Она осталась в твоём дыхании, в твоём смехе, в тишине. Это история любви, которая не умирает, а продолжает жить внутри, меняя твою суть.
Она из тех женщин, которых не отпускаешь даже тогда, когда они ушли. Она вошла в твою жизнь не как прохожая, а как ураган, перевернувший каждый уголок твоего мира. Она любила тебя так, будто знала: времени мало, будто каждый день был последним и ей нужно оставить следы в тебе так глубоко, чтобы ты никогда не смог их стереть. С ней всё было чрезмерным: смех, который сотрясал стены, поцелуи, похожие на стихи, написанные телом, слёзы, которые она прятала так умело, что ты лишь догадывался об их существовании. Она показывала только то, что хотела оставить в твоей памяти, и потому казалась сильной даже тогда, когда внутри рушилась. Люди обычно уходят тихо, словно свет, который постепенно гаснет на горизонте. Их отсутствие становится частью фона, новой декорацией в твоей жизни, к которой ты привыкаешь. Но она не растворилась. Она осталась эхом — в каждой комнате, где теперь слишком пусто, в паузах твоего дыхания, в незавершённых мыслях, в том, как твои руки дрожат, когда хотят прикоснуться к кому-то новому, но тело помнит другое тепло. Она стала твоей мышечной памятью, твоим рефлексом, твоим инстинктом, от которого невозможно избавиться. Она была неидеальной, и именно это сводило с ума. Она могла бросаться в любовь, как в омут, а через миг хотеть бежать. Она сияла, как огонь, и сжигала себя дотла, и тебя заодно. Она была безрассудной, но в этой безрассудности было что-то настоящее. Она заставляла верить, что любовь способна отменить законы гравитации, что если держаться крепко, то падения не будет. Но падение всё же случилось. И когда она ушла, она забрала не только себя. Она забрала воздух, которым ты дышал. Она забрала небо, которое ты видел. Она забрала лёгкость, которая позволяла забыть, что под ногами есть земля. Ты остался на твёрдой почве, и почва эта была холодной и чужой. Сколько бы времени ни прошло, ты всё равно ловишь себя на том, что тянешься к тому, чего больше нет. Ты пытался убедить себя, что такая любовь не может длиться вечно, что она была вспышкой, бурей, короткой песней, которая должна оборваться на высокой ноте. Ты говорил себе, что её роль была именно такой: прийти, выбить дух, оставить рану и уйти. Но скажи мне, как можно отпустить того, кто живёт в твоём смехе? Как можно забыть женщину, которая изменила твоё имя, переписала твой внутренний словарь, оставила свои метки на каждом дыхании? Потеря никогда не спрашивает разрешения. Она приходит внезапно, садится рядом и остаётся навсегда. Она не даёт тебе выбора, кем быть дальше. Ты можешь называть это исцелением, но иногда исцеление — это не лёгкость. Иногда это умение дышать с болью внутри, умение носить её, как внутренний шрам, как новую часть себя. Время не лечит. Оно только делает боль привычной. Ты учишься спать в пустой кровати, учишься не проверять телефон в ожидании её сообщений, учишься ходить по улицам без того, чтобы искать её глаза в толпе. Но время не стирает её из тебя. Иногда, когда ты смеёшься с друзьями, в середине смеха тебя пронзает мысль: в этом смехе звучит её эхо. Иногда, когда ты прикасаешься к другому человеку, твоё тело предательски вспоминает её прикосновения. Она живёт в тебе, даже если её нет рядом. Она больше, чем воспоминание. Она орган, который продолжает работать внутри тебя. Она стала твоим вторым сердцем. И ты понимаешь: от таких женщин не оправляются. Их не забывают. Их учатся носить в себе. И это не проклятие. Это странный подарок, который оставляет после себя разрушение и свет одновременно. Она забрала многое, но и дала тебе то, что нельзя потерять: умение чувствовать. Даже боль, которую она оставила, напоминает, что ты жив. Даже пустота, которая теперь внутри, учит тебя дышать. Ты можешь любить снова. Ты можешь смеяться снова. Ты можешь строить новые истории. Но где-то между рёбрами, в самом сердце твоего дыхания, всегда будет место, выжженное её присутствием. И может быть, в этом и есть смысл: мы не должны забывать таких людей. Они не даны нам для забвения. Они даны, чтобы переписать нас, сделать другими, научить тому, чему никто другой не научит. Она стала твоей болью и твоим светом, твоим разрушением и твоим доказательством, что ты способен любить до предела. И когда однажды ты снова улыбнёшься, зная, что она всё ещё живёт внутри тебя, ты поймёшь: это и есть та цена, которую мы платим за настоящую любовь.
👉 Мне важно не просто писать, а общаться. Подписывайтесь, если вам интересны такие тексты.
А если вам откликаются такие мысли — пишите на mistaleksander@yandex.ru. Отвечаю не всегда быстро, но читаю всё.