Есть такая особенная тишина, бывает только в круглосуточных магазинах в мертвый сезон. Это не тишина как таковая. Это гул. Низкий, утробный гул старых советских холодильников «Донбасс», который, кажется, идет не от моторов, а из самой земли под фундаментом. Я работаю в таком магазине. «Продукты 24», бывшее сельпо в нашем немаленьком селе. Здание старое, вросшее в землю, с полом из вытертой белой плитки, которая помнит еще цены в копейках.
Меня зовут Артем, мне двадцать пять. После армии и неудачной попытки зацепиться в городе я вернулся домой и устроился сюда, на ночные смены. Работа непыльная: сиди себе, смотри сериалы на телефоне да отпускай товар редким дальнобойщикам или местной молодежи, у которой вечеринка затянулась.
Первый раз это случилось в дождливую октябрьскую ночь. Дверь скрипнула, и вошла старушка. Вся в сером, в старом, до блеска заношенном пальто и с пуховым платком на голове. От нее пахло нафталином и сырой землей. Она подошла к прилавку, долго смотрела на витрину своими выцветшими, водянистыми глазами, а потом тихо спросила:
— Сырок «Дружба» есть, милок? По шестнадцать копеек который.
Я моргнул.
— Бабуль, таких сырков уж лет тридцать как нет. Есть вот, «Орбита», по сорок рублей.
Она посмотрела на меня с тихим недоумением, будто я сказал какую-то глупость.
— Странно, — прошептала она. — Вчера ж был.
Она постояла еще немного, а потом развернулась и так же тихо вышла, растворившись в дожде. Я пожал плечами. Мало ли у нас чудных стариков.
Через пару ночей пришел мужчина. Крепкий, в старой телогрейке и кирзовых сапогах. От него пахло махоркой и тракторным маслом. Он уверенно прошел к полке с сигаретами.
— Мне «Приму» без фильтра. Пачку.
— Нету «Примы», — ответил я. — Закончилась давно. Могу вот, «Донской табак» предложить.
Он посмотрел на меня тяжелым, бычьим взглядом.
— Ты что, новенький? Всю жизнь здесь «Приму» брал. Ладно, давай свой.
Он протянул мне деньги. Я взял их и чуть не выронил. Это были не современные рубли. Это была старая, советская трешка. Зеленая, хрустящая, с портретом Ленина. Я ошарашенно посмотрел на купюру, потом на мужика.
— Это… это что?
— Деньги, — буркнул он. — Сдачи не надо.
И вышел. Я остался стоять с этой трешкой в руках, а в голове билась одна мысль: розыгрыш. Какой-то местный шутник.
Но «шутки» продолжались. Почти каждую ночь, всегда после двух, ко мне заходили странные покупатели. Девушка в ситцевом платье, просившая лимонад «Буратино». Мальчик в школьной форме с пионерским галстуком, который хотел ириски «Кис-кис». Они все были одеты как-то… несовременно. Говорили странно, используя старые, забытые обороты. И все пытались расплатиться деньгами, которые вышли из оборота десятки лет назад.
Я начал их бояться. Не потому, что они были агрессивными. Наоборот. Они были тихими, какими-то потерянными, будто зашли не в тот временной отрезок. Страх был другим. Иррациональным. Я чувствовал, что прикасаюсь к чему-то, чего не должно быть.
Разгадка пришла в родительский день. Я взял выходной, и мы с матерью пошли на кладбище, прибрать могилы у деда с бабкой. Наше кладбище старое, деревенское. Я закончил с нашими, и пока мать раскладывала цветы, я пошел побродить между оградок. И замер.
С выцветшей, потрескавшейся эмалированной таблички на старом железном кресте на меня смотрела она. Та самая старушка в пуховом платке, которая спрашивала сырок «Дружба». Иванова Анна Степановна. 1928–1989.
У меня похолодело внутри. Я подумал — совпадение. Просто похожа. Я пошел дальше. И увидел его. Мужик в телогрейке. Его фотография была на черном гранитном памятнике. Сидоров Петр Ильич. Тракторист. 1951–1991. Погиб на уборке урожая.
Я шел от могилы к могиле, и ледяные тиски сжимали мое сердце. Девушка в ситцевом платье. Мальчик с галстуком. Все они были здесь. Все они умерли. Кто-то в 90-х, кто-то в 80-х, а кто-то и раньше. Они все лежали здесь, под этими поросшими травой холмиками.
А по ночам ходили ко мне в магазин за продуктами.
В ту ночь я сидел на смене, и меня трясло. Каждый скрип двери заставлял меня вздрагивать. Я смотрел на гул холодильников, и мне казалось, что это гудит сама вечность. Я хотел все бросить и сбежать. Но куда? Что я скажу?
После двух дверь снова скрипнула. Вошла та самая девушка в ситцевом платье. Я ее уже «знал». Ковалева Ольга, 1965–1986. Утонула в реке. Она подошла к прилавку и улыбнулась мне своей тихой, печальной улыбкой.
— Здравствуйте, — сказала она. — А у вас «Птичье молоко» есть? Я ребятам на танцы обещала принести.
Я смотрел на нее, на ее молодое, красивое лицо, застывшее в вечных девятнадцати годах, и страх ушел. Уступил место какой-то бесконечной, вселенской тоске.
— Нету, Оля, — тихо сказал я, впервые назвав ее по имени.
Она вздрогнула. Ее улыбка погасла. Она посмотрела на меня долгим, пронзительным взглядом.
— Вы… знаете? — прошептала она.
— Знаю, — кивнул я. — Я видел. На кладбище.
Она опустила глаза.
— Простите, — сказала она. — Мы не хотели вас пугать. Мы просто… иногда так хочется вспомнить. Зайти в магазин, купить чего-нибудь вкусного. Как раньше. Мы ведь здесь всю жизнь прожили. Этот магазин… он для нас как дом.
Она рассказала мне про танцы в старом клубе, про то, как они с подружками бегали сюда за лимонадом. Она говорила, а я слушал. И я понял. Они не были злыми духами. Они были просто… памятью этого места. А магазин, старое сельпо, был их якорем. Они приходили не ко мне. Они приходили сюда. В свое прошлое.
И я перестал их бояться. Я стал их… кассиром. Я научился принимать их старые деньги. Я не спорил с ними. Я просто слушал. Тракторист Петр Ильич рассказывал мне, как они поднимали целину. Мальчик-пионер — как они строили скворечники и собирали макулатуру. Они делились со мной своим миром. Миром, которого больше не было.
Я стал хранителем их историй. Мои ночные смены превратились в сеансы связи с прошлым. Я узнал о своем селе больше, чем написано во всех архивах. Я знал, кто кого любил, кто с кем враждовал, кто о чем мечтал.
Я думал, что это и есть моя новая, странная жизнь. Моя тайна. Моя миссия. Но я ошибался. Это была лишь прелюдия.
Однажды ночью в магазин вошел он. Я его не знал. Молодой парень, мой ровесник, в модной куртке, с дорогим телефоном в руке. От него не пахло землей. От него пахло городом, бензином, жизнью.
— Сигарет, — бросил он, положив на прилавок пятитысячную купюру.
Я отсчитал сдачу, отдал ему пачку. Он вышел. Обычный покупатель. Я пожал плечами. Но через час по селу пронесся вой сирен. Скорая, полиция. На трассе, в паре километров от моего магазина, лоб в лоб столкнулись две машины. Тот парень на своей иномарке вылетел на встречку. Насмерть.
Я сидел, оглушенный этой новостью. А ровно в два часа ночи дверь моего магазина снова скрипнула.
На пороге стоял он. Тот самый парень. Только теперь он был какой-то… полупрозрачный. На его лице застыло выражение абсолютной растерянности.
— Я… я кажется, кошелек у вас забыл, — сказал он, глядя сквозь меня.
Он прошел к прилавку. И за ним, как по команде, начали входить другие. Мои старые знакомые. Старушка в платке, тракторист, девочка Оля. Они молча окружили его.
— Где я? — спросил парень, глядя по сторонам.
— Ты дома, — тихо ответила старушка.
— Ты теперь один из нас, — басовито добавил тракторист.
Они не были злыми. Они его… встречали. Успокаивали. Они брали его в свою призрачную семью.
И тут я понял.
Я не просто кассир. Я не просто хранитель историй. Я — смотритель. Смотритель на вокзале между мирами. Этот старый магазин — не просто якорь. Это перевалочный пункт. Место, где те, кто внезапно покинул этот мир рядом с ним, могут прийти в себя, прежде чем уйти окончательно. А «старики»… они помогают им. Они — встречающие.
Парень посмотрел на меня. В его глазах больше не было растерянности. Было понимание. И принятие.
— Спасибо за сигареты, — сказал он.
И вместе с остальными он медленно растворился в воздухе.
Я сижу в своем магазине. За окном занимается рассвет. Моя смена почти закончилась. Но я знаю, что на самом деле она не закончится никогда. Я заперт здесь. Не стенами. А знанием. Я не могу уехать. Кто тогда встретит следующего?
Я — кассир в круглосуточном магазине на границе миров. Я продаю живым сигареты, а мертвым — время. Время, чтобы привыкнуть. И иногда мне кажется, что я уже и сам не знаю, по какую сторону прилавка нахожусь.
Так же вы можете подписаться на мой Рутуб канал: https://rutube.ru/u/dmitryray/
Или поддержать меня на Бусти: https://boosty.to/dmitry_ray
#мистика #страшныеистории #ужасы #городскиелегенды