Я перебирала документы для налоговой, когда в дверь позвонили. На пороге стояла пожилая женщина с большим пакетом из детского магазина.
— Добрый день! Я Валентина Павловна, из квартиры этажом выше. Это для вашего малыша!
Протянула пакет. Внутри — конструктор Лего, машинки, раскраски.
— Простите, но у нас нет детей.
Женщина растерялась.
— Как нет? А мальчик? Лет пять-шесть? Темненький такой, кудрявый?
— Вы ошиблись квартирой, наверное.
— Да нет же! Вчера видела — ваш муж с ним во двор выходил. Павел Андреевич, правильно? На велосипеде катались.
Павел. Мой муж. Вчера сказал, что едет к клиенту за город. Вернулся поздно, усталый.
— Спасибо за подарок, но это недоразумение.
Закрыла дверь. Села на диван. В голове шум.
Ребенок. У Павла есть ребенок?
Мы женаты двенадцать лет. Детей нет — не получается. Четыре попытки ЭКО, выкидыш на позднем сроке три года назад. После этого врачи сказали — шансов практически нет.
Павел успокаивал, говорил, что любит меня и без детей. Что мы друг другу нужны.
А сам, выходит, ребенка имеет. От кого?
Пошла к Валентине Павловне. Надо выяснить.
— Ой, вы передумали? — обрадовалась она.
— Валентина Павловна, расскажите про мальчика. Когда вы его видели?
— Да регулярно вижу! Месяца три уже. По выходным обычно. Ваш муж с ним гуляет, пока вы на работе.
По выходным. Я работаю администратором в фитнес-клубе, по субботам и воскресеньям смены. Павел якобы дома — отдыхает, говорит.
— Можете описать ребенка?
— Симпатичный такой. На вашего мужа похож — те же глаза, улыбка. Я еще подумала — весь в папу!
В папу. Значит, действительно его.
Вернулась домой. Павла еще нет — на работе. Он программист, своя небольшая фирма, график свободный.
Начала искать. Проверила его ноутбук — пароль знаю. Рабочие файлы, ничего личного.
Телефон всегда с собой носит.
Но есть старый планшет. Павел им редко пользуется, забросил в ящик стола.
Включила. Не заблокирован. И там... Гугл-фото, синхронизация включена.
Фотографии. Десятки фотографий.
Павел с мальчиком в парке. На детской площадке. В кафе. В зоопарке.
Мальчик действительно похож на Павла. Те же карие глаза, тот же овал лица.
И женщина. На нескольких фото — молодая женщина, лет тридцать. Брюнетка, простое лицо, добрая улыбка.
Кто она?
Полезла в соцсети Павла. Друзей много, всех не помню.
Нашла. Екатерина Волкова. В друзьях три года. Фото те же — она и мальчик.
Зашла на ее страницу. Открытый профиль.
"Мама маленького чуда. Воспитываю одна. Счастлива!"
Статус — не замужем.
Ребенку на фото года четыре-пять. Имя — Тимофей.
Пролистала ленту. Фотографии за три года. Мальчик растет. А вот и новорожденный — дата шесть лет назад.
Шесть лет назад. У нас с Павлом был кризис. Я после первого неудачного ЭКО впала в депрессию. Павел поддерживал, но я видела — устал.
Тогда он часто задерживался на работе. Новый проект, говорил.
Проект по имени Екатерина?
Услышала ключ в замке. Павел.
— Привет, дорогая! Ужин готов?
— Павел, нам нужно поговорить.
— Что-то случилось?
Села напротив. Положила на стол планшет с фотографией.
— Кто это?
Побледнел. Сел медленно.
— Где ты это взяла?
— Неважно. Кто этот ребенок?
Молчание. Долгое, тяжелое.
— Мой сын.
Все-таки. Знала, но надеялась на ошибку.
— От кого?
— От Кати. Екатерины.
— Давно знаешь?
— Три года.
— Три года? А ребенку шесть!
— Первые три года не знал. Катя не говорила.
— Почему?
— Потому что знала, что я женат. Не хотела разрушать семью.
— Благородно. А что изменилось три года назад?
— Тимофей заболел. Нужна была операция, дорогая. Катя не могла оплатить. Написала мне.
Операция. Три года назад Павел снял крупную сумму с нашего накопительного счета. Сказал — другу помочь надо, вернет.
— Это были наши деньги? На операцию?
— Да. Прости.
— И ты помог. А потом?
— Потом начал встречаться с ним. Не мог бросить. Он же мой сын.
Сын. У моего мужа есть сын. А у меня — нет. И не будет.
Встала. Подошла к окну. На улице осень, листья желтые. Красиво. А в душе — зима.
— Инна, прости меня.
— За что? За измену шесть лет назад? За ложь? За то, что скрывал сына?
— За все. Я не знал, как сказать.
— А Катя? Ты с ней... продолжаешь встречаться?
— Нет! То есть, только как отец Тимофея. Ничего личного.
— Павел, у тебя есть ребенок от другой женщины. Это максимально лично.
Села обратно. Устала. Смертельно устала.
— Что ты планируешь? Так и будешь водить его по выходным тайно?
— Я не знаю. Инна, я люблю тебя. Но и сына бросить не могу.
— А официально признать?
— Как? Ты же... Это будет удар для тебя.
— А сейчас не удар?
Замолчали. На кухне капает кран. Надо починить. Смешно — думаю о кране, когда жизнь рушится.
— Инна, может, мы могли бы... усыновить его?
— Что?
— Ну, если Катя согласится. Она одна, трудно ей. А у нас есть возможности.
— Ты предлагаешь мне воспитывать ребенка твоей любовницы?
— Она не любовница! Это было один раз!
— И хватило для ребенка.
Встала. Пошла в спальню.
— Инна, давай обсудим спокойно!
— Мне нужно время. Побыть одной.
Закрылась в спальне. Легла на кровать. Слезы не идут — высохли, наверное. Столько плакала после выкидыша, что на всю жизнь выплакала.
Ночью не спала. Думала.
С одной стороны — предательство. Пусть давнее, но факт.
С другой — ребенок. Которого у меня никогда не будет.
С третьей — а есть ли третья сторона?
Утром Павел на кухне кофе варит.
— Не спала?
— Нет.
— Инна, давай я тебе все расскажу. С самого начала.
— Давай.
— Шесть лет назад, помнишь, у нас плохо было? После первого ЭКО?
— Помню.
— Ты закрылась в себе. Не разговаривала, к психологу не хотела. Я не знал, что делать.
— И пошел к другой?
— Нет! То есть... На корпоративе познакомились. Катя — дизайнер, делала нам сайт. Поговорили, выпили. Она тоже одинока была.
— И?
— И произошло то, что произошло. Один раз. Потом я сказал, что это ошибка, что люблю жену.
— Она не звонила? Не искала?
— Нет. Исчезла. Я думал, все закончилось.
— А через три года объявилась с сыном.
— Да. Сначала не поверил. Потом тест ДНК сделали.
— Тайно от меня.
— Не хотел ранить тебя. Ты только оправилась после выкидыша.
Выкидыш. Потеря нашего ребенка на седьмом месяце. Мальчик был.
— Павел, покажи мне его фото. Нормальное, не с планшета.
Достал телефон. Открыл галерею.
Красивый мальчик. Умные глаза, застенчивая улыбка.
— На тебя похож.
— Да.
— Как он? Характер?
— Спокойный. Вдумчивый. Любит конструкторы, книжки. Читать научился в четыре года.
— Умный.
— Очень. В маму пошел — Катя образованная, начитанная.
В маму. Которая родила. В отличие от меня.
— Я хочу с ней встретиться.
— С Катей? Зачем?
— Поговорить.
— Инна, не надо. Это лишнее.
— Павел, если ты хочешь, чтобы я приняла ситуацию, мне нужно увидеть ее.
Позвонил при мне. Катя согласилась.
Встретились в кафе. Она пришла одна, без Тимофея.
Простое лицо, без косметики. Усталые глаза. Руки натруженные — видно, что много работает.
— Здравствуйте, Инна.
— Здравствуйте.
Села напротив. Заказали кофе. Молчим.
— Я не хотела так, — наконец сказала она. — Чтобы вы узнали.
— Почему не сказали сразу? Шесть лет назад?
— Павел был clear – у него семья, он любит жену. Зачем разрушать?
— Но ребенок...
— Я решила рожать для себя. Мне тридцать было, хотела ребенка.
— И молчали три года.
— Да. Справлялась сама. Но потом Тимофей заболел. Порок сердца обнаружили. Операция стоила полмиллиона.
— И вы написали Павлу.
— Не было выхода. Простите.
Смотрю на нее. Не красавица, не стерва. Обычная женщина, уставшая мать.
— Катя, Павел предложил безумную идею.
— Какую?
— Чтобы мы усыновили Тимофея.
Кружка выпала из ее рук. Кофе разлился по столу.
— Что? Нет!
— Почему нет? Вам трудно одной.
— Он мой сын! Единственное, что у меня есть!
— Я понимаю. Просто... у нас с Павлом не может быть детей. У меня не может быть.
Замолчали. Официантка убрала кофе, принесла салфетки.
— Инна, я вам сочувствую. Правда. Но Тимофей — мой ребенок.
— Знаю. Простите за предложение.
— Но если хотите... могли бы иногда видеться с ним. Как... как крестная, например.
— Крестная?
— Ну или друг семьи. Тимофею нужно общение. Я много работаю, бабушек нет.
Неожиданное предложение.
— Мне нужно подумать.
Вернулась домой. Павел ждет, нервничает.
— Ну как?
— Нормально поговорили. Павел, она не отдаст ребенка.
— Я так и думал.
— Но предложила видеться. Как друзьям семьи.
— Ты согласна на это?
— Не знаю. Мне нужно его увидеть. Тимофея.
На следующий день Павел привел сына. Я пекла блины — дети любят.
Мальчик вошел, спрятался за отца. Застенчивый.
— Тимофей, это тетя Инна. Моя жена.
— Здравствуйте.
— Привет, Тимофей. Блины будешь?
— А можно?
— Конечно!
Ел аккуратно, благодарил. Воспитанный ребенок.
— Тимофей, что любишь делать?
— Читать. И конструктор собирать.
— А что читаешь?
— Сейчас про динозавров. Вы знаете, что тираннозавр жил 68 миллионов лет назад?
— Не знала. Расскажешь?
И он рассказал. Увлеченно, с подробностями. Павел смотрел с нежностью.
После блинов показала ему свой кабинет — я переводчик, работаю дома.
— Сколько книг! — восхитился Тимофей.
— Хочешь, выбери себе.
— Правда можно?
— Конечно.
Выбрал энциклопедию животных. Прижал к груди.
— Спасибо, тетя Инна!
Когда они ушли, села на кухне. Плачу.
Хороший мальчик. Умный, добрый. Мог бы быть моим.
Но не мой. И не будет.
Вечером поговорила с Павлом.
— Я приняла решение.
— Какое?
— Ты можешь видеться с сыном. Открыто. Приводить домой.
— Правда?
— Да. Но с условиями.
— Какими?
— Никакой романтики с Катей. Только родительские отношения.
— Конечно!
— И еще. Я хочу попробовать усыновить ребенка. Из детдома.
— Инна...
— Павел, у тебя есть сын. Я тоже хочу быть мамой.
— Но это сложно, дорого...
— Справимся. Ты со мной?
Обнял. Крепко, как раньше.
— Конечно. Всегда с тобой.
Прошел год.
Тимофей приходит к нам каждые выходные. Привык, освоился. Называет меня тетя Инна, но обнимает при встрече.
С Катей подружились. Странно звучит, но это правда. Она хорошая женщина, просто оказалась в сложной ситуации.
А месяц назад произошло чудо.
Нам одобрили усыновление. Девочка, три года, зовут Мила. Родители погибли в аварии, родственников нет.
Забирали из детдома втроем — я, Павел и Тимофей.
— Это моя сестра? — спросил он.
— Если хочешь, чтобы была сестрой — да.
— Хочу!
Мила сначала пугалась, пряталась. Но Тимофей нашел подход — читал ей сказки, показывал картинки.
Теперь они не разлей вода.
Вчера Мила впервые назвала меня мамой.
Мама.
Я — мама.
Пусть не родила. Пусть через боль и предательство пришла к этому.
Но я — мама.
Катя приходила в гости, принесла торт.
— Инна, спасибо вам.
— За что?
— За то, что приняли Тимофея. За то, что не разрушили его мир. За то, что подарили ему сестру.
— Катя, это вы мне подарили возможность быть... почти мамой для вашего сына.
— Не почти. Он вас обожает. Говорит — у меня две мамы, как у супергероев!
Смеемся. Странная у нас семья получилась. Но настоящая.
Павел счастлив. У него двое детей, которых он обожает.
У меня есть дочь, которую я люблю больше жизни. И мальчик, который стал почти сыном.
У Кати есть поддержка и помощь.
У детей — большая семья.
Не так, как в книжках. Не идеально.
Но по-настоящему.
И знаете что? Я благодарна судьбе. За все. Даже за боль.
Потому что без нее не было бы этого странного, несовершенного, но такого живого счастья.