Никогда бы не подумала, что стану "воровкой"! Мы были с бабушкой вдвоем все последние годы. Мама уехала давно, в другой город, создала новую семью, звала меня, но я не могла бросить бабушку. С родной матерью у нее был конфликт, они почти не общались.
А тетя Катя, мамина сестра... Та появлялась раз в полгода, обычно перед днем рождения или праздником, приносила дешевый сок и пачку печенья, полчаса говорила громкими, пустыми фразами и исчезала до следующих полгода. Бабушка после ее визитов всегда грустила и молчала. Никому она была не нужна, кроме меня...
Всё тебе, внучка!
Завещание на квартиру я знала. Бабушка оформила его на меня у нотариуса, сказав твердо: «Ты моя опора, Маринка. Только тебе я спокойна».
Про деньги я не думала. У нее была пенсионная карта, куда я иногда переводила ей немного со своих, чтобы она могла в магазин сходить, чувствовать себя независимой. Она копила на что-то мелкое, на подарки, на лечение. Что у нее с деньгами - я не знала даже. Она говорила, что "на счете что-то есть, на последний путь хватит, сними и пользуйся". Я даже не спрашивала!
Ушла она быстро и скоропостижно. Вечером стало плохо, "скорая", реанмиация, через час - всё.
На следующий день был полный ад. Организация, звонки, люди. Нужны были деньги, и я их, конечно, не ждала ни от кого. Мама прислала десят тысяч, сказав «извини, больше нет, приехать тоже не смогу, у нас тут аврал и завал!».
Тетя Катя, когда я ей позвонила, начала сразу: «Ой, а я на работе, у меня совещание, ты там как-нибудь сама, я постараю успеть...». Я положила трубку, не дослушав.
И тут я вспомнила про бабушкину карту. Я знала пин-код, знала, что она пользуется приложением на своем телефоне. Код входа пришел на телефон...
«Ну, — подумала я, — хоть на это хватит. Бабушка бы не хотела, чтобы я в долги залезла из-за ее похорон».
В приложении я удивилась. На карте было тысяч 15, а вот на отдельном вкладе было 350 тысяч. Целое состояние. Откуда? Видимо, она копила годами, отказывая себе во всем, тайком. Сердце сжалось от боли.
Я сняла все. 120 тысяч ушли мгновенно: гроб, венки, кафе, катафалк, организация места, скромные поминки. Остальные я положила на свой счет. Чисто машинально. Мысли были путаные: «Это бабушкины, значит, как бы и мои... Она бы хотела, чтобы они были у меня... Надо будет разобраться потом, когда голова прояснится».
Верни деньги!
Я и разбиралась. Три месяца. Выплакала все глаза, начала приходить в себя, привыкать к пустой квартире. И вот тогда, как чертик из табакерки, появилась тетя Катя.
Она пришла не с пустыми руками, а с каким-то юристом или адвокатом, щеголеватым типом в галстуке. Лицо у нее было озабоченное и строгое.
— Марина, я знаю про деньги, — начала она без предисловий. — Со счета мамы в день ее смерти были сняты все средства. Я имею право на половину. Как законная дочь.
У меня в глазах потемнело.
— Какая половина? Ты кто вообще? Где ты была, когда ей тяжело было? Когда ей продукты принести было некому? Она тебя за дочь не считала, извини!
— Это никого не волнует!, — грубо встрял адвокат. — По закону, вы не являетесь наследником первой очереди. Завещана только квартира. Снятие средств до вступления в наследство является противозаконным. Если сумма не будет возвращена и распределена в законном порядке, мы подадим заявление в полицию о хищении.
Тетя Катя смотрела на меня не моргая. В ее глазах не было ни капли тепла, только холодный, денежный расчет.
— Отдай мои деньги, — прошипела она уже без адвоката. — Квартиру себе забрала, теперь еще и все бабки прихватизировала?
Я не смогла сдержаться, голос сорвался на крик:
— Это она мне завещала! И эти деньги ее! Ты приди, когда она жива была, помоги, так нет же! Ты только после смерти приползла делить то, что не ты копила!
Дальше я уже добавила на русском-могучем, матерном...
Она ушла, хлопнув дверью. А через неделю мне позвонил участковый.
- Марина Сергеевна? Вам нужно явиться для дачи объяснений. Тут заявление о хищении средств со счета...
Я сидела на кухне, на той самой табуретке, где сидела бабушка, и смотрела на ее любимую чашку. И меня накрыло такое чувство стыда, страха и несправедливости, что я просто уперлась лбом в холодную столешницу и зарыдала. Слезы были горькие, соленые.
— Ну как же так, бабуль? — шептала я в пустоту. — Я же не воровала... Я думала, ты не против. Я же на похороны... А она... Она ведь действительно заберет половину? За что?
Я представила ее довольное, жадное лицо, эти две сотни, которые были последним бабушкиным наследием, ее скопленной за жизнь любовью и заботой. И мне стало физически плохо.
Я взяла телефон дрожащими руками и набрала номер мамы. Мне нужен был хоть кто-то.
— Мам... — голос срывался. — Тетя Катя... в полицию на меня написала... про бабушкины деньги...
Сначала была тишина, потом тяжелый вздох.
— Ну, Марин... Зачем ты их сняла-то? Надо было все по закону, через полгода поделить, я бы отказалась... Теперь сама виновата. Я не влезу в это, у меня тут своя семья, я с этой спорить не хочу. Верни ей деньги, так проще будет.
Я положила трубку. И осталась совсем одна против всей этой жестокой, несправедливой машины под названием «закон». Я чувствовала себя преступницей, хотя в глубине души знала – я не крала. Я просто пыталась выжить и достойно проводить самого близкого мне человека. Но теперь это никого не интересовало.
Ставьте "Палец вверх", если было интересно и не забывайте подписываться на канал!
Прислано читательницей.