Марина не узнавала мужа. Она стояла посреди гостиной и смотрела на Игоря так, будто видела его впервые за четырнадцать лет. Этот человек с каменным лицом, с холодными глазами — он правда её муж? Отец её детей?
— Что ты сказал? — она прошептала, хотя прекрасно расслышала каждое слово.
— Я сказал, — Игорь медленно поднёс к глазам смартфон, включил таймер, — у тебя час. Ровно час, чтобы собрать свои шмотки и убираться из моего дома.
Секундная стрелка начала своё безжалостное движение.
— Игорь, о чём ты вообще?!
— О чём, о чём, — он усмехнулся, но в этой усмешке не было ничего доброго. — О том, что мой лучший друг рассказал мне всю правду. О ваших встречах с Лёшей. О том, как ты его в наш дом приводила, пока я на работе. О том, как вы...
— Ты с ума сошел?! — закричала Марина, и от этого крика в соседней комнате заплакал младший.
Игорь даже не дрогнул.
— Дети спят, не ори. А то разбудишь. Им и так завтра объяснять придётся, куда мамочка подевалась.
— Лёша.?! — она засмеялась, но это был смех не от радости. — Лёша, который кроватку Тимке собирал, потому что у тебя руки не росли? Лёша, который в больницу меня с Юлькой возил, когда у неё аппендицит был, а ты в командировке?
— Заткнись! — рявкнул Игорь. — Заткнись и собирайся!
Он швырнул ей под ноги дорожную сумку.
— 58 минут осталось, — сказал он, глядя в экран. — Время идёт.
Марина подняла сумку с пола.
— А дети? — спросила она тихо.
— Дети останутся со мной. Какая из тебя мать после того, что ты делала?
И тут Марина поняла: он серьёзно. Он действительно верит в эту чушь. Её Игорь, который знает её лучше всех на свете... Он верит какому-то подонку, а не ей.
— Кто тебе сказал? — спросила она, поднимаясь по лестнице в спальню.
— Неважно кто. Важно что.
57 минут.
Марина стояла перед открытым шкафом и не понимала — что взять? Как можно упаковать целую жизнь в одну сумку?
Руки дрожали.
Откуда-то из коридора донёсся голос Игоря:
— И не вздумай разбудить детей! Они не должны знать, что происходит. Я им сам всё объясню.
Объяснит. Что объяснит? Что мама плохая? Что мама их предала?
56 минут.
Марина механически запихивала в сумку джинсы, свитеры, бельё. В руки попалась небольшая шкатулка — та, что подарила мама на свадьбу. «Для счастья», — сказала тогда мама. Какое счастье, мам?
Из детской донёсся сонный голос Юльки:
— А почему папа кричит?
— Не кричит. Снится тебе. Спи.
55 минут.
В прихожей Игорь ходил как тигр в клетке. Нервно поглядывал на телефон, на дверь, снова на телефон.
— А куда я пойду? — спросила Марина, застёгивая сумку.
— Не моя проблема. К своему Лёше иди.
— У меня с Лёшей ничего нет!
— Да-да. Конечно.
Марина взяла сумку, дошла до порога и обернулась.
— Ты пожалеешь об этом.
— Никогда, — отрезал он.
— Пожалеешь, — повторила она и шагнула в ночь.
Дверь захлопнулась за её спиной.
Марина ехала в такси к матери и всё не могла поверить, что это происходит с ней. Реально ли это? Или кошмарный сон?
Дождь барабанил по стеклу. Капли стекали — точь-в-точь как её слёзы. В сумке лежал телефон — но кому звонить? Подругам? И что говорить? «Привет, меня выгнал муж, потому что думает, будто я сплю с его другом»?
А может быть, может, и правда что-то было не так? Может, она неправильно себя вела с Лёшей? Нет, бред какой! Они же просто друзья. Лёша — это как брат. Он же с института Игорька знает, ещё до их знакомства.
— Доехали, — сказал таксист.
Мать встретила её в халате и тапочках. Взглянула на дочь, на сумку в её руках — и всё поняла без слов.
— Проходи, — только и сказала. — Чай будешь?
За кухонным столом, держа в руках горячую кружку, Марина рассказала всё. О таймере. О часе на сборы. О том, как Игорь не дал даже попрощаться с детьми.
— И ты что, ничего не сказала ему в ответ? — спросила мать.
— Что я могла сказать? Он не слушал! Он решил — значит, так и есть.
Мама долго молчала. Потом вздохнула:
— Знаешь. А может, это и к лучшему.
— Мам?!
— Марин, ну посмотри на себя. Четырнадцать лет ты жила его жизнью. Работала на его карьеру, рожала его детей, создавала его уют. А что у тебя было своего? Своего-то что?
— Дети мои тоже.
— Дети — да. Но где твоя жизнь, Маришка? Где твои мечты? Ты же хотела учиться дальше, помнишь? На дизайнера. А вместо этого что? Дом, борщи, родительские собрания.
Марина тогда на мать обиделась. Как так можно — радоваться разрушенной семье?
Но прошла неделя. Вторая.
А Игорь всё не звонил.
Марина каждое утро просыпалась и первым делом проверяла телефон. Может быть, он одумался? Может, понял, что натворил? Но экран оставался пустым.
Зато на третьей неделе позвонил Лёша.
— Марин, что происходит? Игорь совсем с ума сошёл! Детей в школу сам не водит — на няню свалил. Дома бардак, он только работа-дом, работа-дом.
— А тебе-то что? — огрызнулась она.
— Как что?! Мы же друзья! И потом, — Лёша помолчал. — Он мне такое наговорил про нас. Про нас с тобой. Какую-то чушь полную.
Тут у Марины внутри что-то щёлкнуло:
— Какую чушь?
— Да говорит, будто мы с тобой крутим роман. Представляешь?
И вот тогда-то Марина поняла — Лёша ничего не знал. Игорь его даже не спросил, не выяснил. Просто поверил какому-то мерзавцу и всё.
— Лёш, — прошептала она. — Он меня выгнал. Из дома выгнал. При детях.
— Что?!
И Лёша приехал. В тот же вечер. С конфетами для мамы и с твёрдым решением разобраться с этим идиотом Игорем.
— Я завтра к нему пойду, — сказал он, сидя в маминой кухне. — Объясню ему всё как есть.
— Не надо, — сказала Марина. — Поздно уже.
— Как поздно? Маришка, он же любит тебя! Просто кто-то ему мозги запудрил.
— Любит? — Марина засмеялась, но смех получился горьким. — Любящий человек сначала спрашивает, а потом делает выводы. А он мне час дал. Час, Лёша! Как будто я, как будто я ему никто.
Но Лёша всё-таки пошёл к Игорю. И вернулся потрёпанный — морально и физически.
— Он мне в морду дал, — рассказывал он, прикладывая лёд к синяку под глазом. — Как увидел меня — сразу в драку полез. Орал, что я его семью разрушил. Что из-за меня дети без матери остались.
— И что ты ему сказал?
— Правду. Что никогда между нами ничего не было. Что ты для меня как сестра. Что он — полный кретин, раз поверил кому-то больше, чем собственной жене.
— И что он?
— А он говорит: «Слишком удобная версия. Конечно, вы теперь всё отрицать будете». И ещё добавил, что если я ещё раз появлюсь рядом с его домом, он в полицию обратится.
Марина тогда поняла — возврата нет. Игорь выстроил в голове картинку и готов в неё верить до конца. Даже если эта картинка — полная чушь.
Через месяц ей позвонил незнакомый номер.
— Алло, это Марина?
— Да.
— Меня зовут Константин Петров. Я работал с вашим мужем. Мне нужно с вами встретиться.
Они встретились в кафе рядом с маминым домом. Константин оказался обычным парнем лет тридцати, нервным и растерянным.
— Я не знаю, как вам это сказать, — начал он. — Но это я, это из-за меня вас Игорь выгнал.
Марина поставила чашку кофе на блюдце и внимательно на него посмотрела.
— Расскажите.
— Мы с Игорем поругались на работе. Серьёзно поругались — из-за проекта одного. Он меня с работы выжил, понимаете? А у меня кредит, ребёнок маленький, — Константин потёр лоб рукой. — Я хотел ему отомстить. И наврал ему про вас с этим Алексеем. Сказал, что видел вас в кафе, что вы целовались. Конечно, полная ложь! Я вас в глаза не видел до сегодняшнего дня.
Марина молчала. Внутри медленно поднималась такая ярость, что она боялась открыть рот.
— Я понимаю, что наделал, — продолжал Константин. — Совесть замучила. Жена сказала — иди, признавайся, может, что-то ещё можно исправить.
— Исправить? — Марина наконец заговорила, и голос у неё был ледяной. — А дети мои что скажут, когда вырастут? А четырнадцать лет брака что? Тоже исправить можно?
— Я готов сам Игорю всё рассказать.
— Не надо! — крикнула Марина так, что посетители кафе обернулись. — Не надо ничего ему говорить. Поздно уже.
И это была правда. Поздно.
Потому что за эти полтора месяца Марина поняла — она не хочет возвращаться. Да, больно. Да, страшно. Но впервые за четырнадцать лет она жила своей жизнью.
И ещё, ещё рядом был Лёша. Не как любовник — нет. Как друг. Настоящий друг, который просто был рядом. Помогал маме с покупками, чинил в её квартире кран, приносил Марине лекарства, когда она простыла.
— Знаешь, — сказал он как-то вечером, — мне тридцать восемь лет. А я впервые понял, что такое настоящая дружба между мужчиной и женщиной.
— Да? — улыбнулась Марина.
— Да. И ещё понял, что Игорь — полный дурак. Потерял такую женщину из-за собственной глупости.
А через неделю после встречи с Константином Игорь всё-таки позвонил.
— Марина, мне нужно тебе что-то сказать.
— Слушаю.
— Я узнал правду. Про Петрова этого. Он мне всё рассказал. Извини меня. Пожалуйста. Я был полным идиотом.
— Да, был.
— Возвращайся домой. Пожалуйста. Дети тебя спрашивают каждый день. Я тоже, я тоже скучаю.
Марина сидела в маминой кухне, смотрела в окно на серый ноябрьский двор и думала. Вот оно — то, чего она ждала полтора месяца. Извинения. Просьба вернуться.
И знаете что?
Ей стало всё равно.
— Игорь, — сказала она спокойно. — Завтра я подаю заявление на развод.
В трубке повисла тишина.
— Что?!
— Развод. И на раздел имущества. Детей я тоже постараюсь забрать — через суд.
— Ты что, с ума сошла?! Я же извинился! Я же сказал, что был неправ!
— И что? — Марина удивилась, как спокойно она говорит. — Это что-то меняет?
— Как что меняет?! Всё меняет!
— Ты дал мне час на то, чтобы собрать вещи и уйти из дома, где я прожила четырнадцать лет. Час, Игорь. Не выяснил, не разобрался — просто выкинул. Как ненужную вещь.
— Но я же понял теперь, что был не прав!
— А я поняла, что больше не хочу быть с тобой.
И положила трубку.
А вечером приехал Лёша. С тортом и шампанским.
— Поздравляю, — сказал он. — С началом новой жизни.
— Откуда ты знаешь?
— Твоя мама рассказала. — Он улыбнулся. — Я горжусь тобой, Маришка. Это непросто — начинать всё сначала.
— Знаешь, а я не боюсь, — призналась она. — Впервые за много лет — не боюсь.
И они выпили шампанское. За новую жизнь. За настоящую дружбу. За то, что иногда самые страшные события оборачиваются освобождением.
После развода прошло ровно два месяца. Марина уже работала в небольшом дизайнерском агентстве — тот самый диплом, который пылился в шкафу четырнадцать лет, наконец пригодился. Снимала однокомнатную квартиру в центре города. И главное - Юлька и Тимка Были с ней.
А ещё был Лёша.
Они не торопились. Просто дружили. Ходили в кино, гуляли по паркам, говорили обо всём на свете.
— Знаешь, — сказала она как-то вечером, сидя с ним в кафе, — я благодарна Игорю.
— За что?!
— За то, что выгнал меня. Серьёзно. Если бы не тот вечер с таймером — я бы так и прожила чужую жизнь до самой смерти.
Лёша потянулся через стол и накрыл её руку своей:
— Маришка.
— Что?
— А можно мне поцеловать тебя? Наконец-то?
И тут зазвонил её телефон. Игорь. Крупными буквами на экране.
— Не бери, — попросил Лёша.
Но она взяла. Почему-то взяла.
— Марина, — голос Игоря был каким-то странным. Пьяным? Или просто усталым?
— Что тебе нужно?
— Мне плохо. Очень плохо. Приезжай, пожалуйста.
— Игорь, мы развелись. У тебя есть мама, сестра, друзья наконец.
— А я, я не могу без тебя! — он плакал. В трубке слышалось, как он плачет. — Я идиот полнейший! Я всё разрушил! Всё!
— Хватит, — прошептала Марина, и слёзы потекли по её щекам.
— Не хватит! Ты слышишь меня? — Игорь то кричал, то шептал. — Вернись! Пожалуйста! Я всё изменю! Всё! Мы поедем в отпуск — куда хочешь! Ты будешь учиться — на кого хочешь! Работать — где хочешь! Я больше никогда не скажу тебе ни слова поперёк!
— Игорь.
— Я готов на коленях перед тобой встать! При всех! На площади! Готов в газете объявление дать, что я — мерзавец, а ты — лучшая женщина в мире! Только вернись, пожалуйста.
Марина закрыла глаза. В голове всё перемешалось. Четырнадцать лет брака. Дети. Этот отчаянный крик в трубке.
И вдруг она почувствовала тёплую руку на своём плече. Лёша.
— И что теперь? — спросил он наконец.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Лёш, я запуталась.
— В чём?
— Во всём! — она всхлипнула. — Он действительно понял, что натворил.
— А ты что?
— А я больше его не люблю, — прошептала она. — Вот что странно. Его слова, его слёзы, его мольба — всё это меня трогает. Но я его не люблю. Совсем. Как будто что-то внутри навсегда сломалось в ту ночь, когда он дал мне час на сборы.
Утром Игорь пришёл с огромным букетом белых роз и красными от слёз глазами.
— Марина, — начал он с порога, — я...
— Заходи, — сказала она спокойно. — Садись. Чай будешь?
Он сел, положил букет на стол и смотрел на неё как на чудо.
— Ты такая красивая. Как я только не замечал раньше?
— Игорь, нам нужно серьёзно поговорить.
— Да, да, конечно! Я готов на всё! Скажи только — что мне делать, чтобы ты вернулась?
— Ничего, — тихо ответила она.
— То есть как ничего?
— Игорь, я не вернусь.
— Но почему?! — он вскочил с места. — Я же всё понял! Я готов измениться! Я люблю тебя!
— А я тебя — нет.
Эти слова повисли в воздухе как приговор.
— Как это нет? — прошептал Игорь.
— А вот так. Не люблю. Совсем. — Марина говорила очень спокойно, даже с какой-то грустной нежностью. — Игорь, ты хороший человек в глубине души. Хороший отец. Но ты меня унизил так, как я даже представить не могла. Дал мне час! — на то, чтобы собраться и уйти. И теперь, что бы ты ни говорил, что бы ни делал — в моих глазах ты навсегда останешься человеком, который способен на это.
— Марина.
— И ещё. Ты сказал, что только сейчас понял, что меня любишь. А я поняла, что тебя — не люблю. Наверное, не любила уже давно. Просто не позволяла себе в этом признаться.
Игорь сел обратно и закрыл лицо руками.
— А дети? — спросил он глухо.
— Дети — это святое. Мы будем их воспитывать вместе, но порознь. Они будут знать, что мама и папа их любят. Но мама и папа друг друга — нет.
Игорь кивнул и встал:
— Понимаю. Всё понимаю. — Он дошёл до двери и обернулся: — Марин, а можно мне надеяться? Хотя бы чуть-чуть?
— На что?
— Что когда-нибудь, через год, через пять лет, ты сможешь меня простить?
— Игорь, — мягко сказала она, — я уже тебя простила. Но это ничего не меняет.
Когда дверь за ним закрылась, Марина села на диван и заплакала. Не от жалости к себе. Не от боли. А от облегчения.
Всё. Теперь — точно всё.
Старая жизнь закончилась. Новая — только начиналась.
А вечером пришёл Лёша. С маленьким букетиком полевых цветов и робкой улыбкой.
— Ну что, — спросил он, — можно теперь тебя поцеловать? Или ещё подождать?
И Марина поняла — да, можно. Теперь точно можно.
Потому что тот час, который дал ей Игорь на сборы, оказался не концом — а началом её настоящей жизни.
Через год после развода Марина и Лёша подали заявление.
Свадьбы не было. Только роспись и маленький семейный обед — мама, дети и свидетели. Но Марина впервые за много лет чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Игорь тяжело переживал их с Лёшей брак. Звонил, кричал, обвинял в том, что она «всё спланировала заранее». Но постепенно смирился.
Иногда он видел их вместе — Марину, Лёшу и детей. В кафе, в парке, в торговом центре. И каждый раз думал: вот она, его бывшая жизнь. Та, которую он собственными руками разрушил.
Дети от него не отдалились. Приезжали каждые выходные, рассказывали о школе, просили помочь с математикой. Но он видел — они счастливы. С мамой и дядей Лёшей они смеются чаще, чем смеялись раньше дома.
А Марина светилась. По-другому не сказать.
«Вот какой она должна была быть всегда, — думал Игорь. — А я четырнадцать лет этого не замечал».
Константин Петров — тот самый, кто всё разрушил — исчез из их жизни навсегда.
Но Марина не злилась даже на него.
— Наоборот, — сказала она как-то Лёше. — Если бы не Петров, я бы так и осталась в том браке. Неживая. Несчастная. Но покорная.
— И что тогда?
— А тогда бы мы с тобой никогда не были вместе, — улыбнулась она.
Лёша поцеловал её в лоб:
— Значит, я тоже должен быть ему благодарен?
— Получается, что да.
И Марина понимала: тот час, который дал ей Игорь на сборы, стал не концом её жизни — а настоящим началом.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую почитать: