Варвара стояла у двери кабинета, слушая однообразное постукивание клавиш. Голубоватый свет монитора пробивался в щель под дверью — Святослав снова не спал всю ночь.
— Святослав, твоя мать звонила третий раз. Спрашивает, почему мы не приехали.
— Угу, — пальцы продолжали скользить по экрану.
— Святослав!
— Что ты орёшь? Биткоин падает, я тут миллион теряю, а ты про маму.
— Тихон плачет третий час. Температура тридцать девять.
— Дай парацетамол. Элементарно же.
Варвара сжала губы, повернулась к детской комнате. Тихон лежал красный от жара, маленькие ладошки горели. Она провела рукой по его лбу, мальчик застонал во сне.
— Мамочка...
— Я здесь, солнышко. Сейчас станет легче.
Но легче не становилось ни сыну, ни ей самой.
За три месяца до этого разговора Варвара ещё верила, что всё наладится. Святослав тогда только начал интересоваться криптовалютой — читал статьи по вечерам, изредка показывал графики.
— Смотри, Варя, вот эта монета за день выросла на двести процентов!
— Здорово, — она гладила бельё, пока Тихон собирал пазл на полу. — Может, поужинаем вместе? Я борщ сварила.
— Сейчас, только доделаю анализ. Тут важный момент, американская биржа открывается.
Варвара накрыла на стол, позвала сына. Тихон старательно расставлял приборы, как учила мама.
— Папа придёт кушать?
— Конечно, малыш. Папа сказал «сейчас».
«Сейчас» растянулось на час. Святослав пришёл, когда борщ остыл, а Тихон уже клевал носом над тарелкой.
— Извини, затянулось. Зато смотри — плюс три тысячи за вечер! — он махал телефоном перед её лицом.
— Мы тебя ждали.
— Да ладно, не дуйся. На выходных съездим куда-нибудь, отметим.
Выходные он провёл в наушниках, слушая вебинар какого-то трейдера. Тихон тихонько играл в углу, боясь потревожить отца.
***
Через месяц в дом пришла Глафира — мать Святослава. Женщина с короткой стрижкой и привычкой командовать села за стол, окинула взглядом кухню.
— Варвара, что это за бардак? Посуда в раковине, игрушки везде.
— Глафира Петровна, я только с работы. Сейчас приберу.
Варвара начала торопливо собирать разбросанные машинки и кубики. Тихон испуганно прижался к её ноге — строгая бабушка его пугала.
— Где мой сын?
— В кабинете. Работает.
— Святик! — Глафира прошла к кабинету. — Выходи, поговорить надо.
— Мам, я занят! — донеслось из-за двери.
— Это что за манеры? Мать приехала!
Святослав вышел с телефоном в руке, взгляд не отрывал от экрана. Даже обнимая мать, он косился на цифры.
— Привет, мам. Что случилось?
— Случилось то, что внука я вижу раз в месяц! Феврония сказала, вы даже на её день рождения не пришли.
— Мам, я же объяснял — важная конференция была онлайн. Корейский рынок, понимаешь? Там деньги делаются, пока вы тортики едите.
— Тортики? — Глафира покачала головой. — Это семья, Святослав!
— Семья будет благодарна, когда я заработаю на квартиру побольше. Варя, скажи ей!
Варвара молчала, вытирая стол. Что она могла сказать? Что муж забыл про день рождения собственной сестры? Что Тихон спрашивает, почему папа больше не играет с ним?
— Дурак ты, сынок. Смотри, не потеряй то, что имеешь.
После ухода Глафиры Святослав злился до самого вечера. Ругался на биржу, на матушку, на весь мир, который не понимает его гениальных инвестиций.
***
Ещё через две недели приехала Капитолина — мать Варвары. Полная женщина с добрым лицом привезла домашние пирожки и варенье.
— Варенька, что-то ты бледная. Всё в порядке?
— Всё хорошо, мам.
Но мать видела: дочь похудела, под глазами залегли тени. Квартира была чистой, но какой-то... покинутой. Словно в ней жила только Варвара с сыном.
— А где зять?
— Там, — Варвара кивнула на кабинет. — Работает.
— В воскресенье?
— Он теперь всегда работает.
Из кабинета доносилось бурчание — Святослав разговаривал с кем-то по видеосвязи. Громко, эмоционально, с матерными словечками.
Капитолина нахмурилась, прошла к кабинету.
— Святослав, выйди, поздороваться хотя бы!
— Капитолина Фёдоровна, добрый день! — крикнул он, не выходя. — Извините, критический момент!
— Варя, это что за работа такая?
— Криптовалюта, мам. Биржа.
— Биржа... — Капитолина помрачнела. — Помню, сосед тоже на бирже играл. Квартиру проиграл.
Тихон подбежал к бабушке, обнял за ноги.
— Баба Капа! Папа обещал в зоопарк, но мы не пошли.
— Почему не пошли, солнышко?
— Папа сказал, биткоин важнее.
Капитолина посмотрела на дочь долгим взглядом. Варвара отвернулась к окну.
***
Вечером того же дня Варвара попыталась поговорить. Дождалась, когда Тихон заснёт, принесла мужу чай.
— Свят, нам надо обсудить...
— Секунду! Видишь, красная свеча? Это обвал! Надо срочно продавать!
— Тихон сегодня первое слово написал. Хотела показать.
— Класс, молодец. Покажешь потом. Чёрт, уже минус пять процентов!
— Святослав, ты слышишь меня вообще?
— Варя, не ори! Из-за тебя я сигнал пропустил! Вот, смотри — минус двадцать тысяч! Довольна?
Варвара ощутила, как внутри что-то переворачивается. Месяцы накопившейся обиды, разочарования, одиночества поднялись комом к горлу.
— Из-за меня? Серьёзно?
— Отвлекаешь постоянно! То поесть, то поговорить, то ещё что-то! Я деньги зарабатываю!
— Ты их теряешь, Свят. Третий месяц теряешь.
— Ха! Что ты понимаешь? Это временная коррекция! К концу года я удвою капитал!
— У нас кредит за садик не плачен.
— Заплачу, отстань!
Он надел наушники. Разговор закончился, но Варвара осталась стоять в дверях, глядя на сутулую спину мужа. Когда-то он поворачивался к ней, улыбался, интересовался её днём. Теперь она была помехой между ним и экраном.
***
На следующей неделе приехали сёстры. Феврония — младшая сестра Святослава, худощавая блондинка с резким характером. Евдокия — сестра Варвары, спокойная учительница музыки.
— Варька, ты что такая изможденная? — Евдокия обняла сестру.
— Нормально всё, Дуся.
— Где братец? — Феврония оглядела квартиру. — Опять в телефоне сидит?
— Он работает, — машинально ответила Варвара.
— Работает? — Феврония хмыкнула. — Варь, он уже три месяца не работает! Его же уволили!
— Что? — Варвара замерла с чашкой в руках.
— Ты не знала? Он же ещё в январе ушёл, сказал — будет трейдингом заниматься. Мама говорила, он у неё денег занимал на начальный капитал.
Чашка выскользнула из рук Варвары, разбилась о пол. Тихон, игравший рядом, испуганно подскочил.
— Мамочка, ты порезалась?
— Нет, малыш, всё хорошо. Иди поиграй в комнате.
Евдокия собирала осколки, а Варвара сидела на стуле, переваривая услышанное.
— Варенька, ты правда не знала?
— Он сказал... удалённо работает. Я верила.
— Господи... — Феврония покачала головой. — Так, братец, выходи!
— Февка, отвали! Я на важном вебинаре!
— Выходи, говорю! Или я сейчас интернет отключу!
Святослав вышел, злой и растрёпанный. На нём была та же футболка, что и три дня назад.
— Вы что, сговорились? Только мешаете!
— Свят, ты Варваре соврал про работу, — Феврония скрестила руки.
— Не соврал, а не стал расстраивать. Какая разница? Я на бирже больше заработаю!
— Сколько ты заработал за три месяца? — Евдокия говорила тихо.
— Это временно! Вы не понимаете! Это инвестиции!
— Это игромания, братец.
— Да что вы понимаете, курицы! Сидите в своих офисах за копейки, а я глобально мыслю!
Он ушёл, хлопнув дверью.
***
Ночью Варвара проснулась от света экрана. Святослав сидел на кухне, что-то быстро печатал на ноутбуке, шептал в микрофон гарнитуры.
— Да, понял. Плечо увеличиваю. Нет, жена не знает. Да наплевать, что скажет!
Варвара осторожно вернулась в спальню, легла рядом со спящим Тихоном. Мальчик во сне потянулся к ней, прошептал:
— Мамочка, папа больше не любит нас?
— Спи, малыш. Всё будет хорошо.
Но хорошо уже не было. Святослав перестал выходить из кабинета. Еду просил подавать к компьютеру, ел перед монитором. На стенах появились распечатанные графики, стикеры с цифрами. Комната превратилась в какой-то штаб безумного генерала, ведущего войну с невидимым противником.
Варвара работала, забирала Тихона из садика, готовила, убиралась. Одна. Словно мужа в доме не было вовсе. Иногда она забывала накрыть ему место за столом — настолько он стал призрачным.
***
Через неделю после последнего скандала Варвара методично складывала детские вещи в старый дорожный чемодан. Тихон лежал на диване, прижимая к себе плюшевого медведя — температура держалась уже второй день, но врача Святослав вызывать запретил, сославшись на нехватку средств.
— Мама, мы надолго к бабуле? — слабо спросил мальчик.
— Да, сынок. Надолго, — Варвара аккуратно свернула его любимую пижаму с динозаврами. — Там тебе будет лучше.
Она заказала такси и, взяв сына на руки, направилась в кабинет к мужу. Святослав сидел перед тремя мониторами, напряжённо вглядываясь в мелькающие цифры японских торгов.
— Свят, мы уезжаем к маме.
— Ага, — пробормотал он, не отрываясь от экранов, где красные и зелёные свечи плясали свой бесконечный танец.
— Святослав, — повысила голос Варвара, — мы уезжаем. СОВСЕМ.
Муж резко обернулся, словно только сейчас осознав смысл её слов:
— Что? Куда? Сейчас не время, я на важнейшей сделке! Йена проваливается, а доллар укрепляется!
— Время никогда не будет подходящим. ПРОЩАЙ.
— Варя, ты серьёзно собираешься устраивать драму из-за какой-то ерунды? Не нервничай понапрасну!
Варвара крепче прижала к себе сына, который слабо покашливал:
— Тихон болеет третий день подряд. Ты даже не заметил.
— Конечно заметил! Просто... слушай, дай мне пять минут, закрою позицию по евро и сразу поедем к врачу. Хочешь, в самую дорогую клиника пойдём!
— На какие деньги, Свят? Ты всё спустил на бирже.
Святослав вскочил с кресла:
— Не спустил, а вложил в перспективные активы! Ты совершенно ничего не смыслишь в трейдинге! Это долгосрочная стратегия!
— ПРОЩАЙ, Святослав.
Варвара развернулась и вышла, крепко держа Тихона. За спиной послышался стук клавиш — муж уже вернулся к своим виртуальным богатствам. Азиатская торговая сессия только начиналась, и он не мог упустить ни минуты.
***
Первые сутки Святослав действительно не осознавал произошедшего. Очнулся он в своём кресле перед потемневшими экранами — ноутбук разрядился посреди ночи. Дом окутала непривычная тишина.
— Варя? Варюша, где ты? — крикнул он, потягиваясь после неудобного сна.
Ответа не последовало. На кухне в раковине громоздились немытые тарелки, в детской комнате по полу были разбросаны игрушки и книжки. Он набрал номер жены — абонент сбросил вызов. Отправил сообщение в мессенджере — статус «не прочитано» не менялся уже несколько часов.
— Дует губки и вернётся, — успокоил он себя, включая торговый терминал. — Женщины любят разыгрывать обиженных.
Европейская сессия открылась падением фунта. Святослав тут же забыл о семейных неприятностях, погружаясь в привычную стихию цифр и прогнозов.
К вечеру в квартире стало как-то неловко тихо. Он заказал пиццу с доставкой, поедая её прямо за рабочим столом, не отрываясь от мониторов. График доллар-йена медленно ползал вниз, унося с собой значительную часть депозита. Минус тридцать, минус сорок процентов от начального капитала.
— Временная коррекция рынка, — твердил он, открывая новые позиции. — Завтра обязательно будет отскок в плюс.
Отскока не случилось.
***
На третий день без звонка явилась Глафира. Святослав даже не услышал, как она вошла — замок щёлкнул, когда он был особенно увлечён анализом канадского доллара.
— Где Варвара? Где мой внук? — свекровь стояла в дверях кабинета, оглядывая хаос из пустых коробок от еды и исписанных листов с расчётами.
— Укатила к тёще. Решили покапризничать.
— Покапризничать? Святослав, ты совсем рассудок потерял?
— Мама, не мешай мне сосредоточиться! Здесь настоящий обвал всех основных валют!
— У тебя семья рухнула! Когда ты наконец это поймёшь!
Святослав обернулся, в глазах горел нездоровый блеск:
— Да что вы все смыслите в финансовых рынках? Я стою на пороге грандиозного прорыва! Дайте мне ещё одну неделю, и я не только отобью все временные потери, но и заработаю в десять раз больше!
— Сынок, — Глафира присела на край дивана, заваленного распечатками аналитических сводок, — взгляни на себя со стороны. Когда ты последний раз принимал душ? Нормально поел?
— Мама, не отвлекай меня ерундой. Скоро всё наладится.
— Варвара к тебе не вернётся.
— Ещё как вернётся. Деваться-то ей некуда.
— Святослав, — голос Глафиры стал серьёзным, — она подала документы на расторжение брака.
— Как это — на РАСТОРЖЕНИЕ? — он наконец полностью отвернулся от мониторов. — По какой причине?
— Ты искренне не понимаешь?
Глафира покачала головой и направилась к выходу. Святослав проводил её взглядом и тотчас вернулся к графикам. Красные свечи росли одна за другой, депозит стремительно сокращался.
К рассвету он лишился всех накоплений. Последняя операция с максимальным кредитным плечом окончательно обнулила торговый счёт. На экране моргала надпись красными буквами: «Маржин-колл. Торговля приостановлена».
Святослав откинулся в кресле, разглядывая своё отражение в чёрном экране телефона. Небритое, изможденное лицо казалось совершенно незнакомым.
Дрожащими пальцами он набрал номер Варвары. Длинные монотонные гудки.
— Слушаю, — наконец отозвался знакомый голос.
— Варя, я... я полностью разорился.
— Это было предсказуемо.
— Нет, ты не осознаёшь масштаба. Абсолютно всё. Деньги, вас, самого себя.
— Святослав, ты принял решение давно.
— Я исправлю ошибки! Начну жизнь с чистого листа! Устроюсь на обычную работу!
— Поздно.
— Варя, умоляю! Я осознал, что вёл себя как полный идиот!
— Да, это правда. Но проблема не в растраченных деньгах, Свят. Ты перестал нас замечать. Мы превратились для тебя в крошечные пиксели на экране монитора. Совершенно незначительные.
— Это неправда!
— Тихон целый месяц мастерил тебе поздравительную открытку ко дню рождения. Ты даже не взглянул. Она до сих пор лежит у тебя на столе под кипой бумаг с расчётами.
— Варя...
— Прощай НАВСЕГДА, Святослав. Желаю тебе счастья с твоими японскими свечами.
Короткие гудки отбоя.
Он подошёл к рабочему столу, сгрёб груду аналитических сводок. Под ними обнаружился детский рисунок — неумело нарисованное жёлтое солнышко, три человечка, взявшиеся за руки. Неровными буквами: «Любимому папе от сына Тихона».
Святослав медленно опустился на пол, прислонившись спиной к стене. В кармане завибрировал телефон — push-уведомление от торгового приложения: «Внимание! Биткоин достиг исторического максимума!»
Он швырнул телефон в противоположную стену. Экран треснул паутиной.
***
Спустя три месяца Варвара сидела на скамейке в небольшом городском парке, наблюдая за игрой Тихона на детской площадке. Мальчик весело смеялся, скатываясь с яркой пластиковой горки. К ней подошла Евдокия с двумя стаканчиками мороженого.
— Как дела? — спросила сестра, устраиваясь рядом.
— Отлично, Дуся. Впервые за долгое время по-настоящему хорошо.
— А что со Святославом?
— Понятия не имею. Свекровь упоминала, что он переехал к ней. Пытается найти какую-нибудь работу.
— Не сожалеешь о разводе?
— Нисколько. Сожалею только о том, что так долго мирилась с ситуацией. Всё надеялась, что он образумится.
— А как Тихон переносит?
— Периодически интересуется папой. Отвечаю, что папа болен. Когда подрастёт — объясню подробнее.
— Варь, а как насчёт того программиста из вашей компании? Он вроде бы неплохой парень...
— Дуся! — Варвара рассмеялась искренне и легко. — Слишком рано об этом думать. Мне необходимо время. И для себя, и для сына.
— Разумная позиция. Вы обязательно справитесь.
— Знаешь, мы действительно справимся. Вдвоём с Тихоном. Без всяких графиков и маржин-коллов.
Тихон подбежал к ним, держа в руке пушистый одуванчик:
— Мамочка, смотри какое солнышко я нашёл!
— Замечательное, малыш. Совсем как живое.
И впервые за многие месяцы это была абсолютная правда — солнце сияло по-настоящему, а не сквозь синеватое свечение компьютерных экранов. Варвара обняла сына, вдыхая сладкий запах его детских волос. Реальная жизнь оказалась намного прекраснее любых цифровых иллюзий.
А в это время, в другом районе города, Святослав сидел в своей детской комнате у Глафиры, обновляя страницу с предложениями о трудоустройстве. Push-уведомления на телефоне были отключены. Теперь уже навсегда.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес