глухое раздражение.
Проблемы начались почти сразу, но Сергей был слишком опьянён «свободой», чтобы замечать их. Позвонил владелец «Мерседеса», который чинили уже вторую неделю.
— Сергей, ваша жена обещала, что деталь придёт во вторник! Сегодня четверг, где она? Мне машина нужна!
— Разберёмся, — отмахнулся Сергей. — Завал у поставщиков.
Он понятия не имел, у каких поставщиков и что именно заказывала Алёна. Он попробовал позвонить в пару контор, которые нашёл в её старом блокноте, но там ему отвечали что-то невразумительное про артикулы и номера заказов. Он плюнул и решил, что само рассосётся.
Вечером Кристина потащила его в самый дорогой ресторан города.
— Милый, я хочу вот это колье, — ткнула она пальчиком в витрину ювелирного магазина по дороге. — Оно так подойдёт к моим глазам!
Сергей, не задумываясь, достал кредитку. Он чувствовал себя королём. Наконец-то он тратит на настоящую, красивую женщину, а не на «расходники для нужд СТО». Он заслужил это. Вечером, возвращаясь домой, он увидел на телефоне три пропущенных от главного бухгалтера их корпоративного клиента, крупной таксомоторной компании. «Наверное, опять какая-то мелочь», — подумал он и не перезвонил. Он был свободен от этих мелочей. Он был счастлив.
***
Счастье, построенное на самообмане, оказалось хрупким, как тонкий лёд. Через неделю этот лёд начал трещать. Сначала позвонил менеджер из «АвтоЗапчастьТрейда», их основного поставщика.
— Сергей, добрый день. У вас висит долг за прошлую поставку, почти триста тысяч. Алёна Викторовна всегда к двадцатому числу закрывала. Сегодня уже двадцать пятое. Мы приостанавливаем отгрузки до полного погашения.
— Как триста тысяч? — опешил Сергей. — Почему так много?
— Ну так вы же в прошлом месяце большую партию масел и фильтров брали под корпоративный заказ. Все документы у вас. Алёна Викторовна лично принимала.
Сергей почесал затылок. Корпоративный заказ… Таксопарк! Он судорожно начал искать номер их бухгалтера.
— Марина Игоревна? Здравствуйте, это Сергей из «Авто-Профи». Я по поводу оплаты…
— А, Сергей, — холодно ответили на том конце провода. — Я вам всю неделю звонила. Наш договор на обслуживание истёк. Я просила Алёну Викторовну подготовить новый, с учётом расширения нашего парка. Она обещала всё сделать. Я так понимаю, вы не в курсе? Мы не можем работать без договора. Мы уже заключили соглашение с вашими конкурентами. Всего доброго.
Короткие гудки в трубке прозвучали как похоронный марш. Это был их самый крупный и стабильный клиент. Деньги от них покрывали аренду и зарплаты. Сергей сел на стул посреди кабинета, который раньше занимала Алёна. Здесь всё ещё пахло её духами. На столе лежали аккуратные стопки бумаг, которые он не решался трогать.
В этот момент в мастерскую зашёл Петрович. Его лицо было мрачнее тучи.
— Сергей, надо поговорить. Ты мне в прошлом месяце зарплату не доплатил. Алёна всегда считала с переработками, у меня выходило почти на пятнадцать тысяч больше. Ты мне голый оклад кинул. И за эти три дня задержки — ни копейки сверху. Что за дела?
— Петрович, не до тебя сейчас! — взорвался Сергей. — Проблемы у меня!
— У тебя проблемы, а у меня семья, которую кормить надо! — не отступал механик. — Алёна Викторовна никогда так не поступала. Она человек слова была. Если говорила, что аванс пятого, значит, пятого он был на карте. А ты…
Он махнул рукой и вышел, громко хлопнув дверью.
Вечером дома его ждал новый сюрприз. Кристина встретила его в новом пеньюаре.
— Зай, — промурлыкала она, — у меня тут небольшая проблема. Мне нужно срочно закрыть кредит, сто пятьдесят тысяч. Поможешь своей киске?
Сергей посмотрел на неё мутным взглядом. Сто пятьдесят тысяч. У него на счету оставалось меньше двухсот, и это до выплаты зарплат и погашения долга поставщику.
— Крис, сейчас не лучшее время. В бизнесе временные трудности…
Улыбка мгновенно сползла с её лица.
— В смысле, «трудности»? — её голос стал жёстким. — Ты же говорил, что ты успешный бизнесмен! Я не подписывалась на «временные трудности». Мне мужчина нужен, который решает проблемы, а не создаёт их.
— Кажется, я ошиблась в тебе. Пожалуй, вызову такси.
Треск нарастал, превращаясь в грохот. И Сергей с ужасом понимал, что он не знает, как заткнуть эту дыру, которая разрасталась с каждой минутой.
***
Крах не случился внезапно. Он нарастал, как снежный ком, а потом просто смёл всё на своём пути. Уход таксопарка стал спусковым крючком. Без их регулярных платежей Сергей не смог погасить долг перед «АвтоЗапчастьТрейдом». Те, как и обещали, полностью перекрыли поставки. Мастерская встала. Две машины висели на подъёмниках в ожидании запчастей, которые было неоткуда взять. Клиенты звонили, ругались, угрожали судом.
Петрович, не дождавшись ни денег, ни извинений, просто не вышел на работу. Утром Сергей нашёл на своём столе записку, написанную на клочке промасленной бумаги: «Я ушёл к Сидорову в «Гараж». Он платит вовремя. Остальных ребят тоже позвал».
К обеду в мастерской остались только он и молодой стажёр Вася, который больше мешал, чем помогал. Телефон разрывался. Звонили разгневанные клиенты. Звонил арендодатель, напоминая о скором платеже. Звонили из банка по поводу просрочки по кредиту, который брала ещё Алёна на покупку диагностического оборудования. Она всегда помнила даты платежей. Он — нет.
Сергей сидел в грязном, холодном боксе, обхватив голову руками. Запах машинного масла и безысходности смешался в воздухе. Он чувствовал себя капитаном тонущего корабля, с которого сбежала вся команда. Даже крысы.
Последней сбежала Кристина. Он позвонил ей в какой-то отчаянной, жалкой попытке услышать хоть слово поддержки.
— Крис, мне очень плохо… — начал он.
— Ой, Серёж, я сейчас не могу говорить, — прощебетала она в трубку. — Я в Дубае, тут так солнечно! Я же говорила, что не подписывалась на проблемы. Удачи тебе там!
И она повесила трубку.
Он швырнул телефон в стену. Аппарат разлетелся на куски. Тишина, наступившая после, была оглушительной. Он остался один. Абсолютно один. В пустой мастерской, с долгами, без клиентов, без команды и без женщины.
Он вдруг с абсолютной, ужасающей ясностью понял. Это не Алёна была «обузой». Это он был самодовольным идиотом. Она не «помогала». Она была мозгом, сердцем и хребтом этого бизнеса. Она держала на своих хрупких плечах всё: финансы, логистику, отношения с людьми. А он… он был лишь вывеской. Красивым фасадом, за которым она прятала все проблемы, решая их молча, пока он хвастался «своим успехом».
Он вспомнил её уставшие глаза, её просьбы «побыть дома вечером», которые он игнорировал, уезжая с друзьями в баню. Он вспомнил, как она радовалась новому подъёмнику, словно это было бриллиантовое колье. Он вспомнил её фразу: «Мы — команда, Серёж».
А он эту команду разрушил. Собственными руками. Из-за гордыни, глупости и эгоизма.
Осознание накрыло его, как ледяная волна. Он не просто потерял бизнес. Он потерял единственного человека, который по-настоящему в него верил и любил его. И сделал это самым жестоким и унизительным способом. Он сидел на холодном бетонном полу и впервые за много лет плакал. Не от жалости к себе, а от запоздалого, бесполезного раскаяния.
***
Первую неделю Алёна жила как в тумане. Она ночевала у старой институтской подруги Светы, спала на надувном матрасе на кухне и часами смотрела в потолок, прокручивая в голове последнюю ссору. Каждое слово Сергея ядовитым шипом вонзалось в сердце. «Нахлебница». «Обуза». Боль была почти физической. Казалось, её мир, который она так старательно строила десять лет, рухнул, похоронив её под обломками.
— Ленка, хватит раскисать, — Света встряхнула её за плечи. — Посмотри на себя! Ты умница, ты пахарь. Этот твой… козёл, он же без тебя ноль без палочки. Ты думаешь, он там долго продержится? Да его бизнес через месяц по швам трещать начнёт!
— Мне всё равно, — безжизненно отвечала Алёна. — Я просто не знаю, как жить дальше. Всё, что я умела, всё, чем я жила, осталось там.
— Глупости! — не сдавалась Света. — То, что ты умеешь, у тебя в голове! Ты за пять минут можешь рассчитать рентабельность любого проекта и найти подход к самому злобному клиенту. Это твой капитал! Давай, умывайся, я помогу тебе составить резюме. Хватит себя жалеть. Пора действовать.
Слова подруги подействовали. Алёна собрала волю в кулак. Она составила резюме, описав весь свой опыт — от ведения бухгалтерии до управления закупками и работы с персоналом. Когда она увидела всё это на бумаге, она сама удивилась. Список её компетенций был внушительным.
Она начала ходить по собеседованиям. Было страшно. Ей казалось, что все видят её неуверенность, её разбитое сердце. Но на третьем собеседовании случилось неожиданное. Директор крупного дилерского центра, солидный мужчина лет пятидесяти, внимательно посмотрев её резюме, поднял глаза.
— Алёна Викторовна… Ваше лицо мне знакомо. Вы случайно не в «Авто-Профи» на Лесной работали? У Сергея?
Алёна кивнула, похолодев.
— Точно! — улыбнулся мужчина. — Игорь Семёнович. Я у вас свой «Пассат» пару раз чинил. Я ещё тогда удивлялся, как у такого разгильдяя, как Сергей, может быть такой толковый администратор. Я помню, вы мне за полчаса нашли какую-то редкую форсунку, которую я ждал у официалов три недели. Я всегда с вами все вопросы решал. А что, вы ушли оттуда?
— Да, ушла, — коротко ответила Алёна, не вдаваясь в подробности.
— И правильно сделали! — неожиданно заявил Игорь Семёнович. — Негоже такому специалисту, как вы, прозябать в той шарашкиной конторе. У меня как раз вакансия управляющего сервисной зоной. Работа сложная, ответственная. Но я вижу, что вы справитесь. Зарплата — вот, — он написал на листке цифру, от которой у Алёны перехватило дыхание. Она была в три раза больше того, что она позволяла себе «брать из кассы» в их с Сергеем бизнесе. — Идёт?
Она вышла из его кабинета на ватных ногах. Её взяли. Не из жалости. А потому, что ценили её профессиональные качества. Те самые качества, которые Сергей обесценил и растоптал.
Через месяц Алёну было не узнать. Она сняла себе уютную квартиру. Купила элегантный деловой костюм и хорошее пальто. Работа поглотила её. Она наводила порядок в процессах, оптимизировала логистику, выстраивала систему мотивации для механиков. Её уважали подчинённые и ценило руководство. Каждый вечер, возвращаясь домой, она чувствовала приятную усталость и гордость. Она впервые в жизни зарабатывала свои собственные, настоящие деньги. Она впервые чувствовала себя не чьей-то тенью, а самостоятельной, сильной личностью. Боль потихоньку утихала, оставляя после себя лишь холодный рубец и новый, стальной стержень внутри.
***
Прошло почти два месяца. Был холодный, промозглый ноябрьский вечер. Алёна выходила из сверкающего стеклом здания дилерского центра. Она куталась в воротник нового кашемирового пальто и мысленно прокручивала план на завтрашний день. День был тяжёлый, но продуктивный. Она чувствовала себя на своём месте.
— Алёна…
Этот голос заставил её вздрогнуть и замереть. Она медленно обернулась.
Перед ней стоял Сергей.
Если бы она не знала его, она бы прошла мимо. Он осунулся, похудел, под глазами залегли тёмные круги. Дорогая куртка, которой он так гордился, была испачкана, на лице — двухдневная щетина. Он выглядел потерянным и жалким. Он смотрел на неё голодными, затравленными глазами. Смотрел на её ухоженное лицо, на дорогую одежду, на уверенную осанку.
— Серёжа? — она сама не узнала свой спокойный, ровный голос.
— Алёна, я… я тебя везде искал, — пробормотал он, делая шаг к ней. — Я всё знаю. Что ты здесь работаешь. Что у тебя всё хорошо…
Он замолчал, не зная, как продолжить.
— Что ты хотел, Сергей? — спросила она так же спокойно, без тени былой боли.
— Прости меня, — выдохнул он, и его голос сорвался. — Алёнка, прости. Я был таким идиотом. Таким слепым, самовлюблённым кретином. Я всё разрушил. Всё. Бизнеса больше нет. Долги, суды… Я всё потерял.
Он сделал ещё шаг и попытался взять её за руку. Она инстинктивно отдёрнула ладонь.
— Я всё понял, — торопливо заговорил он, видя её движение. — Я понял, что без тебя я — никто. Пустое место. Ты была всем. Ты была моей силой, моим умом, моей удачей. А я… я этого не ценил. Я тебя умоляю, вернись. Мы всё начнём сначала! Я всё исправлю! Я буду на тебя молиться, буду на руках носить! Только вернись, Алёнка! Помоги мне… я без тебя пропаду.
Он смотрел на неё с такой отчаянной надеждой, что любой другой на её месте, возможно, дрогнул бы. Он выглядел как побитый щенок, просящийся обратно в тепло. Но Алёна смотрела на него и не чувствовала ничего. Ни жалости, ни злорадства. Только холодную, отстранённую пустоту. Человек, который стоял перед ней, был ей абсолютно чужим.
***
Алёна молча смотрела на Сергея, на его искаженное мольбой лицо. На мгновение перед её глазами пронеслось всё: та ночь, когда он вышвырнул её с мусорным пакетом, его злые, колючие слова, её слёзы на дешёвом матрасе в кухне у подруги, чувство полного, беспросветного отчаяния. А потом она увидела себя сегодняшнюю —ухоженную, в элегантном пальто, с уважением коллег и с планами на будущее, в котором для него не было места.
— Начать сначала? — тихо переспросила она. Её голос был ровным и твёрдым, как закалённая сталь. — Ты думаешь, можно просто нажать на кнопку и откатить всё назад?
— Мы сможем! Я всё сделаю, только скажи! — он подался вперёд, его глаза лихорадочно блестели. — Я продам квартиру, закроем долги, начнём с малого! Как раньше!
Алёна горько усмехнулась.
— «Как раньше» уже не будет, Серёжа. Никогда. Ты не понимаешь, что ты наделал. Ты не просто выгнал меня из дома. Ты вырвал из меня веру. Веру в тебя, в нас, в семью. Ты показал мне, что десять лет моей жизни, моей преданности, моей работы для тебя не стоили ничего. Ты растоптал меня.
Он хотел что-то сказать, но она подняла руку, останавливая его.
— Знаешь, что самое страшное? Я ведь верила твоим словам. В ту ночь я действительно поверила, что я — обуза. Никчёмная нахлебница. Мне понадобился месяц, чтобы понять, что это была ложь. Мне понадобились другие люди, чтобы они сказали мне, что я чего-то стою. А ты, самый близкий человек, сделал всё, чтобы я в этом усомнилась.
Она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза. В её взгляде не было ненависти. Только окончательный, бесповоротный вердикт.
— Ты просишь меня вернуться не потому, что любишь. А потому, что тебе плохо и неудобно. Тебе нужна не я, Алёна. Тебе нужен бесплатный кризис-менеджер, бухгалтер и психолог в одном лице. Тебе нужен кто-то, кто снова поднимет твой тонущий корабль. Но я больше не спасатель, Серёжа. Я капитан своего собственного судна. И оно идёт полным ходом вперёд.
Он стоял, опустив плечи, и молчал. Аргументы закончились. Он смотрел на неё, как на недостижимую звезду, и, кажется, только сейчас начал осознавать всю глубину своей потери.
— Прощай, — сказала она тихо.
— Алёна, постой! Не уходи! — крикнул он ей в спину, когда она развернулась.
Она остановилась на секунду, но не обернулась.
— Ты сам указал мне дорогу, Сергей. Помнишь? Я просто иду по ней. И тебе на моём пути не место. Скатертью дорога.
И она пошла прочь, не оглядываясь, чеканя шаг по мокрому асфальту. Она шла навстречу огням большого города, навстречу своей новой жизни, оставляя позади дрожащую фигуру мужчины, который когда-то был её миром, а теперь стал лишь призраком из прошлого.