— Ты продаешь дачу? Ту самую, которую тебе бабушка оставила? — Нина замерла с широко открытыми глазами, глядя на подругу через стол в кафетерии строительной компании, где они обе работали.
— Да, — Юля кивнула, помешивая ложкой свой обед. — Решение далось нелегко, но Лене нужны деньги на подготовительные курсы и переезд в другой город. Медицинский институт — это её мечта.
— А что Мирон говорит? — Нина наклонилась ближе, понизив голос. — И как отреагирует твоя свекровь? Она же там каждое лето проводит, словно на собственной фазенде.
Юля вздохнула и отложила ложку в сторону.
— Мирон согласен. Конечно, он беспокоится о реакции своей матери, но понимает, что образование дочери важнее грядок с огурцами. А вот Ирина Анатольевна... — Юля невольно напряглась. — Она пока не в курсе. Я нашла риэлтора, Антон Сергеевич уже подыскал покупателя. Некий Кирилл. Сегодня они поедут осматривать участок.
— Погоди, — Нина нахмурилась. — Твоя свекровь разве не на даче? Сейчас же самый сезон посадок.
Юля вдруг замерла, и её лицо изменилось.
— Боже, ты права! Сегодня же среда... Она всегда ездит по средам!
Ирина Анатольевна как раз заканчивала прополку клубничной грядки, когда услышала звук подъезжающей машины. Она выпрямилась, опираясь на тяпку, и прислушалась. Странно, сегодня никто из семьи не должен был приехать. Может, соседи? Но машина остановилась именно возле их калитки.
— Здравствуйте! Это участок номер сорок семь? — раздался незнакомый мужской голос.
Ирина Анатольевна вышла из-за кустов малины и увидела двоих мужчин: одного постарше, в очках и с кожаной папкой в руках, и второго помоложе, высокого, в джинсах и рубашке.
— Да, это сорок седьмой, — ответила она, вытирая руки о фартук. — А вы кто такие?
Мужчина постарше улыбнулся и протянул руку.
— Антон Сергеевич, риэлтор. А это Кирилл, потенциальный покупатель вашего участка.
Ирина Анатольевна замерла.
— Какой еще покупатель? О чем вы говорите?
— Разве вас не предупредили? — Антон Сергеевич нахмурился. — Юлия Андреевна должна была сказать. Мы договорились на сегодня показать участок.
Ирина Анатольевна почувствовала, как земля уходит из-под ног. В глазах потемнело, а в висках застучало.
— Юля продает дачу? — её голос стал неестественно высоким. — Нет, этого не может быть. Должно быть какое-то недоразумение.
Антон Сергеевич растерянно переглянулся с Кириллом.
— Мы, наверное, не вовремя... Может, перенесем осмотр? — предложил риэлтор, чувствуя, что попал в неловкую ситуацию.
В этот момент к воротам подъехала еще одна машина. Из неё выскочила Юля, бледная и встревоженная. Она сразу поняла, что опоздала.
— Ирина Анатольевна, я могу объяснить...
— Как ты смеешь продавать дачу без нашего согласия! — крикнула Юле свекровь, выпуская из рук тяпку, которая с глухим стуком упала на землю. — Ты что, совсем разум потеряла? Это же наша семейная дача!
— Вообще-то, — Юля сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить спокойствие, — это моя дача. Бабушка Лиза оставила её мне по наследству. Документы оформлены на меня.
— Документы! — Ирина Анатольевна махнула рукой так, словно отгоняла надоедливую муху. — При чем тут документы? Пять лет я вкладывала сюда душу, сажала, поливала, собирала урожай! И ты теперь хочешь всё это продать чужому человеку?!
Кирилл, явно чувствуя себя неловко, сделал шаг назад.
— Может, мне лучше подождать в машине? — спросил он тихо у Антона Сергеевича.
— Думаю, нам лучше вернуться в другой день, — ответил тот. — Юлия Андреевна, позвоните мне, когда будете готовы к осмотру.
Они быстро ретировались, оставив невестку и свекровь наедине с конфликтом, который назревал уже давно.
***
Вечером в квартире Юли и Мирона было непривычно тихо. Лена заперлась в своей комнате, готовясь к выпускным экзаменам. Мирон сидел на кухне, задумчиво глядя в окно, пока Юля рассказывала о случившемся на даче.
— Она назвала меня неблагодарной и бессердечной, — Юля говорила тихо, чтобы дочь не услышала. — Сказала, что я предала семью ради денег. Но ведь это неправда! Это ради Лены, ради её будущего.
Мирон вздохнул и повернулся к жене.
— Я поговорю с ней завтра. Объясню всё. Может быть, она поймет.
— Она не захочет понимать, — покачала головой Юля. — Для неё эта дача — смысл жизни. Каждые выходные там, каждый отпуск. Все эти грядки, соленья на зиму... Я понимаю её привязанность, правда. Но ведь у нас нет другого выхода. Учеба Лены будет стоить больших денег, а накоплений не хватает.
Мирон потер подбородок.
— Может, есть другие способы? Кредит взять?
— Мы уже обсуждали это, — терпеливо напомнила Юля. — С нашими зарплатами кредит нам не потянуть, особенно такую сумму. А продажа дачи решит все проблемы сразу.
Разговор прервал звонок в дверь. Мирон пошел открывать и через минуту вернулся на кухню с матерью.
Ирина Анатольевна вошла с прямой спиной и высоко поднятой головой. Её глаза были красными — то ли от слез, то ли от гнева.
— Я пришла поговорить, — объявила она, не глядя на невестку. — Миронушка, ты действительно согласен с этим безумием?
— Мама, присядь, пожалуйста, — Мирон указал на стул. — Давай спокойно всё обсудим.
— Что тут обсуждать? — Ирина Анатольевна осталась стоять. — Ваша дочь хочет учиться на врача в другом городе, и ради этого вы решили продать дачу, на которой я проработала пять лет! Пять лет, Мирон! Этот сад цветет благодаря мне! Эти яблони я выхаживала! А теперь какой-то чужак будет наслаждаться плодами моего труда!
— Ирина Анатольевна, — Юля старалась говорить спокойно, — я очень ценю всё, что вы делали на даче. Но сейчас образование Лены важнее. Это её будущее.
— А как же моё настоящее? — свекровь повернулась к невестке, впервые глядя ей прямо в глаза. — Что мне делать летом? Где выращивать овощи? Вы обо мне подумали?
В комнату тихо вошла Лена, привлеченная громкими голосами.
— Бабушка, это моё образование. Я хочу помогать людям, лечить их. Разве это не достойная цель?
Ирина Анатольевна смягчилась, глядя на внучку.
— Леночка, конечно, достойная. Но зачем ехать в другой город? В нашем есть педагогический институт, очень хороший. Выучишься на учительницу — не менее почетная профессия.
Лена покачала головой.
— Бабушка, я хочу быть врачом. Это моя мечта с детства, ты же знаешь.
— Мечты мечтами, а жить надо реальностью, — отрезала Ирина Анатольевна. — У меня тоже были мечты в молодости, но я их оставила ради семьи. И ничего, не жалею.
Наступило тяжелое молчание. Затем Ирина Анатольевна достала из сумки конверт и положила его на стол.
— Вот, — сказала она. — Здесь деньги на первый год обучения Лены. Не так много, но начало. Только при одном условии — никакого медицинского в другом городе. Поступай здесь, на кого хочешь, хоть на бухгалтера, как мать, хоть на инженера, как отец.
Юля с недоумением посмотрела на конверт, потом на свекровь.
— Вы предлагаете Лене отказаться от её мечты ради вашего удобства?
— Я предлагаю компромисс! — Ирина Анатольевна стукнула рукой по столу. — Я не хочу, чтобы моя внучка уезжала из города, как не хочу терять дачу, которую считаю своим вторым домом!
— Это не компромисс, — тихо сказал Мирон, глядя на мать с непривычной твердостью. — Это ультиматум. И я не могу его принять. Мы продаем дачу, мама. Лена будет поступать в медицинский. Решение принято.
***
Следующие две недели напряжение только нарастало. Ирина Анатольевна развернула настоящую кампанию против продажи дачи. Она звонила своему старшему сыну Олегу в другой город, жаловалась соседям, подговаривала подругу Тамару распускать слухи о "неблагодарной невестке". Юля и Мирон старались не обращать на это внимания, но с каждым днем становилось всё труднее.
Кирилл, потенциальный покупатель, после неудачного первого визита не спешил возвращаться. Антон Сергеевич сообщил, что тот колеблется, но все еще заинтересован, если "семейные проблемы" будут улажены.
В один из выходных дней Юля решила поехать на дачу, чтобы сделать несколько фотографий для объявления о продаже. Она надеялась, что свекрови там не будет — обычно по субботам Ирина Анатольевна ходила на рынок.
Когда Юля подъехала к даче, её встретил сосед, Василий Степанович, пожилой мужчина, который жил на соседнем участке уже много лет.
— Здравствуйте, Юлечка, — приветствовал он её, опираясь на забор. — Давно вас не видел. Говорят, продаете участок?
— Здравствуйте, Василий Степанович, — Юля улыбнулась. — Да, продаю. Дочке нужны деньги на учебу.
Старик задумчиво покивал.
— Понимаю. Молодым нужно учиться, это правильно. Ваша бабушка, Елизавета Петровна, царство ей небесное, часто говорила, что копит этот участок на будущее внуков. Видела в нем вложение в ваше будущее.
— Правда? — Юля удивленно посмотрела на соседа. — Она никогда мне об этом не говорила.
— Да-да, — Василий Степанович оживился. — Помню, как-то раз, когда ей предлагали хорошие деньги за участок, она отказалась. Сказала: "Это не для меня, это для внучки моей и её детей". Так что вы, получается, исполняете её волю, используя дачу ради образования вашей дочери.
Эти слова тронули Юлю до глубины души. Они словно давали ей право и даже обязанность распорядиться наследством так, как будет лучше для будущего её ребенка.
Она открыла калитку и вошла на участок. И тут же остановилась в изумлении. Что-то было не так. Грядки были перекопаны, но не для посадки — скорее, в беспорядке. Куст смородины, который всегда стоял у забора, был выкорчеван и лежал сбоку, его корни торчали из земляного кома. Садовая мебель, которую они с Мироном покупали прошлым летом, исчезла.
Из домика вышла Ирина Анатольевна с большой сумкой в руках.
— А, явилась, — произнесла она холодно. — Пришла посмотреть на товар перед продажей?
— Что здесь произошло? — Юля обвела рукой участок. — Что случилось со смородиной? И где наша садовая мебель?
— Смородину я забираю себе, — ответила свекровь. — Я её сажала, я за ней ухаживала пять лет. Мебель тоже увезла Тамара на своей машине — она теперь у меня в городской квартире на балконе стоит. А вот инструменты, — она кивнула на сумку, — забираю сейчас. Они мои личные.
— Вы не имеете права! — возмутилась Юля. — Это всё — часть участка, который вы сами признавали семейным!
— А ты имеешь право продавать мой второй дом? — парировала Ирина Анатольевна. — Я всё это купила, всё это вырастила! Ты даже не появлялась здесь месяцами! А теперь хочешь на этом нажиться?
— Это не нажива, это необходимость, — Юля старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — И я не позволю вам портить участок перед продажей.
— А что ты сделаешь? — Ирина Анатольевна усмехнулась. — Полицию вызовешь? На свекровь? Представляю, что скажут люди.
Юля достала телефон.
— Нет, я позвоню Мирону. Пусть он приедет и разберется со своей матерью.
Это была последняя капля для Ирины Анатольевны.
— Значит, натравливать сына на родную мать будешь? — её голос задрожал. — Ну давай, звони! Посмотрим, кого он выберет — мать, которая его вырастила, или женщину, которая разрушает всё, что я создавала годами!
***
Через полчаса на дачу приехал Мирон. Он молча обошел участок, осмотрел перекопанные грядки, выкорчеванный куст смородины, пустое место, где раньше стояла садовая мебель.
— Мама, — наконец сказал он, повернувшись к Ирине Анатольевне, — зачем ты это делаешь?
— А что мне остается? — она скрестила руки на груди. — Сидеть и смотреть, как вы продаете мой кусочек рая? Этот участок — всё, что у меня есть! Вся моя радость после выхода на пенсию!
— Это участок Юли, — спокойно, но твердо ответил Мирон. — Он принадлежит ей по закону. И мы с ней вместе приняли решение его продать ради будущего Лены. Ты же любишь свою внучку, мама. Неужели её мечты и стремления для тебя ничего не значат?
— Конечно, значат! — воскликнула Ирина Анатольевна. — Но почему обязательно уезжать в другой город? Почему медицинский? Это же такая тяжелая работа для девушки! Пусть выбирает что-то попроще, поближе к дому.
— Она хочет быть врачом, — сказал Мирон. — И она будет им. Даже если для этого придется продать дачу и испортить отношения с тобой, мама.
Эти слова словно ударили Ирину Анатольевну. Она побледнела и опустилась на скамейку.
— Значит, вот как... — проговорила она тихо. — Ты выбираешь её, а не меня.
— Я выбираю свою семью, — ответил Мирон. — Жену и дочь. Ты всегда будешь моей мамой, и я всегда буду тебя любить. Но я не могу позволить тебе контролировать нашу жизнь.
В этот момент к калитке подъехала машина. Это был Антон Сергеевич с Кириллом. Увидев всю семью в сборе, они нерешительно остановились.
— Может, мы не вовремя? — спросил риэлтор.
— Нет-нет, проходите, — быстро сказала Юля. — Мы как раз обсуждали детали продажи.
Кирилл вошел на участок и осмотрелся. Его взгляд остановился на перекопанных грядках и выкорчеванном кусте.
— Тут... э... ремонт идет? — спросил он неуверенно.
— Нет, тут война идет, — ответила Ирина Анатольевна, поднимаясь со скамейки. — Война между невесткой, которая хочет продать мой труд пятилетней давности, и мной, которая не желает с этим мириться.
Кирилл растерянно посмотрел на Антона Сергеевича. Тот вздохнул.
— Юлия Андреевна, мы можем перенести осмотр на другой день, когда... ситуация будет спокойнее?
— Ситуация не будет спокойнее, — вмешался Мирон. — Поэтому давайте решать сейчас. Кирилл, вы все еще заинтересованы в покупке?
— Ну... — Кирилл помялся. — Участок хороший, место отличное. Но, учитывая состояние и... обстановку... я бы предложил цену чуть ниже изначальной.
— Насколько ниже? — спросил Мирон.
Кирилл назвал сумму. Она была на пятнадцать процентов меньше той, на которую рассчитывали Юля и Мирон.
— Это слишком мало, — покачала головой Юля. — Мы не сможем покрыть все расходы на обучение Лены.
— Извините, но это моё окончательное предложение, — сказал Кирилл. — Учитывая все обстоятельства...
Мирон и Юля переглянулись. В их взглядах читалась растерянность. С одной стороны, сумма была меньше ожидаемой, с другой — найти нового покупателя в разгар конфликта будет нелегко.
— А я предлагаю другой вариант, — неожиданно сказала Ирина Анатольевна. — Отложите продажу на год. За это время я соберу деньги на первый год обучения Лены. А потом будем думать дальше.
— Мама, откуда у тебя такие деньги? — удивился Мирон.
— Я продам свои украшения, — ответила Ирина Анатольевна. — У меня есть кое-какие ценные вещи. И еще возьму кредит под свою пенсию.
— Нет, — твердо сказала Юля. — Вы не будете брать кредит. И мы не будем откладывать продажу. Лена поступает в этом году, и точка.
***
Неделя после конфликта на даче выдалась тяжелой. Кирилл отказался от покупки, испугавшись семейных разборок. Антон Сергеевич обещал найти нового покупателя, но предупредил, что это займет время. А времени оставалось всё меньше — Лене нужно было оплачивать подготовительные курсы и готовиться к переезду.
В пятницу вечером в квартире Юли и Мирона раздался звонок. На пороге стоял Олег, брат Мирона, которого не видели уже больше года.
— Привет, братишка, — Олег обнял Мирона. — Здравствуй, Юля. Где моя любимая племянница?
— Олег? Вот так сюрприз! — Мирон был искренне рад видеть брата. — Ты почему не предупредил, что приедешь?
— Хотел сделать сюрприз, — улыбнулся Олег. — И заодно разобраться с этой историей с дачей. Мама мне все уши прожужжала.
Лена выбежала из своей комнаты и бросилась обнимать дядю.
— Дядя Олежка! Ты приехал!
Они сидели на кухне, пили чай и обсуждали ситуацию. Олег, в отличие от своей матери, был спокойным и рассудительным. Он внимательно выслушал обе стороны.
— Я понимаю и маму, и вас, — сказал он наконец. — Мама действительно вложила в эту дачу много сил и души. Для неё это не просто участок земли, а смысл жизни на пенсии. Но я также понимаю, что юридически дача принадлежит Юле, и ваше желание дать Лене образование абсолютно естественно.
— И что ты предлагаешь? — спросил Мирон.
— У меня есть идея, — Олег отпил чай из чашки. — Продайте дачу, но часть денег выделите маме на покупку маленького участка ближе к городу. Ничего особенного — просто клочок земли, где она сможет продолжать заниматься своим любимым делом. Я тоже добавлю денег.
Юля и Мирон переглянулись. Идея была неплохой, но требовала компромисса с их стороны — они не получили бы всю сумму от продажи дачи, часть пришлось бы отдать Ирине Анатольевне.
— А мама согласится? — с сомнением спросил Мирон.
— Я с ней уже говорил, — кивнул Олег. — Она еще ворчит, но в принципе не против. Особенно если новый участок будет ближе к городу — ей уже тяжело ездить так далеко.
— Это могло бы сработать, — задумчиво произнесла Юля. — Но нам нужно найти нового покупателя. Кирилл отказался.
— Не беспокойся об этом, — улыбнулся Олег. — Я поговорил с вашим риэлтором. Кирилл готов вернуться к сделке, если всё будет улажено. И даже согласен на первоначальную цену.
***
На следующий день они все вместе поехали на дачу — Юля, Мирон, Лена, Олег и Ирина Анатольевна. Свекровь была непривычно тихой и задумчивой. Они молча обошли участок. Ирина Анатольевна останавливалась возле каждого куста, каждой грядки, словно прощалась с ними.
— Здесь я посадила первую клубнику, — сказала она, указывая на аккуратную грядку. — А там была тыква размером с колесо от машины. Помнишь, Мироша?
— Помню, мама, — улыбнулся Мирон. — Ты еще всех соседей ею угощала.
— А на этом месте, — Ирина Анатольевна показала на пустой участок земли, — я хотела в этом году разбить цветник. Розы посадить.
Лена подошла к бабушке и взяла её за руку.
— Бабушка, ты сможешь посадить розы на новом участке. И клубнику, и тыквы — всё, что захочешь. И он будет только твой, полностью.
Ирина Анатольевна вздохнула.
— Не то это, Леночка. Здесь уже всё обжито, всё знакомо. Каждый уголок, каждая тропинка. А там придется начинать с нуля.
— Зато ты сможешь сделать всё по-своему, — заметил Олег. — Без оглядки на чужие пожелания. Полная свобода творчества.
Юля стояла в стороне, наблюдая за этой сценой. Она вдруг поняла, что ей тоже немного жаль расставаться с дачей. Здесь прошло много счастливых моментов — барбекю с друзьями, летние вечера под звездами, сбор урожая всей семьей. Но будущее дочери было важнее.
К воротам подъехала машина Антона Сергеевича. С ним был Кирилл.
— Добрый день всем, — поздоровался риэлтор. — Вижу, сегодня полным составом собрались?
— Да, — ответил Мирон. — Мы готовы обсуждать сделку.
— Отлично, — Антон Сергеевич открыл свою папку. — Кирилл готов приобрести участок по изначально оговоренной цене. Думаю, мы можем обсудить детали и наметить дату сделки.
Кирилл, заметно нервничая под пристальным взглядом Ирины Анатольевны, кивнул и добавил:
— Я очень ценю такие участки с историей. Планирую сохранить большую часть насаждений. Сразу видно, что здесь вложено много труда.
Ирина Анатольевна хмыкнула, но промолчала. Олег положил руку ей на плечо — жест поддержки, который не укрылся от Юли.
Пока Антон Сергеевич с Кириллом осматривали участок и дом, семья отошла в тень яблони — той самой, которую когда-то посадила бабушка Елизавета Петровна.
— Итак, решено? — спросил Олег, глядя на каждого по очереди. — Юля и Мирон получают основную часть денег на образование Лены, а мы с мамой ищем небольшой участок поближе к городу?
— Да, — кивнул Мирон, переглянувшись с Юлей. — Думаю, это справедливо.
Ирина Анатольевна поджала губы.
— Справедливость — понятие растяжимое, — пробормотала она. — Но выбора у меня, видимо, нет.
— Есть, бабушка, — тихо сказала Лена. — Ты можешь остаться частью нашей жизни или отдалиться из-за обиды. Это твой выбор.
Ирина Анатольевна посмотрела на внучку долгим взглядом, в котором читалась смесь гордости и горечи.
— Ты всегда была слишком прямолинейной, Леночка. Вся в меня.
***
Сделка состоялась через две недели. Документы были подписаны, деньги переведены. Часть суммы, как и договаривались, отложили для Ирины Анатольевны на покупку нового участка.
Юля, Мирон и Лена приехали на дачу в последний раз — забрать оставшиеся вещи и официально передать ключи Кириллу.
— Странно, — сказала Лена, обходя знакомые с детства места. — Вроде бы просто кусок земли с домиком, а столько воспоминаний.
— Не просто кусок земли, — покачал головой Мирон. — Для бабушки это был целый мир.
Юля молча собирала последние мелочи в коробку. Её чувства были смешанными: облегчение от решенной финансовой проблемы и легкая грусть от расставания с местом, которое, несмотря ни на что, было частью их семейной истории.
К их удивлению, на дачу приехал Василий Степанович, старый сосед.
— Прощаетесь с участком? — спросил он, заходя во двор. — Жаль, что уезжаете. Хорошие вы соседи были, хоть и редко бывали.
— Спасибо, Василий Степанович, — улыбнулась Юля. — Нам тоже будет не хватать этого места.
— Я вот что подумал, — старик почесал затылок. — У меня тут саженцы от яблони Елизаветы Петровны остались. Она мне давала когда-то, я вырастил. Может, заберете? Посадите у себя в городе или на новом участке вашей свекрови?
Юля растрогалась. Этот простой жест словно связывал прошлое с будущим, сохранял преемственность.
— Конечно, заберем. Спасибо вам большое.
***
Через месяц Олег и Мирон помогли Ирине Анатольевне приобрести небольшой участок в садовом товариществе всего в получасе езды от города. Земля была запущена, но плодородна — настоящий вызов для опытной дачницы.
В день, когда Ирина Анатольевна впервые приехала осваивать новый участок, её ждал сюрприз. Юля и Лена уже были там.
— Что вы здесь делаете? — удивилась свекровь, увидев невестку и внучку с лопатами и ведрами.
— Помогаем вам обустраиваться, — ответила Лена. — Мы уже расчистили место для грядок. И вот, — она указала на небольшое деревце, посаженное в центре участка, — это саженец от бабушкиной яблони. Теперь частичка нашей старой дачи будет и здесь.
Ирина Анатольевна долго смотрела на саженец, затем на невестку с внучкой. Её лицо оставалось непроницаемым.
— Что ж, спасибо за помощь, — сказала она наконец. — Но дальше я справлюсь сама. У вас свои дела, у меня — свои.
Юля и Лена переглянулись. Они надеялись на примирение, но понимали, что рана еще слишком свежа.
— Хорошо, Ирина Анатольевна, — кивнула Юля. — Мы уйдем. Но знайте, что наша дверь всегда открыта для вас.
Свекровь промолчала, отвернувшись к своему новому участку.
***
Прошло полгода. Лена поступила в медицинский институт и переехала в общежитие в другом городе. Юля и Мирон помогли ей обустроиться, купили всё необходимое для учебы. Деньги от продажи дачи очень пригодились.
Отношения с Ириной Анатольевной оставались натянутыми. Она общалась с сыном по телефону, иногда приезжала в гости, но с Юлей говорила сухо и формально. С внучкой поддерживала связь через редкие сообщения.
В один из выходных дней, когда Лена приехала домой на каникулы, в дверь их квартиры позвонили. На пороге стояла Ирина Анатольевна с большой корзиной.
— Здравствуй, Мирон, — сказала она. Увидев Юлю, добавила: — И ты здравствуй. Я тут первый урожай со своего участка собрала. Яблоки, помидоры, огурцы. Хотела вас угостить.
— Проходи, мама, — Мирон улыбнулся, принимая корзину.
Лена выглянула из комнаты и радостно бросилась к бабушке.
— Бабушка! Ты пришла!
Ирина Анатольевна обняла внучку, но взгляд её был устремлен на Юлю.
— Я многое передумала за эти месяцы, — сказала она. — Моя обида не стоит того, чтобы терять семью. Тот саженец, что вы посадили... он прижился. И даже дал первые цветы этой весной.
Юля молча смотрела на свекровь. Она понимала, что это самое близкое к извинению, что можно получить от гордой Ирины Анатольевны.
— Очень рада это слышать, — ответила она. — Проходите, Ирина Анатольевна. Расскажете нам, как обустроились на новом месте?
Свекровь кивнула и прошла на кухню. Она не стала обниматься с невесткой или говорить слова примирения. Рана все еще давала о себе знать. Но первый шаг был сделан.
Вечером, когда Ирина Анатольевна ушла, Лена сказала:
— Знаешь, мама, я думаю, бабушка никогда полностью не смирится с тем, что вы продали дачу.
— Я знаю, — вздохнула Юля. — Но главное, что она остается частью нашей семьи, несмотря ни на что.
Мирон обнял жену и дочь.
— Каждый из нас должен был чем-то пожертвовать. Мама — своим любимым местом. Мы — частью денег и хорошими отношениями со свекровью. Но мы все сделали это ради твоего будущего, Лена. И оно того стоит.
***
В своей новой маленькой даче Ирина Анатольевна сидела на скамейке и смотрела на молодую яблоню — отросток того дерева, что когда-то посадила мать Юли. Рядом лежало письмо от внучки с рассказами об учебе, новых друзьях и первых успехах в медицине.
Боль утраты привычного уклада жизни еще не ушла полностью, но что-то новое росло на её месте. Что-то похожее на принятие. Не полное прощение — нет, до этого было еще далеко. Но понимание, что жизнь движется вперед, и нужно двигаться вместе с ней, а не цепляться за прошлое.
Ирина Анатольевна провела рукой по шершавой коре молодого деревца.
— Ну что, вырастешь ведь? — спросила она яблоню. — Конечно, вырастешь. Главное — крепкие корни.
Она поднялась и взяла лейку. День клонился к вечеру, но ещё оставалось время полить грядки с петрушкой и укропом. Свой новый маленький мир нужно было обихаживать с той же заботой, что и прежний. Может быть, даже с большей.
***
Осень вступила в свои права, раскрашивая листву в яркие цвета. На новом дачном участке Ирины Анатольевны поспел последний урожай. Собирая румяные яблоки с молодого деревца, она думала о внучке, которая скоро приедет на выходные. Отношения с Юлей постепенно наладились, хотя некоторая натянутость осталась. Тем вечером, разбирая старые вещи, свекровь нашла потрепанную записную книжку. "Дневник Елизаветы Петровны?" — пробормотала она, открывая пожелтевшие страницы. "Сегодня пришло письмо от соседки, Тамары Николаевны. Она пишет, что видела мою дочь с незнакомым мужчиной. Кажется, у нее есть тайна...", читать новый рассказ...