На занятиях Эдик думал о Люде. Она когда-то занимала слишком большое место в его душе. Даже Любу он иногда сравнивал с ней.
И сейчас ему было и жалко ее, и обидно за нее – ведь она доверилась тому курсанту, потому что полюбила, а он... А ведь ей нет еще восемнадцати! Он сказал Кольке, что пойдет и выяснит все про него, но сейчас он понимал, что его никто не станет слушать, ведь он не родственник девушке, да и кто станет разговаривать с пацаном, когда-то любившем обиженную девчонку? А ей нужно ехать к родителям, они могут что-то сделать, написать заявление, например, в милицию, она же знает его фамилию, а там уже найдут, она ведь несовершеннолетняя. К концу занятий он уже окончательно решил, что нужно сообщить ее родителям, а они уже решат, что делать. Теперь остается только убедить в этом Люду.
Вечером Эдик позвонил домой, чтобы узнать, как там дела. Трубку взяла мать, обрадовалась его голосу, но Эдик уловил в ее голосе что-то тревожное.
- А где дедушка? – спросил он. – Он ведь всегда первым брал трубку. Он здоров?
Мать ответила не сразу.
- Дедушка приболел, сынок. Он лежит сейчас в своей комнате. Я скажу, что ты звонил.
- А что с ним?
Сердце Эдика замерло: неужели дед, любимый дед, сдался? Он со страхом ждал ответа, ведь у деда уже был инфаркт, и бабушку убил второй, после первого она оправилась.
- Устал, наверное, - сказала Вика, - говорит, что слабость у него.
- Мама, я не маленький, я знаю, что от усталости не болеют. У него с сердцем плохо? Почему он не в больнице?
- Он не хочет в больницу, сынок!
- Мама, отнеси телефон в комнату дедушки и дай ему трубку!- твердым голосом, не терпящим отказа, приказал Эдик.
Через минуту он услышал слабый голос деда:
- Эдик, внучок, я просто полежу да и встану.
У Эдика защипало в глазах. Он глубоко вздохнул, чтоб дед не услышал его изменившегося голоса.
- Дед, ты не вздумай болеть! А твою усталость нужно лечить в больнице! Или ты хочешь, чтобы я приехал и навел там у вас порядок?
Он сам удивился, что сказал такие слова и таким голосом, будто он – глава семьи.
Дед слабо засмеялся:
- Ну вот, ты и вырос! Настоящий мужчина!
- Вот и слушайся меня!
И тут же перешел на ласковый тон:
- Дедуля, ты ведь знаешь, как я тебя люблю! Как я без тебя буду? Пожалуйста, не сдавайся! Я приеду скоро!
- Хорошо, внучек! Я подчиняюсь тебе.
Эдик положил трубку, отошел от телефона.
- Что, дедушка заболел? – сочувственно спросила вахтерша.
Эдик кивнул и пошел в свою комнату.
Вика отнесла телефон, вернулась к отцу.
- Папа, я вызову «Скорую». Мало ли что...
- А завтра как ты одна с ребенком управишься? Иван на работе будет.
- А если с тобой что – как я управлюсь с ребенком и с тобой? Или рядом прикажешь лечь? Нет, Эдик прав: нужно тебе в больницу.
Не слушая его возражения, она набрала номер «Скорой». Врач, послушав Игоря Николаевича, твердо сказала, что ему необходимо в больницу:
- Нужно сделать ЭКГ, а потом ставить диагноз.
«Скорая» уехала, а Вика села на диван с Ванюшкой на руках и задумалась. Когда-то, совсем, кажется, недавно, в этом доме было все хорошо. Здоровые мать и отец, здоровая, молодая она, счастливая, думающая, что так будет всегда. И вот...
Дверь открылась, на пороге появился Иван. Увидев заплаканную Вику, он бросился к ней:
- Что случилось? Где отец?
- В больнице. Я так боюсь, что скоро мы останемся одни.
- Не будем загадывать, может, все обойдется.
В этот вечер в доме было тихо и грустно. Даже Ванюшка не капризничал.
... Наташа, встав утром позже обычного, пошла по привычке в душ. Проходя мимо кухни, она вдруг почувствовала тошноту и еле успела добежать до туалета. Она почти сразу поняла, в чем дело. Две недели назад у нее кончились таблетки, которые ей привозили из заграницы, она сказала об этом Андрею, но он все же уговорил ее, ласками, поцелуями увлек ее в объятия... Тем более что с некоторых пор он стал настаивать, чтобы она перестала их принимать. Тогда Наташа понадеялась, что все обойдется, ведь пропущен только один день, но, видимо, не обошлось. Выйдя из душа, она увидела глаза свекрови, в которых было и любопытство, и даже сочувствие.
- Все в порядке? – спросила она. – Тебе плохо?
Наташа не ожидала вопросов от нее – свекровь вообще не начинала с ней никогда разговоров, только отвечала на слова Наташи.
- Все а порядке,- ответила она, - видно, что-то съела...
- Ты ночью ела? – с улыбкой спросила свекровь.- Да еще что-то не то?
Наташа молча ушла к себе в комнату. Что делать? Причина этого вполне ясная. И как к этому относиться? Она снова легла в постель. Вспомнила, что в двенадцать назначила свидание Антону. Но о каком свидании теперь может идти речь? Самое неприятное – свекровь догадалась и может сказать Андрею. И значит, ничего не скроешь. А может, это знак – не нужен ей никакой Антон, она родит Андрею сына и станет еще более любимой. Незаметно она уснула, а когда проснулась, поняла, что к Антону она опоздала. Она поднялась, и снова тошнота подкатила к горлу.