«Минимум на старте»
История, которую никто не хочет слышать
Где-то в глубине старого комода, под стопкой пожелтевших газет и сберкнижкой с печатью Сбербанка СССР, лежит трудовая книжка Михаила Петровича.
Тридцать восемь лет — без перерыва. Завод, цех, смены в две смены, потом — техник, потом — наставник. Он не болел. Не увольнялся. Не пропадал. Работал, как заведённый, в эпоху, когда «непрерывный стаж» был делом чести. И вот теперь, в семьдесят один год, он сидит за кухонным столом, смотрит на уведомление о начислении пенсии и не может понять:
— Это шутка?
Сумма, указанная в документе, — чуть больше 18 тысяч.
— За сорок лет? — переспрашивает он у соседа по лестничной клетке, бывшего бухгалтера.
— Тебе повезло, — отвечает тот. — У меня ещё меньше.
Вот он, итог.
Человек, который строил страну, когда другие мечтали о «Жигулях», теперь считает, хватит ли ему на капусту и лук. Который не пропустил ни одной смены, даже когда умерла жена. Выходил на работу с температурой, потому что думал «кто за тебя встанет?».
И вот он — с пенсией, на которую даже такси не вызвать.
Как так получилось
Пенсионный фонд объяснил просто:
«Размер пенсии рассчитан на основании заработка за 2000–2001 годы как наиболее выгодный период для застрахованного лица».
Михаил Петрович смотрел на этот абзац, как на чужую речь.
— В 2000 году я уже полгода не получал зарплату. Завод простаивал. Нам платили по 300 рублей.
— Это не наша ошибка, — сказали ему.
— Закон такой.
Он не знал, что его трудовая деятельность в 70-х, 80-х и даже 90-х годах «сгорела» в архивах и что бухгалтерия предприятия, закрытого в 2005 году, сожгла документы. Что его личное дело «потерялось». А система берёт то, что есть. Даже если это обломки.
Как жить
Тогда Михаил Петрович начал этому учится.
Каждое утро — маршрут: «Пятёрочка» в 8 утра, когда выставляют старые батоны по 15 рублей.
Потом — «Магнит», если вдруг будет скидка на гречку. Вечером — рынок, где бабушка у лотка отдаст пучок увядшего укропа «за так».
— На, дед, пригодится.
Коммунальные услуги — 6 тысяч.
Лекарства — ещё 4.
Остальное — на хлеб, чай, свет.
— Тепло? — смеётся он. — Отопление включили в ноябре, а в феврале снова отключили. Зато в подъезде теперь живут голуби.
Он не жалуется. Просто говорит:
— Мы строили страну. А страна забыла, как нас кормить.
Где правда
Он не один.
По оценкам экспертов, миллионы людей, проработавших всю жизнь в СССР и России, получают пенсии, которые не покрывают даже базовые потребности.
Их стаж — «не подтверждён».
Их зарплаты — «не задокументированы».
Их труд — «был, но не учтён».
А в это время по телевизору говорят о росте экономики.
О новых законах.
О «поддержке пенсионеров».
Но эти слова — как эхо, доносящееся из другого мира.
И тогда возникает вопрос — не вслух, а в тишине перед сном:
А не проще ли было не доживать?
Не дотянуть до этих «льгот» и «уведомлений».
Не видеть, как внук просит денег на кроссовки, а ты не можешь дать ему даже на проезд.
Не слышать, как соседка шепчет: «Стариков сейчас не жалеют — государство на них тратит деньги».
Это не мысли о самоубийстве. Это горечь осознания: тебя больше не ждут.
Ты — прошлое.
Ты — балласт.
Ты — человек, которого страна использовала, а потом выключила.
Но Михаил Петрович живёт несмотря нии на что
Встаёт каждый день.
Смотрит в окно на обледенелые ветки.
Заваривает чай.
И пишет письмо.
Не в Пенсионный фонд — он уже знает, что ответ будет таким же.
Он пишет в редакцию.
В блог.
В группу в соцсети.
— Может, кто-нибудь прочитает.
Он не просит многого.
Он просит — чтобы его жизнь имела цену.
Не в рублях.
А в признании.
Потому что, если страна забывает тех, кто её строил,
она перестаёт быть страной.
Она становится просто местом,
где такие люди выживают,
Видимо таков наш удел, уважаемые читатели. В такое время рождены и несем наше бремя.
Что выдумаете по этому поводу? Ка вам удается сводить концы с концами не по своей вине? Ведь вы работали в надежде на достойную пенсию.
Подписывайтесь и пишите свои комментарии. Возможно кому-то подскажите свое видение проблемы и как из того найти выход.
#пенсиивроссии #стажвссср #жизньнапенсию