Ссылка на первую часть 👆 "Пузырь" терзал не только зрение, но и саму сердцевину сознания. Солдаты захлебывались в волнах первобытного, животного ужаса, воскресали давно похороненные травмы, множились галлюцинации, словно ядовитые грибы после дождя. У одного из них, снайпера по кличке "Тихий", внезапно проснулась иррациональная, сковывающая волю паническая боязнь высоты, хотя до этого он не раз танцевал со смертью на карнизах многоэтажек Зоны, не ведая страха. Лабазов почувствовал, как отряд расползается, словно песок сквозь пальцы, под неумолимым натиском безумия. Он отдал приказ об отступлении, но было слишком поздно. Пространство вокруг них начало жить своей, кошмарной и извращенной жизнью. Улицы вытягивались в бесконечные коридоры, уходящие в зловещую пустоту, здания корчились, меняя облик, словно в лихорадочном бреду. Они заблудились в лабиринте из воспоминаний, болезненных искажений, порожденных ненасытным "Пузырем". Единственным шансом оставалось двигаться вперед, прямо в пасть
Ссылка на первую часть 👆
"Пузырь" терзал не только зрение, но и саму сердцевину сознания. Солдаты захлебывались в волнах первобытного, животного ужаса, воскресали давно похороненные травмы, множились галлюцинации, словно ядовитые грибы после дождя. У одного из них, снайпера по кличке "Тихий", внезапно проснулась иррациональная, сковывающая волю паническая боязнь высоты, хотя до этого он не раз танцевал со смертью на карнизах многоэтажек Зоны, не ведая страха.
Лабазов почувствовал, как отряд расползается, словно песок сквозь пальцы, под неумолимым натиском безумия. Он отдал приказ об отступлении, но было слишком поздно. Пространство вокруг них начало жить своей, кошмарной и извращенной жизнью. Улицы вытягивались в бесконечные коридоры, уходящие в зловещую пустоту, здания корчились, меняя облик, словно в лихорадочном бреду. Они заблудились в лабиринте из воспоминаний, болезненных искажений, порожденных ненасытным "Пузырем".
Единственным шансом оставалось двигаться вперед, прямо в пасть чудовищу, к самому центру этой чертовой аномалии. Лабазов лелеял слабую, мерцающую надежду, что там, в самом сердце "Пузыря", им откроется какая-то закономерность, ускользающий ключ к спасению.
Если Вас не затруднит, можете прямо сейчас подписаться на канал🔔.Оставляйте комментарии, для меня важно видеть обратную связь! Оцените новую рубрику - Короткие рассказы из Зоны. Пальцы вверх, так же приветствуются. Спасибо всем моим людям!
Добравшись до эпицентра, они увидели то, что заморозило кровь в жилах и обратило её в ледяную крошку. В самом центре "Пузыря" парил гигантский, мерцающий зловещим светом кристалл, исторгающий из себя волны чудовищной, невообразимой энергии. Вокруг него хороводили тени – неясные, размытые силуэты, словно души, навечно застрявшие между мирами, пленники искаженной реальности, потерянные в этом жутком лимбе.
Один из сталкеров, опытный техник по прозвищу "Механик", с отчаянной храбростью попытался обуздать энергию кристалла самодельным устройством. Но едва приблизившись к нему, "Механик" начал таять, растворяясь в воздухе, словно горстка пепла, подхваченная безжалостным ветром.
Лабазов осознал с ужасающей, обжигающей ясностью – они в ловушке, обреченные на вечные муки. "Пузырь" не просто искажал пространство, он пожирал его, перемалывая в новые, уродливые формы, создавая из него немыслимые химеры. Любая попытка сопротивления лишь приближала неминуемую, беспощадную гибель.
Он приказал остаткам отряда отступать, но отступать тоже было некуда. В Лиманске, безраздельно захваченном "Пузырем", они стали "Заблудшими тенями", бестелесными призраками, навечно заточенными в этой ужасной ловушке времени и пространства.
Лишь Лабазову, израненному, сломленному, но чудом уцелевшему, удалось вырваться из цепких объятий "Пузыря". Он доложил командованию о случившемся, но его словам мало кто поверил. Списали на тяжелую контузию, нервный срыв, игру воспаленного воображения.
Майор Лабазов так и не смог изгнать из своей памяти Лиманск и своих "Заблудших теней". Кошмары преследовали его, вновь и вновь бросая в этот жуткий лабиринт искаженных улиц, наполненных призрачными голосами погибших товарищей. До конца своих дней он искал ответы, пытался постичь непостижимое, разгадать тайну Лиманска, но так и не нашел. Лишь незаживающая, кровоточащая рана – память о "первых ласточках", без остатка проглоченных "Пузырем", – зияла в его истерзанной душе. И порой, проходя мимо старых, заброшенных зданий, ему чудилось, что он видит тени, скользящие за мутными стеклами окон, – тени его товарищей, навечно застрявших в лиманском кошмаре.
Карта для поддержки и благодарности "Запретной зоны" материально
2202 2081 5794 5859 Сбербанк Владислав Олегович