Елена стояла у окна кухни, механически помешивая кашу в кастрюле. За окном моросил октябрьский дождь, и серые капли медленно стекали по стеклу. Точно так же, как слезы по её щекам каждый вечер последние полтора года.
Из гостиной донеслись звуки телевизора — очередная передача о "людях, которые не сдаются". Дмитрий обожал такие программы. Говорил, что они его вдохновляют. А Елене от них хотелось кричать.
— Лена, каша готова? — раздался голос мужа из соседней комнаты. Голос усталый, но требовательный.
— Почти! — откликнулась она, выключая плиту.
Полтора года назад их жизнь разделилась на "до" и "после". До аварии и после неё. Дмитрий всегда был активным мужчиной — занимался спортом, ездил на рыбалку с друзьями, работал прорабом на стройке. А теперь... теперь он прикован к инвалидной коляске, и вся их жизнь крутится вокруг этого факта.
Елена поставила тарелку с кашей на поднос, добавила чай и лекарства. Та же рутина каждое утро. Завтрак, лекарства, процедуры, работа на дому за компьютером, обед, снова лекарства, ужин, вечерние процедуры. Выходных не было.
— Лен, а можешь включить канал "Доброе утро"? Там сегодня интервью с парнем, который на коляске Эверест покорил.
Елена поморщилась. Опять эти "мотивирующие" истории.
— Дим, может, посмотрим что-то другое? Фильм хороший или...
— Нет, мне важно это видеть, — перебил он. — Это дает мне силы. Понимаешь?
Она кивнула, хотя понимала совсем другое. Понимала, что муж живет в мире иллюзий, где инвалидность — это временное препятствие, которое можно преодолеть силой воли и позитивным мышлением.
— И знаешь, Лен, — продолжил Дмитрий, принимая поднос, — мне кажется, тебе тоже стоит больше смотреть таких передач. Ты в последнее время какая-то... мрачная.
— Мрачная?
— Ну да. Всё время с кислым лицом ходишь. А ведь нам нужно бороться, верить в лучшее. Ты же моя опора, моя поддержка.
Елена почувствовала знакомое сжатие в груди. "Опора", "поддержка". Как будто она не живой человек с собственными эмоциями, а какой-то механизм для поддержания его морального духа.
— Дим, я не мрачная. Я просто устала.
— От чего устала? — он нахмурился. — Ты же дома сидишь, работаешь в комфорте. Не тебе в коляске кататься.
"Не мне в коляске кататься", — мысленно повторила Елена. Да, не ей. Ей только работать на двух удаленных работах, чтобы обеспечить семью. Ей готовить, убираться, стирать, ухаживать за мужем, покупать лекарства, возить его на процедуры. Ей жить в режиме 24/7 без отпусков и выходных.
— Ты права, прости, — сказала она. — Просто не выспалась.
— Вот и хорошо, что понимаешь, — Дмитрий улыбнулся. — А вечером приедет Сергей с женой. Я им рассказывал, как мы справляемся, какие мы сильные. Ты не против?
Сердце Елены ухнуло вниз. Опять гости. Опять нужно будет изображать "счастливую семью, которая не сдается". Опять улыбаться и рассказывать, как они "поддерживают друг друга".
— Конечно, не против, — соврала она.
К вечеру Елена едва держалась на ногах. Рабочий день затянулся — срочный заказ по переводу документов плюс вечерние уроки английского по скайпу. Между делом успела приготовить ужин, помочь Дмитрию с гигиеническими процедурами и даже привести себя в порядок к приходу гостей.
Сергей и Ира пришли с букетом цветов и тортом. Друзья мужа всегда были деликатными — никто не говорил об аварии прямо, но все старались поддержать морально.
— Димка, ты как? Как дела? — Сергей крепко пожал руку другу.
— Да всё отлично! Жизнь продолжается, — бодро ответил Дмитрий. — Мы с Леной приспособились. Она у меня золотая, всё понимает, поддерживает. Правда, дорогая?
Все глаза повернулись к Елене. Она почувствовала, как лицо натягивается в привычную улыбку.
— Конечно. Мы команда.
— Вот и молодцы! — одобрительно кивнула Ира. — Знаете, а мы недавно фильм смотрели про семью, где муж тоже... ну, в общем, попал в аварию. Так жена его бросила! А вы держитесь, это так вдохновляет!
— А что её держать, — засмеялся Дмитрий. — У неё самый лучший муж в мире! Да, Лен?
Все снова посмотрели на Елену. Ожидали очередной подтверждающей фразы, очередной демонстрации их "крепкой любви".
— Дим готовит отлично теперь, — сказала она вместо ответа. — Освоил много новых рецептов.
— Да ладно тебе, это ты готовишь, — возразил Дмитрий. — Я только советую. Хотя да, теперь у меня времени больше изучать кулинарные каналы.
Елена прикусила губу. Даже простую фразу он не мог оставить без корректировки. Всегда нужно было показать, что он активный участник семейной жизни, а не её объект заботы.
— А как с работой? — поинтересовался Сергей.
— У Лены всё хорошо, удаленка — это наше спасение, — ответил за жену Дмитрий. — А я пока восстанавливаюсь. Но у меня есть планы! Думаю открыть свой бизнес. Консультации по строительству онлайн.
"Планы", — устало подумала Елена. За полтора года было много "планов". Онлайн-курсы, которые он бросал через неделю. Бизнес-идеи, которые оказывались нереализуемыми. Проекты, которые требовали от неё дополнительных инвестиций времени и денег.
— Это здорово! — воодушевилась Ира. — А Лена тебя поддерживает?
— Конечно поддерживает, — Дмитрий посмотрел на жену с укором. — Правда, иногда слишком осторожничает. Боится рисковать. Но я её понимаю — женщины более тревожные по природе.
Елена сжала кулаки под столом. "Осторожничает"? "Тревожная"? А может, она просто реалист, который понимает, что на одну её зарплату семью не потянуть, а его очередные эксперименты только добавят финансовых проблем?
— Зато у вас такая крепкая связь теперь, — мечтательно проговорила Ира. — Беда сближает. Вы наверное каждую минуту вместе цените.
— Именно! — согласился Дмитрий. — Мы стали намного ближе. Лена теперь всё время дома, мы много общаемся. Хотя иногда мне кажется, она слишком зацикливается на бытовых проблемах. Нужно больше думать о высоком, о смысле жизни.
Елена посмотрела на мужа и вдруг поняла, что больше не может. Не может изображать благодарность за то, что он "позволяет" ей о нём заботиться. Не может кивать, когда он рассказывает, какой он молодец и как она его поддерживает. Не может слушать, как он обесценивает её усилия и выставляет мелочной и приземленной.
— Извините, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Мне нужно... я скоро вернусь.
Она вышла в коридор, прислонилась спиной к стене и глубоко вздохнула. Из кухни доносился смех и голос Дмитрия:
— Не обращайте внимания. У неё сейчас сложный период. Я стараюсь её поддерживать, но иногда женщинам нужно время обработать эмоции.
"Сложный период", — горько подумала Елена. "У неё сложный период". Как будто у него-то всё прекрасно.
После ухода гостей Дмитрий был в отличном настроении.
— Хорошо посидели! Сергей говорит, что мы его вдохновляем. Видишь, какое влияние оказываем на людей?
Елена молча убирала со стола, складывая тарелки в посудомоечную машину.
— Лен, а что это ты вышла посреди разговора? Это было невежливо.
Она обернулась к мужу.
— Мне нужно было подышать.
— Подышать? Дома?
— Дим, а ты не замечаешь, что постоянно говоришь за меня? Рассказываешь, что я чувствую, что думаю, как поддерживаю тебя?
Дмитрий нахмурился.
— Я просто делюсь нашим опытом. Показываю людям, что даже в трудной ситуации можно сохранить семью.
— А спросить меня, хочу ли я быть примером для других, тебе не приходило в голову?
— Лена, что с тобой? Ты стала какая-то... агрессивная. Может, тебе к психологу сходить?
"К психологу", — Елена почувствовала, как внутри закипает. "Мне нужен психолог, потому что я устала быть декорацией в его мотивационных выступлениях".
— Знаешь что, а может, нам обоим стоит поговорить с психологом? Парами?
— Зачем мне парный психолог? — удивился Дмитрий. — У меня всё нормально с головой. Это ты стала странно себя вести.
— Странно? А как именно?
— Ну, например, ты перестала улыбаться. Раньше ты была более... жизнерадостной. А теперь вечно хмурая. Это отрицательно влияет на мою мотивацию.
Елена поставила последнюю тарелку и повернулась к мужу лицом.
— Дим, а тебе не кажется, что у меня могут быть причины не улыбаться?
— Какие причины? — он искренне не понимал. — У нас всё хорошо. Ты работаешь из дома, не нужно тратить время на дорогу. Я не мешаю, сам себя обслуживаю по максимуму. Мы вместе, мы справляемся.
— Дима, я работаю на двух работах. С восьми утра до десяти вечера. У меня нет выходных полтора года. Я не была в отпуске, не встречалась с подругами, не ходила в театр или кино. Моя жизнь — это работа и уход за тобой.
— Но это временно, — возразил он. — Пока я восстанавливаюсь. А потом всё наладится.
— Дим, врачи сказали, что ты не встанешь. Это навсегда.
— Врачи ошибаются! — вспыхнул Дмитрий. — Есть куча примеров, когда люди вопреки прогнозам... Вот только что по телевизору показывали...
— По телевизору показывают исключения, а не правила.
— Лена, я не узнаю тебя, — голос Дмитрия стал холодным. — Ты стала такой... пессимистичной. Раньше ты верила в меня.
— Я и сейчас в тебя верю. Но я устала делать вид, что наша ситуация — это подарок судьбы.
— Никто не просит делать вид, что это подарок. Но можно же не раскисать! Можно относиться к этому как к вызову, как к возможности стать сильнее!
Елена посмотрела на мужа и вдруг поняла, что он действительно не понимает. Для него их ситуация — это его личная драма, его испытание, его путь героя. А она — просто часть декораций, которая должна обеспечивать ему комфорт и аплодисменты.
— Дим, а что, если я больше не хочу быть сильной?
— Что ты имеешь в виду?
— Что, если мне хочется иногда поплакать? Пожаловаться? Сказать, что мне тяжело?
— Но это же эгоистично, — растерянно проговорил Дмитрий. — Подумай, мне намного тяжелее. Я в коляске, я лишился работы, друзей...
— А я лишилась жизни, — тихо сказала Елена. — Своей собственной жизни.
На следующее утро Елена проснулась с головной болью. Вчерашний разговор так и не привел ни к чему — Дмитрий обиделся и весь вечер демонстрировал холодное молчание. А под утро стал мучиться болями в спине, требуя дополнительного внимания.
Телефон зазвонил в половине девятого. Звонила Светлана, её подруга, с которой они не виделись уже месяца четыре.
— Лен, привет! Как дела? Ты совсем пропала.
— Привет, Свет. Дела... обычно. Работа, дом.
— Слушай, а помнишь, мы с девочками планировали съездить на выходные в тот спа-отель? Ну, тот, что в Подмосковье? Места ещё есть, присоединяйся! Нам всем так не хватает тебя.
Елена представила себе: два дня без постоянного графика лекарств и процедур. Без необходимости готовить, убирать, выслушивать мотивационные речи. Просто отдыхать, общаться с подругами, быть собой.
— Свет, это звучит заманчиво, но я не могу. У меня... обстоятельства.
— Лен, ну хоть один день выберись! Мы все понимаем, что у тебя сложная ситуация. Но тебе нужен отдых. Ты имеешь на него право.
— Имею, — согласилась Елена. — Но Дима...
— А что Дима? На пару дней к нему можете пригласить кого-то из родственников. Или сиделку.
"Сиделку", — подумала Елена. Почему эта идея кажется ей такой революционной? Ведь логично — если нужен уход, можно нанять профессионала. Хотя бы на короткое время.
— Я подумаю.
— Лен, я серьезно. Если ты не позаботишься о себе, кто позаботится? И вообще, если ты загонишь себя в депрессию, от этого никому лучше не станет.
После разговора Елена долго сидела с телефоном в руках. Подруга была права. Полтора года она жила только нуждами мужа, забыв о собственных потребностях. И это преподносилось как нечто правильное, благородное.
— О чем задумалась? — Дмитрий въехал в кухню на коляске.
— Светлана звонила. Приглашает на выходные в спа-отель.
— И что ты ответила?
— Что не могу.
— Правильно ответила, — кивнул он. — Нам сейчас не до развлечений. Нужно копить деньги на мою реабилитацию.
Елена посмотрела на мужа. На его самодовольное лицо, на уверенность, с которой он распоряжается её временем и деньгами.
— А что, если я всё-таки поеду?
— Как это — поедешь? — Дмитрий нахмурился. — А я что, один останусь?
— На два дня. Можно пригласить твою мать или сестру. Или нанять сиделку.
— Сиделку? — он говорил так, словно она предложила что-то неприличное. — Зачем сиделка, если есть жена?
— Потому что жене тоже нужен отдых.
— Лена, я не понимаю, что с тобой происходит, — голос Дмитрия стал жестким. — Мы команда. Мы должны поддерживать друг друга. А ты вдруг захотела развлекаться, пока я тут страдаю.
— Я не хочу развлекаться. Я хочу два дня побыть человеком, а не функцией по обслуживанию.
— Функцией? — он повысил голос. — Ты считаешь заботу о муже функцией?
— Дим, я забочусь о тебе каждый день полтора года. Без выходных и отпусков. У меня есть право на два дня отдыха.
— А у меня есть право на поддержку жены!
— Но не круглосуточно же!
Дмитрий замолчал, потом его лицо приняло мученическое выражение.
— Понятно. Значит, я стал для тебя обузой. Ты устала от меня.
"Опять манипуляции", — подумала Елена. Это был его любимый прием — превращать любую её просьбу в доказательство того, что она плохая жена.
— Дим, я не устала от тебя. Я устала от роли, которую ты мне навязал.
— Какой роли?
— Роли вечно улыбающейся и благодарной сиделки, которая должна круглосуточно вдохновлять тебя и изображать счастье.
— Я никогда не просил тебя изображать счастье!
— Серьезно? А вчера ты не говорил, что я стала мрачной? А две недели назад не упрекал, что я "отрицательно влияю на твою мотивацию"?
Дмитрий отвел взгляд.
— Это... это другое. Конечно, мне нужна поддержка. Любому в моей ситуации нужна поддержка.
— Поддержка и круглосуточное обслуживание с обязательной демонстрацией радости — разные вещи.
К вечеру конфликт достиг пика. Дмитрий весь день дулся, отказывался от еды, жаловался на боли. Елена понимала, что это спектакль, но от этого не становилось легче.
— Ты действительно собираешься меня бросить? — спросил он, когда она подавала ужин.
— На два дня, Дим. Это не "бросить".
— А что, если со мной что-то случится? Что, если мне станет плохо?
— У тебя будет телефон. Рядом больница. И вообще, что может случиться такого, с чем не справится твоя мать или сиделка?
— Они меня не знают, как ты. Не понимают моих потребностей.
— Твоя мать тебя родила и вырастила. Думаю, она разберется.
Дмитрий замолчал, понимая, что аргумент про незнание потребностей не работает.
— Лена, честно скажи: ты разлюбила меня?
Вопрос повис в воздухе. Елена долго молчала, пытаясь найти честный ответ.
— Я не знаю, — наконец сказала она. — Я полтора года не была собой. Не знаю, что я чувствую.
— Вот и ответ, — горько усмехнулся Дмитрий. — Значит, авария не только ноги мне сломала, но и семью разрушила.
— Авария семью не разрушила, Дим. Её разрушило то, что ты превратил меня в приложение к своей инвалидности.
— Что?
— Я больше не жена. Я медсестра, повар, уборщица, массажистка, психотерапевт и актриса в одном лице. И все эти роли я должна играть с улыбкой на лице.
— Лена, ну как ты можешь так говорить? Я же не специально...
— Не специально, но результат тот же. Перестань требовать от меня улыбок и вдохновляющих речей! Перестань делать из нашей трагедии мотивационную историю для соцсетей!
Дмитрий побледнел.
— Это не трагедия. Это... это испытание, которое мы должны пройти вместе.
— А что, если я не хочу проходить это испытание с постоянной улыбкой? Что, если хочу иметь право на грусть, усталость, раздражение?
— Но это же разрушительные эмоции...
— Это человеческие эмоции! И у меня есть право их испытывать!
Они смотрели друг на друга через пропасть непонимания. Дмитрий видел жену, которая "сдалась" и "перестала бороться". Елена видела мужа, который превратил её в декорацию для своего спектакля под названием "Как я героически преодолеваю инвалидность".
— Знаешь что, — тихо сказал Дмитрий, — езжай в свой спа-отель. Раз тебе так важно "побыть человеком".
— Правда?
— Правда. Только потом не говори, что я тебя не отпускал.
Елена кивнула, понимая, что это не согласие, а новая форма манипуляции. Теперь он будет изображать великодушного мужа, который "позволил" жене отдохнуть, а она останется виноватой в том, что воспользовалась этим разрешением.
Елена провела в спа-отеле три дня вместо запланированных двух. Впервые за полтора года она выспалась, пообщалась с подругами, подумала о своей жизни без постоянного чувства вины.
Подруги были шокированы её рассказами.
— Лен, ты понимаешь, что это не нормально? — говорила Светлана. — Ты имеешь право на собственную жизнь, даже если муж инвалид.
— Но все говорят, какая я молодец, что не бросила...
— А что, бросить — единственная альтернатива? Есть ещё вариант — установить границы. Нанять помощников. Жить, а не существовать.
Когда Елена вернулась домой, Дмитрий встретил её холодно.
— Хорошо отдохнула?
— Да, спасибо.
— А я тут болел. Температура была. Хорошо, мать приехала.
— Что врач сказал?
— Врача не вызывали. Мать сказала, что это от переживаний.
Елена поняла, что ничего не изменилось. Дмитрий так и не понял её потребностей, а она так и осталась для него функцией по обеспечению комфорта.
— Дим, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Слушаю.
— Я буду и дальше о тебе заботиться. Но на других условиях. Я найму сиделку на несколько часов в день. Буду раз в месяц встречаться с подругами. И не буду больше изображать счастье, когда мне грустно.
— А если мне это не подходит?
— Тогда ты можешь поискать другие варианты. Мать, сестру, профессиональную сиделку.
— Ты мне ультиматум ставишь?
— Я ставлю границы.
Дмитрий молчал долго.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Но не жди, что я буду благодарен за такую "заботу".
— И не жди, что я буду благодарна за возможность о тебе заботиться.
Их брак не распался, но навсегда изменился. Елена больше не была идеальной женой из мотивационных историй. Она стала просто женщиной, которая ухаживает за мужем-инвалидом, потому что считает это правильным, но не собирается при этом жертвовать собственной личностью.
Дмитрий так и не принял её права на грусть и усталость. До конца жизни он считал, что жена "сдалась" и "перестала его поддерживать". А Елена научилась жить с этим мнением, потому что поняла: нельзя заставить человека уважать твои границы, но можно их просто поставить и не отступать.
Теперь по вечерам она не обязана была улыбаться и слушать мотивационные передачи. Могла просто молча убирать посуду или читать книгу, не изображая энтузиазма. И странное дело — когда она перестала играть роль вдохновляющей жены, их отношения стали более честными.
Дмитрий больше не рассказывал друзьям о их "команде" и "взаимной поддержке". Елена больше не притворялась на публике. Они просто жили — два человека, связанные обстоятельствами и привычкой, каждый со своим пониманием справедливости.
Идеального финала не было. Но была правда. И иногда правда важнее счастливого конца.
