От создателей «Пошли гулять по набережной Гагры и попали в конфликтные ситуации» :))
Жили мы на границе Старой и Новой Гагры. Не то, чтобы рядом не было магазинов, однако все же не тот ассортимент и выбор как в Новой. Поэтому вечерами, порой, выходили на прогулку по проспекту Ардзинба, старым маршрутом по Новой Гагре, попутно присматривая и сувениры на подарки, и вкусняшки на пропитание.
Так было и в этот тихий приморский вечер. Смеркалось. Основной целью было раздобыть что-нибудь сытное на ужин с расчетом и на завтрак, пополнить запасы пенного темного сухумского (его еще пойди-найди!), а так же прикупить несколько помидорчиков на салатик к ужину.
По пути от дома мы сразу приметили несколько крупных сочных помидоров среди кучки более скромных у одной бабушки, торгующей под своим киоском-лотком. Но сразу брать не стали, дабы не подавить.
Наполнив сумки охлаждающими и релаксирующими жидкостями, равно как и всякими пирожками-хачапурами, на обратном пути вспомнили про те помидоры.
Бабушка как раз решила, что пора и честь знать, и совесть иметь и стала собирать свои овощи-фрукты в ассортименте в лавку. Как раз у нас на глазах занесла лоток с нашими помидорами.
Ну, думаю, сейчас, напоследок порадую бабушку, купив за приличные наличные ее прекрасные помидоры. Вернее, там было два огромных помидора среди россыпи мелких, так что нам на вечерний салат хватило бы с головой и одного. А так как место в холодильнике у нас было лимитировано бутылками разных полезных во всех отношениях жидкостей вперемешку с различной снедью, то я решил взять один самый большой и красивый.
В принципе, цена меня мало интересовала, и 100 рублей не жалко за такого красавца. Я и вошел в лавку. Говорю, мол, я за помидорами. А она мне в ответ — пока стояли на улице, то не брали, а только занесла, так покупать решили!
Вроде как шутит. Но не тут-то было! Беру свой помидор, говорю, мол, мне вот этот взвесьте.
И тут она как возмутилась — как это?! Один помидор берешь?!?! Где это видано-то!?!?
Ну, говорю, нам много не надо, на салатик, на двоих, мы много не едим, на диете.
Я поштучно не продаю!
Так в нем, говорю, не меньше чем 4-6 тех вот маленьких помидоров! Считайте, что пяток продали в одном.
— Ну сколько ты мне за него дашь?
— Ну я не знаю, взвесьте...
— Сто рублей дашь?
— Нет, конечно! Взвесьте, дам сколько вытянет. Тут уж я уперся рогом.
В принципе, если бы она положила его на весы и сказала — 100 рублей, то и вопрос был бы исчерпан.
— Не буду я ничего взвешивать! Ишь, чего удумал! Иди отсюда!
Тут я прямо и растерялся. Включился, видимо, синдром хорошего мальчика. Это когда все детство все окружающие родственники и друзья родственников, и родственники друзей, даже прохожие на улице говорили, что, мол, какой я хороший, добрый, вежливый, правильный, а потом в 12 лет приходишь в Военкомат и тебе там вдруг ни с того ни с сего, а прямо с порога жестко грубят и мир больше не бывает прежним. Я же хороший мальчик, со мной так нельзя!
С растерянным видом я вышел на улицу. Уже не смеркалось. Было темно. Сказочная Гагра, раскидистые пальмы в свете фонарей, чарующий розовый закат над морем, темные силуэты горных хребтов, умиротворенное и расслабленное состояние духа и тут тебе как ушат холодной воды — иди отсюда!
И ощущение, что я тот самый собирательный образ туристов, что везут с собой сумки с бич-пакетами (не без этого, положа пальму на сердце), тот самый «нищий сброд», что считает каждую копейку и нечего толком не приносит в бедный бюджет прекрасной Абхазии.
И пусть в этом сезоне бюджету республики мы, наверное, мало чем помогли, однако карманы целого ряда представителей местного бизнеса наполнили шелестящими купюрами, звенящими монетками и даже (прогресс не стоит на месте даже здесь) безналичными расчетами!
А помидор раздора так и остался лежать где лежал. Возможно, бабушка, глядя на него сказала — так не доставайся же ты никому! И сделала из него салатик на ужин. Мы же пошли дальше и через пару минут купили без шуму и пыли, в закрытом магазинчике несколько небольших томатов. Салатик вечером съели, пенное выпили, но осадочек остался.
Прогулка к Смотровой площадке на въезде в Гагру превратилась в экстрим-поход