— Ну ты ж ещё молодая, сама ещё заработаешь на своё. Да и пойми меня правильно, я с Олесей ругаться не хочу...
— А со мной, значит, хочешь? — Настя обомлела. — Пап, очнись! Речь идёт не о мешке яблок, а о квартире, которую бабушка хотела завещать мне.
— Ну не завещала же... Значит, были у неё на то свои причины, — уклончиво ответил отец. — Да и она последние годы всё равно была не в себе. Насть, ты одна, у тебя всё хорошо, а Алина вон замуж скоро выходит, беременная. Ей нужнее. Я же не под себя квартиру гребу, а распределяю разумно, по справедливости.
Дочь растерялась. Звучало-то оно, может, и правильно, но что-то всё равно грызло Настю изнутри.
Алина... Совершенно чужой для неё человек. Да и для отца тоже, если быть предельно честной, ведь он женился на Олесе, когда Алине было уже десять лет.
— Ну понятно. Всё Алине. Квартиры, внимание, оплата учёбы... Пап, тебе не стыдно? Алина хотя бы росла с отцом, в отличие от меня.
— А ты без отца, что ли? Я же платил алименты, — возмутился Дмитрий.
— А этого, по-твоему, достаточно?.. — Настя нахмурилась, а затем тяжело вздохнула. — Знаешь, пап... Забудь мой номер. Ты променял свою дочь на Алину. Окончательно.
После этого Настя положила трубку. На душе было больно и горько. В сердце кипела обида не только на отца, но и на бабушку. Но Настя прекрасно понимала: уже поздно что-либо делать.
Всё это назревало с того момента, как Дмитрий ушёл из семьи. Насте тогда было всего восемь. Произошло это резко, тихо, почти без скандалов. Наверное, отец изменял и раньше, потому что ушёл прямиком к другой женщине, но мать, Елена, среагировала на эту новость спокойно.
— Жизнь течёт, всё меняется, а наша задача — подстраиваться, а не нюни распускать, — всегда говорила она.
С тех пор отца у Насти не стало. Он не приезжал к ней в гости, не брал на прогулки, почти не разговаривал с ней даже по телефону. По праздникам она получала лишь сухие смски. Виделись они только у бабушки, если уж так совпадало, и то — по большей части мельком.
— Ты на него не обижайся, — говорила бабушка. — Он тебя любит, просто баба у него там дюже скандальная. Ревнует даже к столбу, всё ей мерещатся враги повсюду.
Но Настя обижалась. Особенно когда видела счастливые фотографии отца с его новой возлюбленной и Алиной в аквапарке. А ещё Настя обижалась, когда получала на день рождения коробку карандашей через бабушку, а Алине дарили гитару.
Зато бабушка очень любила внучку и старалась хоть как-то компенсировать отсутствие отца в её жизни. Елизавета Степановна периодически катала Настю на аттракционах в парке, баловала домашней выпечкой, всегда давала с собой сладости... И настаивала на том, чтобы её квартира досталась младшей внучке. В том числе прямо при отце.
— Димочка, ты ж, когда меня не станет, по совести поступи. Квартиру Насте отдай, — говорила она сыну. — Услышал меня?
— Услышал. Мам, конечно, отдам, — кивал он.
Сначала Настя пропускала это мимо ушей: она толком и не представляла, что это означает — иметь свой угол, да и в юридических тонкостях не разбиралась. Но когда она стала подростком, она поняла, что дело пахнет жареным.
— Ба, а ты возьми и напиши завещание, — предложила она однажды после очередного такого разговора. — Мало ли, как оно там потом выйдет. А это уже гарантия.
— Тоже мне, гарантия! Бумажки — это всё пустое, — отмахнулась бабушка. — К мошеннику какому попадём, или ещё хуже — сделают завтра что-нибудь с этими бумагами и поминай как звали. Нет, я сыну своему верю больше, чем всяким нотариусам.
Бабушка была из тех людей, которые хранят деньги где-нибудь в книгах, под ковром и за деревянными панелями в кладовке, а не в банке. Она категорически не доверяла государству, потому что оно, как она говорила, «дурит на каждом шагу». Впрочем, возможно, сказывалось и отсутствие образования. Всего пять классов.
Настя тогда давить не стала, а в восемнадцать уехала учиться аж на другой конец страны.
Ничто не предвещало беды. Здоровье у бабушки было отменным, она никогда ни на что не жаловалась, бодро делала по утрам зарядку, а уж на рынке за ней было вовсе не угнаться. Правда, по врачам не ходила, и, видимо, это дало свои плоды: бабушка ушла, когда Настя была на третьем курсе. Сердце.
Настя не смогла приехать на похороны. У неё как раз была сессия, да и денег было в обрез. Пришлось ограничиться созвонами и переписками с отцом и матерью.
Первое время Насте было не до наследственного вопроса. Потом — было как-то стыдно поднимать эту тему. И всё же спустя месяц она робко спросила у отца, а что там с квартирой.
— Ну, как приедешь — перепишем, — заверил он её.
Приехала. И получила лишь плевок в лицо.
Настя злилась и на отца, и на бабушку, которая доверилась не тому человеку. Ну неужели она не могла предвидеть такой исход? Сама ведь видела, что отец практически забыл о своей родной дочери. И, быть может, дело тут вовсе не в его новой жене. Если бы хотел — проявил бы характер или нашёл бы возможность видеться, пусть и тайком.
— Что ж, будем жить дальше, — сказала Насте мать, когда обо всём узнала. — Я твоей бабушке тоже сто раз говорила, что надо сделать завещание, но разве ж она слышала... В любом случае, двери моего... нет, нашего дома для тебя всегда открыты, ты знаешь.
...С того момента прошёл год. Настя жила с мамой, потихоньку работала и откладывала деньги на всякий случай. Словом, жила обычной жизнью, пока в один прекрасный вечер не раздался звонок в дверь. Открывать пошла мама.
— Приветик! — послышался знакомый голос. — А я к вам в гости. Соскучился...
Настя чуть не подавилась чаем. Она обернулась. На пороге стоял её отец, лучезарно улыбаясь. В одной руке — букет с гвоздиками, в другой — помятая шоколадка.
— О, Настенька, а это тебе! — бодро сказал Дмитрий и протянул ей шоколад.
Настя даже не подошла.
— Поздновато ты о нас как-то вспомнил, — хмыкнула мать. — Случилось что, или озарение снизошло?
— Ну, Ленусик... Ты ж сама понимаешь. Все мы совершаем иногда ошибки...
Мать вскинула брови. Стало очевидно, что отец подбивает к ней клинья.
— Ну да. Все. Например, не исполняем волю своих родителей... — проворчала она. — Ну, заходи, раз уж пришёл. Но учти, у нас часы посещения до восьми.
Мать явно не очень-то обрадовалась появлению отца. Настя тоже. Она уже успела было смириться с произошедшим, как эта рана снова вскрылась. Однако позиция матери немного притупляла боль. Настя чувствовала: мама на её стороне.
— Лен, ну чего ты сразу так... Я ж не себе, я всё детям.
— Ага. Только не тем. Ну, адресом ошибся, бывает, — с сарказмом отозвалась Елена, наливая чай.
После этого отец стал расспрашивать, как у них дела. Настя отвечала сухо, посидела буквально пять минут и поспешила уйти из-за стола. Во-первых, не хотела видеть отца. Во-вторых, чувствовала, что родителям нужно поговорить наедине. Но квартира была маленькой, так что добиться уединения здесь было невозможно: Настя слышала их разговор даже из другой комнаты.
— Ленусик, а у тебя... ну... есть кто-нибудь сейчас?
— У меня есть Настя. А у тебя что, не сложилось с Олесей?
— Ну... — смутился Дмитрий. — Да у нас скандалы начались. Она постоянно из-за какой-то ерунды придиралась, а потом выставила меня за дверь. И как я раньше не замечал, что она злющая такая... Вот ты у меня — другое дело. Ну золотце, а не женщина.
Мать усмехнулась. Она не стала ходить вокруг да около.
— Димочка... Если ты остался ни с чем и теперь ищешь, где потеплее, то точно не здесь. Ты вот понял, что просчитался, а я поняла, что мужчины в моём возрасте — это слишком хлопотно. Из семьи уходят, детей обижают... Мне и без всех этих драм неплохо.
Повисла пауза. Отец какое-то время ещё пытался уговорить мать, оправдывался, мол, любовь зла, но она была непреклонна. Так он и ушёл ни с чем. Удивительно, что цветы и шоколад оставил.
Впрочем, Настя, когда вернулась на кухню, тут же отправила эту шоколадку в мусор. Букет уже был там. Не сдержавшись, она крепко обняла мать, которая в тот момент невозмутимо мыла посуду. Елена моментально переключилась на дочь: ополоснула руки, осторожно повернулась и стала гладить ту по спине.
— Ну, чего ты, всё же уже хорошо... — тихо сказала мать. — Может, ты уже и не маленькая, но я всё равно не дам тебя в обиду. Он обидел в первую очередь не тебя, а меня.
В этот момент Настя ощущала такое тепло и безопасность, что, казалось, ничто ей не страшно. И чё рт с ней, с той квартирой. Справедливость всё-таки существует, просто проявляется она не в документах и квадратных метрах, а в том, кто остаётся рядом с тобой, когда правда выходит наружу и каждый получает своё.
Дорогие подписчики! На платформе все шатко-валко, будущее туманно и, если вы не хотите потерять меня и мои рассказы, переходите и подписывайтесь на мой одноименный канал "Одиночество за монитором" в тг. Там вам предоставляется прекрасная возможность первыми читать мои истории и общаться лично со мной в чате)