Я обожаю готовить. Для меня кухня — это место силы, почти медитация. Запах свежего хлеба, бульканье соуса, шипение масла на сковороде, звуки моего счастья.
Я выросла в доме, где мама считала каждую картофелину, и мне, маленькой, было стыдно за ее прижимистость. Я дала себе зарок: в моем доме всегда будет «полная чаша», и двери будут открыты для всех.
Мой муж Антон разделял эти взгляды. Он, как и его отец, считал, что дом, где не пахнет пирогами, — не дом вовсе. «Пока я жив, ни один родственник не уйдет из моего дома голодным!» — любил повторять он отцовскую присказку.
И родственники не уходили. Особенно его сестра Лена с пятилетним сыном.
Их визиты всегда начинались одинаково. Звонок в домофон в шесть вечера.
— Ириш, привет! Мы тут мимо гуляли, на чай заскочим?
«Чай» был кодовым словом. Оно означало, что Лена, «заботливая мать», не собирается готовить ужин, а предпочитает накормить своего ребенка «вкусной домашней едой» у нас.
Сначала я радовалась. Мне льстило, что мои котлеты хвалят. Я, как и хотела, была «хлебосольной хозяйкой». Но потом это стало системой. Однажды я все-таки не выдержала.
— Антон, я валюсь с ног. Я не могу сегодня еще и Лену с племянником обслуживать.
Он посмотрел на меня с искренним недоумением.
— А в чем проблема? Ты же все равно ужин готовишь. Тебе сложно лишние две котлеты в фарш добавить?
И после этой фразы он перешел к своей коронной речи.
— Да я впахиваю на двух работах, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась! Чтобы мой дом был полной чашей, как у отца! Ты хочешь, чтобы моя сестра ходила и рассказывала всем, что ее родной брат — нищеброд? Чтобы завтра на работе мужики в курилке за моей спиной смеялись, что я жену прокормить не могу, не то что родню?! Чтобы они думали, что я неудачник?! Никогда!
Я смотрела на него и понимала: дело не в доброте. Дело в его статусе. Он кормил не их. Кормил свое эго.
Через неделю мы сели планировать бюджет на следующий месяц.
— Так, — я водила пальцем по экрану планшета. — Коммуналка, ипотека, продукты... Антон, смотри, если мы хотим летом поменять резину на машине и съездить на пару дней в Питер, как планировали, нам нужно урезаться.
— В смысле? — он нахмурился.
— В прямом. За последние две недели мы потратили на продукты на двенадцать тысяч больше, чем обычно. Это стоимость двух новых покрышек. Или билетов в Питер. Нам нужно выбирать.
— Ну, не обеднеем, — пробурчал он, утыкаясь в телефон. — Резина и до осени потерпит. Неудобно же сестре говорить, чтобы не приходила.
Я смотрела на него и понимала, что для него выбор очевиден. Между нашим общим будущим и его статусом «щедрого брата» он, не колеблясь, выбирал второе. А платила за этот выбор я.
Точкой кипения стала прошлая суббота. У моей лучшей подруги был день рождения, но она уехала, и я решила отметить его символически. Испекла ее любимый торт «Наполеон» — сложный, капризный, на который у меня ушел весь вечер пятницы.
Хотела в субботу вечером, когда Антон вернется с работы, сесть с ним вдвоем, выпить чаю и по-человечески поздравить подругу на расстоянии.
Пришла домой с работы уставшая, предвкушая наш тихий вечер. И застала на кухне пир горой. Лена сидела за столом с двумя своими подружками, а перед ними стоял мой «Наполеон», от которого осталась едва ли четверть.
— О, Иришка, привет! — весело сказала она. — А мы тут твой тортик пробуем. Ты не против? Девчонки зашли, а у меня дома угостить нечем было.
Антон стоял рядом и виновато улыбался.
— Лен, я же просил тебя... — начал он.
— Да ладно, братик, не жадничай! Ирка еще испечет, у нее вон как здорово получается! — заявила одна из подруг.
Я смотрела на остатки своего торта, крошки на скатерти, чужих людей в моей кухне. Они съели не просто торт. Они сожрали мой вечер, мои планы, мои чувства. Это было глубокое, личное и унизительное издевательство.
В отчаянии я позвонила маме.
— Мам, я больше не могу. Родня Антона съедает весь наш бюджет.
Ждала упреков в духе «я же говорила». Но мама вдруг сказала:
— Ирочка, а ты думаешь, я почему такой стала? Потому что твой отец всю свою родню на моей шее привез. И я, дура, тоже хотела быть «хорошей». А потом ты заболела, и у нас не было денег на лекарства. Потому что все деньги «съели» его братья.
Она помолчала.
— Я стала «жадной» не от хорошей жизни, дочка. А чтобы спасти тебя. Иногда, чтобы защитить свою семью, нужно научиться говорить «нет» чужой.
Я положила трубку, и у меня по щекам текли слезы. Всю жизнь стыдилась своей матери, а оказалось — я просто не знала всей истории..
В следующий раз Лена позвонила в среду.
— Иришка, мы на чай!
— Конечно, заходите! — пропела я в трубку. — Я как раз приготовила много всего вкусного.
Я и правда приготовила. Солянку, гору котлет, пюре, испекла пирог. Они наелись от пуза. Антон сидел во главе стола, довольный и счастливый, настоящий «глава рода».
Когда они, сытые и довольные, уже обувались в прихожей, я вышла к ним с милой улыбкой.
— Леночка, подожди секунду.
Я протянула ей аккуратно сложенный чек из «Утконоса».
Лена смотрела на чек, и на ее лице было не злость, а растерянность, как у ребенка, которому впервые в жизни отказались дать конфету.
— Я не поняла, — пролепетала она. — Это какая-то шутка? Зачем мне чек? Еда же бесплатная.
И только когда до нее дошел смысл моих слов, ее лицо медленно начало приобретать цвет свеклы.
— Ты… ты что, с ума сошла?! — прошипела она. — Деньги за ужин? С родной сестры?
— Конечно, нет, — рассмеялась я. — Просто помощь семейному бюджету. Мы же семья, должны помогать друг другу.
— Антон! — взвизгнула она, поворачиваясь к брату. — Ты это слышал?! Твоя жена с меня деньги требует!
Антон, до этого стоявший как громом пораженный, наконец обрел дар речи.
— Ира, прекрати! Что ты такое говоришь? — повернулся ко мне. — Убери эту бумажку. Немедленно. Не позорь меня.
— Я не позорю, — спокойно ответила я. — Я навожу порядок.
— Это не порядок, это унижение! Моя сестра не будет платить за еду в моем доме!
— Хорошо, — кивнула я. — Тогда за нее заплатишь ты. Вот, — я протянула ему второй экземпляр чека. — Можешь вычесть из своей зарплаты. Считай это своим вкладом в поддержание твоего статуса «щедрого брата».
Он замер, глядя на чек в моей руке.
Они не пришли ни в субботу, ни в следующую среду. Телефон молчал. Антон дулся на меня два дня, а потом вдруг сказал:
— Знаешь, а денег в этом месяце и правда больше осталось.
Он помолчал, помешивая чай.
— И ты... ты улыбаться стала чаще. Как раньше.
Он не извинялся. Но в этой простой фразе было все: и признание своей неправоты, и облегчение от того, что в нашем доме снова появилась хозяйка.
А я, впервые за долгое время, приготовила ужин только на двоих. И это был самый вкусный ужин в моей жизни. Мой дом перестал быть «проходным двором».
Хлебосольная хозяйка — это не та, кто кормит всех подряд. А та, кто в первую очередь заботится о своей семье.
Ставьте лайк, если история вызвала у вас эмоции. Подписывайтесь на канал здесь каждая найдет историю для себя. Жду вас в комментариях!